Фарид МУРТАЗА

Население Казахстана, наверное, с большим интересом узнало из сообщения информационного агентства "Хабар", что на новогоднем утреннике в Астане Нурсултан Назарбаев просил Деда Мороза зажечь елочку. Тот рассмотрел вопрос президента Казахстана и решил его положительно. Потом детишки вместе с двумя дедами – Морозом и Нурсултаном - пошли хороводом.

На этом перечисление достижений Н. Назарбаева в 2001 г. можно закончить и перейти к анализу его неудач. Одно дело – зажечь елочку, другое – потушить коррупционный скандал в Америке, или борьбу за наследство в собственной семье, или нескончаемую критику со всех сторон – от национальной оппозиции до интернационального сообщества. Тут заклинания давно не помогают.

Исполнение желаний

В жизни любого президента один год – это огромный срок, сравнимый с четвертью или пятой частью обычной жизни. Связано это с тем, что в цивилизованном мире именно четырьмя или пятью годами ограничивается пребывание в должности. Дальше – новые выборы как новая жизнь, в которой начинать надо почти сначала – с публичной борьбы за власть. Но зато победа на следующих выборах означает возрождение, новую молодость, восход после заката.

На авторитарных лидеров эти законы политической природы не распространяются. Их политическая жизнь после отказа от демократических циклов превращается в последовательное увядание и тоскливое ожидание политической смерти. Потому их борьба за власть столь отчаянна и безуспешна, власть и богатство не приносят радости.

В случае Назарбаева сползание с вершин власти к ее бездне уложилось в три года. В январе 1999 года он отказался от последних декораций демократии и имитировал свое переизбрание на семь следующих долгих лет с бессмысленно большим перевесом голосов. О чем мечтал он ту в новогоднюю ночь накануне выборов, о чем просил своего друга Деда Мороза? Очевидно, именно о том, как бы заполучить власть, уничтожить навсегда главного соперника Акежана Кажегельдина и спокойно править все долгие предстоящие годы.

В нынешнюю новогоднюю ночь Нурсултан Назарбаев мог мечтать и просить о прямо противоположном: как без потери лица и свободы избавиться от президентской власти, как оставить пост, сохранив хотя бы часть накопленного состояния, обеспечив безопасность для себя и своих близких.

Как известно, закон этот предусматривает вариант пожизненного регентства, неограниченное влияние бывшего президента при его полной безответственности. Вдумчивые политологи указывали еще в процессе принятия этого закона, что он не просто вреден, а убийственно вреден для самого Назарбаева, поскольку автоматически превращает отставного президента в еще один потенциальный центр власти. Для потенциальных "преемников" Назарбаева из самого ближнего семейного круга: для зятьев, дочерей и племянников живой бывший президент, обладающий правами и полномочиями, еще более опасен, чем для самой радикальной оппозиции.

Сделаем акцент на слове "живой" и оценим угрозу личной безопасности экс-президента. Любой, кто получит на время власть из рук Назарбаева, будет мечтать об "исчезновении" предшественника, как из страны, так и из памяти населения. Новый неизбранный народом президент унаследует от своего "благодетеля" весь букет претензий – невыполненные обещания, неисполненные обязательства, ненаказанные преступления, несправедливые приговоры и так далее. Обвинить в этих грехах Назарбаева, который на всех запас тонны компрометирующих материалов, будет опасно. Не обвинить его будет равносильно принятию на себя всей ответственности за "грехи отцов". Таким образом, терпеть возле себя Назарбаева будет вечной пыткой даже для относительно родной дочери. Не говоря уже о любом из зятьев, каждый из которых уже имеет собственную "семью", где он хочет быть полноправным и единственным отцом – и биологическим, и крестным.

Радикальная демократическая оппозиция в принципе не признает "династийной модели" передачи власти и заранее предупреждает, что после прихода к власти Закон о первом президенте будет стоить не дороже того куска бумаги, на котором он написан. Естественно, что одним из первых ее шагов станет запрос о соответствии конституции этого нормативного акта. Не надо быть пророком, чтобы предсказать решение. Даже нынешний безумный Конституционный совет от страха признает Закон о первом президенте ничтожным и не имеющим силы. Не говоря уже о любом Конституционном суде, который придет ему на смену.

