- Это Республика Паханистан? - Нет, демократический Казахстан!

Марат КАБАНБАЙ

Перевел с казахского Галымжан МУКАНОВ

"Я не научился любить свою Родину с закрытыми глазами, с преклоненной головой, с запертыми устами. Я нахожу, что человек может быть полезен своей стране только в том случае, если ясно видит ее."

П. ЧААДАЕВ, русский мыслитель, XIX век,

История говорит, что могущественный Чингисхан из каждой десятки овец брал всего лишь одну овечку. А наши "чингисханчики" берут все девять... Честный бизнес отошел в "тень" и, естественно, тут же оказался нечестным. Означенная "тень" нынче составляет 30-35% экономики, то есть столько же процентов бюджетных денег исчезло бесследно.

Мы превратились в Republic ofPakhanistan, то есть - Республику Паханистан, страну "паханов". А кто же такой вообще "пахан", и с чем его едят? Он есть тюремный диктатор, зэковский громила, устанавливающий, благодаря грубой физической силе и острому лезвию финки, собственный "зональный порядок". При необходимости пахану ничего не стоит поменять установленный им "режим" на другой, более благоприятный для себя же. И что самое трагифарсовое, он, этот тюряжный "пупок земли" в обличье всесильного камерного тирана, считает себя средоточием всего, что зовется справедливость. Его слово - закон. Его желания не могут не "претворяться в жизнь" сию же минуту, сей же час. Самая лакомая часть того, что передается в тюрягу "с воли", в первую очередь достается пахану и его ближайшему окружению, а требуха и объедки - остальным членам "паханианы". Кто пикнет, моментально отправляется к праотцам.

Посмотрим теперь вокруг себя. И увидим почти в каждой области, городе, ауле, районе, кабинете тех же "паханов" ("паханчиков"). Не все, конечно, такие, но большинство - точно. Стоит только попасть в их среду самым что ни на есть лучшим из лучших, по истечении одного-двух лет и они превращаются в "паханов". Другой путь для них заказан: могут только вынести из камеры их свежие трупы. Талантливый русский писатель Варлам Шаламов, целых 20 лет жизни которого угробила Колыма и вследствие чего он спился, от чего и умер, говорил: "Тюрьма подчиняется трем законам: "Не верь! Не надейся! Не бойся!".

Сегодня по городам и весям страны расплодились альтернативные властные структуры, "засекреченные правительства" под названием "общих" и "косяк". Это они наказывают тех, кто взял в долг у кого-то данную сумму и не вернул, кто присвоил себе чужое добро или же незаслуженно обидел ближнего. А вот официальному правительству никто не доверяет, потому что оно... само обижает обиженных. Получается, что общественность побаивается общества.

"Паханизм" - это второе имя авторитарщика. А авторитаризм "в упор" не видит народ, только заглядывает подобострастно куда-то наверх.

Задай нынче любому ретивцу - обывателю вопрос: "Так кто же патриот?", и моментально получишь от него, сего питомца нашего с вами межвременья, безоглядно - бесповоротный ответ: "Это я - патриот!" Ежечасно, ежесуточно такие же бодренькие заверения непрестанно хлещут с телеканалов, радиоэфира, со страниц печатных СМИ. Приехали, что называется: с ужасающими явлениями, от которых сердце Абая обливалось кровью в конце XIX века, мы вновь "породнились" и сейчас, в конце XX столетия. В этом, как принято называть, контексте особо примечательными я мог бы назвать выводы, к которым пришла группа зарубежных и казахстанских экспертов-юристов высшей квалификации и известных государственных деятелей, изучавших недавно проблему коррупции в Казахстане. Квинтэссенция их высказываний сводится к тому, что самые крупные коррупционеры - это и есть патриоты собственных кабинетов, продолжающие беззаботно барствовать в уютно-светлой обстановке, чем всегда характеризуются их т.н. "рабочие места".

