Осуждение блудного премьера
Процесс в Верховном суде станет бумерангом для тех, кто его запустил

Аргументы и Факты. Казахстан, 29 августа - 4 сентября 2001 года

Александр ГРИБАНОВ

Продолжающийся судебный процесс против бывшего председателя правительства Казахстана Акежана Кажегельдина остается центральным событием в нашей республике. Суд, как и следствие, идет в отсутствие подсудимого. Впервые в истории независимого Казахстана, власть пытается припаять "срок" экс-чиновнику высшего эшелона, который к тому же числится в главных республиканских оппозиционерах. Это и другие обстоятельства необычного судебного действа рождают самые различные версии, прогнозы, домыслы и слухи.

Прокомментировать кажегельдинские слушания в Верховном суде РК мы попросили председателя Казахстанского Международного бюро по правам человека и соблюдению законности Евгения ЖОВТИСА.

То ли следствие, то ли видение

Не противоречит ли судебный процесс над экс-премьером нормам международного права?

Когда судят такую политическую фигуру, как Кажегельдин, то процесс всегда имеет две составляющие: юридическую и политическую. Процессуальные нормы — это главная защита человека от злоупотреблений органов власти, которые ведут уголовное преследование. Когда мы говорим о возможности заочного суда или следствия, сразу возникает вопрос: а как это соотносится с процессуальными нормами? Я не могу представить себе, как можно завершить следствие без подозреваемого.

Законодательство бывшего Союза было построено так, что если обвиняемый скрывался, то делопроизводство приостанавливали до его ареста. Это логично — ведь по любому следственному действию подозреваемый должен высказать свою точку зрения, он имеет право обжаловать каждую стадию следственного процесса. Иначе следствие само нарушает законодательство — его не интересует мнение обвиняемого и его право на защиту.

Но ведь Кажегельдин не являлся на допросы в прокуратуру и тем самым дал возможность судить себя заочно?

Главное — это соблюдение прав обвиняемого или подсудимого. Человек должен знать, в чем его обвиняют. Только повестка, в получении которой расписались, является законным документом вызова к следователю или в суд. В случае, если подобный вызов игнорируется, следователь имеет право задержать и арестовать человека, чтобы он был под рукой.

Когда подозреваемый скрывается, его разыскивают, но не ведут следствие без него. Подключают структуры МВД, Интерпола и проводят розыскные мероприятия. Если человека задерживают за пределами страны, начинается процедура его выдачи.

Власти России и Италии, где задерживали Кажегельдина, не выдали его.

В разных странах процедура выдачи обвиняемых разная. В большинстве западных стран на эти действия требуется решение суда или прокуратуры. Сторона, требующая выдачи, предъявляет свои доказательства виновности того или иного человека. Эти документы тщательно рассматриваются, после чего принимается соответствующее решение. Казахстанская Фемида не смогла представить убедительных доказательств виновности Кажегельдина — и остались ни с чем. Отказ выдать подозреваемого не предполагает проведение следствия и суда заочно. Отсутствие подследственного или подсудимого — это отсутствие следствия или суда как такового.

Казахстанская защита

В поправках, внесенных в уголовно-процессуальный кодекс, сказано, что интересы этих людей будет представлять защитник. Значит, и Кажегельдин имеет право на адвоката?

Действительно, согласно поправкам в УПК адвокат должен принимать участие в процессе, если (в данном случае) подсудимый уклоняется от явки в суд. С юридической точки зрения, это поправка и сбивает с толку. Во-первых, человек может заявить, что будет сам себя защищать. Во-вторых, защитник отдельно от обвиняемого существовать не может. А в этом случае происходит подмена понятий — ведь защитник назначен государством в отсутствие подсудимого. Он не знает, от чего и как его будут защищать.

