Featured

Ваш звонок очень важен для нас. В Казахстане берут на контроль все мобильные телефоны

imeikodyС нового года в Казахстане у мобильных телефонов, не прошедших обязательную регистрацию, отключат связь.

Регистрации подлежат не только телефоны, но и все мобильные устройства: модемы, роутеры, планшеты, «умные» часы. Чтобы избежать батальных сцен в офисах мобильных операторов, на эту кампанию отвели целый 2018 год и предоставили возможность «зарегиться» не только методом личной явки, но и по интернету.

Владелец гаджета обязан сообщить свой ИИН (индивидуальный идентификационный номер), IMEI (код абонентского устройства) и собственно номер смартфона. Когда я ставил на учет свой мобильный, спросили еще и домашний адрес.

Администратором этой новации стало Министерство информации и коммуникаций (МИК). Еще в феврале министр Даурен Абаев объяснил ее необходимость довольно любопытной причиной: «Когда телефон будет зарегистрирован таким образом (с привязкой IMEI-кода устройства к ИИН владельца и номеру абонента. — Прим. автора), кражи мобильников станут бессмысленными».

Затем чиновники стали повторять эту мысль на все лады.

1 апреля Виталий Ярошенко, зампред Комитета госконтроля в области связи, информатизации и СМИ Мининформа приводил аналогичную мотивацию: «Это [регистрация] делается для того, чтобы облегчить работу органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, поиск похищенных телефонов, поиск преступников и раскрытие преступлений». И это была не первоапрельская шутка.

В июне на интернет-форуме в Астане и в ноябре там же на конференции ОБСЕ «Журналистика будущего» я сам слышал всё ту же версию о нейтрализации «мобильных клептоманов» от Руслана Абдикаликова, зампреда Комитета по информационной безопасности Министерства оборонной и аэрокосмической промышленности, и Михаила Комиссарова, зампреда Комитета по информации МИК.

В конце концов, государственным мужам стал вторить и частный бизнес. На днях руководитель отдела по коммуникациям мобильного оператора «Кселл» Наталья Еськова «подвела базу» под регистрацию: «В первую очередь это поможет сократить телефонные кражи и рынок “серых телефонов”».

Сложилось стойкое впечатление, что ответственные спикеры словно сговорились и повторяют одну и ту же легенду.

IMEI-коды на экране смартфона. Фото автора

Шапку к голове прибей, тогда не украдут

За комментарием я обратился к известному правозащитнику, директору Казахстанского Международного бюро по правам человека и соблюдению законности Евгению Жовтису.

— Евгений Александрович, обязательную регистрацию мобильных устройств официально объясняют необходимостью предупреждения их краж. Инициатором регистрации является Министерство информации и коммуникаций (МИК). Как вы думаете, с чего вдруг гуманитарное ведомство озаботилось правоохранительными вопросами?

— Начнем с того, что в цивилизованных странах таких министерств нет. Есть советы, которые ведают частотами для вещания теле— и радиоканалов, причем они общественные, чтобы там не было государственного интереса. И есть провайдеры разного рода технических услуг: интернет, сотовая связь и др., — обычные частные компании, никаким образом не связанные с контентом, с информацией, которая передается.

У нас еще с советских времен вся информация — это идеологическая сфера, которую нужно контролировать. Вопрос — как? В СССР были глушилки, цензура, Главлит и прочие структуры, в задачу которых входило недопущение проникновения информации, «вредной для населения».

В перестройку цензуру вроде запретили Конституцией, но сам контроль над информацией сохранили. Знаете вы или нет, но против одного из предложений нашего МИК, ограничивающего «вредную» информацию для детей, связанную с ЛГБТ, с резким заявлением выступили аж четыре спецдокладчика ООН.

То есть у нас тема информации, прямо или опосредованно, всё время крутится в контексте контроля: что можно и чего нельзя.

Евгений Жовтис. Фото Романа Егорова

— Но здесь речь идет о частной информации, которая передается по телефону.

— Да, о живой информации. Но сегодня телефон — это мобильное устройство с компьютером, приложениями, почтой, мессенджерами, куда информация приходит и уходит. Системы перехвата — что телефонных разговоров, что интернет-сообщений, что электронной почты — постоянно совершенствуются. Например, российская СОРМ (система техсредств для обеспечения функций оперативно-розыскных мероприятий) обязывает провайдеров хранить данные об абонентах — это часть всё той же конструкции, связанной с контролем над информацией.