И "ПАХАН" вначале устанавливает в тюрьме неплохой, вообще-то, порядок. Но это - "порядок резиновый", защищающий "паханизм". Кроме того, оказывается, никто из тюремных тузов не умирает собственной смертью, ибо паханизм с вечно гнилой сердцевиной не может, в конце концов, не укусить себя за собственный хвост. Самый совершенный образец "паханизма" - это Римская империя. "Паханы" - императоры Калигула и Нерон - в целях отвлечения на некоторое время внимания народа от чудовищных ужасов, совершенных ими же, устраивали жестокие бойни из мяса гладиаторов. (Это, кстати, называется правилом под названием "Хлеба и зрелищ" - авт.)

И Нерон с Калигулой поддерживали развитие "изящных искусств" и литературы. По словам В. Шаламова, паханы с Колымы также заботились о певцах, "сочинителях сказок" (то бишь поэтах) и танцорах, никому не позволяли их трогать. Ибо все это нужно для того же пресловутого "Хлеба и зрелищ". Только на сей раз - в пределах тюрьмы. И мы оказались под градом 300-, 400-, 500-летних юбилеев и нескончаемых состязаний, фестивалей и всевозможных смотров. А ведь подлинное искусство и истинная литература во веки веков принадлежали миру индивидуалистов. То, что мы сейчас видим, есть ни что иное, как сплошной ширпотреб и повальная массовка! Это правители их считают "искусством и литературой". "Хлеб и зрелища" пользовались особой симпатией как Гитлера, так и Сталина. Наш нынешний режим тоже прекрасно понимает, что даже "засохший череп казаха покатится, если узнает, что где-то намечается пир" (дословный перевод популярной поговорки. - Г.М.) Но за чей же счет проводятся подобные гульбы "народные"? Которые к тому же мгновенно превращаются в именные той чиновников? В передовых странах такие развлекательно-музыкальные мероприятия принято называть "мифотворчеством", особо импонирующим авторитаризму с тоталитаризмом. И в самом деле, имели ли мы случай, когда какой-либо из наших грандиозных тоев способствовал бы созданию национальной идеологии? Сумели ли мы за годы независимости создать, за исключением Монумента независимости, что-то стоящее в сфере скульптуры? Созданы ли роман, поэма, спектакль или опера, вызывающие неподдельный восторг истинных ценителей?

МЕЖДУ тем на улицах царят преступления и проституция, в аулах же не прекращаются кражи скота, на базарах - угрозы, шантаж и обман. А по ту сторону занавеса вовсю разворачиваются состязания по теннису, кипит грязная жизнь казино, гремят шумные юбилеи, фестивали, проводятся всевозможные кубки...

Вот это и есть изолированность властей от народа, так сказать, предание самолюбованию. Все, что было положительного, изначально благородного у казахского народа, именно таким образом обезображивается и девальвируется. Коррупция, грубо выражаясь, смыла с нас все лучшие качества и достоинства.

Мы готовы биться об заклад, что наш президент и в начале своей деятельности, и сейчас не хотел (не хочет) установления такого режима. Но авторитаризм имеет собственную эволюцию, собственную логику развития, которые уж ни от кого не зависят. Когда президент уходит в отпуск или выезжает куда-то за границу, в жизни страны тут же воцаряется мертвая тишина. А это означает, что без президента ни одно дело в республике не доводится до логического завершения.