Есть, правда, одна особенность, на которую никто из политологов в Казахстане еще не обращал внимание. Неким изощренным образом именно демократы из нынешней последовательной оппозиции могут быть заинтересованы в сохранении Назарбаева в стране. Хотя бы для того, чтобы обеспечить изначальную лояльность широкой бюрократии и поддержку традиционалистских групп в обществе.

Как известно, в Чили пришедшие на смену генералу Пиночету либералы не выслали его из страны и не посадили в тюрьму, а представили статус пожизненного сенатора. Это не мешало им обличать экс-диктатора в нарушения законности, а тому давало возможность повторять, что иначе было нельзя. Таким образом демократы сохранили лояльность армии, которая в Чили играла роль высшей бюрократии. Новые чилийские лидеры с помощью тряпичной по сути фигуры Пиночета отводили от себя возможную критику и ненавязчиво напоминали народу, что еще совсем недавно было гораздо хуже.

Последний маршрут

События ушедшего года убедили даже самых добросовестных приверженцев Назарбаева, что вариант ухода его на международный уровень практически исключен. Ярчайшим свидетельством тому стала поездка в Вашингтон.

Не только казахстанские наблюдатели, но и журналисты в американской столице четко вычислили, что Назарбаев второй раз приезжает сюда под самое Рождество именно потому, что боится кампании протеста и волны критических высказываний. После 20 декабря во всех западных столицах политическая жизнь замирает, а пресса переключается на праздничную тематику. Так было в декабре 1999 г., так было и в прошлом году. Ни разу президент Казахстана не решился на участие в пресс-конференции, поскольку уверен, что последуют вопросы о его замороженных счетах в банках, нарушениях прав человека и манипуляциях с выборами.

Но и такое простодушное хитроумие не оградило Назарбаева от унижений. Сразу после его отъезда газета “Вашингтон таймс”, явно республиканское издание, "орган вашингтонского обкома" этой правящей партии, с возмущением выговаривала президенту США и его администрации за то, что они принимали в Белом доме "коррумпированного диктатора". Обращает внимание тон, которым "Вашингтон таймс" рассуждает о действиях Дж. Буша: "Возможно, президент Буш полагал, что в последний рабочий день перед Рождеством никто не будет следить за действиями Белого дома. Он ошибался... Г-н Назарбаев не только не предоставил ощутимых доказательств своей поддержки войны против терроризма, в настоящее время в отношении него Департаментом юстиции проводится расследование по поводу его роли в отмывании денег и взяточничестве. Он подавляет средства массовой информации в свой стране и продает оружие странам-изгоям. Он допустил, что права человека в Казахстане нарушаются все больше и больше... Большинство казахстанских средств массовой информации контролируются президентом, членами его семьи и друзьями, а те, кто выступает с малейшей критикой, могут подвергнуться преследованиям и бесчисленным проверкам..."

В статье говорится и о том, что Назарбаев брал взятки у нефтяных компаний, что по его делу Министерство юстиции США возбудило обвинение. Приводится сообщение о судебном приговоре по поводу взятки, данной президенту Казахстана южнокорейским бизнесменом. Перечисляются случаи продажи оружия террористическим режимам. И так далее...

Честно сказать, эта острота формулировок, как и волна предшествующих визиту Назарбаева заявлений протеста со стороны влиятельных членов Конгресса, вызывает первоначально удивление: почему столько внимания уделяется Казахстану, стране хотя и большой, потенциально богатой, но не более того. Бразилия, например, куда больше и богаче, но ее проблемам не уделяется и десятой части того внимания, которое американская пресса и политики уделяют Казахстану. Кроме того, в Туркмении и Узбекистане нарушения прав человека имеют просто иную размерность.

Очевидно, что дело в самом Назарбаеве. Он вызывает откровенное раздражение и разочарование западного истеблишмента, и в этом смысле напоминает Ясира Арафата, лидера палестинской автономии, с которым связывали надежды на разрешение ближневосточного кризиса. Арафат тоже много и охотно обещал Западу. Под эти обещания ему давали огромные деньги и оказывали широкую политическую поддержку. В конце концов, палестинский кризис обострился и превратился в войну, деньги разворованы, все обещания оказались ложью.

