Казахстанская политическая элита: между модернизацией и трайбализмом
Эл. почта, 26 мая 2000 года
В.ХЛЮПИН
Доклад на 2-м Всероссийском конгрессе политологов, Москва, МГИМО, 22 апреля 2000 года
Доклад подготовлен на основе материалов и в фактическом соавторстве с сотрудниками Института актуальных политических исследований В.Шелгуновым и Э.Мерлинком.
Любое азиатское общество, Казахстан здесь отнюдь не исключение, всегда считалось и действительно было достаточно закрытым. Стороннему наблюдателю редко когда удавалось проникнуть за кулису официальной политики, докопаться до истины в завалах газетной и телевизионной информации. Механизм функционирования политической элиты, да и просто ее состав, относятся не просто к сфере государственных секретов, а скорее носят характер общественных “табу” - об этом не принято говорить, тем более с непосвященными. Ни для кого не секрет, что политическая жизнь Республики Казахстан во многом определяется жузовыми, родоплеменными и кланово-семейными отношениями. Однако природа модернизированного трайбализма практически не изучена, попытки большинства исследователей заняться ею терпели крах. Собирая информацию для вышедшего в Алма-Ате в 1995 году первого издания сборника “Кто есть Кто в Республике Казахстан”, автор сам столкнулся с явным нежеланием респондентов отвечать на вопросы о своих корнях, предках, хотя общеизвестно, как трепетно казахи относятся к вопросам генеалогии. Едва ли не первое, что учит наизусть каждый казахский мальчик - имена семи предков, не зная или путаясь в которых, легко заработать несмываемое пятно манкурта, человека без рода и племени. Казахская народная пословица так и гласит - “Жетi атасын бiлмеген - жетесiз” - Кто не знает семь поколений предков - тот недоумок.
Сложность и болезненность темы объясняет тот факт, что даже в самом Казахстане практически нет крупных исследований, посвященных трайбалистической структуре общества, тем более современного правящего класса. Из общего контекста “лакированной” научной литературы выпадают только работы известных казахстанских ученых докторов наук Нурбулата Масанова и Нурлана Амрекулова, авторов интересных исследований в указанной области. Следует также упомянуть неизвестного автора книги “Исповедь государя” (Москва, 1998), в которой содержится ряд любопытных фактологических данных.
Хотя в советское время и декларировалось с различных трибун об окончательном и бесповоротном преодолении племенных и иных трайбалистических пережитков в казахском обществе, желаемое выдавалось за действительное. Уже в постперестроечное время известный казахстанский публицист профессор М. Козыбаев обвинял ответственного работника ЦК КПСС Мищенко, что под стеклом на столе последнего лежала подробнейшая карта трех казахских жузов с пометками, где какой род находится... чтобы (какое коварство!) “искусственно конструировать противоречия, регулировать ситуацию... стравливая людей в нужный момент” (1). Но если Москва и регулировала жузовые противоречия, повинна в их возникновении, наверное, все-таки не она.
Трудно отрицать очевидное. Наличие родоплеменной розни пришлось признать на всех уровнях, вне зависимости от времени и идеологий. Более того, как утверждает известный казахстанский ученый - академик, директор Института философии Абдумалик Нысанбаев - “в условиях осуществления приватизации и формирования национальной государственности... проблема трайбализма как одного из видов внутриэтнической дезинтеграции казахского этноса” только “обострилась”(2).
Итак, политическая система Республики Казахстан определяется патронально-клиентальными отношениями и реально детерминирована борьбой за власть представителей трех племенных объединений - жузов: Старшего - “Улы” (южный и юго-восточный Казахстан);
Среднего-“Орта” (северный, центральный и восточный Казахстан) и Младшего-“Киши” (западный Казахстан). Образовались жузы по историческим меркам недавно - в начале XVII века(3), но противоречия между ними глубоко укоренились в ментальности казахов.
История и причины возникновения казахских жузов (крупных племенных объединений) до сих пор вызывают споры среди ученых. Существует множество различных точек зрения, из которых наиболее часто встречаются две: геополитическая (природно-климатическая), согласно которой образование жузов связано с “естественным делением Казахстана на три географические части” (Hyp Ериге), и самобытно-традиционалистская, по которой жузы - есть “отражение триального деления эпохи военной демократии”(4). Открывать или продолжать дискуссию по этому вопросу не входит в задачу данной статьи, однако отметим, что, вероятнее всего, формирование жузов объясняется причинами как политического, так и естественно-географического плана. Целиком встать на позицию г-на Нура Ериге (которую, кстати, разделяют и большинство признанных специалистов - Н. Масанов, С. Асфендиаров, М. Вяткин, В. Юдин) нельзя, потому как в этом случае придется признать правоту Льва Николаевича Гумилева, безусловно считавшего, что этносы есть природные коллективы, адаптированные в своих вмещающих пространствах(5). Однако казахские жузы всегда были образованиями весьма подвижными, кочевыми, и на протяжении известного исторического времени не раз меняли среду своего обитания.
Пропорции численности казахского населения в раскладе по жузам на сегодняшний день примерно таковы: Старший (35%), Средний (40%) и Младший (25%). Не входят в жузовую иерархию особо почитаемые, но малочисленные группы: “торе” - прямые потомки Чингисхана и “кожа” - потомки первых арабов, принесших ислам в казахские степи и совершивших хадж, откуда и искаженное название(6).
