Featured

Казахстанскую элиту «подвесили».

Экологическое ведомство, топ-менеджеры «Евразийского банка» и из других не менее громких дел и обвинений в коррупции и хищениях — можно вывести общий контекст: молодые представители госэлиты готовились жить и работать по одним стандартам, как вдруг оказалось, что делали они это неправильно. Причем, похоже, им об этом никто заранее не сказал.

 

 

В Казахстане новое поколение госэлиты оказалось в подвешенном состоянии, считает российский политолог Алексей Власов. Их учили жить и работать по одним правилам, а они вдруг взяли и изменились. И теперь все, что чиновники делали раньше, оказалось неправильным.

 

- Алексей Викторович, нет у Вас ощущения, что в Казахстане политическая и бизнес- элиты в череде бурных событий, которые сотрясают страну начиная буквально с нового года, несколько подрастерялись?

 

- К сожалению, и в России, и в Казахстане слишком много внимания уделяется вопросу персональных перестановок внутри элиты. Любое назначение или отставка рассматриваются в буквальном смысле под микроскопом, чтобы понять, кто стал «ближе к телу» или, напротив, кого «загнали за Можай». В итоге получается, что за деревьями не видно леса. Таким путем невозможно оценить реальное «состояние здоровья» или, иначе говоря, качество современной элиты.

 

К примеру, в любой, даже самой прозрачной, демократической системе неизбежна аппаратная борьба, кулуарные договоренности, теневые «фигуры влияния». Одновременно, и в публичной, и в закрытой части политического пространства Германии, Италии, Великобритании существуют гласные и негласные правила игры: если следуешь им, то, как говорится, можешь управлять своей карьерной судьбой, если сознательно идешь на нарушение правил, то это персональный выбор и политик знает, какое наказание он может за это понести.

 

В постсоветских странах все иначе. Публичное пространство состоит из виртуальных моделей партий, профсоюзов, НПО, оппозиции. А что касается негласных аппаратных правил то, как оказалось, их легко можно переиначить. В итоге управленец, который 5 — 7 лет жил по «серым законам» и был уверен, что это — правильно, поскольку на самом верху все об этом знают и принципиально согласны с его действиями, вдруг оказывается в состоянии культурного шока, когда ему говорят: ты — вор, ты украл у государства акции, нефть, газ и т.д. Не важно что. И никаких аргументов в защиту у него нет, кроме того, что три года назад его поступки считались нормой, а сейчас почему-то — нет, управленец представить не может.

 

И это отнюдь не только личная трагедия конкретных топ-менеджеров, это серьезная психологическая проблема для нового поколения государственной элиты, которое, как мне кажется, оказалось «в подвешенном» состоянии.

 

Я, кстати, выношу дело «Джакишева» за скобки в рассуждениях на эту тему. В нем, как мне кажется, гораздо большую роль сыграли факторы субъективного характера.

 

- Например?

 

- Например, борьба за передел уранового рынка. Здесь фактор внутриэлитных противоречий, возможно, сыграл роль гораздо меньшую, нежели внешние обстоятельства. Тем более, Джакишев занимал особое место во взаимоотношениях между «Ак ордой» и Мухтаром Аблязовым. Поэтому рассуждать о типичности его примера, как мне кажется, будет не совсем корректно.

 

В остальных случаях — экологическое ведомство, топ-менеджеры «Евразийского банка» и из других не менее громких дел и обвинений в коррупции и хищениях — можно вывести общий контекст: молодые представители госэлиты готовились жить и работать по одним стандартам, как вдруг оказалось, что делали они это неправильно. Причем, похоже, им об этом никто заранее не сказал.

 

Я не хочу вдаваться в подробности каждого конкретного уголовного дела, однако в совокупности вся атмосфера в Казахстане сегодня не способствует сохранению нормальных отношений внутри управленческих структур, где все большую роль играют молодые профессионалы, получившие образование в ведущих вузах России и Запада.

 

- Вы полагаете, что именно это поколение особо остро будет ощущать растерянность и неуверенность в завтрашнем дне?

 

- А какой практический опыт они извлекут из последних громких антикоррупционых скандалов? Можно последовать примеру партии «Нур Отан» и сотрудникам всех крупных национальных компаний прицепить значок — «Я против коррупции» или «I love финпол». Тогда в полном соответствии с традицией постсоветских государств вся сила уйдет в свисток.