Назарбаев обещал Западу дать модель перехода от советского шаблона общественного устройства к традиционно-демократическому. Но под аккомпанемент либеральной риторики он проделал ровно тот же путь, что Туркменбаши или Лукашенко – к авторитарной диктатуре. Если при этом инвестиции в Казахстан больше, чем в Белоруссию, то это не потому, что Назарбаев лучше "батьки", а потому, что нефти в Казахстане больше. В Ливию Запад инвестировал намного больше, чем в Казахстан, однако никому не приходит в голову связывать это с фигурой малопредсказуемого полковника Каддафи, давно превратившегося в "президента-невидимку".

В недавнем прошлом идеальным выходом для Назарбаева могло бы стать некое "союзное государство" Казахстана и Киргизии по аналогии с союзом России и Белоруссии, но злополучные президентские советники погнали его за "журавлем" в виде председательства в ООН или СНГ. Так география президента Назарбаева съежилась до границ родного Казахстана. Здесь ему следовало бы искать свое будущее.

Без правых и левых

Единственным исключением из этой унылой череды покорных чиновников стал Акежан Кажегельдин. Вызов Назарбаеву, брошенный в 1997 г., казался тогда почти безумным своей отчаянностью и решимостью. Думаю, что тогдашний глава правительства почувствовал, что, оставаясь под властью Назарбаева, он лишает себя будущего. Для молодого, хорошо образованного и обладающего харизмой лидера эта перспектива была неприемлема.

Кого-то из традиционно оппозиционных журналистов может покоробить холопская покорность, с которой некоторые лидеры "Демвыбора Казахстана" обращаются к Назарбаеву. Они как бы заглядывают ему в глаза и пытаются убедить, что по отношении к нему лично ничего кроме обожания не испытывают. Думается, что ни оппозиционерам, ни Назарбаеву не следует верить в искренность этих уверений. Предреволюционный французский парламент тоже сначала покорно обращался к монарху с просьбами, а потом приказал отрубить голову и ему, и его законной супруге. От рабской покорности до жестокой ярости – один шаг.

Конечно, циничные младодемократы не мечтают ни о чем ином, как занять место Назарбаева и его окружения, стать президентами и премьерами, министрами и депутатами. Это естественно, на этом желании строится политическая конкуренция. Вот почему президент Казахстана, пытаясь сохранить умиротворенное выражение на лице, все же с угрозой в голосе посоветовал молодым да ранним не лезть в политику, а заниматься экономикой. Только вряд ли новые оппозиционеры смогут последовать совету "патрона". В политике работает принцип велосипеда: только тот, кто крутит педали, имеет шанс не упасть.

Очевидно, что пока лихорадочнее всех других "повстанцев" из правительства крутит педали бывший павлодарский аким Г. Жакиянов. Выбор его действий достаточно ограничен. Либо он становится принципиальным критиком Н. Назарбаева, отказываясь от звания продукта президентской деятельности, и включается в последовательную оппозицию, которая требует ухода Назарбаева и его семьи из власти, либо остается "паршивой овцой" в президентском стаде, на которую готов накинуться официальный президентский цепной пес – Рахат Алиев.

На фоне опасливого оцепенения других младодемократов активность Г. Жакиянова привела к тому, что западная пресса по собственному усмотрению назначила его лидером "Демократического выбора Казахстана". Коллеги по новому движению вряд ли согласятся с таким распределением главной роли. Тем более, что как минимум один из них делегирован в новое движением администрацией президента с целью возглавить выхолостить "Демвыбор", превратив его в еще одну фиктивно-демократическую партию, подобную Либерально-демократической партии, например, или Гражданской.

Логика борьбы за лидерство и естественные политические амбиции неминуемо заставят и других младодемократов выступить с все более радикальными требованиями, все плотнее смыкаться с оппозиционерами из Объединенной демократической партии. Попытки симулировать оппозиционность, ограничиваться требованиями выборности акимов вряд ли принесут успех оппортунистам и "засланным казачкам" в руководстве "Демвыбора". Очень скоро водораздел в их рядах обозначится со всей очевидностью: за Назарбаева или против. Тех, кто выступит за, ожидает быстрая и легкая политическая смерть, наподобие той, которой погибли Ертысбаев или Сулейменов. Тех, кто выберет борьбу, ожидает нелегкая, но долгая жизнь в политике.

