В Казахстане завершились долгожданные демократические выборы. По предварительным данным, Назарбаев набрал всего 81,7 процент голосов, а в некоторых областях – менее 70 процентов. Результат более чем скромный, если учесть, что в декабре 1991 года, после дешевой и безыскусственной предвыборной кампании (не было ни американских консультантов, ни поп-идолов из России) Назарбаев получил 98,8 процента голосов избирателей, причем по ряду южных областей эта цифра вплотную приблизилась к 100.

Полагаю, сегодняшние итоги – это вовсе не триумф, а тревожный сигнал, который должен стать предметом тщательного анализа стратегов президентской команды (Д.Назарбаевой, С.Терещенко, М.Тажина, Б.Алибасова, Н.Абыкаева, И.Тасмагамбетова, Р.Алиева, А.Сарсенбаева, У.Караманова и других). Особенно беспокоит то, что главный соперник Назарбаева на этих выборах – лидер коммунистов Абдильдин вопреки всем предсказаниям доморощенных и зарубежных экспертов набрал не 4 – 5, а 13 процентов голосов (а в некоторых областях около 30 процентов).

Представим себе на минуту, что Абдильдин имел бы в своем распоряжении те же финансовые и организационные ресурсы, что и президент Казахстана (допущение совершенно фантастическое, но все же). Бесспорно, что в этом случае он мог бы развернуть столь яркую и массированную кампанию, направленную на пропаганду своих идей и дискредитацию президента, что дело могло дойти, как в России, до второго тура выборов. Именно этим объясняется предусмотрительное решение президентской команды отстранить от участия в выборах бывшего премьера Кажегельдина, который весьма популярен за рубежом и обладает финансовым капиталом куда большим, чем у Компартии Казахстана. Не сомневаюсь, что в ответ на агитпоезд во главе с Алибасовым изобретательный конкурент организовал бы авиатур во главе с Пугачевой, которая, кстати, наотрез отказалась публично высказать горячие слова в поддержку Назарбаева.

А значит в скором времени – быть может, через семь лет, а, может, и раньше – вполне вероятно, что ситуация повторится, и финансово сильного конкурента Назарбаеву отсеять уже не удастся. Имею в виду не только Кажегельдина (хотя и он явно не оставляет надежд на активную политическую деятельность в РК), но и кого-нибудь из плеяды “младотюрков”, которые сегодня занимают командные посты в экономике, а завтра, с обострением экономических трудностей, могут быть уволены со своих должностей и примкнуть к оппозиции. Не думаю, что Аблязов, Каппаров или Субханбердин как потенциальные политические конкуренты будут для Назарбаева и его семьи гораздо приятнее, чем нынешний Кажегельдин. Словом, президентской команде следует всерьез готовиться к предстоящей в недалеком будущем политической борьбе уже не с бедными, но гордыми коммунистами, у которых даже своей газеты не было (не говоря уже о времени на заказные телепрограммы и на оплату отдельных лиц в руководстве российских телекомпаний), а с людьми куда более серьезными и, как это сейчас принято говорить, конкретными.

Отмечу и еще одно неоспоримое преимущество Назарбаева, которое в дальнейшем неизбежно будет утрачено. Это его относительная физическая бодрость и свежесть в сравнении с г-ном Абдильдиным. Если бы Абдильдина можно было уговорить и далее выдвигать свою кандидатуру на президентских выборах, и была гарантия, что он так и будет оставаться единственным несанкционированным кандидатом от оппозиции, то Назарбаеву можно было не волноваться за свое будущее. Почтенная внешность Серикболсына Абдильдаевича носит слишком явный отпечаток возраста и непростого жизненного опыта (не забудем, что он на три с половиной года старше президента и не имеет при себе персонала высококлассных специалистов, которые заботились бы о его внешности и здоровье).

Однако для Абдильдина прошедшие выборы явно были лебединой песней. И на его место наверняка придет кто-то более молодой, речистый и энергичный – скорее всего, по этим качествам этот “кто-то” будет даже превосходить Назарбаева, который в свою очередь будет все более утрачивать свои неплохие физические данные (время не развернуть даже волею мудрого вождя). В итоге то, что явилось для президента преимуществом в январе этого года, обернется его недостатком в будущем.

