https://neweurasia.info/
Отправлено CCL on March 05, 1999 at 13:02:52:
Краткая информация по Павлодарскому НПЗ (“ПНПЗ”) на 16 декабря.
Я имею 25-летний опыт работы в нефтяном секторе бывшего Советского Союза. Впервые я приехал в Россию в 1972 г., а в 1973 г. я работал партнером в компании, которая впервые закупила российскую нефть для Соединенных Штатов (приблизительно 1 млн. тонн). С тех пор я работал в нефтяном бизнесе, и имею больший опыт работы, чем любой иностранец в нефтяном бизнесе бывшего Советского Союза.
После долгих переговоров, которые описаны ниже, в 1997 г. моя компания “ССL" получила право на концессию в отношении ПНПЗ, но местные представители подписали соглашение о концессии с принятием долгов, вопреки моим конкретным указаниям.
Я пытаюсь вести переговоры по измененному контракту, который мы могли бы профинансировать, но в этот момент Д. Стрешинский заявляет, что время вышло, либо выкладывайте деньги, либо отдавайте компанию. Мы приходим к компромиссу, по которому я получаю акции, опционы и зарплату.
Д. Стрешинский (“ДС”) не может предоставить финансирование, хотя он считал, что сможет, а, тем временем, Олег Ли, подчиненный моего местного партнера забирает контроль над НПЗ, окружает себя телохранителями и “протекцией”. ДС получает кредит в размере 5 млн. долл., реорганизует схему владения между Ли, Казкоммерцбанком (“ККБ”), Т, собой и своими подчиненными (ККБ и Т включены для того, чтобы обеспечить поставки сырой нефти). Соглашение пересматривается мной. Я говорю с президентом
ПНПЗ, оказываю содействие в получении электростанций, сырой нефти. Мне платят зарплату (в общей сложности, за 3 месяца) и 75 тыс. долл. из приблизительно 400 тыс. долл., которые я реально истратил на приобретение концессии.
Поскольку у Ли нет опыта, а есть плохая репутация, то никто не хочет поставлять нефть в Павлодар, за исключением правительственных программ. Осенью НПЗ останавливается.. Если НПЗ не получит поставки нефти в нужные сроки, то у Правительства не будет другого выбора как забрать его обратно.
Мы хотели бы привнести западную систему контроля и управления, что позволило бы начать поставки сырой нефти для того, чтобы получить финансирование и принести прибыль всем участникам.
Впервые я приехал в Казахстан в 1994 или 1995 г. Я встречался с разными людьми, и решил работать с Дмитрием Железняком (“ДЖ”), который был наиболее “западным” человеком из всех, с кем я встречался. У него не было опыта работы в нефтяном бизнесе, но имелся опыт работы в торговле металлами. Мы объединились (финансирование с моей стороны), занимались переработкой нефти в Чимкенте и продавали продукцию на местном рынке. Когда Чимкентский завод был выставлен на приватизацию, я рассмотрел этот вопрос, но меня не впечатлили реальные объемы, и было ясно, что Витол имеет сильную позицию, поэтому мы решили не принимать участия в тендере.
ДЖ сказал мне, что есть возможность получить Павлодарский НПЗ без тендера. Когда я изучил объекты, они произвели на меня хорошее впечатление (это второй наиболее оборудованный и современный НПЗ в бывшем Советском Союзе после Маженкай в Литве). Однако, система управления НПЗ была катастрофой. В то время, как Чимкент имел честную репутацию, поскольку осуществлял поставки в соответствии с контрактами, у Павлодара была репутация черной дыры. Некоторые крупные влиятельные компании, такие как Роснефть перерабатывали нефть на этом НПЗ, поскольку у них были рычаги, с помощью которых они могли забрать свою продукцию обратно. Мы решили, что должны попробовать купит НПЗ даже без опыта переработки на нем.
Примерно к этому времени Трансуорлд фактически забрал заводы по металлам. Клиентом этих заводов был ДЖ, и по причине смены владельцев, он потерял большую часть своих денег и находился в опасном положении. Он потерял свои офисы, и случайно переехал в здание, где был офис Олега М. Ли (казахстанский кореец). Я ничего не знал ни о г-не Ли, ни о том, что ДЖ работает с ним. Я работал с ДЖ, а он работал с Ли.