 

Мне кажется, что нынешние проблемы, связанные с «включенностью» нового поколения государственных менеджеров в «серые схемы», по которым функционировали некоторые ведомства и коммерческие структуры, гораздо глубже затронули политическую и бизнес-среду РК. Со всей отчетливостью обозначился вопрос, которым казахстанские эксперты задавались еще несколько лет назад: что происходит в тот момент, когда молодые, амбициозные, прекрасно подготовленные спецы приходят в реальное дело, на уровень вице-министров, руководителей национальных компаний или крупных банков? Свежая кровь способствует оздоровлению бюрократического механизма и не слишком прозрачного чиновничьего аппарата или, наоборот, все новое успешно мимикрирует к сложившейся системе? На сегодняшний день ответ уже кажется очевидным.

 

- В чем Вы видите эту очевидность?

 

- Судя по числу коррупционных скандалов, в которые оказались вовлечены молодые вице-министры и руководители крупных банков, произошел своего рода «социальный отбор». Часть топ-менеджеров, видимо, в схемы вполне успешно вписалась.

 

- А та часть, которая, предположим, не захотела действовать «по правилам»?

 

- Вот тут интересный вопрос. Они что, не достигли каких-то определенных высот? Или, все же устояли, не ломая себя через колено, не вступая в сделку со своей совестью?

 

Еще раз подчеркну, речь не идет о так называемых младоказахах. Их время уже объективно прошло, и своим шансом реально что-то изменить они не воспользовались. По идее, должно прийти совсем другое поколение им на смену.

 

Причем поколение не в определенной возрастной категории, а скорее в категории ментальной, которое воспринимает участок доверенной работы не через призму местнических отношений или как некое «кормление», с которого 70% надо отправлять наверх тем, кто тебя патронирует, а как «государственное дело», за которое ты отвечаешь прежде всего перед страной и, как бы это высокопарно ни звучало, перед своей совестью.

 

- Вы встречали таких в подрастающем поколении чиновников?

 

- Знаете, в Казахстане таких молодых чиновников на самом деле много. Но не раз замечал: проходит время, и многие из этих людей начинают стремительно тускнеть, терять свежий взгляд на вещи, превращаются в элемент бюрократической системы, и количество свежих идей в голове обратно пропорционально набранному весу в прямом смысле этого слова.

 

- Но это чья проблема? Системы в целом или конкретного человека?

 

- Мне кажется, что это проблема и системы, и человека, и, наверное, все-таки в большей степени это проблема человека, потому что правы те, кто говорит: каждый имеет возможность сделать свой собственный выбор. Желание достичь большего и в статусе, и в деньгах не должно приводить к противоречию с определенными нравственными критериями. Поэтому я бы сказал так: личностные качества первичны, но проявляются они в рамках определенной системы.

 

- Однако когда начинают «кошмарить» силовики, ситуация отнюдь не столь однозначна...

 

- Когда сегодня в Казахстане чиновника или топ-менеджера начинают «кошмарить» только потому, что изменились правила игры, элита и госаппарат переживают жесточайших стресс. Привычный мир обрушился, а как жить по-другому просто забыли. Что будет дальше с этим «поколением без названия» предсказать не берусь.

 

- А почему «без названия»? Давайте попробуем определить границы, характеристики и признаки этого пока «неназванного» поколения.

 

- «Неназванное» поколение оно потому, что недостаточно четко оформилось, не самоидентифицировалось. Фактически, это два разных возрастных слоя — те, кому около 40, и ребята, которым 25 — 28 лет. Их объединяет искреннее желание что-то серьезно изменить в окружающей их жизни, но, главное — это особое ощущение внутренней свободы. У них нет страха перед агашками. И, конечно, порядочность. Не только в денежных вопросах, но и в семейной жизни.

 

Я не имею в виду, упаси боже, какой-то политический контекст. Нет. Речь идет о цивилизованных формах строения бизнеса, политики, гражданского общества. Одни пришли к этому через полученное образование, другие — через опыт бизнес-проектов и участия в управленческой деятельности. Поэтому границы, характеристики и признаки этого поколения формируются на наших глазах, и от того, насколько успешной будет его «кристаллизация», во многом зависит будущее Казахстана.

 

- Как Вы считаете, кто более теряет от того, что вот это поколение оказалось в столь неопределенном положении?

 

- Я полагаю, что потерять его для современного Казахстана, по сути, означает утратить шанс на дальнейшую модернизацию, если брать за основу этих перемен не количественные параметры, а именно качество человеческого капитала.

 


РЕСПУБЛИКА

Статьи по теме

Это возврат активов или сделка с ворами?

Это возврат активов или сделка с ворами?

More details
Депутат требует запретить банкам, получившим помощь из Нацфонда, выплачивать дивиденды акционерам

Депутат требует запретить банкам, получившим помощь из Нацфонда, выплачивать дивиденды акционерам

More details
Эксперты Комитета против пыток высоко оценивают усовершенствование законодательства Казахстана

Эксперты Комитета против пыток высоко оценивают усовершенствование законодательства Казахстана

More details