2.

Все счастливые президенты счастливы одинаково, каждый несчастный – несчастлив по-своему. Назарбаева страдальцем назвать было трудно, а все ж повод для волнений оставался: премьер Кажегельдин все ловчее разруливал дела в правительстве и явно нарабатывал себе отдельный авторитет.

Крупные решения, конечно, принимались с ведома, а то и по прямому указанию первого. Особенно то, что касается приватизации перспективных промышленных объектов. Тут механику задавали люди из ближайшего окружения: создавали оффшорные компании, открывали номерные банковские счета, договаривались с иностранными партнерами.

Получалось хитро: вроде бы к управлению комбинатом приходит зарубежная компания, а на самом деле – наполовину своя. Власть и инвестор в одном лице, как раньше партия и народ. Это тайное единство было выгодно не только в экономическом плане (для пополнения резервных ресурсов власти), но и в политическом. Пожелал президент продлить свои полномочия, отменить выборы – “айведоны” и “джапан хромы” тут же организовали массовую поддержку, горячее одобрение трудовых коллективов. Народилось на свет оппозиционное движение “Азамат” - снова митинги с призывами “остановить провокаторов”. Словом, тут вам и демократия, и рынок, и инвестиции, и все в одних руках, как в старые добрые времена.

И все же президенту то и дело докладывали: чересчур самостоятелен премьер. Советуется все реже, гнет свою линию. С Черномырдиным в обнимку фотографируется, показывает миру, какие они друзья. Ну, со Степанычем Борис разберется, а Магжаныча папа должен приземлить.

В конце 1995-го Назарбаев взял к себе экономическим советником Алтая Тлеубердина. Любитель уединенных прогулок, меланхоличный Алтай был полной противоположностью живчику Кажегельдину. Может, оттого и не сработались в те времена, когда Тлеубердин занимал должность министра экономики. Разобиженный Алтай ушел из кабмина в банковские структуры. И вдруг – приглашение от Назарбаева. Поговорили по душам. Президент не скрывал: хочет иметь СВОЕ представление о том, что творится в правительстве. Дескать, Акежан всем нам друг, но истина дороже.

Тлеубердин сразу сообразил: тут не просто присмотреть нужно, а так сделать, чтоб всем стало понятно, кто в доме Хозяин, а кто всего лишь работник, нанятый этим Хозяином.

В июле 1996 года на свет появился уникальный документ – указ президента “Об отмене действия некоторых постановлений правительства Казахстана и их отдельных норм”. Кажегельдин, говорят, как увидел, онемел от изумления. Было чему удивляться: Назарбаев отменил те решения, которые с ним до этого были согласованы! Наступил на горло собственной песне ради того, чтобы премьера ущучить, на приватизационные грешки правительства указать, а себя тем самым поднять на недосягаемую высоту: все вижу, все знаю, ни одна муха незаконно не пролетит.

В октябре еще одна атака: папа ограничил Магжаныча в деловом общении с зарубежными боссами - создал Госкомитет по инвестициям, подчинил его себе, а во главе поставил неудавшегося госсека Ахметжана Есимова. Вдобавок закрепив за ним должность первого вице-премьера. Чудо получилось невиданное: первый вице-премьер не подчиняется премьеру!

На Западе только руками разводили, пытаясь уразуметь, что это означает. Или Кажегельдин был не люб инвесторам ? Еще как люб! Но на столь ответственном участке должен стоять человек Назарбаева. Такой, которого хоть с кашей съешь – его последними словами будут “Люблю президента”. Кажегельдин вроде тоже в любви клялся, но папа чуял: из чистого политеса, от головы у него это идет, а не от сердца.

Тогда и принял Назарбаев тайное решение: с премьером распрощаться. Не сразу, не вдруг, постепенно. Главное – сделать так, чтоб, с одной стороны, благодарность ему объявить, орденом наградить, большую дружбу всем показать, а с другой – политически сравнять его с почвой. Пусть себе бизнес крутит, дипломатией где-нибудь подальше занимается или в советниках под боком сидит, а о власти забудет на веки вечные.

Для этого требовалось заварить вокруг Кажегельдина крупный скандал. Но так, чтобы внешне это происходило помимо и даже против президентской воли. Чтоб папа мог в деланном недоумении наблюдать, как его приближенные ни с того ни с сего начали в капусту рубить Магжаныча. А, понаблюдав, потешившись про себя, в конце концов, мог взять его под защиту, обнять и прошептать ему на ухо: “Не бойся, айналайн. Я тебя в люди вывел, я и от расправы спасу. Жить будешь хорошо, только на публике больше не показывайся”.

