Теряя 15 миллионов долларов ежемесячно, страна продолжает увеличивать добычу нефти

В последнее время ходит много версий относительно причин одной кадровой рокировки. 2I апреля в Астане в ходе отчета правительства президент Назарбаев снял с поста президента ННК “Казахойл” и назначил новым президентом 27-летнего Нурлана Каппарова.

При всех прочих предпосылках, нельзя сбрасывать со счетов мировое падение цен на нефть, из-за которого, по оценке нового шефа “Казахойла”, страна уже сейчас теряет порядка 15 млн долларов ежемесячно.

Казалось бы, при таком раскладе совершенно невыгодно наращивать объемы нефтедобычи. Однако уже в этом году наши стратеги планируют выкачать из недр более 29 млн тонн углеводородов в 1997 добыто 27 млн 800 тысяч). На какого потребителя рассчитано это количество нефти? Как признал в беседе с корреспондентом “ЦП” председатель Агентства по стратегическому планированию и реформам Ержан Утембаев, “сегодня конечные нефтепродукты в виде бензина, дизтоплива и т.д. в России оказались дешевле, чем в Казахстане. И все это привело к тому, что приграничные районы стали импортировать бензин оттуда. Понятно: где дешевле, там и закупают”.

Кстати, эта парадоксальная, на первый взгляд, ситуация вызвала наибольшее раздражение президента на упомянутом заседании 21 апреля. Многие наблюдатели полагают, что именно ценовые ножницы стали в итоге роковым инструментом, лишившим “головы” многоопытного Балтабека Куандыкова. Главный стратег страны г-н Утембаев косвенно подтверждает эту версию: “Я связываю это с тем менеджментом, который сложился в компании “Казахойл”, с тем менеджментом, который сложился на отдельных нефтеперерабатывающих заводах, а также с рядом монопольных тенденций в сфере оптовой закупки и продажи бензина”.

Итак, ясно, что увеличение объемов нефтедобычи явно не рассчитано на внутреннего потребителя. Остается только потребитель внешний. Но, как признал в одном из газетных интервью премьер-министр Нурлан Балгимбаев, “в середине марта этого года цена скатилась до рекордно низкой за последние 30 лет - 84 доллара за тонну элитной нефти”. Многие эксперты полагают, что и это еще не предел. Стало быть, увеличение объемов добычи имеет смысл лишь при одном условии - низкой себестоимости. Однако этого тоже не наблюдается, во всяком случае пока.

На этом фоне стратеги от власти сохраняют просто поразительный оптимизм. Вот еще один фрагмент беседы с Ержаном Утембаевым: “Себестоимость наших затрат по добыче такова, что наша отрасль, в отличие, скажем, от российской, не пришла к убыточности. Поэтому мы вполне рентабельны при той системе транспортировки, которая есть. В отличие от той же России мы не загоняем сейчас нефть в какие-то трубопроводы резервные и не ищем резкого сбыта”. Даже невооруженным взглядом видно, что здесь г-н Утембаев противоречит не только элементарной логике, но и себе самому. Ведь если себестоимость нашей нефти ниже, чем российской, почему те же бензин и солярка у северных соседей оказываются дешевле? Можно, конечно, списать это обстоятельство на технологические издержки их производства отечественными нефтеперерабатывающими заводами и плюс к тому - на “плохой менеджмент” на наших НПЗ. Но выглядит это все не слишком убедительно. Учитывая худшие, нежели у России, возможности транспортировки, а также отсутствие резервных нефтепроводов, учитывая, наконец, сложность извлечения нефти из большинства действующих казахстанских месторождений (глубина залегания, состав и т.д.), наше “черное золото” вряд ли обходится нам так уж дешево. По оценкам экспертов, себестоимость добычи только одной тонны каспийской нефти составляет не менее 25-30 долларов. Стало быть, с точки зрения элементарной рентабельности, увеличивать добычу нам сейчас совсем невыгодно. С этим, кстати, согласен и сам председатель Агентства по стратегическому планированию.

Но рентабельность - категория экономическая, в отличие от нефти, которая, как уже было сказано, всегда идет рука об руку с политикой. А большая политика требует большой нефти. К примеру, перенос столицы - весьма амбициозный политический проект, который неосуществим без больших денег. Формально, переезд в Астану не финансируется из госбюджета. Но вот парадокс: с одной стороны. “Казахойл” не вылезает из долгов перед бюджетом, с другой - в фундаментах многих правительственных и жилых зданий, украсивших в последнее время Астану, лежат именно нефтедоллары. Четыре министерских офиса, высотное здание правительства, современный жилой массив - десятки и десятки миллионов долларов. Признавшись в этом в одном из газетных интервью, бывший шеф “Казахойла” г-н Куандыков патетически заявил: “Мы гордимся тем, что вносим столь ощутимую лепту в становление и развитие государства”. Как заметил однажды всеми любимый сатирик, “какой тут борщ, когда такие дела на кухне?”

Таким образом, замена одного “шейха” на другого вряд ли приведет к радикальной смене курса казахстанского “супертанкера” под названием “Казахойл”. Просто на властном Олимпе, видимо, посчитали, что капитан корабля стал проявлять излишнюю строптивость (г-н Куандыков, в частности, настаивал на отсрочке выплаты бюджетных долгов и снижении налоговых ставок).

Словом, бывалый шкипер зарапортовался. И штурвал тут же передали юнге.

Виктор ВЕРК

“Новое поколение”, 29 мая 1998 года № 1