Асель и Асем НУСУПОВЫ

Отклики деловых и научных кругов относительно позиций Республики Казахстан, продолжающие поступать в "ДН", заставляют вновь осмыслить ход современного экономического развития государства, когда очень сложно говорить об устойчивой положительной связи между денежно-кредитной политикой, осуществляемой Национальным банком РК, макроэкономической ситуацией в стране, состоянием реального сектора в целом и промышленной сферы в частности.

Иначе говоря, в условиях поддерживаемого государством курса так называемой стабилизации экономики можно объективно оценить (даже с учетом внешних экономических потрясений) специфическое действие известных рыночных закономерностей между уровнем ставки процента за кредит и интенсивностью производственных инвестиций, предложением денег и динамикой совокупного спроса, темпом инфляции и нормой сбережений в экономике.

Похоже, что сегодня, несмотря на последние декларации о приоритетах новой промышленной политики и заявления о реанимации отечественного производства, практически невозможно говорить о реальности механизма расширенного воспроизводства товаров и услуг, когда в нашей экономике давно не работает логическая цепь: накопление - производственное инвестирование - прирост основных и оборотных промышленных фондов и рабочих мест - получение инвестиционного расширения накопления и производственных вложений. То есть в кратком виде эти процессы можно выразить таким образом: К (капитал) - производство - К + дК. Ни для кого не секрет, что в достижении такой цели должно быть заинтересовано не только банковское кредитование, но и вся система государственного регулирования экономики.

Судите сами, как в свое время, в начале 90-х гг., был расценен баланс потерь и выгод со стороны власти и бизнеса, если внутренние проблемы материального, "тяжелого", априори убыточного производства оказались "неконкурентоспособными" перед, на первый взгляд, рациональной ставкой на приток иностранных инвестиций (сегодня вновь актуально, что он направлен все в тот же сырьевой, а точнее, нефтяной сектор, только в несколько другом плане, связанном с падением цен на углеводороды), который позволяет имитировать, если так можно выразиться, переход к экономической устойчивости "под высокие проценты".

Речь идет о том, что правительство, наверное, любой страны, перспективы выживания и развития экономики которой предопределяются главным образом ...динамикой мировой кредитно-финансовой системы и реакцией на нее рыночных агентов и государства, вынуждено при определении своих приоритетов учитывать интересы и планы зарубежных кредиторов, инвесторов, финансовых институтов и государственных структур.

"ДН" уже в конце прошлого года упоминала о мотивах предоставления государству со стороны Международного валютного фонда $217-миллионного транша из общего объема расширенного кредита, одобренного фондом в середине 1996 года в размере $433 млн. и от которого в течение всего "обвального" 1998 года "любезно" отказывался Казахстан. То, что это очевидный неприятный симптом, и скрывается под формулировками "на пополнение валютных резервов страны" и "улучшение платежного баланса", который является конечной целью выделения уже $350-милли-онного кредита со стороны Азиатского банка развития ($75 млн.), Всемирного банка ($75 млн.) и остального $200-милли-онного транша МВФ.

Сразу вспоминается октябрь 1997 года, который ознаменовался началом финансовых неурядиц перегревшихся от спекулятивных вложений emerging markets в Гонконге, перекинувшийся впоследствии на Россию и Латинскую Америку.

Именно осенью того года фондовый рынок РК приостановил свои операции, как официально признается, из-за разногласий между Министерством финансов, Нацбанком и Национальной комиссией РК по ценным бумагам, которые носили, впрочем, принципиальный характер: какие предприятия продавать и по какому графику.

Символично ли совпадение сроков октябрьских перемен на мировом и внутреннем финансовых рынках, если назначение в октябре 1997 года нового премьер-министра РК, не возлагающего, как известно, надежд на фондовый рынок (в мае 1997 года он выступил против продажи портфельным инвесторам госпакета акций в тех нефтяных компаниях, куда был уже привлечен стратегический инвестор), в то время подтвердило мысли о нежелании государства "распылять" собственность. Как правило, свободное обращение акций компаний стратегических сфер экономики делает круг собственников менее обозримым и контролируемым, причем очень сложно обеспечить мощный приток средств в отрасль.