Жузовая природа казахского общества отнюдь не устарела со временем, напротив, смело шагнула во всей своей средневековой атрибутике в XX, а теперь уже и в XXI век. В 1920-х годах в Актюбинской губернии, например, даже сами партийные работники из национальных кадров воспринимали борьбу против троцкизма “как борьбу рода Троцкого с родом Ленина (7). Сам Президент Назарбаев в одной из своих доктринальных книжек отмечает, что “региональная принадлежность изначально играла существенную роль в политическом устройстве” Республики. Более того, он сам “категорически не приемлет политическую идеологию традиционного типа, которая основана на оживлении архаических форм общественного устройства, родоплеменной психологии”(8). Согласен с президентом и один из его ближайших сподвижников бывший спикер Мажилиса (нижней палаты парламента) недавно скончавшийся Марат Оспанов - “тревожит имеющее место кумовство...”(9). Однако тяжело воевать с психологией и традиционалистским менталитетом.
Факты говорят сами за себя. Аким Джамбулской области (1995-1998) Амалбек Тшанов, придя к руководству области, тут же сменил 140 ответственных работников (из них 80% “новоназначенных” оказались представителями родного ему рода жаныс племени дулат, среди них: аким и 1-й заместитель акима города Жамбыла, 3 заместителя акима области, 2 акима районов, председатель областного комитета по делам молодежи, туризма и спорта, начальник областного департамента водного хозяйства (крайне важная и прибыльная должность в безводных южных областях), заведующий отделом административных органов (куратор местной милиции) аппарата акима)(10). Другой пример. Выступая на областном телевидении, аким Тургайской области (1994-1995) Жакан Косабаев 30 сентября 1994 года пытался оправдаться - “кто-то... специально пытается меня очернить, мол, с приходом Косабаева в областном аппарате много появилось земляков-тургайцев... Мустафин, Ахметкалиев, Шайман, но если кто-то хочет приписать, что они мои родственники, пусть проверит любой знаток рода и племени казахов... В своем выступлении на первой сессии областного совета в 1990-м году я говорил, что на протяжении 17 лет… никто из южных районов не работал даже простым инструктором обкома партии или облисполкома. Эта ситуация в основном сохраняется и сейчас. От этих людей я не откажусь, во-первых, как от тургайцев-земляков, как от товарищей на работе, как от членов одной команды”(11). Тут необходимо пояснение. Несмотря на название - Тургайская, областным центром является расположенный на севере области Аркалык, обитатели его окрестностей, соответственно - “северяне”, а конкретнее – представители главным образом кыпшакских родов “кулан-кыпшак” и “узун”. Исторический же центр Тургая, одноименный город, находится на юге области, являясь районным центром, жители его окрестностей - “южане”, принадлежат к другому племени Среднего жуза аргынам рода “жогары-шекты”. Подобная родоплеменная геополитика характерна для буквально всех, без исключения, областей Казахстана. Единственное различие в степени накала родовых антогонизмов. Вплоть до того, что границы ряда областей Казахстана (обозначенные уже при советсткой власти) полностью или почти полностью совпадают с ареалами проживания тех или иных родов и племен. (Так, восточная граница Актюбинской области точно совпадает с границей отделяющей младшежузовское племя алимулы от среднежузовских аргын и кыпшаков). Примеры можно продолжить.
Косабаев, протаскивая своих сородичей, совершенно дестабилизировал ситуацию в области. Аппарат акимата стали раздирать бесконечные склоки и ссоры, Алма-Ату буквально завалили доносами друг на друга. В октябре 1995 года ситуацию пришлось решать кардинально, назначив акимом Тургайской области (на 80% казахской) заместителя организационно-контрольного управления Администрации Президента Виталия Брынкина. Но и он не смог овладеть ситуацией, местнические разборки продолжались, что явилось одной из причин расформирования области.
Любой, даже мимолетный взгляд на карту современного Казахстана позволяет сделать вывод о том, что геополитически эта страна представляет собой государство без явно выраженного национально-территориального ядра. Кочевники никогда не имели столицы (да и городов вообще), а географический центр страны приходится на пустынные и полупустынные области Сары-Арки (Центрального Казахстана). Хозяйственная деятельность (да и жизнь) возможны только на периферии: в благодатном Северном Казахстане, долинах рек - Сырдарьи, Урала (Южный и Западный Казахстан), предгорьях Заилийского и Джунгарского Алатау (Восточный Казахстан).
Указанная пустота “срединной территории” существенно затрудняла государствообразовательные процессы как таковые, лишний раз стимулируя региональный сепаратизм местных элит, представленных к тому же различными племенными объединениями и разнонаправленно ориентированных во внешнеэкономическом плане. Казахи Старшего жуза исторически тесно связаны с Узбекистаном, Среднего - с Россией и отчасти (найманы, кереи) - с Китаем.
Именно сознавая слабость государственного “ядра” и опасность отпадения населенных преимущественно русским и русскоязычным населением Северного и Восточного Казахстана, Нурсултан Назарбаев и пошел на рискованный шаг переноса столицы из Алма-Аты в Акмолу.
На всем протяжении существования независимого Казахского ханства страну раздирали сепаратистские тенденции. Попытки современных историков представить общеказахскими ханами таких исторических личностей, как Абулхаир или Аблай, не имеют ничего общего с реальностью. Ханская власть чингизидов постоянно наталкивалась на противодействие со стороны представителей племенной знати - главным образом биев и, в меньшей степени, батыров. В лучшие годы своего правления Аблай и Абулхаир действительно контролировали большую часть современного Казахстана, но степень зависимости многих родов и племен была весьма формальной. Старший жуз вообще, начиная с первых неудачных войн с джунгарами (такими же кочевниками близкородственного происхождения), подпал под их зависимость. Случилось это в первой половине XVII века. Затем, в середине 1750-х годов, джунгар сменили китайцы. Вообще, что поразительно, в указанное время Старший жуз не выдвинул на политическую арену сколько-нибудь значительных политических фигур общеказахского масштаба. В то время как хан Младшего жуза Абулхаир принятием российской присяги сберег большую часть казахских племен от джунгарского погрома, а хан Среднего жуза Аблай умелым маневрированием между двумя центрами силы, Россией и Китаем, сохранил казахскую государственность, правители Старшего жуза были заняты почти исключительно своими внутренними усобицами.