Воля азиатского властителя пришла в противоречие с демократическими стандартами и вызвала шок у Запада, привыкшего к тому, что лидеры новых независимых государств прислушиваются к мнению нового международного гегемона. Назарбаев демонстративно проигнорировал это мнение, попеняв западным наблюдателям на недостаточное знание традиций народа и страны, в которой они пытаются насадить собственные порядки.

Традиции – вещь устойчивая, однако рискованный фокус с “отстрелом” наиболее сильного соперника вряд ли можно повторить еще раз. Оштрафованный Кажегельдин, согласно закону, лишился права баллотироваться не только в президенты, но и в парламент, и даже в какой-нибудь маслихат. Но пройдет всего лишь год – и все эти права к нему вернутся. И тогда уже на будущих выборах президентской команде придется искать принципиально иные пути и подходы для блокирования этого кандидата.

А что будет, если к тому времени пример Кажегельдина увлечет еще кого-нибудь из потенциально сильных молодых политиков, и окружению президента придется действовать на двух фронтах? Известно, дурной пример заразителен, а желание побороться со стареющим патриархом даже и дурным не назовешь, это норма большой политики. К тому же всех не оштрафуешь, поводов не хватит, да и перед электоратом неудобно.

Таким образом, исключительно тепличные для Назарбаева условия нынешних выборов вряд ли удастся еще когда-либо воспроизвести и снискать при этом столь же убедительный (в процентах) успех. Оттого и гложет тревога: если сегодня, даже при отсутствии равной борьбы Назарбаев в некоторых областях недосчитался чуть ли не трети голосов, то что может произойти в дальнейшем?

Я уже говорил, что президенту следует не самоупиваться достигнутым, а посмотреть, на чем он “прокололся”, что послужило основной причиной его неудачи. На мой взгляд, сильно подпортили Назарбаеву демонстративные старания его подданных – отличиться и сделать для любимого президента что-то такое, чтобы все ахнули.

К примеру, факельный пробег посреди зимы. Бежали в основном добровольцы, непрофессионалы. Представим себе, что кому-нибудь стало бы плохо с сердцем, кто-то уронил бы факел, может быть, упал без сознания, а рядом бы оказался вездесущий папарацци. Назавтра этот снимок обошел бы все газеты мира, и благая идея – осветить образ президента древним огненным знаком – оказалась бы поводом для иронии и насмешек.

Другая спорная деталь – шоколадный барс, которым встретили назарбаевскую агиткоманду на одной из кондитерских фабрик республики. Символ внушительный, но что с ним делать дальше? Шоколад полагается кушать, его не выставишь в музее или на центральной площади. Не представляю, чтобы Ельцина летом 1996 года российские кондитеры угощали двуглавым орлом – символом державы. А в Казахстане даже не заметили двусмысленности этой съестной агитации. Слава Аллаху, что хоть производители колбас вели себя в этом смысле скромно и не пытались как-то символизировать “Стратегию 2030” или достоинства президента.

Не отличалась тонкостью и печатная агитация за Назарбаева. Десятки однотипных воззваний от всех слоев населения и трудовых коллективов вызвали справедливые ассоциации с периодом правления Леонида Брежнева – образ, для Назарбаева явно невыгодный. Даже какие-то спонтанные отклики были не проработаны. Характерный пример: в одной из казахстанских газет опубликовали интервью с депутатом парламента Татьяной Силкиной, которая отозвалась о Назарбаеве следующим образом:

“Нурсултан – раскрученный политик, его знает весь мир. Если Назарбаев даже в России выдвинет свою кандидатуру на пост президента этого государства, то и там все проголосуют за него – это однозначно. Я и все мои избиратели просто влюблены в него как в политика”.

Другой негативный урок имиджоделанья преподал Бари Алибасов. Людям, интересующимся эстрадой, он известен как человек простой и недалекий от политики. В одном из недавних интервью он признался, что является коммунистом, потому что ничего лучше коммунизма еще не придумано. В Казахстане Бари поддержал главного борца с коммунизмом, причем на вопрос о своих мотивах ответил незатейливо: у меня здесь, в Семипалатинске, мама живет.