Мы продолжали свои попытки купить Павлодар и приблизительно в это время, в дело вступили Дмитрий Стрешинский и Александр Клебанов. Я слышал раньше о них, но до определенного времени не встречался с ними. Нам сказали, что мы сможем приобрести ПНПЗ в течение 6-8 недель. (На это ушло более двух лет.) Многое произошло за это время, что не представляется важным для настоящего описания. Но изменились законы, что сделало продажу более сложной и трудной, поэтому было решено, что мы получим “концессию”, которая будет выглядеть как контракт на управление, но не будет так называться, поскольку контракты на управление были дискредитированы. Изначально не предполагалось проводить тендер, но затем тендер все-таки состоялся. Предполагалось, что он будет разработан таким образом, что только мы знали бы, по каким критериям будет приниматься решение по нему. В течение этого времени мы переписывали наше предложение примерно 20 раз.
Изначально мы хотели купить/управлять/взять в концессию ПНП3 от имени оффшорной компании. Однако, это не разрешалось, и нам сказали, что нам нужна американская компания. К счастью у меня была компания “ССЕ Оi1, Ltd”, которая была известна банкам и могла получить рекомендации, необходимые для такого типа сделки. “ССL” была образована более.10 лет назад.
Как вы знаете, невозможно держать банки в готовности в течение двух лет, если, в дополнение, форма предложения постоянно меняется с покупки к контракту на управление, а затем к “концессии”. Мы пришли к соглашению с компанией под названием “Совлинк”, которая инвестировала миллиарды в пост- советский нефтяной сектор (они акционировали Черногорнефть в США, являются финансовыми советниками и контролируют 26% Славнефти, владеют 20% танкеров на Волге и т.д. и т.п.). Короче, они предоставили бы нам кредит в размере 30 млн. долл. взамен на акции Павлодарского НПЗ. Я считал, что с контрактом все в порядке, при условии, что западные юристы подтвердят, что мы можем отдать в залог акции ПНПЗ. Эти 30 млн. долл. были предназначены для выплаты комиссионных (изначально 2 млн. долл., но возросшие до 5 млн. долл. накануне получения концессии) и увеличения оборотного капитала завода. Мы также имели подробный бизнес-план по эксплуатации ПНПЗ.
Многие пункты нашего предложения стали предметом переговоров, но некоторые не подлежали обсуждению. Самым важным пунктом являлось то, что, сделка называлась “концессией”, а в действительности являлась арендой с возможностью покупки, мы не имели никаких обязательств по старым долгам ПНПЗ. Это одна из главных причин, почему мы переключились с покупки на концессию, поскольку не было способа точно определить в короткий период времени сумму долгов ПНПЗ (хотя ГКИ сказал нам, что, по их расчетам задолженность составляет 12-18 млн. долл.). Я продолжал говорить всем заинтересованным лицам о том, что нельзя подписывать контракт до тех пор, пока контракт не согласован с нашим западным адвокатом.
Теперь начинается интрига. Я нахожусь в США, куда мне звонит ДЖ, который сидит рядом с Ли. Они обсуждали окончательные положения с ГКИ. В основном, все согласовано, кроме того, что мы должны взять на себя долги Павлодара. Дополнительная трудность заключается в том, что полномочия ГКИ истекают в полночь и в случае, если соглашение не будет достигнуто, то тендер становится недействительным на следующий день. Мы начинаем переговоры с другим человеком, ответственным за приватизацию, по-моему, из Министерства финансов. Я говорю, чтобы не подписывали сделку (ДЖ имеет доверенность, по которой он может подписать контракт после того, как я пришлю свое согласие на.то по факсу). ДЖ и Ли говорят, что они должны либо подписать контракт, либо потерять проект. За этот период времени я повторяю им не менее шести раз, чтобы они пока не подписывали контракт ни при каких условиях. ДЖ говорит мне, что ДС и А. Клебанов находятся в Турции с Премьер-Министром, и они пытаются получить указания о том, что делать.
Они потом звонят мне и говорят, что подписали, и что Ли поговорил с ДС и Клебановым, которые сказали ему подписать, а они позаботятся о долгах по возвращении. Я не радуюсь по зтому поводу, но жду новостей о том, что можно сделать. Меня впечатляет то, что в течение нескольких следующих дней мы получаем доверенность на НПЗ, хотя у нас нет подписанного полного соглашения. Мы представили предложение, ГКИ сделал некоторые изменения, и обе стороны подписали документ. Однако, это ни в коем случае не полный контракт, и наше предложение не было рассмотрено нашими западными юристами. Я решаю, что надо посмотреть, можно ли убрать долги, или снизить их до приемлемого уровня. Тем временем, я спокоен, поскольку я уверен, что если произойдет что-то, что будет не приемлемо для наших западных юристов, то я могу выйти из игры. Я надеюсь, что мы можем создать такую структуру, которая может быть профинансирована.