Как совершенно справедливо отмечает историк В.К. Григорьев, именно Младший, а в еще большей степени Средний жуз, фактически выполнили историческую миссию формирования и сохранения казахской государственности. Однако с начала XIX века, после подавления восстания Срыма Датова, ханы - правители Младшего жуза - предпочли прекратить активное сопротивление России. Среднежузовский хан Кенесары Касымов продолжал отчаянно сражаться с русскими войсками, в то время как его кровники, такие же чингизиды Младшего жуза - Букей, Джангир - принимали офицерские и генеральские погоны из рук “белого царя”, становились князьями Российской Империи. Старший жуз тем временем вообще как-то выпал из контекста мировой истории, занятый локальными междоусобицами и стычками с киргизами и кокандцами, под власть которых опять же и угодил.
В середине XIX века и Средний и Старший жуз окончательно покорились России, но уже в 1916 году Амангельды Иманов поднимает знамя борьбы на севере. На юге - только отдельные стычки, которые ввиду масштаба под категорию “восстание” никак не попадают.
Как указывает профессор Н.Масанов - “бесспорными интеллектуальными лидерами казахского народа в дореволюционный период были стоявшие над традиционной казахской генеалогией торе и кожа (Ч. Валиханов, А. Букейханов, Т. Сейдалин, Б. Каратаев, А. Джантюрин, М. Бабаджанов, С. Асфендиаров и др.), но не меньшую, если не большую, роль играли выходцы из Среднего жуза, которые в начале XX века явно доминировали в составе казахской интеллектуальной и политической элиты”"(12).
Функции духовной консолидации казахского народа также выполнили чингизиды Среднего жуза (Абай, Шакарим). Именно Север Казахстана дал стране большинство ученых, просветителей, первых академиков, а также большую часть хозяйственной номенклатуры советского периода.
Большинство первых партийных работников-казахов также были выходцами из Среднего и Младшего жуза, достаточно бегло просмотреть списки членов и ответственных работников первого казахского советского правительства - Кирревкома (1919-1920 гг.). На заре советской власти Старший жуз выдвинул на общеказахскую арену только одну значимую фигуру - Ураза Джандосова, Турар Рыскулов в то время работал в соседней Туркестанской Республике. Однако с переносом столицы (в четвертый раз менее чем за 10 лет!) в южную Алма-Ату ситуация стала меняться. Не успев окончательно сформироваться, национальная советская политическая элита едва ли не полностью была уничтожена в годы сталинских репрессий. Выжившие в страшные 1937-1938 гг. ушли на фронт в 1941-м. Голод, гражданская война, а затем насильственное оседание - наиболее сильно затронули опять-таки север Казахстана. Тем временем столичный правящий аппарат все более и более насыщался местными кадрами, инвалидами и “эвакуантами” “Туркестанского фронта”, пока, наконец, не произошло качественного скачка - руководителем республики стал представитель Старшего жуза Динмумахед Ахмедович Кунаев.
Несмотря на попытки ряда казахстанских авторов раскопать татарские корни Кунаева, объективно его политика отражала интересы именно Старшего жуза.
За более чем четверть вековое пребывание у кормила власти Д. Кунаеву удалось закрепить успех Старшего жуза, продвинув своих ставленников и сородичей на многие ключевые посты. Именно Кунаеву принадлежит и идея создания союза Старшего-Младшего жузов, против теряющего одну за другой свои позиции, но все-таки самого многочисленного Среднего. Представители “севера” целенаправленно оттеснялись от реальных рычагов управления страной в сферу хозяйственной (директора предприятий, руководители колхозов) и культурной деятельности. Такую важнейшую область, как идеологию, мудрый Кунаев отдал на откуп представителям Младшего жуза правил же сам, своей южной “командой”. Именно в качестве человека этой команды появился в Алма-Ате молодой секретарь ЦК КПК по промышленности Нурсултан Назарбаев. Кунаев нашел и выбрал его сам, недаром, по свидетельству писателя Каришала Асанова, будущий первый Президент суверенного Казахстана на коленях благодарил своего покровителя.
В первые годы самостоятельного правления Нурсултан Назарбаев был вынужден балансировать, ища опору среди представителей всех страт казахского традиционного общества, но по мере укрепления личной власти интересы сначала собственного жуза, а потом семьи, стали брать верх.
В 1995-1996 годах наблюдался отход Назарбаева от традиционной схемы: опора - Старший, союзник - Младший, противник - Средний жуз. Патронально-клиентальные связки стали заменяться формированием кровно-родственного семейного клана Назарбаева из представителей, прежде всего, его родного племени Старшего жуза - шапрашты (на вторую в государстве должность Государственного секретаря был назначен Ахметжан Есимов, вновь вернулся на свое место министра строительства сват Назарбаева - Аскар Кулибаев (октябрь 1995 г.), а также из представителей Среднего жуза, родственников Н. Назарбаева по линии жены С. А. Назарбаевой. На ключевую должность руководителя президентской администрации назначен в октябре 1995 года авторитетный лидер Среднего жуза Сагинбек Турсунов - свояк Н. Назарбаева.
