(Продолжение. Начало в № 19)

ДЛЯ ТЕХ, кто утверждал и утверждает, что кризис в России не может оказать заметного влияния на Казахстан по причине разделенности денежно-финансовых систем двух стран, жизнь продемонстрировала порочность подобного утверждения, наивного изначально.

Кризис в России повлек за собой финансовый кризис в Латинской Америке - а как известно, страны этого региона связаны с российской экономикой гораздо меньше по сравнению с Казахстаном. Российский рубль для стран Латинской Америки играет несравненно меньшую роль, чем для казахстанских экспортеров и импортеров, а также банков. Тем не менее финансовые неурядицы последнего времени в Латинской Америке, по общему мнению международных экспертов, связаны именно с событиями в России. В Астане не стали комментировать создавшуюся ситуацию - все внимание властных структур Казахстана переключилось к этому моменту на' вопросы дальнейшей демократизации общественной жизни в связи с обострением политической борьбы в стране.

Теперь очевидно, что заявление руководства Казахстана было обычным пропагандистским приемом, предназначенным не для финансистов, а для основной массы граждан страны. Его целью было не экономическое просвещение этой массы, а предотвращение широкомасштабной паники, которая покончила бы с макроэкономической стабилизацией в нашей стране в течение одной недели. На этот раз прием сработал. В следующий раз его эффективность будет гораздо ниже и, не исключено, окажет обратное воздействие на поведение населения.

В принципе, с чисто житейских позиций уже очевидно, что Нацбанк совершенно напрасно проводил политику ликвидации небольших банков, переложив главную нагрузку в обслуживании экономики на плечи узкого круга крупных банков. Это не только понизило устойчивость всей банковской системы в целом, но и оставило за пределами ее досягаемости огромное количество мелких заемщиков, организовавших собственную систему кредитования. Например, не является секретом, что именно такой системой пользуются шоп-туристы, которым регулярно требуются средства для закупки товаров за рубежом и открытия новых сбытовых точек. Кредиты при этом выдаются наличными в долларах под 20% в месяц без всяких бизнес-планов и уж тем более государственных гарантий. Похожая система функционирует практически во всей розничной и оптовой торговле, индустрии развлечений - словом, везде, где господствуют "черный нал" и теневая экономика. Как ни странно, в этом секторе экономики наличности всегда достаточно - в отличие от ситуации на крупнейших промышленных предприятиях Казахстана и сельского хозяйства.

Во-первых, уже длительное время эти институты руководствуются в своей практике, в основном, лишь одним теоретическим подходом к проблеме реформирования развивающихся экономик, авторство которого традиционно приписывается Джеффри Саксу. Надо полагать, что после финансового фиаско российской экономики и ухудшения ситуации в Латинской Америке профессор Сакс окончательно расстанется теперь с надеждами на получение Нобелевской премии по экономике.

Во-вторых, нехватка денег в казахстанской экономике выгодна для этих институтов - ведь руководство страны вынуждено обращаться для восполнения денежной массы, как правило, к этим самым институтам. Причина такой откровенно бессмысленной ситуации непонятна, видимо, и самому руководству Казахстана, действующему в отношении денежно-финансовой системы чисто по инерции. Скорее всего, правительство и Нацбанк Казахстана не очень хорошо представляют себе, что при осторожном и взвешенном подходе к подпитыванию экономики деньгами дополнительная тенговая масса могла бы генерироваться ... бесплатно в отличие от займов из-за рубежа, по которым придется выплачивать проценты. Конечно, еще проще иметь дело исключительно с прямыми зарубежными инвестициями, за которые не нужно платить проценты и не думать при этом о сложностях макроэкономики. Но в таком случае возникает вопрос, зачем вообще стране нужны разветвленные структуры Минфина и Нацбанка.

Чисто теоретически предполагается, что ежегодная дополнительная эмиссия денег в обращение должна приблизительно равняться сумме темпов прироста цен, то есть инфляции и реального ВВП. Поскольку в большинстве развитых стран ежегодный прирост цен прогнозируется на уровне 3%, а инфляция в 2-3%, то их центральные банки закладывают ежегодную эмиссию денег с приростом примерно в 5-6%. Если же это соотношение не выполняется, то нарушается сбалансированность денежных и материальных потоков в экономике, ведущая вначале к диспропорции, а затем и выходу ее из равновесия. Нечто подобное и происходит в Казахстане в последнее время - по оценкам, за минувшее полугодие реальный ВВП вырос на 2,2%, инфляция - на 3,4%, а денежная масса сократилась на 7,2%. Такое может иметь место в том случае, если рост ВВП фиктивен с рыночной точки зрения, - растет производство товаров и услуг, часть из которых скапливается на складах, а часть поставляется потребителям без оплаты в живых деньгах. И лишь малая часть поставок оплачивается по правилам рыночной экономики - живыми деньгами. Подобная ситуация хорошо знакома тем экономистам, которые застали времена административно-командной советской системы хозяйствования. Такая характеристика казахстанской экономики лишь подчеркивает авторитарность нашей государственной системы, декларируемой на словах как либерально-рыночной.

Продолжение следует

"Деловая неделя", 9 октября 1998 года, № 39 (317)