Я направляю 3 западных специалистов на НПЗ с тем, чтобы они наладили хоть какой-то контроль и доложили о ситуации. У меня есть доверенность, но она очень расплывчатая и не достаточная для того, чтобы получить финансирование или даже дать уверенность российским компаниям в переработке. Я с западными юристами начинаю пытаться структуризировать контракт, который был бы приемлем для Совлинка или других западных кредиторов. Проекты контрактов ходят туда и обратно между юристами и финансистами, и предпринимается попытка избежать долгов или структуризировать их таким образом, чтобы они были приемлемыми. Мы работаем над этим в течение нескольких недель, достигаем определенного прогресса, но еще далеки от завершения.
Мне звонят и говорят, что ДС приезжает, хочет меня видеть, и что я должен либо немедленно выплатить 5 млн. долл. комиссионных, и запустить сырую нефть в НПЗ, либо переуступить компанию “ССL” ДС. Я встречаюсь с ДС, который говорит мне, что я должен выплатить 5 млн. долл. до следующего дня, я должен выплатить задолженность рабочим по зарплате за б месяцев, и я должен обеспечить немедленную отгрузку сырой нефти в Павлодар из России. Я пытаюсь указать на то, что 1) комиссионные не должны выплачиваться до тех пор, пока у меня не будет контракта, подтвержденного западными юристами, 2) то же относится и к поставкам сырой нефти, 3) по нашему предложению, у меня нет обязательства по выплате долгов по зарплате.
Вкратце его ответ заключался в том, что неважно, что говорится в соглашении или что согласовано ранее, важна существующая реальность. Что волнует власти Казахстана, так это то, что у нас есть НПЗ, комиссионные должны быть выплачены немедленно, должны еще выплачиваться пенсии и поставляться сырая нефть. Если это не произойдет немедленно, то он рискует всей своей работой и собственностью в Казахстане. Он говорит, что жалеет о том, что занялся этой сделкой, и что я не выполняю обязательств (с чем я продолжаю не соглашаться). Я впервые выясняю, что ни Ли, ни кто- либо другой не разговаривал с ним в Турции, а, если бы они поговорили с ним, то он бы сказал нам не подписывать, и что мы должны были получить концессию без долгов, и что возможно, что-нибудь можно будет сделать в будущем, но не в тот момент. Он продолжает говорить мне, что у него есть несколько первоклассных нефтяных компаний, которые готовы взять контракт и немедленно предоставить средства и требуемую сырую нефть. Он также угрожает мне тем, что ДЖ, Ли и три западных специалиста никогда не смогут покинуть страну, если я не соглашусь.
Мы начинаем долгие, изнурительные переговоры, в результате которых приходим к следующему соглашению:
Я переуступаю ему компанию “ССL” с тем пониманием, что он привлечет к участию в проекте первоклассную российскую компанию, которая вложит необходимые средства и всю сырую нефть, которую может принять НПЗ, на следующей неделе. Взамен я получаю:
1) все средства, напрямую израсходованные на приобретение аренды НПЗ, включая, но не ограничиваясь, аванс по выкупу НПЗ в размере 100 тыс. долл., 50 тыс. долл., которые были выплачены правительственному юристу, 50 тыс. долл., которые были выплачены ДС и партнерам, а также 50 тыс. долл. одному из их партнеров, который представил их нам, деньги на зарплаты и расходы работников, которых я направил в Павлодар (ДС поручил мне направить туда еще 10 западных специалистов для видимости, даже если они ничего не будут делать). Сумма составили приблизительно 400 тыс. долл. или около того.
2) Я получу 5% акций новой компании плюс опцион на выкуп еще 20%
3) Я сохраню пост Президента компании с зарплатой в 500 тыс. долл. в год “за то, что не буду ничего делать” и еще больше, если буду в действительности принимать участие в работе;
4) Вне проекта ПНПЗ, ДС и партнеры попытаются получить для нас нефть для экспорта из Казахстана на основе 50/50;
5) ДЖ и Ли будут “удовлетворены” каким-то образом отдельно от того, что указано выше.