Кто занимается контролем? С точки зрения борьбы с экстремизмом и терроризмом — Комитет национальной безопасности, это его тема. Но заметьте, кто еще активен на поле преследования за распространение информации: это Министерство общественного развития, Министерство информации и коммуникаций, даже акиматы (районные, городские, областные администрации). И органы прокуратуры.

— Я еще добавлю Комитет по информационной безопасности Министерство оборонной и аэрокосмической промышленности, который был причастен к делу о закрытии портала Ratel.kz.

— С развитием технологий эти структуры всё больше интересует мобильная связь: как ее контролировать? Иногда это делается под пугающим предлогом борьбы с терроризмом. А иногда под благовидным: у вас украдут телефон, а мы знаем, где он находится, и поможем его найти, и вот поэтому вам нужно его зарегистрировать.

— Но не ставят же на обязательную регистрацию электронные ключи от машины, системы сигнализации или автомобильные зеркала, из-за которых убили любимца всего Казахстана, фигуриста Дениса Тена. Хотя эти меры предосторожности смогли бы серьезно сократить число угонов и автомобильных краж.

— Ключи, сигнализация и зеркала информации не несут. В отличие от мобильного телефона.

— Помню, в советское время на учет в КГБ ставили пишущие машинки…

— И ксероксы! Не потому, что их хотели украсть, а потому, что они производили информацию.

Поэтому и раньше, и сейчас все усилия связаны с главной мотивацией — информационным контролем.

Оборудование для прослушки сотовой связи. Фото с сайта Opengsm.com

Когда в конце 2016 года принимались поправки в закон о противодействии терроризму и экстремизму и вновь поднимались вопросы, связанные с вторжением в частную жизнь, всплыли любопытные факты.

Если помните дело Бокаева и Аяна, в нем фигурировала прослушка телефонов, которая проводилась без всякого уголовного дела, просто в рамках оперативно-розыскных мероприятий, еще до того, как к активистам возникли какие-либо претензии.

То есть мы не гарантированы ни от чего. И я делаю очень простой вывод. Каждый раз, когда государство (в данном случае Министерство информации и коммуникации, выполняющее чисто идеологические функции), которое обычно всё делает, прежде всего, для себя любимого, говорит, что хочет тебе помочь, тебя одолевают сомнения. И начинаешь подозревать: а что за этим кроется? К сожалению, богатый опыт показывает, что кроется очередное дополнительное ограничение. Чтобы мы боялись вообще какую-либо информацию передавать. Как в советское время, когда казалось, что каждый телефон стоит на прослушке, и по нему никто особо не откровенничал. И вот это одна из главных проблем.

В демократических государствах законодательство в этой сфере развивается по пути защиты частной жизни. Сначала создаются механизмы, инструменты и способы предупреждения злоупотреблений. Чтобы не возникли никакие соблазны использовать эту информацию в коммерческих и других целях.

Если помните расследование Bellingcat, выловившее товарищей, которые отравили Скрипалей, то журналисты установили их, купив на блошином рынке в Москве базу данных с адресами и телефонами. В наших странах с повышенным уровнем коррумпированности, где всё продается, личная информация может оказаться у кого угодно, в том числе у криминала.

Поэтому, когда мне говорят, что регистрация вводится для моего же блага, я думаю, что как-нибудь сам разберусь с тем, чтобы у меня не украли телефон. Меня больше интересует, чтобы мои разговоры были защищены. Иначе мне придется встречаться с человеком лично в людном или безлюдном месте, чтобы избежать лишних ушей — государства или третьего лица.

И я смотрю на регистрацию мобильных устройств с большим сомнением и подозрением.

— А зачем, как вы думаете, к телефону привязывают еще ИИН и домашний адрес — чтобы легче было по номеру человека найти?

— Ну естественно! Всё увязывают в одну цепочку. А когда говорят, что регистрация телефона — для моего же блага, чтоб его не украли, то я отвечаю: если бороться с уличными кражами, надо и шапки прибивать к голове — их тоже снимают.

А если серьезно, то очевидно, для чего это делается: Большой брат должен иметь удобные технологии для слежки.

Вадим Борейко, Алма-Ата

Международное информационное агентство «Фергана», 21.11.2018

 

Статьи по теме

Это возврат активов или сделка с ворами?

Это возврат активов или сделка с ворами?

More details
Депутат требует запретить банкам, получившим помощь из Нацфонда, выплачивать дивиденды акционерам

Депутат требует запретить банкам, получившим помощь из Нацфонда, выплачивать дивиденды акционерам

More details
Эксперты Комитета против пыток высоко оценивают усовершенствование законодательства Казахстана

Эксперты Комитета против пыток высоко оценивают усовершенствование законодательства Казахстана

More details