Однако очевидно и существование другого классического рыночного условия, становящегося, пожалуй, главным принципом международной торговли и дипломатии, - "уступки в обмен на уступки", когда ожидания не то что быстрых и крупных, а просто насущных вложений, тем более в кризисных условиях сырьевого рынка (для чего, собственно, созданное только в марте 1997 года ведомство - Государственный комитет по иностранным инвестициям - максимально упрощает бюрократические препоны и заявки) должны в первую очередь согласоваться с "естественным" уменьшением части суммарных поступлений от проектов.

Резюмируя различные последствия выбора государственных предпочтений в пользу прямых и портфельных иностранных инвестиций, можно прийти к простому и довольно красноречивому факту, когда в середине декабря прошлого года, в своем основном докладе о бюджете на 1999 г. министр финансов чуть ли не в пожарном порядке призывал привлечь портфельных инвесторов на казахстанский рынок для исполнения планов поступления от приватизации в размере Т50 млрд. Конечно, можно уловить зыбкость ситуации, когда "ДН" продолжает приводить свежую информацию о временном замораживании рынка "голубых фишек" Казахстана. На этот счет, возможно, также ответит позиция инвестирующего транснационального банковского капитала, высказанная в последнем номере прошлого года в эксклюзивной беседе корреспондентов "ДН" с председателем правления Societe Generale Kazakstan. Дабы не повторяться относительно мнения г-на Жан-Клода Валентэна об особенностях казахстанской экономики, уместно привести абсолютно совпадающее по тону отношение руководства российского "Societe Generale Восток", высказанное также в ходе "круглого стола" с академическими, информационными и правительственными кругами РФ в начале прошлого года.

Таким образом, можно подойти к осознанию того, что только время с его неумолимыми внешними рыночными шоками (проявляющееся, прежде всего в виде падения цен на основные сырьевые ресурсы и материалы, вокруг которых пока и сосредоточены так называемые стратегические интересы) и мировыми валютно-финансовыми рисками, даст возможность оценить результаты проводимой государственной политики.

Но уже сейчас мы можем вернуться к вопросам, поднятым в начале темы, когда зашла речь о позициях внутреннего рынка Республики Казахстан.

По этому поводу, а именно вопросам о приоритетах внутреннего развития экономики РК, "ДН" встретила отклик в лице кандидата экономических наук, доцента Бориса ЛИСАКА, мнение которого сводится, на первый взгляд, к схожей позиции, выраженной им как "процесс затягивания времени и дальнейшей консервации кризисной ситуации в экономике Республики Казахстан". Правда, необходимо подчеркнуть, что при этом г-н Лисак сделал акцент на роль и место банковской системы республики.

"ДН" попыталась проанализировать позицию эксперта в контексте общих экономических рассуждений, в которых, конечно, можно сделать упор на денежно-кредитную, валютную и фискальную сферы.

На страницах еженедельника уже не раз рассматривалось, почему, как справедливо говорит г-н Лисак, происходит утрата банками "роли полноценных субъектов экономической жизни страны, когда вместо того, чтобы расширять свое участие в процессе создания добавленной стоимости за счет концентрации финансовых потоков и их перераспределения в сторону наиболее перспективных производственных проектов и конкурентоспособных предприятий, банки все более вовлекаются в спекулятивные операции на валютном рынке и рынке государственных ценных бумаг".

Совсем недавно "ДН" в беседе с председателем Нацстатагентства РК Жаксыбеком Кулекеевым четко проанализировала схему, выданную и в положениях г-на Лисака, когда "в качестве примера, характеризующего недальновидность и конъюнктурность финансово-экономической политики, проводимой правительством РК, признается его неспособность сбалансировать доходы с расходами, и в связи с этим искусственно поддерживаемая высокая доходность ГЦБ, отвлекающая кредитные ресурсы коммерческих банков из реального сектора экономики, может стать причиной экономического кризиса в Казахстане, аналогичного российскому. При сложившейся в настоящее время ситуации банковская система фактически работает только как посредник между своими клиентами и государством: деньги клиентов тратятся почти исключительно либо на покупку ГЦБ или на валютные операции, при этом об инвестировании в промышленность никто и не помышляет. Кроме средств клиентов, коммерческие банки, привлекая капитал нерезидентов, иначе говоря, зарубежные кредиты, также направляют их в основном на покупку ГЦБ, или на операции с валютой.