В цивилизованных странах отсутствие главы страны остается как бы незамеченным... Все дело в том и состоит, что там, за бугром, созданы и безотказно действуют прочные механизмы самодостаточности государственного управления. Если бывший киноактер Р. Рейган возглавлял самую мощную супердержаву, то он, что называется, руководил ею номинально. Приведем другой случай. Недавно народ Филиппин избрал некоего Эстраду своим президентом. По профессии (и по фамилии тоже) он певец, человек искусства. Но вот народ любит его и сказал свое слово - что же тут поделаешь? Воля народа там - закон. Все мы тогда говорили: "Все. Конец Филиппинам!" Ничего подобного. Страна как шагала вперед, так и продолжает шагать: нет тебе ни кризиса, ни других ЧП общенародного масштаба. Что опять же связано с налаженностью механизмов, обеспечивающих реальное самоуправление народа. Нурсултан же Абишевич дает нагоняи акимам, "сдирает с них три шкуры" с телеэкранов. Н. Балгимбаев в свою очередь тоже не отстает от президента: одного тут же снимает (с должности), другого берется "колотить", но результат, как всегда, остается прежним, т.е. равным нулю. По утверждению западных социологов, самый дисциплинированный клерк выполняет поручения своего шефа лишь на 50-70%. То же самое и с распоряжениями президента: пока они дойдут до акима области, через него - до районных акимов, их изначальная суть как бы "испаряется", а порой и вообще исчезает. Закон у нас имеет свою законную силу лишь в Астане, а на нижних уровнях власти он, практически, ничем не отличается от гласа вопиющего в пустыне.

Время в Казахстане начинает работать на демократию. "Махинизм" не поощрялся и нашими предками. Ибо и они понимали, что если будут придерживаться его как принципа управления, то весь казахский народ быстренько сойдет со сцены истории. Разве кому-то из нас доводилось когда-либо слышать какие-либо мудрые слова, приписываемые могущественному Аблайхану из сравнительно отдаленной, Жангира и Уалихана - из относительно недавней истории? Таких мыслей народная память не закрепила и за батырами, прославившимися особыми личными подвигами в боях. Самые сложные, узловые моменты народных судеб решали при помощи лаконичных, предельно сжатых мудрых формулировок такие известные бии, как Майки, Бухар, Толе, Казыбек, Айтеке и другие бии-златоусты из их окружения. Как ханы, так и батыры, выполняли, в основном, то, что решали мудрые бии, говоря современным языком, "претворяли их директивы в жизнь". "Говоруны" во главе с тремя великими биями как бы выступали в роли нынешнего Парламента, "молчаливые исполнители их решений" в образе ханов и батыров - в роли сегодняшних президента и Правительства. В конечном счете, все это позволяет сделать вывод о том, что предки наши предпочитали не "Паханию", а Парламентскую "Казахию".

С ЧЕГО это данная традиция была нарушена именно при независимости? Между казахами тогдашними и казахами сегодняшними лежит, словно гигантский холм с выгоревшей прерией, канувший в Лету, коммунистическо-тоталитарный режим. Вот кто прервал связующую нить поколений! Мы, все взрослые и более-менее умудренные опытом жизни граждане(ки) Казахстана, родом оттуда, что называется, являемся выходцами из железноворотничковой шинели Сталина, "пахана" всесоюзного. Обретя независимость, мы тут же восстановили "паханизм", усвоенный с молоком матери и укрепленный в ходе комсомольско-коммунистической эпопеи, Железная рука - она и, действительно, нужна была в 1991-1994 годы, когда страна, спотыкаясь, шарахалась из одной крайности в другую и без конца оступалась. Та же самая железная рука, а сугубо по-казахски - узда железная - теперь, ох как, рвет нам обе губы - эволюция. Теперь нужно нам без всякого там лицемерия и двоедушничанья открывать компьютеризированные ворота демократии, для чего требуется точно нащупать и раскрыть сложную, как головоломка, шифровку и смелее входить в доселе неизвестный нам аул - аул демократии. Казахстан страстно ждет демократию, более того, он носит ее в чреве своем. Если вдруг на этом пути нам угораздило попасть за решетку за нечаянное "нарушение дорожного движения", то мы готовы и к такому повороту событий, ибо как внутренне, так внешне мы все равно окружены плотным кольцом "паханизма".

Похоже на то, что мы до сих пор не осознали, какой мы, собственно, народ (казахи не являются еще полноценной нацией - авт.) И доводилось ли нам задумываться над тем, почему везде, где приложил руку казах, все оборачивается боком и рушится в тартарары? Мы - народ аутсайдеров. По всем аспектам. Как известно, вначале образуется толпа, затем - народ и, наконец, - нация. Мы же в нынешнем состоянии находимся на втором уровне - народа.