“Жузовые разборки”, подогреваемые экономическими интересами (борьбой за сферы влияния в инвестиционной политике), крайне обострились летом-осенью 1996 года. После безуспешных попыток стабилизировать работу государственного аппарата Н. Назарбаев был вынужден заменить не прижившуюся с первого раза “кровно-родственную” схему управления старой (Старший + Младший - Средний). Не оправдавшие высокого доверия “родственники” - руководитель администрации С. Турсунов и госсекретарь А. Есимов осенью 1996 года поменяли свои высокие кабинеты: первый отправился послом в Австрию, второй был понижен до зампреда кабинета министров. Одновременно потеряли должности ряд влиятельных фигур Среднего жуза: вице-премьер, курировавший правовые вопросы (автор последней казахской Конституции) - Нагашбай Шайкенов, секретарь Совета безопасности (пытавшийся занять самостоятельную позицию в тесном кругу аналитиков Назарбаева) - Балташ Турсумбаев.
Тем самым на некоторое время Назарбаев вернулся к традиционной и проверенной годами схеме правления, балансируя на интересах и противоречиях кланов и жузов. Новую, более решительную попытку “осемейнить” казахстанский истеблишмент предпринял Назарбаев в 1998 году. Зять, Рахат Алиев, возглавил республиканскую налоговую полицию, другой зять, Тимур Кулибаев, стал одним из руководителей нефтяной отрасли. “Родственник” Нуртай Абыкаев переместился из кресла первого помощника Президента на пост руководителя основной спецслужбы - КНБ. Пришлось, правда, отправить за рубеж другого “родственника” Есимова (послом в Бельгию), но тот сам виноват - слишком рано начал заявлять о своих наследственных правах. Семья-то большая, нашлись соперники...
В настоящее время “подковерная борьба” внутри элиты обострилась до предела. Еще большую остроту ей придает и одновременный аналогичный процесс внутри “Семьи”.
Парадокс. Первый трайбалист Нурсултан Назарбаев является и главным разрушителем казахской традиции. Правда, “модернизм” Назарбаева имеет еще более архаичную природу. На смену жузам и племенам приходит большое и дружное (временами) семейство Президента-хана. Объективно Н. Назарбаев заинтересован в “трайбализме”, как способе дробления элиты, не допуская, тем самым, формирования серьезной альтернативы и оппозиции. Вдобавок без поддержки влиятельных родоплеменных структур (причем именно и Старшего и Среднего жузов, одновременно) он бы просто не удержался у власти в качестве главы единого централизованного государства. Назарбаеву очень повезло, что его супруга – Сара Алпысовна - представительница Среднего жуза, и именно через нее осуществляется привод к покорности данной страты казахстанского традиционного общества. Но присутствует и противоположная тенденция – Назарбаеву совершенно не хочется делить власть с племенными авторитетами (аксакалами). Само происхождение президента – выходца из незначительного и незнатного (по меркам Старшего жуза) племени “шапрашты” есть прямое и безусловное нарушение традиции. Править должны – чингизиды “торе”.
Именно поэтому в последнее время Президент озаботился и озаботил своих идеологов поисками “ханских предков”. Возвеличивание полулегендарного Карасай-батыра (восьмой предок президента) уже давно приняло неприличные формы возведения памятников в самых разных частях страны. Сложился целый пласт “апокрифической” литературы живописующей исключительные заслуги Карасай-батыра-племени “шапрашты” - Старшего жуза перед казахстанской (а, отчасти, и мировой историей). Наиболее характерный пример – творчество писателя Б. Кадырбекулы (в советское время – главный редактор официозной газеты “Социалистик Казакстан”). На основе только ему известных древних рукописей некоего “шапраштинского летописца” Казыбек-бека, автор столь творчески переосмыслил историю, что даже известная часть казахской интеллигенции, не боясь президентского гнева, выступила с критикой и опровержениями.
В защиту Казыбек-бека тут же выступил ректор Дипломатической Академии, в недалеком прошлом официальный идеолог режима (вице-премьер курирующий идеологию, зав. Идеологическим отделом ЦК Компартии) академик Мырзатай Жолдасбеков (13).
Подобные “исторические” баталии, видимо, знаковы. Известный журналист Батырхан Даримбет предполагает, что к ближайшему юбилею (60-летию Н.Н. Назарбаева), которое последует 6 июля текущего года, следует ждать торжественной церемонии возведения президента в ханское достоинство, путем ритуального поднятия на белой кошме. (14).
Симптоматично, что именно в последнее время “табу” на внутриказахские разборки нарушил один из зятьев президента Рахат Алиев. В подконтрольной ему газете “Новое поколение” профессор Ерасыл Абилькасымов публично заявил о притеснениях старшего жуза приведя факт – глава Казахской Академии образования Акселеу Сейдимбек (представитель Среднего жуза), составляя список кандидатур в состав академиков не только выяснил жузовую принадлежность каждого, но и утвердил только 3-х страшежузовцев из 19 вакансий. Попутно Е. Абилькасымов обнаружил закономерность - подавляющая часть лидеров казахстанской оппозиции также принадлежит к Среднему и Младшему жузу (А.Кажегельдин, С.Абдильдин, С.Куттыкадам, М.Ауэзов, Н.Масанов, Г.Алдамжаров, С.Акатай, Х.Кожа-Ахмет и др.). (15).
Называлась статья характерно – “Националисты при власти”. Наверное, точнее было бы “националисты при власти и в оппозиции”. Удар задумывался по конкретным персоналиям врагов Р.Алиева-Н.Назарбаева, но попал по системе в целом. Оппонируя профессору, обиженный А. Сейдимбек оправдывался: -“считать после этого, что в Казахстане господствует трайбализм – абсурд. Родовой трайбализм давно исчез в просторах Великой Степи вместе с первобытно-общинными отношениями… Только совершенно слепой может увязать данный принцип с первобытным трайбализмом”(16).
Да, но никто и не утверждает, что в Казахстане присутствует первобытный трайбализм. Корни, истоки – оттуда, но структура и современная организация имеет на порядок более сложную природу. Более того, в современном Казахстане нет и развитого трайбализма времен кочевых Империй – то есть экзогамного, межжузового, кланового – в чистом виде. На наш взгляд, в виде приглашения к дискуссии, на примере Казахстана следует рассмотреть своеобразную иерархию трайбализмов:
Отдельный и особый вопрос – “модернизация” института традиционных племенных авторитетов-старейшин (аксакалов). По свидетельству ряда представителей казахстанской политической элиты еще советских времен – многие важные решения (особенно кадровые) принимались и утверждались отнюдь не в кабинетах ЦК на Новой площади, а в тихих беседах стариков-аксакалов в небольшом парке на скамейках напротив Театра юного зрителя.
Институт современных “агашек” (от уважительной приставки обращения “ага” к старшему/главному в казахской национальной традиции) видимо не совсем адекватен хотя и родственен старым “аксакалам”. Функции современных “агашек”, как пишет анонимный автор казахстанской газеты “Время”, две: а) “развод интересов” при конфликтах и б) кадровые перестановки(17).
Среди подобных “разводящих” казахстанские авторы наиболее часто упоминают фамилии С.Калмурзаева (руководитель Администрации Президента), А.Есимова (ныне посол в Бельгии, был тоже главой Администрации), З.Нуркадилова (аким Алматинской области), Н.Абыкаева (ныне – первый заместитель министра иностранных дел, был, опять же, руководителем президентской администрации).
Власть современных “агашек” действительно неформализованна (не зависит от реально занимаемых постов), как в старые времена, однако воплощенной влиятельностью служит исключительно и только близость к телу (уху) Президента. “Старые” аксакалы были автономнее и весомее, нынешние “агашки” – богаче и циничнее.
Если рассматривать персонально на сегодняшний день казахстанский политический истеблишмент описывается следующей схемой:
Представители Старшего жуза продолжают (как и всегда) доминировать в Администрации Президента, возглавляя ключевые ее службы: руководитель Администрации Президента - Сарыбай Калмурзаев, заместитель руководителя-зав. организационно-контрольным управлением Заутбек Турисбеков, заместитель руководителя-зав. государственно-правовым отделом Кайрат Мами, заведующий канцелярией Президента - Махмуд Касымбеков. Контролируют силовые и правоохранительные структуры – секреатрь Совета безопасности - помощник Президента по национальной безопасности Марат Тажин, министр обороны – Сат Токпакбаев, начальник Генерального Штаба Бахытжан Ертаев, руководитель КНБ – Альнур Мусаев, командующий Республиканской гвардией – Булат Искаков, председатель Верховного суда Максут Нарикбаев, министр юстиции Бауржан Мухамеджанов. Отвечают за идеологию – министр культуры, информации и общественного согласия Алтынбек Сарсенбаев, руководитель крупнейшей телерадиокомпании “Хабар” Дарига Назарбаева. Значительно представлены в руководстве Парламентом (спикер Мажилиса-Нижней палаты, в прошлом генеральный прокурор Жармахан Туякбай), вице-спикер Сената-Верхней палаты Омирбек Байгельди. Доминируют (пусть не безусловно) в Правительстве – премьер-министр Касымжомарт Токаев, вице-премьер по экономике и финансам Ержан Утембаев, министр транспорта и коммуникаций Серик Буркитбаев, руководитель Канцелярии правительства Канат Саудабаев, министр экономики Жаксыбек Кулекеев.
Признанными “теневыми” авторитетами Старшего жуза являются - А. Аскаров, бывший первый секретарь Алма-Атинского и Чимкентского обкомов партии, осужденный при Г. Колбине за “хищения”, затем полностью реабилитированный, формально никаких государственных постов не занимает; многолетний мэр Алматы, а ныне аким Алматинской области - 3. Нуркадилов, писатель, депутат Мажилиса в прошлом руководитель Казахской государственной телерадиокомпании - Шерхан Муртаза.
Хотя большинство лидеров Старшего жуза поддерживают “своего” Н. Назарбаева, с их стороны нарастает критика его политики с национал-радикалистских позиций за “заигрывание с русскими”, привлечение иностранного капитала в экономику и особенно перенос столицы нарушивший годами сложившийся баланс власти. Причем тот же 3.Нуркадилов, будучи депутатом Мажилиса на протяжении конца 1996 - первой половины 1997 гг., блокировался с представителями демократической оппозиции. Тем самым очередное подтверждение получил тезис о декоративности “демократии” в Азии как таковой и маскировки ею наиболее радикалистских, национал-шовинистических взглядов в частности. Реальная политическая практика Таджикистана, Узбекистана и теперь Казахстана убедительно свидетельствуют о надстроечной природе якобы демократических институтов, призванных на самом деле играть роль прикрытия оголтелому национализму. Подобный “демократический ваххабизм” есть всего лишь форма политической деятельности “новой элиты”, обусловленная спецификой противостояния с сохранившей власть старой партийно-советской номенклатурой, для которой, в свою очередь, такую же надстроечную функцию выполнял догмат марксизма-ленинизма.
Влияние ислама в Старшем жузе наиболее значительно по сравнению с Младшим и Средним, но все же не определяющее в реальной политике. Хотя масштабы проникновения радикальных исламистов в Южный Казахстан вызывают серьезные опасения. Кстати, деятельность исламистов на юге Казахстана нередко связывают с именем авторитетного в тех краях бизнесмена Булата Назарбаева – опять же родственника президента.
В настоящее время Н. Назарбаеву удалось несколько приглушить недовольство “южан”. “Опальный” Нуркадилов в декабре 1997 года довольствовался постом акима укрупненной Алматинской области (объединена с Талдыкурганской), а сам Президент постоянно “отмечается” на всевозможных празднествах в честь великих битв и дат связанных с историей родного жуза.
Средний жуз, как уже было сказано, дал Казахстану почти всех представителей модернизированной (европейски образованной) политической элиты конца прошлого - начала нынешнего века: первых казахских просветителей, ученых, инженеров, а также большую часть руководителей и идеологов казахской автономии начала века - “Алаш”, но почти все они были уничтожены в годы сталинских репрессий. Профессор Н. Масанов утверждает, что, несмотря на страшные потери в 1937-1938 годах, “гегемония Среднего жуза длилась вплоть до начала 1960-х годов”(18). Отчасти с этим можно согласиться.
В настоящее время Средний жуз сохраняет остатки былого влияния в Кабинете Министров, хотя в последние год-два Н. Назарбаеву последовательно удалось выбить представителей “севера” с позиций первых руководителей: премьер-министр Акежан Кажегельдин ушел в ноябре 1997года, вице-премьер (курировавший промышленность) Нигматжан Исингарин стал в июле 1997 года руководителем Интеграционного комитета, другой вице-премьер Дюсембай Дуйсенов (до июня 1997) стал сначала просто министром энергетики, а потом и вообще исчез из “большой политики”, вице-премьер, курировавший правовую сферу, и автор последней казахской Конституции Нагашбай Шайкенов в ноябре 1996 года пересел в кресло Ректора юридического университета. Весной 1998 года покинул свой оригинальный и влиятельный пост “исполнительного директора Государственного Комитета по инвестициям - министра РК” близкий к Среднему жузу “торе” Сержан Канапьянов.
В последние годы практически полностью “вычищен” Средний жуз из президентской администрации. Оставшихся ответственных работников можно пересчитать по пальцам.
В то же время ряд представителей жуза сохранили свое положение в кабинете министров и законодательной власти - спикер Сената Оралбай Абдыкаримов, вице-премьер Даниал Ахметов, министр экологии и природопользования Серикбек Даукеев, министр финансов Мажит Есенбаев, министр сельского хозяйства Сауат Мынбаев.
Формальным представителем Среднего жуза является также министр внутренних дел Каирбек Сулейменов. Однако “казахскость” Сулейменова, до конца 1980-х годов гордившегося, что не знает родной язык, (аналогично как и “младшежузовца” руководителя Службы охраны Президента Баекенова) вызывает у многих сомнения.
Харизматическим лидером Среднего жуза в первые годы независимости являлся поэт Олжас Сулейменов, ныне “нейтрализованный” Назарбаевым послом в Италию. В настоящее время никакой самостоятельной роли О.Сулейменов не играет.
Младший жуз представлен в истеблишменте следующими знаковыми фигурами: Государственный секретарь - Абиш Кекилбаев, руководитель нефтяной компании “Казахойл” и бывший премьер-министр Нурлан Балгимбаев, аким Атырауской области Имангали Тасмагамбетов, влиятельный депутат Мажилиса, а в недалеком прошлом председатель Таможенного комитета Гани Касымов. Совершенно неожиданное назначение в ноябре 1997 года Нурлана Балгимбаева премьер-министром еще раз показало глубину падения Среднего жуза, среди многочисленных хозяйственников которого не нашлось “достойной” кандидатуры возглавить назарбаевское правительство.
Контролируемые Младшим жузом нефтеносные районы Западного Казахстана традиционно выступают как источник финансового и, опосредованно, политического могущества. Усиление сепаратистских (внутриказахских!) настроений в Западном Казахстане стало реальным фактом, что заставило Н. Назарбаева проводить более гибкую политику. Неудовлетворенность нынешним положением “оттеснения” от формальной власти компенсировалась дележом инвестиционных поступлений.
В качестве особого “четвертого” жуза Казахстана можно рассматривать русских, активно сотрудничающих с властью. Говоря о тяжелом положении соотечественников в Казахстане, стоит помнить, что многие из них давно и прочно (в течение нескольких поколений) “встроены” в казахстанский истеблишмент и, хотя роль и значение русского фактора постепенно ослабевает, еще длительное время казахи будут просто не в состоянии обойтись без опытной, профессионально подготовленной “обслуги”. Доля русских и русскоязычных специалистов в Администрации Назарбаева хотя постепенно и уменьшается, но все еще значительна - примерно четверть сотрудников. Среди них: первый вице-премьер Александр Павлов, Министры: энергетики, индустрии и торговли - Владимир Школьник, соцобеспечения и труда - Николай Радостовец, генеральный прокурор - Юрий Хитрин, председатель Нацбанка - Григорий Марченко, аким Акмолинской области Сергей Кулагин, лидер про-президентской партии “Отан” и бывший премьер – Сергей Терещенко, аким г.Алматы – Виктор Храпунов.
Большинство перечисленных - фигуры откровенно слабые (безвольные, нерешительные), как в политическом, так и личностном плане.
В плане конкретного разделения элиты в разрезе экономических интересов наиболее оптимально описывает современную ситуацию схема разработанная В.Шелгуновым и Э.Мерлинком:
Группа Тимура Кулибаева – Нуржана Субханбердина
Данная группа сложилась в течение 1999-2000 года в результате слияния интересов финансово-промышленной группы “Казкоммерцбанка” и среднего зятя Президента Т. Кулибаева. В настоящее время к альянсу в качестве “союзника” примкнула и менее значительная финансово-промышленная группировка бывшего министра М. Аблязова
Лидеры: президент “КазТрансОйла” и зять президента Назарбаева Тимур Кулибаев, председатель правления “Казкоммерцбанка” Нуржан Субханбердин, вице-министр энергетики, индустрии и торговли, основатель группы компаний “Акцепт” Нурлан Каппаров.
Топ-менеджеры группы: финдиректор Асия Сыргабекова, председатель правления “Народного банка” Карим Масимов, президент “Акцепта” Улан Ксембаев, первый зампред. “Казкоммерцбанка” Нина Жусупова, президент “Акцепт-Клиринга” Нуржан Каппаров, первый вице-президент “KEGOC” Евгений Фельд, президент “Казфосфора” Максутбек Есенов, президент “ШНОС” Нурлан Бизаков, президент “Казкоммерц-секьюритиз” Айдан Карибжанов, президент “Алаутрансгаза” Рустем Бектуров, президент “Казахстан темир жолы” Аблай Мырзахметов, ген. директор ТОО “Информика” Чокан Лаумулин, председатель совета директоров “Казкоммерцбанка” и президент Ассоциации финансистов Даулет Сембаев.
Представители группы в Правительстве и национальных компаниях: министр государственных доходов Зейнулла Какимжанов, министр сельского хозяйства Сауат Мынбаев, вице-министр МСХ Аскар Мырзахметов, вице-министр транспорта и коммуникаций Хайрат Карибжанов, вице-министр труда и социальной защиты населения Серик Сулейменов, председатель Комитета Казначейства Валентина Саткалиева, советники Президента Жаныбек Карибжанов и Кадыржан Дамитов, вице-министр финансов Ерболат Досаев, командующий Пограничными войсками Болат Закиев, президент “KEGOC” Ураз Джандосов, вице-президент “Казахтелекома” Жаннат Ертлесова, зам. акимы Костанайской области Серик Дарменбаев и Серик Куламбаев.
Компании, находящиеся под контролем группы: “Казахойл” (совместно с Н. Балгимбаевым), “КазТрансОйл”, “KEGOC”, “Казахтелеком” (совместно с группой С. Буркитбаева), “Алаутрансгаз”, “ШНОС”, “Акцепт”, “Атыраубалык”, “НСБК-груп” (куда входит “Народный банк”, “Эксимбанк” и “КазахИнСтрах”), Павлодарский НПЗ (совместно с Олегом Ли), “Казахстан темир жолы”, “Зангар” (совместно с “Бутей”), “КазАгроФинанс”, “Продкорпорация” (совместно с “Астана-Холдингом”), “Шелковый путь – Казахстан”, “Группа – 4”, “Air Kazakhstan group”, “Казкоммерц-секьюритиз”.
Банки группы: “Казкоммерцбанк”, “Алматинский торгово-финансовый банк”, “Народный банк”.
СМИ: журнал “Континент”, газета “Время”.
Достоинства группы: мобильность, компетентность, сплоченность, прагматизм, переходящий в цинизм.
Минусы: на всех уровнях воздействия корпоративные интересы стоят гораздо выше общегосударственных; подчинение правительственной политики своим интересам; создание сверхмощной олигархическо-монополистической группировки, в перспективе не нуждающейся в каком бы то ни было независимом от него Правительстве, а то и Президенте страны, не говоря уже о Парламенте.
Возможные направления экспансии: пост главы МВД (кандидат в министры – Талгат Кулибаев), отставка Данияла Ахметова с поста вице-премьера, усиление контроля над Минтранскомом и “Казахтелекомом”, восстановление контроля над Минфином и Нацбанком, захват “Казатомпрома” (последняя из национальных компаний, где не представлены выходцы из группы), посты акимов Костанайской и Павлодарской областей (кандидаты: соответственно С. Дарменбаев и сенатор С. Есимханов), участие в дележе наследства “Трактебеля” (управление южно-казахстанскими газопроводами), дальнейшее вытеснение сторонников Р. Алиева из силовых ведомств (в первую очередь – из Налоговой полиции). Возможно также слияние (или обмен акциями) “Казкоммерцбанка” с одним из банков, контролируемым Т. Кулибаевым, с целью введения последнего в совет директоров “Казкоммерцбанка” и закрепления тем самым внутренней сплоченности группы.
“Силовая” группа Рахата Алиева
Группа начала складываться в течение 1994-95 года. В отличие от предыдущей основные силы группы сосредоточены не в коммерческих структурах, а на государственной службе и в СМИ. Представляет собой не сколько сплоченную команду, а скорее коалицию (во многом временную).
Лидеры: Р. Алиев, Дарига Назарбаева, Р. Сарсенов.
Топ-менеджеры: большинство руководителей компаний группы не являются самостоятельными участниками “большой игры”.
Представители группы в правительстве и национальных компаниях: советник Президента Болат Утемуратов, министр финансов Мажит Есенбаев, председатель Комитета налоговой полиции Сергей Кузьменко, председатель Таможенного комитета Мараткали Нукенов, председатель КНБ Альнур Мусаев, вице-президент “Хабара” Владимир Рерих, президент “Казатомпрома” Мухтар Джакишев.
Компании, находящиеся под управлением группы: “Казатомпром”, “Сахарный центр”, “Нефтяной центр” (автозаправки “Мобил”), “Мангистаумунайгаз”.
Банк группы: “Нур-банк”.
СМИ: теленакалы “Хабар”, НТК, КТК, газеты “Новое поколение”, “Панорама”, “Караван”, web-сайт “Коготь барса”.
Достоинства группы: в силу того, что группа представлена не как финансово-промышленная, а как связанная с силовыми структурами является прежде всего естественным противовесом экспансии предыдущей группы. В деятельности лидеров группы прослеживается следование (более или менее вынужденное) государственным интересам.
Минусы: закрытость, предпочтение силовым действиям, бескомпромиссность, подавление инакомыслия, отсутствие сильной профессиональной команды.
Возможные направления экспансии: пост секретаря Совета безопасности (для Р. Алиева), усиление позиций в экономике (возможно проникновение группы в “Казахтелеком”), пост акима Восточно-Казахстанской области (для М. Джакишева), усиление группы поддержки в Правительстве (как минимум возвращение поста первого вице-министра государственных доходов – куратора “силовых” комитентов МГД).