Доля требований банков по ценным бумагам к правительству в сентябре 1998 г. составила около 40% чистых активов банковской системы страны, что превышает аналогичный показатель большинства других стран почти в 2,5 раза,

Но компенсация дефицита государственного бюджета путем массовой эмиссии в ГЦБ приводит к еще большему оттоку денег из производственной сферы, дальнейшему углублению кризиса неплатежей и снижению налоговых поступлений.

В результате такой политики экономическое пространство страны фактически распалось на две практически изолированные и замкнутые сферы: коммерческие банки - рынок ГЦБ - государственный бюджет и реальная экономика, задыхающаяся от дефицита инвестиций".

Можно, в свою очередь, подчеркнуть, что цель Министерства финансов по поддержанию доходной части бюджета, подкрепляемая жесткой учетной политикой Нацбанка РК по предоставлению коммерческим банкам, если так можно сказать, беспроигрышного варианта вложений средств в спекулятивные операции в государственные ценные бумаги, уже привела к опасному разрыву между выпущенными и погашенными обязательствами, который к началу этого года, по данным советника премьер-министра по экономике РК, составил Т11 млрд. Показательно, что только в сентябре он "оценивался" в Т1 млрд.

Вспоминается, что в России, действительно, ничего не могли поделать с объективной нехваткой внутренних ресурсов денежного предложения для поддержания пирамиды ГКО, втянувшей в себя как депозитные вклады населения, так и большую часть банковских активов, которая не шла в сравнение с возможностями федерального бюджета, доходы которого были намного меньше расходов на обслуживание, внутреннего госдолга.

И возможно, что за спекулятивной борьбой (а вернее, ее последствиями) и зависимостью динамики процентных ставок от конъюнктуры рынка гособязательств, когда удержание капитала в операциях с ГЦБ идет при политике повышения ставки рефинансирования, непринципиальными становятся проблемы реального сектора, а особенно производственной сферы, - ведь все это автоматически означает удорожание кредита и еще большее увеличение разрыва между рентабельностью предприятий и прибыльностью операций на денежном рынке. В первую очередь, это относится к объектам "новой" промышленной политики, автор которой утопически призывает переключить отечественные банки на более активное участие в финансировании таких промышленных производств, как давным-давно разваленное машиностроение, легкую промышленность, выпускающую, мягко говоря, абсолютно неконкурентоспособную продукцию, а также пищевую отрасль. А что напоминать о том, как все они зависят от смежных линий и предприятий, простаивающих ныне в РК.

С этих позиций еще более резонно выглядит прогноз, что вряд ли за целями "воссоздания" приоритетов защиты национального производства последует резкое изменение политики Нацбанка РК, особенно активно идущего с середины прошлого года на ужесточение кредитной политики. Все дело в том, что каждый представляет себе соотношение потенциальных выгод и текущих затрат, когда такие условия предъявляют еще более высокие требования к эффективности проектов, а для рядовых из них по срокам окупаемости (если представить реальный период до трех лет) средняя норма прибыли на вложенный капитал должна составлять где-то 83 - 100% годовых.

В положении, когда в РК рентабельность капиталовложений для подобных производств, согласно новому статистическому ежегоднику даже за 1997 г., является устойчиво отрицательной величиной, абсурдно возвращаться к рассуждениям о связи высокой цены кредитного капитала и высоких кредитных рисках финансирования банковской системой.

