1. Кандидаты в президенты. Три сценария, устраивающие Нурсултана Назарбаева.

Действующее законодательство о выборах и существующая в Казахстане авторитарная политическая система исключают возможность появления и эффективной предвыборной деятельности нескольких оппозиционных кандидатов. С точки зрения правящего режима оптимальными могут считаться три варианта “расклада сил” перед выборами.

 

1. “Назарбаеву альтернативы нет”

Вариант, во многом аналогичный тому, что был реализован в 1991 году. Нурсултан Назарбаев – вынужденно безальтернативный кандидат (о чем сам чрезвычайно сожалеет). В Казахстане нет политика, которого можно было бы даже представить в серьезной конкурентной борьбе с нынешним президентом. Вызов Назарбаеву – это вызов здравому смыслу, стабильности, государственности казахов, экономическим реформам и гражданскому согласию. Любой конкурент президента – это политикан, интриган, популист, желающий нарушить межнациональный мир, осуществить передел собственности, присоединить Казахстан к России, дорваться до кормушки, прекратить инициированный президентом процесс непримиримой борьбы с коррупцией и т.д. В этой ситуации проявлением истинной демократии является не наличие, а напротив – отсутствие альтернативы действующему Президенту. Пройдет пять-десять лет - и республика достигнет того уровня экономического развития, который позволит сформироваться достаточно многочисленному среднему классу, перейти к постепенной демократизации политической системы. А пока – на самом трудном этапе преобразований – обществу необходимы консолидация и стабильность, которые могут быть обеспечены лишь “консенсусно-иерархической системой государственного управления” (научный перевод поговорки “я начальник – ты дурак”).

 

Возможный сценарий.

За несколько месяцев до выборов появляется немало “званых”, но в конечном итоге и общественные организации, и средства массовой информации, и даже сами претенденты на “кандидатство” (в этом качестве могут выступить сотрудник Алма-Атинской областной администрации Мурат Ауэзов, посол Казахстана в Италии Олжас Сулейменов, аким Алма-Атинской области Заманбек Нуркадилов) вынуждены признать: реально “избранным” сегодня в республике может быть лишь один человек, и эта бесспорность, общепризнанная абсолютность его лидерства – великое благо для многонационального народа Казахстана. В итоге Нурсултан Назарбаев – единственный кандидат и единственный победитель на президентских выборах (ради объективности, он может набрать на этот раз не 99, а 80-85 процентов голосов).

 

Преимущества сценария.

Он обеспечивает внешнюю политическую устойчивость правления Нурсултана Назарбаева и его клана на долгосрочную перспективу. Принципиально важно, что Назарбаев не просто одержал убедительную победу, а в принципе не имеет сколько-нибудь значимых, реальных соперников. Это дает возможность Президенту продлевать и далее срок своих полномочий (индонезийский вариант) – либо с помощью референдумов, либо путем внесения соответствующих поправок в Конституцию. Партия власти продолжает оставаться единственной дееспособной и эффективно действующей в период выборов партией в Казахстане. Получив мандат доверия народа, Президент может, с одной стороны, несколько ослабить вожжи, позволив, к примеру, в порядке эксперимента избирать акимов в районах и городах, а с другой – более жестко повести себя по отношению к потенциальным и реальным политическим конкурентам, которые посмели посягнуть на авторитет абсолютного лидера.

 

Недостатки сценария.

Явное несоответствие демократическим стандартам. Негативная реакция международных общественных организаций, консолидация внутренней оппозиции, снижение международного авторитета казахстанского руководства.

Главная проблема сценария.

Предполагается, что у Назарбаева не будет сильных конкурентов, имеющих достаточные финансовые, организационные, пропагандистские и интеллектуальные возможности зарегистрироваться в качестве кандидатов в Президенты. Однако такой конкурент (пока не объявивший сам себя в качестве будущего претендента на лидерство) реально уже есть – бывший премьер-министр РК Акежан Кажегельдин. Отсюда главная проблема: нейтрализация как кандидата конкретно Кажегельдина – либо путем мирной предварительной договоренности между сторонами, либо путем политической дискредитации потенциального соперника (не исключены также и более жесткие силовые варианты решения этой проблемы).

2. “Триумфальная победа над конкурентами”

Вариант, который может быть условно назван “триумфальной победой Назарбаева над популистом-политиканом” (или “над популистами-политиканами”). Глава государства проявляет невиданный в Центральной Азии демократизм, позволяя расплодиться целой плеяде крикливых, воинствующих и некомпетентных соперников. С высоты своего огромного интеллектуального превосходства Президент даже не удостаивает их открытой полемики. В качестве официальных кандидатов в Президенты регистрируются несколько человек (по предварительным данным, в перечне могут оказаться лидер Компартии РК, бывший спикер Верховного Совета Серикболсын Абдильдин, бывший председатель Контрольной палаты Газиз Алдамжаров, посол Казахстана в Турции Балташ Турсумбаев, лидер движения “Азат”, бывший диссидент Хасен Кожа-Ахмет, сопредседатель движения “Азамат” Галым Абильсиитов), либо кто-то один – дабы на его (или их) убогом фоне пышнее расцвели достоинства и непререкаемый авторитет истинного лидера.

 

Возможный сценарий.

Органам исполнительной власти на местах дается негласное указание не только не “давить” тех конкурентов Назарбаева, которые не имеют реальных шансов на победу, но, напротив, по возможности оказать им скрытую неформальную поддержку (к примеру, избирательная комиссия может закрыть глаза на подделку ряда подписей в поддержку кандидата). В результате должна создаться ситуация, подобная той, которая создалась бы в России летом 1996 года, если бы конкурентами Ельцина были лишь политически маломощные С.Федоров, М.Шаккум, В.Брынцалов и Ю.Власов. Политическая слабость, неопытность, экономическая малограмотность, отсутствие сильной команды, явная завышенность претензий, - все эти качества подобных соперников Назарбаева должны высветить истинный масштаб его исторической фигуры – первого и единственного Президента Казахстана, сумевшего в нелегкой маневренной борьбе с имперскими силами завоевать, отстоять и укрепить государственную независимость республики, сохранить территориальную целостность огромной страны, обеспечить в ней межнациональное согласие и т.д. и т.п. По итогам выборов Назарбаев набирает 80-85 процентов голосов, в то время как все его конкуренты довольствуются жалкими несколькими процентами.

 

Преимущества сценария.

Внешний демократизм плюралистичной предвыборной кампании и выборного процесса. Возможность продемонстрировать городу и миру интеллектуально убогое лицо левой казахстанской оппозиции, которая в случае расширения ее влияния на власть обязательно подведет дело к отказу от жесткой антиинфляционной политики и перекройке уже приватизированной собственности на “более справедливых” основаниях. