Время ПО, 22 августа 2001 года

Николай ДОМБРОВСКИЙ

Детский анекдот помните?

Стоит на лесной тропинке циклоп и ждет. Бежит по дорожке волк. "Стой, волк!" Тот застыл по стойке "смирно". "Завтра придешь в девять часов - я тебя съем. Вопросы есть?" Горько заплакал волк и пошел дальше. А циклоп записал в книжке: "Волк придет в 9". Ждет дальше. Бежит навстречу медведь. "Стой, медведь! Завтра придешь в десять часов. Я тебя съем. Вопросы есть?" Горько заплакал медведь и пошел дальше. А циклоп записал: "Медведь придет в десять". Через некоторое время бежит по дороге заяц. "Стой, заяц! Придешь в одиннадцать. Я тебя съем. Вопросы есть?" "Есть. А если я не приду?" Циклоп записал: "Заяц не придет".

Уже неделю длится виртуальный суд над бывшим премьером при пустой скамье. Сам подсудимый в это время, очевидно, наблюдает за действом по телевизору с другой стороны Земного шара в качестве болельщика. Время от времени, наверное, вскакивает с места и кричит: "Судью на мыло!"

Так же и в Астане.

Присутствие подсудимого здесь совершенно не нужно, потому что судят не человека, а общественно-политическое явление. Собирательный образ, так сказать. Так в Англии ежегодно сжигают чучело заговорщика Гая Фокса.

Кажегельдин-табака становится негласным венцом 10-ти лет независимости. Вердикт явится осиновым колом, забитым скелету в шкафу, при вхождении в третье тысячелетие, чтобы проклятые призраки прошлого не тащились следом и не мутили воду.

Как говорится: "Отречемся от старого мира, отряхнем его прах с наших ног"...

Как говаривал в начале горбачевской перестройки один умный человек: "Когда хвост то и дело увязает и мешает ящерице, она его отбрасывает и мчится дальше без хвоста". Так и эта перестройка - отречение от старых грехов. Все ошибки, допущенные раньше, отбрасываются, и начинается новая жизнь". Так и здесь. Теперь можно праздновать десятилетие Независимости с высоко поднятой головой, а на попреки отвечать: "Причины безобразий вскрыты и всенародно осуждены. Кто старое помянет - тому глаз вон!"

Все бы оно ничего, но только перебежчик, наш новоявленный князь Курбский вовсю наотмашь резал правду-матку о казахстанских недостатках и мздоимцах.

Все мы иногда говорим правду, особенно когда нам это выгодно. И никогда правду про себя. Тот, кто у власти хорошо понимает, какая опасная и разрушительная штука - правда, и расходует ее разумно, чтобы не навредить. Кавалер ордена Парасат поступил бы точно так же, окажись на посту. А пока можно.

И вот во мне зреет неясное опасение, что после осуждения кажегельдинской эпохи с правдой и гласностью станет особенно нехорошо. Только выскажешь какую-нибудь очевидную критику, с которой все компетентные лица согласны, как вдруг: "А ведь это слова злодея Кажегельдина! Вы что протаскиваете его идейки! Вот вы, значит, на кого работаете!".

Поэтому теперь в целях собственной безопасности всем пишущим людям придется тщательнейшим образом проштудировать все труды опального экс-премьера, чтобы, не дай бог, не повторить его слова. Кто-то скажет, что и слова-то - не его, а тех, кто для него пишет. Да и идеи, наверное, чужие - тех, кто за ним стоит и кукловодит.

Или это Вы сами так подумали?

Время ПО, 22 августа 2001 года