Гигантский стайерный супермарафон, начатый со времен кочевника Авеля и оседлого Каина, дошел до финиша именно в конце нашего, ХХ-го, века: оседлые мчатся впереди, в дали необозримой, кочевники же барахтаются тоже в дали, только далее-ко позади. Нынче в степях Казахии, Кыргызии и Монголии раздается мелодия - траурная мелодия плача по кочевникам. А в нашей груди так и застыли, как неподвижная грампластинка, нравы и обычаи, ритуалы и мировоззрение номадов. Но образ жизни и быта диаметрально противоположны всему этому - техногенная эра!

Мы сжаты в тисках этих двух взаимоисключающих явлений, мы судорожно дергаемся между молотом и наковальней. Мало того, только за последний век мы облачились в чапан феодализма и надели на себя ярмо тоталитаризма (вернее, надели на нас). А сейчас... сейчас мы идем и блуждаем в дебрях дикого, сумасшедшего рынка капитализма. Взгляните-ка на каждую казахскую семью, на состав аулов, городов, даже правительственных структур. Что мы здесь видим? Видим сплошной коктейль из носителей феодальных нравов, перемежаемых представителями технологической эры. И тех, и других - полным-полно. Наша казахскость только и начинается.

С обретением независимости мы остались наедине, что называется, с глазу на глазе нашей казахскостью. Оловяно-железный конденсат, расплавленным горячей температурой эпохи, по нескольку раз переделал менталитет казахского народа, придавая ему собственную форму и выжимая из него все его шлаки и разного рода жидкости. "Паханы" именно в такой среде чувствуют себя, как щуки да мальки: одни гонятся за другими, последние удирают от первых. Править таким народом-кентавром все равно что сражаться с самим драконом. Мы не относимся ни к Азии, - ни к Европе, мы представляем собой наивную и агрессивную толпу, мчащуюся из тюрьмы без стен под названием Степь к нестихаемой буре всемирной информации.

Мы, кроме того, как бы выступаем в роли петухов и кур, привыкших на протяжении десятков столетий употреблять в пищу то просо, что заготовила сама матушка-природа. Просо же, что к данному часу в поджаренном виде подкинула нам благодетельница-природа, - это нефть и сырьевые ресурсы. Вот, значит, где кроется психологическая первопричина того, что мы надеялись исключительно на них. Правда, мы рекой проливали свою кровь во имя спасения земли предков, но не научились самому главному - орошению той же земли градом собственного пота. Между тем, формула бытия XX века состоит в том, что, сколько ты пролил пота на каждый квадратный сантиметр земли, столько же благ получишь от нее. В нынешнюю эпоху не "Кровь", а "Пот" занимает превалирующее место в жизни человечества. Узбеки, воспринявшие, во-первых, оседлость и, во-вторых, цивилизацию Востока, прильнули к груди Матери-Земли, которая их обильно питает своим молоком - источником жизни. Они (узбеки) умеют превращать обыкновенную глину в аппетитный талкан и "едят" его. В наших же глазах родная земля не более, чем земля, то есть почва, глинозем, на худой конец, но никак не товар. То, что мы называем сейчас соперничеством Назарбаева и Каримова, в действительности является ничем иным, как продолжением вековечного соперничества номада и оседлого. Коль мы отстаем в этих состязаниях, то не пристало обижаться на Назарбаева, ибо это есть главная закономерность мирового развития.

НАМИ построен такой режим, где выгодно не трудиться, а воровать - вот в чем состоит наша главная кража. Наказание же за это - будущее банкротство!

Отныне нам придется постоянно и пристально глядеть на нашу казахскость широко раскрытыми глазами русского мыслителя П. Чаадаева, чью убийственно трезвую мысль мы и подобрали в качестве эпиграфа к данной статье. Только при условии, что мы научимся беспощадно критиковать, упрекать и тем самым объективно познавать самих себя, только тогда катаклизм, нависающий над нами, перерастет в катарсис - честное и пристальное самоочищение.

“XXI век” 26 ноября 1998 года

TNVP