Я решил согласиться с вышесказанным по следующим причинам:
А) ДЖ сказал мне, что они способны на плохое и у меня нет выбора;
Б) Вероятной альтернативой стало бы нарушение моих обязательств, что лишило бы меня возможности работать в Казахстане;
В) Я получил бы 5% и возможность получения дополнительных 15% в хорошо финансируемой компании, которая, как меня уверяли, будет получать всю сырую нефть, которая будет необходима. Я рассчитал, что за короткое время компания будет зарабатывать 100 млн. долл. в год и даже 5% – это 5 млн. долл. в год;
Г) Хотя я чувствовал, что юридически я имел свои права, я подозревал, что ДЖ рискует другими своими активами и, хотя я не мог назвать это своей ошибкой, я нес некоторую ответственность.
Меня все еще беспокоило, каким образом все устроится и,
поскольку меня предостерегали, я, на самом деле, переуступил “бесполезные” акции. Вкратце, когда компания была образована, она имела 200 уполномоченных акций, которые были выданы мне и подписаны мной, как Президентом и Секретарем-казначеем. Для того, чтобы выпустить больше акций, необходимо уведомить штат, в котором зарегистрирована компания, о том, что это делается. Я просто напечатал больше акций и переписал эти неуполномоченные акции на ДС. Если бы все прошло нормально, то я планировал уничтожить акции-оригиналы, и никто не узнал бы о моем ходе. Если нет, то эти акции могли бы дать мне определенный рычаг.
Я многократно сообщал ДС устно и в письменной форме, что если он нарушит выполнение обязательств по нашему соглашению и последующее соглашение, то я сохраню владение компанией “ССL” (поскольку он не заплатил за нее), но он не знает, что получил “бесполезные” акции.
ДС не нашел российские нефтяные компании, такие податливые, как думал он, он не смог получить даже 5 млн. долл. в оплату комиссионных. Он проводил месяцы за пределами Алматы, очевидно, находя предлоги, поскольку он не мог вернуться без выплаты комиссионных.
Когда Ли узнал, что мы переписали акции ССL, и что у него не будет ни акций; ни положения, он буквально взорвался. Он сказал ДЖ, что я не мог отдать его должность, и он так просто не сдастся. Он приехал в Павлодар, каким-то образом созвал Совет директоров и назначил себя управляющим директором. Поскольку мы с ДС не приезжали в страну в это время, существовал вакуум власти. Ли смог захватить власть. Ему удалось убедить ККБ предоставить в кредит некоторые средства на сырую нефть, взамен на процентное участие в Павлодаре, как я понимаю, а также он смог убедить некоторых производителей нефти начать поставки. Поэтому НПЗ работал, по крайней мере, на минимальных мощностях. Я впервые слышу, что Ли – преступник низкого уровня, и он обратился к “крестному отцу” Центральной Азии с просьбой о защите, он окружил себя телохранителями и автоматическим оружием.
Когда ДС вернулся, он обнаружил, что Ли занимает эту должность,
и поскольку 5 млн. долл., которые он занял, не покрывали стоимости сырой нефти, то ему необходимо было достичь других договоренностей. Состоялись многочисленные встречи, и теперь новыми акционерами являются ДС и партнеры, Ли, ККБ и Т (я не знаю процентного соотношения, но в какой-то момент ДС сказал мне, что частью объекта владеет №1). Т был включен, поскольку он был назначен вторым человеком во вновь образованном Казахойле, и он также заявил, что перерабатывает для своей частной компании в Чимкенте 750.000 млн. т., которые он теперь переведет на Павлодар. В результате их встреч было решено, что Ли уйдет со своего поста в течение 30 дней, а руководитель Чимкентского НПЗ, который пользуется уважением в промышленности, станет руководителем Павлодарского НПЗ. Т будет перерабатывать нефть там и уговорит Казахойл поставлять туда сырую нефть. Меня просят приехать и встретиться с новыми партнерами, говорят, что теперь мне начнут платить, я смогу получить свои акции, и когда Т устроится, смогу иметь с ним дела. Я работал более 2 лет над Павлодаром и истратил более 500 тыс. долл. кроме личных затрат.