Согласно только некоторым последним опубликованным официальным статданным за 10 месяцев 1998 г., полученных по результатам отчетов предприятий и организаций республики (даже кроме сельского хозяйства, малочисленных предприятий и банков, страховых организаций), были получены убытки в размере Т29, 8 млрд., тогда как за соответствующий период прошлого года этот показатель равнялся Т15.8 млрд. дохода.

Да, столь жесткий подход не исключает справедливости возможных возражений о том, что в фактическом развале рядового промышленного сектора, а кое-где и в "убыточных" показателях экспортоориентированных отраслей главную роль как раз-таки и сыграла политика Нацбанка РК как по сдерживанию денежной массы в обращении, так и по завышенному курсу национальной валюты по отношению к доллару.

Действительно, опираясь на один из последних фактов, что кредиты Нацбанка РК (которые, по заявлениям его руководства, имели сильный инфляционный эффект) сократились с 0,5% ВВП в 1996 г. до 0,1% ВВП в 1997 г., пора отходить от теоретических посылок небезызвестной количественной теории денег, согласно которой Казахстан жил в эпоху 1993- 1995 гг., когда жесткие меры по обузданию инфляции путем сведения до минимума кредитования государственных убыточных предприятий, отказа от денежной эмиссии, жесткого контроля за кассовыми операциями коммерческих банков вписывались в правило: величина денежной массы прямо пропорциональна уровню цен и обратно пропорциональна скорости обращения денег.

Тем более что рациональное зерно может скрываться, правда, в также теоретических расчетах по оценке возможных последствий увеличения предложения денег со стороны Нацстатагентства РК, которым, как уже подчеркивала "ДН" в ходе "круглого стола", на основании статистических данных за ряд лет, было построено уравнение множественной регрессии, показывающее зависимость от темпа инфляции от денежной массы М2, обменного курса и денежных доходов населения.

Возможно, специалистов заинтересует один из полученных вариантов уравнения, когда CPI = - 0,254 + 0,035 * INC + 0,0003 * М2, где CPI-индекс потребительских цен, INC -уровень денежных доходов населения, а коэффициент корреляции R2 = 0,89 и показатель Дарвина-Уотсона DW = 2,11- полученные характеристики уравнения. Так, судя по его результатам, коэффициент эластичности инфляции по денежной массе оказался равным 0,3, который означает, что в ответ на 10%-ное увеличение денежной массы инфляция увеличится лишь на 3%.

Возможно, что с этих позиций и выступает г-н Лисак, предлагая, чтобы "Национальный банк ежегодно публиковал установленный им на ближайшие 12 месяцев целевой коридор по количеству денег, основой для которого должно являться предположение об увеличении производственного потенциала республики, прогнозируемое развитие цен и планируемая скорость обращения денег, за счет чего Нацбанк РК будет предоставлять субъектам экономики существенную помощь для их ориентации".

Однако какой смысл повторяться об объективно упущенном времени для расширения возможностей банковского кредитования экономики, а, прежде всего крупных производственных объектов (даже сырьевая продукция которых, как известно, никак не может найти место на рынке), если игнорирование внутренних проблем, как справедливо выражается г-н Лисак, "является следствием проводящейся макроэкономической политики правительства в надежде на включение автоматических саморегулирующихся механизмов рынка".

Нетрудно догадаться, что прошлогодний тезис руководства РК, когда банкиры не пойдут на предоставление "длинных денег", не только механически переносится, допустим, на малый производственный бизнес, но и больнее всего ударяет именно по таким проектам.

Да, официальные власти оперируют, что численность занятых в малом бизнесе на 1 ноября 1998 г. составляла более 1,2 млн. человек, когда за 1,5 года их число увеличилось более чем в 2 раза и составляет около 1/5 всего занятого населения РК, причем доля малого предпринимательства в ВВП РК в 1997 г. оценивалась в 8% против 13 - 14% в этом году. Однако уже в 1996 г. была замечена тенденция (когда в малом бизнесе было сосредоточено 5% от общего числа занятых в экономике), что в этой сфере лишь 3 предпринимателя из 100 заняты в производстве.