Группа Машкевича.
Группа сложилась в 1995-96 гг. при участии TWG и ряда близких к Назарбаеву представителей администрации президента. В конце 1997 года после отставки Кажегельдина группа добилась ухода TWG.
Лидеры: А. Машкевич, А. Ибрагимов, П. Шодиев.
Представители группы в Правительстве: учитывая плотные связи группы с высшим казахстанским истеблишментом здесь скорее уместно назвать имена “покровителей” группы: президент Н. Назарбаев, председатель Верховного суда М. Нарикбаев, председатель Комитета по госимуществу М. Раханов, глава администрации президента С. Калмурзаев, секретарь совета безопасности М. Тажин.
Компании, находящиеся под контролем группы: “Казхром”, “Алюминий Казахстана”, Аксуский завод ферросплавов, Евроазиатская энергетическая корпорация, группа компаний “Трактебель” (Intergas Central Asia, Almaty Power Consolidated).
Банк группы: Евразийский банк.
СМИ: газета “Экспресс-К”.
Достоинства: динамичное развитие предприятий, входящих в группу. Группа представляет собой “третью силу”, чья поддержка во многом может определить исход борьбы за власть.
Минусы: “утечка” капитала в оффшорные компании, закрытость механизма принятия решения, явное нарушение законов как при формировании группы, так и в ее деятельности.
Возможные направления экспансии: перевод компаний группы “Трактебель” в свое непосредственное подчинение, проникновение в топливно-энергетический комплекс (первый шаг уже сделан – в октябре прошлого года А. Машкевич вошел при участии Н. Балгимбаева в совет директоров Херсонского НПЗ). В остальных сферах задачей группы является прежде всего удержание позиций.
Группа Мухтара Аблязова
Данная группа сложилась в 1992 году. Пик влияния пройден в 1998-99 годах. В настоящее время предельно ослаблена и удерживает позиции исключительно в банковской сфере, а также за счет ряда совместных проектов с другими группами. Группа имеет совместные интересы с банковской группой Б. Байсеитова (Банки “ЦентрКредит”, “Казахстанский интернациональный банк”, “Нефтяная страховая компания”).
Лидеры группы: Мухтар Аблязов, президент “Продкорпорации” Нурлан Смагулов, председатель правления “Банка Туран-Алем” Ержан Татишев.
Топ-менеджеры группы: президент “Астана-Холдинга” М. Саркытбаев, учредитель АО “Смат” С. Аязбаев, председатель правления “Темир-банка” С. Ташпулатова, зам. председателя правления “Темир-банка” А. Наурызбаев.
Представители группы в Правительстве и национальных компаниях: Н. Смагулов и зам. акима Атырауской области Б. Палымбетов. С уходом М. Аблязова с поста министра энергетики, индустрии и торговли все его ставленники были устранены с госслужбы.
Компании, находящиеся под контролем группы: “Астана-холдинг”, “Аралсоль”, “Костанайасбест”, “Продкорпорация” (совместно с “Казкоммерцбанком”), “Астана-моторс”, группа компаний “Смат”.
Банки группы: “Туран-Алем”, “Индустриальный”, “Темир-банк”, “ЦентрКредит” и “Казахстанский интернациональный банк” (последние два контролируются Б. Байсеитовым).
СМИ: медиа-холдинг Нурлана Аблязова “Время по Гринвичу”, “Газета для босса” и журнал “Энергия Казахстана”.
Достоинства группы: командный стиль работы, публичность.
Минусы: сфера влияния группы ограничена исключительно коммерческой деятельностью.
Возможные направления деятельности: слияние банков группы в один, попытка вернуть хоть какие-либо бюджетные счета в свои банки. Будущее группы связано исключительно с тем, что она может понадобится лидерам для работы по совместным проектам, но на вторых ролях.
“Нефтяная” Группа Нурлана Балгимбаева.
Группа сложилась в 1993-95 гг. в основном из представителей нефтегазового капитала – выходцев из Атырауской области. Группа пользуется поддержкой корпорации “Шеврон”.
Лидеры (они же – топ-менеджеры) группы: Н. Балгимбаев, братья Чердабаевы, Г. Кешубаев, У. Карабалин, Б. Куандыков.
Компании, находящиеся под контролем группы: “Казахойл”, “Казтрансгаз”, Атырауский НПЗ, СП “Тенгизщевройл”.
Банки и СМИ группы: неизвестны.
Достоинства: “здоровый” консерватизм, компромиссность. Минусы: политическая слабость.
Возможные направления экспансии: пост акима Атырауской области, совместное с группой Кулибаева – Субханбердина вытеснение “Трактебеля”, проникновение на Украинский нефтяной рынок (совместно с группой “Альянс”), попытка восстановить контроль над финансовыми потоками “Казахойла”.
Все прочие группировки являются прежде всего “аппаратно-семейными”. Их возможности во многом определяются отношением “Папы” и “Мамы” (без комментариев), а также должностью занимаемой лидером группы. Это группы: Серика Буркитбаева (телекоммуникации), Сарыбая Калмурзаева (ряд бывших и нынешних руководителей Госкомимущества), Нуртая Абыкаева (работники президентской администрации и КНБ), “Корейская группа” (В. Ни (ХОЗУ Президента), братья Тё, Б. Назарбаев, сосредоточены на управление “Казахмысом” и отмывание “семейных” капиталов), Е. Утембаева (очередная волна “молодых реформаторов”, готовивших программу “Казахстан-2030”, политически несамостоятельна и вследствие отсутствия опыта практической работы и поддержки со стороны крупных олигархий бесперспективна).
Вышеизложенный анализ позволяет сделать следующие выводы:
Развитие ситуации мы сможем наблюдать в самом ближайшем будущем.
Эл. почта, 26 мая 2000 года