Причин для скандала было более чем достаточно. Одно тревожило Назарбаева: как бы эти скандалы, походя, не замутили его светлый образ и не навредили семейному бизнесу. Можно было, к примеру, раскрутить оффшорные дела и показать, что приватизация хромовых и алюминиевых заводов шла, что называется, в одни руки. От Акежана бы после этого камня на камне не осталось, но и для президента это было бы экономическим харакири. Можно было по льготам и преференциям для некоторых фирм врезать. Из Кажегельдина бы искры посыпались, но для милых зятьев такой шаг был бы серпом по пейджеру.

Посоветовался папа с умными людьми из своей команды. Нашли три хороших подхода – на чем премьера можно подловить и постепенно сделать из него отбивную. Первое: транжирит стратегические ресурсы. В том, что воруют все, папа ни секунду не сомневался. Но обвинить в этом премьера ему пришло в голову впервые. Второе: служил в КГБ. Это была страшная тайна. Само слово КГБ вызывало у людей неприятные ассоциации. Третье: имеет слишком много денег. Верные люди донесли, что к заграничной недвижимости приценивался, домик для зятя-итальяшки в Европе искал. Вот и хорошо, у нас зятья - не графья, так что объявим всенародную борьбу с коррупцией и сделаем из Магжаныча подпольного миллионера.

Жакиянов за дело взялся с энтузиазмом. Прошерстил контракты, обнаружил кучу несообразностей – и все бумаги на стол главе государства. Чтобы президент лично решил, какие материалы стоит обнародовать, о каких достаточно просто упомянуть, а о чем говорить вообще не следует. Одновременно начался подкоп в теоретическом плане: Жакиянов выступил с предложением сосредоточить все доходы от нефтяных контрактов в особом бюджете развития, которым будет распоряжаться не правительство, а сам президент. Получалось – правительству шиш без масла и вся ответственность в придачу, а на случай неизбежных кризисов с зарплатами и пенсиями есть добрый президент со своим резервным бюджетом.

Кажегельдин делал вид, что его это как бы не касается. Подумаешь, Жакиянов – вчера еще в помощниках у него ходил, азы свободного бизнеса под началом Магжаныча осваивал. Знал премьер, что какие бы ветра ни дули наверху, все имеют один источник, одно начало.

Одного не учел Магжаныч: вскоре у горячего курчумского парня нашлись влиятельные союзники. В окружении Назарбаева тонко почуяли, кто лишился монаршей милости, кто избран следующей жертвой. Оживились прежние противники – главный нефтяник Нурлан Балгимбаев, вернувшийся во власть аким Виталий Метте. Стали проявлять активность и члены главной семьи. У Рахата и Тимура давно зуб на премьера имелся. Тимур в “Казахойле” работал, в одной связке с нефтяными генералами. Вместе с Балгимбаевым возмущался, когда Кажегельдин давил на руководство нефтяной компании, заставляя заключить контракт с правительством. Ишь какой, на все хочет лапу наложить!

Нет, такие инвесторы нам не нужны. Сегодня нефть добудут, а завтра “Сахарный центр” на обочину задвинут или чего доброго начнут производить водку и “Акцепт” без доходов оставят. Посоветовался Рахат с тестем и устроил “Витолу” 37-й год в миниатюре. Среди бела дня зашли в евроофис жилистые ребята в черных рубахах, надели на представителя фирмы наручники, посадили его в полицейский “воронок” и увезли в неизвестном направлении. Да еще по “Хабару” это показали, на всю республику (жена Рахата, верная Дарига постаралась). Получилось впечатляюще, иностранные инвесторы как увидели – присмирели. Поняли буржуи, что есть в Казахстане сила, которую не перемочь никаким премьерам.

На Западе, конечно, шум: британский подданный, аристократ, без суда и следствия… Задержанный Гевин де Салис на правах рекламы заявление публикует: не виноватый я, жертва политических интриг. Кажегельдин ругается на чем свет стоит: мы, говорит, перед всем миром опозорились, показали себя, как страна “коммандос”.

Ну, может, и не коммандос, а команда действительно работает. На то и демократия, чтоб в случае чего можно было отмобилизоваться и дать отпор на всех направлениях.

(Продолжение следует.)

“Центральноазиатский бюллетень”, 20 декабря 1998 г. №17.