Впрочем, что значит "нелегкая судьба"? Если судьба политическая, то по определению – нелегкая. А если легкая, то совсем не политическая. Три года назад судьба Акежана Кажегельдина вызывала тревогу друзей и злорадство врагов, потому что казалась нелегкой. Особенно по сравнению с жизнью лояльных казахстанских вельмож. Сегодня он единственный может рассчитывать на признание в стране и мире в качестве демократически избранного лидера.

При диктаторских режимах оппозиционерам даже в недалеком прошлом приходилось бороться десятилетиями за свою победу. Но темп изменений в современном мире задан невероятно быстрый. Теперь правительства демократических стран не готовы ждать годами победы оппозиционеров, они решительно помогают тем, с кем могут связать свои надежды на стабильность и демократию. Запад продемонстрировал это в Югославии, международная коалиция сделала это в Афганистане. С этим опытом миру будет легче помогать демократии и в Казахстане.

Два из трех

Этот ряд примеров можно было бы продолжить, хотя он совсем невелик. Дело в том, что большинство людей остаются во власти инерции. Что само по себе хорошо, поскольку обеспечивает общественную стабильность. Поэтому политическая борьба в Казахстане разворачивается не за то, чтобы больше людей "перетянуть" из одного лагеря в другой. Еще достаточно долго в Казахстане ни одна из сил не сможет обеспечить себе победу в одиночку. Тот, кто намерен реально бороться за власть, должен будет создать такую коалицию, которая позволит, с одной стороны, занять командные высоты, а с другой – достичь коренных принципиальных целей своего сообщества.

Естественно, что каждая из сил активно мутирует под воздействием целого комплекса факторов. Высшая бюрократия с большим советско-партийным прошлым стареет и склонна к естественному выбыванию. По этическим соображениям здесь неуместно приводить примеры. На место "партийно-хозяйственного актива" приходят выпускники университетов, предпочитающие джинсы черной тройке, а виски – водке с пивом. Бизнес модернизируется в процессе сотрудничества с иностранными партнерами, использования цивилизованными финансовыми инструментами. В его рядах все меньше авантюристов и откровенных жуликов, которыми была так богата пост-советская Алма-Ата. Демократическая элита Казахстана давно уже не похожа на старых диссидентов, которым тюрьма милее любого компромисса с властями. Она принята в западных столицах и демонстрирует конструктивные подходы, неотягощенные идеологией.

Пост-назарбаевский Казахстан будет управляться коалицией именно этих сил. Только ей на смену может со временем прийти многопартийная система, в которой не будет нужды в "политических жузах". Перебрать возможные варианты не так сложно в силу арифметической простоты задачи. Объединение трех сил не возможно в принципе, если только страна не окажется перед существенной внешней угрозой. Остаются варианты из трех по два.

Союз бизнеса и бюрократии практически находится у власти уже сейчас, хотя и в уродливой форме, при полном подчинении предпринимателей чиновникам. То обстоятельство, что вместо Назарбаева этот союз возглавит другой человек, более работоспособным этот механизм не сделает. В лучшем случае что-то останется по-прежнему, но вероятнее всего, что система развалится от внутренних противоречий, которые до недавних пор удавалось гасить старому президенту.

Во втором варианте бюрократия сможет использовать потенциал демократов для того, чтобы достаточно быстро модернизировать саму себя и занять место вне формирующихся политических сил, над их предстоящей схваткой. Подобным образом повели себя вооруженные силы в тех странах, где они брали власть в целях сохранения государственной стабильности, но затем отказывались от нее в обмен на гарантии высокого статуса и благосостояния.

Выбор модели развития произойдет уже в этом году, возможно, в первом его полугодии. Он уже не зависит от воли Назарбаева или его приближенных. Скорее их будущее окажется предопределено тем, какая коалиция сложится в Казахстане в ближайшее время. Если бы Нурсултан Назарбаев был способен к анализу подобных схем, то ему стоило бы попросить Деда Мороза забрать его после елки с собой – в Лапландию.