Вот и получается, что, как бы ни желая поддерживать патриотичные предложения г-на Лисака о выработке "четкой долговременной стратегии развития банковской системы, которая предусматривала бы определенные возможности вложения инвестиций банками в реальный сектор экономики в целях подъема отечественного производства", можно прийти к противоположным, набирающим силу тенденциям в денежно-кредитном секторе РК, суть которых улавливается и в несколько радикальных рассуждениях отечественного экономиста о мотивах консолидации ограниченного количества банков в финансовом секторе РК.

На суд читателей можно вынести мнение г-на Лисака, что "правительству целесообразно разработать 3-4 приоритетные национальные программы, которые президент Казахстана объявит надежными с экономической точки зрения и отвечающими первоочередным государственным целям. Правительство должно поддержать эти проекты финансовыми гарантиями и предложить гражданам вкладывать свои средства в эти программы при высокой надежности их целевых вкладов.

При этом необходимо предусмотреть особую ответственность государства за финансовую поддержку высокотехнологичных и конкурентоспособных, прежде всего экспортоориентированных и импортозамещающих производств. В этой части возникает острая необходимость в специальной бюджетной консолидации средств, ориентирующей и стимулирующей банки, работающие в сфере реальной экономики, на реализацию именно тех программ, которые будут определены этой политикой. При этом уполномоченные банки, реализующие мероприятия по поддержке принятых решений, должны действовать самостоятельно в рамках собственной ответственности, но в строгом соответствии с целями проводимой политики.

Конкретные меры по стимулированию инвестиционной активности коммерческих банков в первоочередном порядке должны предусматривать формирование таких специальных и эффективно действующих механизмов, которые, прежде всего, препятствовали бы отвлечению капитала из производственной сферы в спекулятивную".

Только вот Нацбанк РК, по последним данным, уже выбрал собственную стратегию на 2000 г., согласно которой на рынке Казахстана будут действовать 5-6 крупных и несколько десятков средних банков, в общих пределах до 60 банков.

В принципе, еще осенью 1997 г. (магическая пора времени реформ в РК) правление Нацбанка РК приняло постановление "О вопросах перехода банков второго уровня к международным стандартам". Согласно ее современным измененным положениям (конечно, в сторону уменьшения количества банков) 20 банков, отнесенных постановлением к первой группе, должны были достичь международных стандартов по основным показателям до конца 1998 г. (в 1997 г. предел был установлен для 26), причем требования к их собственному капиталу к концу прошлого года равнялись Т1 млрд. по курсу T81,7/USD. Для второй группы - 40 банков (в 1997 г. цифра планировалась на уровне 30), отнесенных ко второй группе, - выход на мировой рынок рассматривался к 2000 г. Только в прошлом номере "ДН" рассматривала основные показатели банковской системы и характеристики активов банков второго уровня, отмечая их портфельные изменения, по результатам которых можно согласиться со слабым потенциалом для долгосрочного кредитования, когда, по данным г-на Лисака, совокупный собственный капитал в настоящее время составляет всего $400 млн.

Оценивая усилия Нацбанка РК по реорганизации банковского сектора, текущие наблюдения "ДН" можно свести к тому, что за долгосрочными целями работать с мировыми финансовыми инструментами, а преимущественно долговыми государственными обязательствами, видна только практика стимулирования крупных, с относительно мощными активами, банков на рынок государственных ценных бумаг.

Конечно, средние банки усмотрят в этом, как объективно отмечает г-н Лисак, "нарушение одного из исходных положений банковской системы как принципа равенства возможностей для всех субъектов рынка".

Любопытно, что г-н Лисак на этот счет высказывается более определенно, когда даже "практически ни в одном другом секторе экономики на протяжении краткой истории суверенного Казахстана правительственное вмешательство не было столь велико, как в сферу банковской деятельности.

