Featured

Марина Ходорковская: Народ стал очень равнодушный

Мать Михаила Ходорковского приехала в Германию на премьеру симфонии, посвященной ее сыну. В интервью Deutsche Welle она рассказывает не только о своей жизни, но и о видении ею современной России.

 

 

Марина Филипповна Ходорковская - человек занятой: походы в суд, переговоры с адвокатами, попечения о лицее, основанном ее сыном для детей-сирот. В последние годы ей было не до путешествий: хватало ежемесячных полетов в Читу. Но в октябре Марина Филипповна побывала в Германии. Кстати, первый раз в жизни. Поводом стало исполнение в Лейпциге "Ангельской" симфонии Арво Пярта (Arvo Pärt), посвященной ее сыну, Михаилу Ходорковскому.

 

- Марина Филипповна, как себя чувствует ваш сын? Давно вы с ним видались?

 

- Я его видела за несколько дней до отъезда в суде. Он не жалуется и не пожалуется никогда. Моральное состояние – боевое.

 

- Удается ли вам с ним поговорить?

 

- По нашему закону два раза в месяц полагается по часу свидания в СИЗО, по телефону через стекло. Но поскольку у него еще есть и дети, и жена, то мы чередуемся как-то.

 

- Как дети переживают эту ситуацию?

 

- Дети... Младшим по десять лет. Им было четыре года, когда... Он для них скорее легенда, хотя они ходят на свидание. Девочка, ей 18 лет, конечно, очень переживает. Про сына взрослого и говорить нечего.

 

- Мы с вами находимся в Лейпциге. Повод вашего приезда сюда - то, что композитор Арво Пярт, известный вообще-то своей большой сдержанностью и аполитичностью, посвятил симфонию вашему сыну. Какое это у вас вызывает чувство?

 

- Я ему очень благодарна, как и всем тем, кто не забывает и в какой-то мере будоражит общественное мнение.

 

- Как вы вообще относитесь к музыке? Входила ли классическая музыка, так сказать, в ваш "семейный канон"?

 

- Я очень люблю музыку, хотя, к сожалению, не имею музыкального образования. Началась моя любовь с Марка Лубоцкого. Его жена была моей хорошей приятельницей, мы вместе ходили на конкурсы Чайковского в консерваторию. У мужа моего очень хороший слух. Он играет на гитаре. Я пишу стихи, а он пишет музыку к ним. И его диск среди знакомых расходится с большим успехом (смеется). Смелости еще кому-то еще предложить, у нас нет.

 

- Вам пришлось в эти несколько дней, проведенных в Германии, давать множество интервью, общаться с представителями политических кругов и просто с людьми. Какое у вас впечатление, на каком уровне находится интерес к делу вашего сына?

 

- Ну, Германия сказала, мне кажется, больше, чем другие. Россия у нас трудно поворачивается. Есть, конечно, какие-то подвижки в настроении населения, но очень медленно все происходит. Много народу ходит на заседания суда, и журналисты, и деятели культуры.

 

- Были ли какие-то случаи демонстрации поддержки в ваш адрес со стороны российских деятелей культуры - до этого бенефис-концерта в Лейпциге?

 

- Нет, они не умеют это показывать. Индивидуально, конечно, поддерживают. Вот Ахеджакова была, Юрский был. Но эти люди не умеют громко поддерживать.

 

- Почему же? Ростропович умел, Солженицын умел, Пушкин, в конце концов, умел...

 

- Сейчас народ стал какой-то по-моему очень равнодушный. Вот свой мирок - и больше ничего не существует. Такое впечатление, что люди не прониклись тем, что завтра с ними такое тоже может быть. Также, как не думали ничего подобного все наши олигархи вместе с Мишей. А теперь тихо, но всех прибирают к рукам. Когда выбрали Путина, у меня появлиось впечатление, что все кончилось. Потому что народ, который так все забыл и выбрал человека из этой структуры (неважно, как она называется, я говорю просто "организация из трех букв") президентом страны - наверное, этот народ достоин того, что и получает.

 

- Человек, как известно, не живет без надежды. Что для вас источник надежды?

 

- Я вообще-то реалист. Поэтому не могу сказать, что питаю большие надежды.

 

- А ваш сын?

 

- Он, наверное, надеется. Хотя он тоже реально себе представляет обстановку. Пожалуй, сегодня больше может сделать зарубежье. У нас что-то произойдет, только если кушать будет нечего. Вот тогда будет бунт - "бессмысленный и беспощадный". Пока что президент Медведев себя никак не проявляет. А это значит, что опять может прийти Путин, на шесть лет...

 

- Что вас в жизни радует, поддерживает?

 

- Радовать ничего особенно не радует. А поддерживает - ну, прежде всего, детский дом, который остался. 180 детей - они постоянно требуют забот. Когда так крутишься... Наша концепция осталась прежней: наши дети - это либо сироты, либо дети из незащищенных слоев населения и какое-то количество детей-"пограничников", из "горячих точек". Дети, из "Норд-Оста", из Беслана. "Дети беды", как они сами про себя говорят.

 

- Насколько быстро такие дети адаптируются в вашем лицее?

 

- Достаточно быстро. У нас там и музыка, и танцы, и джаз, и вокал, и художники - чего только нет. Дети быстро увлекаются.

 

- На какие деньги сейчас существует лицей? Вы же не получаете государственного финансирования?

 

- Никогда, и, Бога ради, не надо. Нам английский фонд Ходорковского выделяет деньги на достойное существование для 180 детей.

 

- Марина Филипповна, у вашего поколения - тех, кто детьми пережил войну и послевоенное время, - нередко бывает настороженное отношение к Германии...

 

- Причем тут Германия? Я могу ненавидеть лишь правителей - Гитлера, который организовал такую же систему, что и Сталин.

 

- Вы первый раз в Германии, какое у вас впечатление от страны?

 

- Лейпциг я не успела посмотреть, а Берлин очень интересное чувство вызвал: для нас ведь Берлин такой, каким мы его знаем по фильмам о войне - названия улиц, площадей, зданий. Позавчера я прошла пешком весь исторический центр. Интересно увидеть своими глазами то, о чем так давно слышал или читал. Купол у Рейхстага совсем другой, чем мы себе представляли. Стена – это, конечно, ужасно было, до сих пор чувствуется. Музей Холокоста очень впечатляет и памятник на том месте, где сжигали книги - стеклянный купол, а под ним - пустые полки... У меня такое впечатление, что еще немного - и у нас такое будет. Я смотрела и думала: не наше ли это будущее?

 

- Если ваша семья воссоединится, каким вам видится будущее?

 

- Вы имеете в виду, если сына выпустят? Если будет путинизм - то пускай уезжает. Мы со стариком - второй вопрос. Мы, наверное, не поехали бы.

 

 

"Ангельская" симфония в честь Ходорковского

http://www.dw-world.de/dw/article/0,,4841244,00.html

Адвокат Ходорковского рассчитывает на поддержку нового министра юстиции Германии

http://www.dw-world.de/dw/article/0,,4836436,00.html

 

Оригинал публикации:  "Deutsche Welle", Германия

 

Статьи по теме

Это возврат активов или сделка с ворами?

Это возврат активов или сделка с ворами?

More details
Депутат требует запретить банкам, получившим помощь из Нацфонда, выплачивать дивиденды акционерам

Депутат требует запретить банкам, получившим помощь из Нацфонда, выплачивать дивиденды акционерам

More details
Эксперты Комитета против пыток высоко оценивают усовершенствование законодательства Казахстана

Эксперты Комитета против пыток высоко оценивают усовершенствование законодательства Казахстана

More details