У меня кончились деньги, поэтому зарплата становится важным для меня вопросом. Мне вновь говорят, что мне будут платить зарплату как первому лицу компании, и для того, чтобы зарабатывать эти деньги, я должен появляться только на церемониальных случаях, а если я буду делать больше, то мне будут платить больше. Я подумал, что, если Ли уйдет с НПЗ, то я смогу показать на что я способен. Мне нужна зарплата, и я соглашаюсь. Я также получаю 75 тыс. долл. из предоставленных мной выкладок на общую сумму 400 тыс. долл. с обещаниями о получении остатка в ближайшем будущем.
Ли отказывается уходить и использует 30 дней для того, чтобы сильнее закрепиться. Он забирает у НПЗ много денег. (До этого, он задолжал мне значительную сумму и был разорен, теперь у него три “Мерседеса” и много денег. Я предполагаю, что он использует часть этих денег для того, чтобы установить хорошие отношения с определенными казахстанскими официальными лицами, но это лишь предположение.) Меня пару раз просят приехать. Мне говорят, что я должен дать доверенность Ли, и я это сделал. Однажды я встречаюсь с Президентом ПНПЗ и прошу его отдать нам полностью две электростанции, а также ранние поставки сырой нефти, которая будет перерабатываться для фермеров. Я выступаю по телевидению, мне говорят о том, что я хорошо провел встречу с Президентом. В следующий раз я приезжаю для подписания сделки по электростанциям.
Мне платят зарплату в течение трех месяцев. Но каждый месяц мне приходится льстить и угрожать увольнением, прежде чем мне заплатят. После трех месяцев я опять пытаюсь получить очередную зарплату. В основном, я говорю, что, если они не заплатят, я не могу остаться. Вкратце, заплатите мне или я обращусь к нефтяной прессе и скажу им, что я больше не являюсь частью ССL, она была подхвачена другими (после 25 лет я хорошо знаю нефтяную прессу). В прошлом это срабатывало, и они с опозданием платили мне, но на этот раз позвонил ДС и угрожал мне. Меня не очень волновали его угрозы; но я осознавал, что если я создам проблемы вокруг Павлодара, то это серьезно сократит мои возможности заниматься другим бизнесом там.
Некоторые другие детали, которые могут быть важными, но не уместились 'с вышеизложенное:
1) ДС и Александр Кринишанский говорили, что они могут избавиться от Ли в любой момент, когда захотят. По моей информации, они, возможно, могли бы избавиться от него, но большой ценой. Они надеялись, что произойдет что-то, что выведет его из игры, или они найдут легкий способ вывести его. Я слышал, что они собирались арестовать его.
2) Никто (включая Т) не будет поставлять на ПНПЗ сырую нефть до тех пор, пока Ли будет работать там. У нас есть бизнес-план (я обсуждал его со Стефаном) по которому можно сделать так, чтобы НПЗ работал. Я бы хотел переписать его (по причине произошедшего и других обстоятельств, он будет отличаться от старого плана), и он займет 10 страниц. Обратите внимание, что мы имеем западную команду специалистов на месте, у нас есть и финансирование.
3) ДЖ (не ДС) на раннем этапе, при моем согласии пообещал некоторые акции г-ну Эдуарду Мордюковичу в Москве, который мог бы предоставить “крышу” от вмешательства российских гангстеров. Г-н Мордюкович не считает, что я имел право переписывать его акции на ДС; У него, по-видимому, состоялись обсуждения по этому поводу с ДС. Я слышал, что он не собирался оказывать давление, поскольку считал, что правительство собирается забрать павлодарский НПЗ обратно, Но если Павлодар будет спасен и станет прибыльным, он обязательно обратится за своей долей.
4) Я считаю, что было бы большой ошибкой, если правительство заберет НПЗ обратно. Это будет хуже для правительства и, конечно, для нашей стороны. Однако, если это произойдет, то было бы лучше согласовать версию событий, и это должно происходить на основе сотрудничества обеих сторон. Если правительство заберет НПЗ обратно и заявит о том, что ССL не выполнил своих обязательств, то я гарантирую, что в прессе все поймут, что моей вины в этом деле не было. Я не буду указывать пальцем, но кто-то захочет посмотреть подробно на эту историю.
Если Ли не уйдет в ближайшем будущем, то правительство будет вынуждено забрать НПЗ обратно, поскольку рабочим надо платить, а для посевной весной понадобится топливо.
Если я не могу делать деньги в Казахстане, я собираюсь публично отмежеваться от Павлодара.
Конец.