Многие крупные казахстанские банки стали видными коммерческими структурами за достаточно короткий промежуток времени. Они, как правило, не прошли продолжительный эволюционный путь развития из мелких банков, постепенно повышая при этом эффективность своей деятельности, а быстро наращивали свой вес за счет особых условий, созданных им заинтересованными элитными структурами. Хотя процесс формирования основных элит в Казахстане можно считать фактически завершенным, однако окончательного распределения между ними власти, влияния и собственности пока еще не оформилось. И это скрытое противостояние элит продолжается. Естественно, что при каждом очередном витке обострения конкурентной борьбы между элитами за власть и собственность соперничающие стороны будут стремиться прежде всего создавать проблемы для финансово-кредитных учреждений противоборствующей стороны. И в таких условиях любое возможное, даже временное, ослабление позиций элиты, патронирующей определенный банк, сразу же отразится на положении этого банка. Так что пока существуют предпосылки для такой борьбы, сохраняется вероятность краха даже крупных отечественных банков".

Интересно, что председателем Нацстатагентства РК в ходе недавней беседы с "ДН" была предпринята научная попытка провести макроэкономическую параллель между денежно-кредитной политикой любого центрального банка и возможностью существования элитарных группировок на примере государств Юго-Восточной Азии.

Так, по его мнению, "если бы в РК существовала зависимость правительства от мощных финансово-промышленных элит, контролируемых отдельными семьями, представители которых занимают высшие посты в государстве, и сосредоточенных вокруг банковского сектора, как это было в азиатских странах, то Нацбанк РК не стал бы проводить жесткую денежно-кредитную политику.

Ведь получится, что принятие решительных стабилизационных мер грозит лоббистским группам значительными потерями. А альтернативный выбор девальвации национальной валюты в ЮВА позволил повысить конкурентоспособность продукции именно конгломератов, у которых к тому же невелики финансовые активы, но минированные в национальной валюте. При этом, конечно, не стоит подчеркивать, что негативные последствия по проведению такой политики задевают интересы преимущественно низкодоходных слоев населения".

В свою очередь, не желая заострять внимание на возможном рассредоточении элит вокруг каких-либо сфер экономики РК, где потенциал для маневра в рамках обобщенных крайностей денежной кредитной политики центрального банка может быть использован абсолютно противоположным образом (так как трудно проводить аналогии с экспорто-ориентированными отраслями стран ЮВА и Казахстана), ранее со стороны "ДН" было высказано, надеемся, объективное мнение относительно мотивов действия коммерческих банков на рынке государственных ценных бумаг, за которыми впрочем, стоят все те же проблемы неразвитости (и особенно в институциональном плане) финансовой системы РК в целом. Чисто теоретически этот недостаток позволяет допустить ассоциации об элитарности банковского сектора РК.

"ДН", постоянно анализируя инструменты политики центральных банков развитых стран, может еще раз подчеркнуть существенное различие, что в РК складывается объективная финансовая ситуация, когда приоритеты получения максимальной прибыли совпадают у банков с ориентацией на максимальную ликвидность, что, в конечном счете, чревато опасностями, приведенными ранее по данным Минфина РК.

В развитых странах, где операции на открытом рынке выполняют роль регулятора денежной массы, намного превосходя фаворита прошлого года - учетную политику, все обстоит наоборот: максимальная ликвидность активов всегда связывается с минимальной доходностью, а сверхвысокая прибыльность обеспечивается только ценой потери ликвидности.

В этой связи особый оттенок приобретает проблема девальвации, а вернее, последствия как удержания, так и значительного снижения явно завышенного курса национальной валюты РК.

Понятно, что попытки удержания курса постоянно требуют колоссальных средств не только международных финансовых организаций, сколько рядовых налогоплательщиков, которые в этом году понесут ответственность за указанные ранее кассовые разрывы между выпущенными и погашенными обязательствами Министерства финансов РК ("ДН" еще вернется к вопросу о критериях эффективности каких-либо мер по усилению налоговой нагрузки на работающих физических и юридических лиц в РК).

Что касается возможного обесценения тенге, то с помощью таких мер уже фактически очень сложно адекватно отвечать падению экспорта основных сырьевых отраслей РК: дело в том, что предприятия при чрезмерном насыщении мировых рынков реально не смогут успевать использовать экспортную выручку для пополнения оборотных средств в целях дальнейших экспортных поставок.