Соратники Кажегельдина сказали мне, что бывший премьер понятия не имеет, кто такой адвокат Тараблин. Это профанация права на защиту. Поэтому вся процедура, весь этот процесс, на мой взгляд, к нормальному правосудию отношения не имеет. Даже во времена Сталина и Гитлера людей сначала ловили, а потом судили.

А в чем Вы видите политическую подоплеку этого суда?

Давайте представим себе, что Кажегельдин имеет доказательство собственной невиновности, но при этом не является на допросы. Почему? Да, видимо, потому, что он не верит в обещанные ему гарантии безопасности и справедливости. Можно вспомнить немало примеров, когда гарантии с легкостью забывали. Вряд ли надо отрицать и тот факт, что если бы Кажегельдин не участвовал в оппозиции, то никакого следствия и суда не было бы вообще.

Тем нее менее в вину Кажегельдину ставят конкретные противоправные деяния: злоупотребление служебным положением, взятки, незаконную приватизацию и т.д. и т.п.

Тогда возникает вопрос: а где все эти годы были прокуратура, органы внутренних дел, Совет безопасности? Как они допустили, чтобы безнаказанно совершались все эти действия?

Согласитесь, трудно предположить, что большая команда, с которой работал бывший премьер, не знала о том, что он все разворовывал направо и налево. Также трудно представить, что преследование Кажегельдина основано только на желании установить истину. Здесь видна именно политическая составляющая.

Заочно посадят — заочно и отсидит

Были бы примеры заочного суда в Казахстане?

Как только приняли поправки в УПК, в республике состоялись два или три заочных процесса, на которых были вынесены приговоры. Думается, нарабатывалась практика заочного осуждения. Чтобы никто не мог упрекнуть власти, что все это делается под Кажегельдина. Но именно после суда над ним такое "правосудие", видимо, станет нормой. Представляете, сколько нераскрытых дел можно будет расследовать и сколько вынести заочных приговоров! Ловить никого не надо, допрашивать и доказывать — тоже. Это просто праздник.

Как, по-Вашему, может закончиться этот процесс?

Кажегельдина осудят. Приговор будет обвинительный. И чтобы уже довести идею до конца, надо бы придумать заочную отсидку. Будем считать, что, к примеру, пригороды Лондона — это зона особого режима, где и должен отбывать свой срок Кажегельдин. А по окончании его он сможет вернуться в Казахстан как отбывший наказание.

Что сегодня может предпринять опальный премьер для своей защиты?

Думаю, что ничего он предпринимать не будет. Этот процесс дает дополнительные дивиденды Кажегельдину. Он получает лавры мученика, безвинно осужденного. Так его будут воспринимать как в Казахстане, так и за рубежом. При этом вопрос, совершал ли в действительности экс-премьер все преступления, в которых его сегодня обвиняют, или нет, будет не главным. На виду останется образ оппозиционера, борца и демократа.

Эффект бумеранга

Некоторые политики считают, что заочный процесс над Кажегельдиным помешает ему участвовать в досрочных президентских выборах. Вы разделяете такое мнение?

Обвинительный приговор не допустит его к выборам. Но ведь это, по сути, не добавит легитимности и доверия к этим выборам, когда бы они не состоялись. Кроме Кажегельдина, нет фигуры, которая может бросить вызов президенту на выборах. В 1999 году экс-премьера сняли с дистанции ха административное нарушение, теперь — за уголовные преступления. Все это, бесспорно, подрывает международный имидж Казахстана, влияет на инвестиционный климат.

Сейчас в мирре идет давление на транснациональные корпорации, на крупные компании в плане их взаимодействия с диктаторскими, авторитарными и тоталитарными режимами. Поэтому за рубежом внимательно следят за всем происходящим в нашей стране. Думается, что отношение к Казахстану в мире меняется не в лучшую сторону. Похоже, что этот процесс в Верховном суде станет бумерангом, который вернется и больно ударит тех, кто его запустил.

Аргументы и Факты. Казахстан, 29 августа - 4 сентября 2001 года