И такой конфуз у Алибасова случается не впервые. В июне прошлого года он устроил бесплатный концерт в Петропавловске. Прямо во время развеселой песни на площади перед сценой упала бетонная плита, на которой сидели подростки. Двое детей погибли. “На-На” ничего не слышала и не видела, веселая песня продолжалась. Разумеется, Алибасов в этом не виноват, но стоило ли после происшедшей трагедии стремиться в Астану и обижаться на то, что устроители презентации новой столицы не пустили “На-Ну” на сцену? А ведь Алибасов развел целую пресс-конференцию по этому поводу, плакался, что ему не дали исполнить зазубренную песню на казахском языке и успокоился лишь после того, как его именем назвали улицу в бывшей Семипалатинской области.

И еще одна неудача нынешней президентской кампании – это надуманные детали, которые должны были очеловечить высокий образ вождя. В советской истории идеальным с точки зрения эффективности был “человечный” образ Ленина: суровость и гениальность сочетались в нем с поразительной простотой и доступностью для самых обычных людей типа печника, грибника, крестьян-ходоков, человека с ружьем и т.п.

Исходя из этого ценного опыта, имиджмейкеры Назарбаева попытались обогатить его образ олимпийца, представителя мировой элиты, пребывающего на короткой ноге с Клинтоном и Соланой, чертами чисто человеческими – далекими от аристократических салонов, площадок для гольфа и изысканных казино. Рядовой избиратель должен был ощутить близость президента, его искреннюю озабоченность народными чаяниями, его земную природу, которой не чуждо ничто человеческое.

Может быть, следовало повсеместно распространить слух о том, что в период предвыборной кампании Назарбаев, рискуя своей безопасностью, отрывается от вымуштрованной охраны, слегка гримируется, одевается попроще и ходит, не узнанный и вездесущий, по улицам разных городов, по магазинам и поликлиникам, студенческим общежитиям и воинским казармам, слушает, что о нем говорят люди, смотрит, как ведут себя местные чиновники.

Увы, ничего этого сделано не было. Человеческие качества президента описывались его соратниками в нескольких интервью, но не слишком удачно. Сергей Терещенко в интервью “АиФ Казахстан” вспомнил следующий эпизод:

“Назарбаев волевой человек. Уезжая в отпуск в 1993 году, он забрал у меня блок сигарет, а когда вернулся, сказал: “Сергей, я больше не курю”. И после этого я ни разу не видел его курящим”.

У всякого непредвзятого читателя тут же возникает вопрос: зачем президенту Казахстана понадобилось забирать блок сигарет у Терещенко? Что, президент не мог купить сигареты? Или у них так повелось, что премьер снабжал главу государства высококачественными табачными изделиями? Или у президента возникли материальные проблемы? Ничего этого в интервью не расшифровывается. В итоге возникает впечатление, что Назарбаев просто “занял” блок у своего премьера на правах шефа и друга. А когда приехал из отпуска, Терещенко ему напомнил – дескать, за вами должок, Нуреке. На что Назарбаев как человек редкостной воли ответил: “Сергей, я больше не курю”. И этот так поступок запомнился премьеру, что он воспроизвел его в интервью, указав даже точную дату события. Если это называется деланием хорошего имиджа, то объясните мне, чем оно отличается от делания плохого.

Еще один образчик “очеловечивания” президента дала российская пресса. В статье некоей Алексеенко (газета “Версия”) была затронута такая деликатная тема, как любовь Назарбаева и Сары Алпысовны. Вообще, подобные лирические материи для серьезного политика всегда опасны, здесь легко сбиться на пародию в духе Билла Клинтона: “Левински друг, но Хилари дороже”.

“Версия”, быть может, в силу своего названия, предполагающего изобилие авторских и читательских интерпретаций, позволила себе вольно изложить события из личной жизни Назарбаева:

“Эта история началась, как тысячи других, - с танцев. Вечером трудного дня заглянул в ДК на огонек молодой рабочий. И встретил там девушку своей мечты. Только увидел ее румяные круглые щечки – пропал. И запел. В хоровом кружке, где пела она, Сара. Первый шаг в покорении гордой красавицы был верным. Что-что, а стратегию будущий президент умел разрабатывать с младых ногтей. Потом был апрель и была свадьба. С тех пор минуло почти сорок лет… А Нурсултан Назарбаев по-прежнему разрабатывает стратегии. Только теперь для всей своей страны”.