Сегодня "ДН" интересует другая парадоксальная проблема, связанная с уровнем монетаризации экономики (данные об изменении основных денежных агрегатов только в прошлом номере привела "ДН"), ВВП и политикой за повышение собираемости налогов Казахстане, предусмотренной, как известно, проектом бюджета на 1999 г.

Говоря о несоответствии денежно-кредитной и налоговой политики РК, когда объективно растущее число убыточных предприятий из-за все тех же проблем неплатежей и нехватки денег сужает возможности увеличения базы налогооблагаемой прибыли, в РК, конечно, снова пойдут на испробованный прием, когда потери, полученные от уменьшения платежей по этим каналам, перекрываются ростом налоговой нагрузки по уплате НДС, акцизов и других косвенных налогов.

Однако простые математические выкладки со стороны "ДН" вообще могут показать всю бесполезность "споров о сборах", когда те же Министерство финансов и Министерство государственных доходов не могут "уточнить" прогнозы относительно показателя доходов в госбюджет к уровню ВВП на будущий год, колеблясь вокруг 17,6% и 16,8% соответственно.

Можно заметить, что отечественные органы, используя методику "помешанного" на налогах МВФ, измеряют поступления налогов относительно ВВП, уровень которых на конец 1998 г., по официальным данным, составил 16,3%, снизившись с 19,6% в начале года.

Не менее известно и то, что МВФ, ратуя за увеличение налоговой нагрузки, настаивает на искоренении неденежных, зачетных налоговых схем, то есть, обязан соотносить их с денежной массой, что, конечно, непринципиально в развитых странах. Там, как правило, срабатывает закон денежного обращения, означающий покрытие выпущенных товаров в обращении денежной массой, явно превосходя данные собеседника "ДН" о 20 - 25%-ном уровне, когда публикуются цифры и в 100%.

Резюмируя направления рассуждений о развитии банковского сектора РК, показательно, что "ДН" во встречах с отечественными специалистами может заметить следующее: беспомощность в отношении каких-либо мер найти выход из тупиковых ситуаций практически всегда сводится к заманчивому источнику предложения капитала для терпящей потери экономики - сбережениям населения в иностранной валюте.

Интересно, как может сработать предложенный выше механизм г-на Лисака о должных приоритетах государственной политики по стимулированию производства, если фактически невозможно рассчитывать на изменение в высшей степени рационального поведения казахстанского населения, ведь в первую очередь отсутствует всякое представление об эффективном дальнейшем использовании средств.

А "полный комплекс банковского маркетинга по изучению банковских продуктов и услуг, определению доли банка на соответствующих рынках, проведению конкурентной обстановки на рынке, а также его сегментации, привлечению новых клиентов и расширению клиентской базы, разработке и внедрению новых форм и видов клиентского сервиса", за эффективность которого выступает г-н Лисак, скорее всего, не приведет к идеально действующей схеме, когда в рамках системы денежных потоков капитала государство и бизнес должны являться чистыми заемщиками у финансового сектора, а население - чистым кредитором всех других, что и скрывается под формированием предложения денежного капитала.

Пессимистичный общий тон подтверждает мнение кандидата экономических наук доцента Бориса Лисака, что "нынешние маневры правительства и Национального банка, заключающиеся в дальнейшем сжатии денежной массы, постепенной девальвации тенге, повышении ставки рефинансирования, несмотря на кажущуюся их логичность, не решают коренных проблем казахстанской экономики". А "ДН", в рамках совместных рассуждений с отечественными и зарубежными специалистами, в очередной раз подходит к выводу о том, что в убыточной экономике, где проблемы внутренних долгов были перенесены на внешний сектор, не может быть и речи о финансовой стабилизации, когда в качестве одной из первых проблем вполне можно ожидать обострение ситуации с предстоящей в этом году выплатой процентов по международным обязательствам.

“Деловая неделя” 15 января 1999 года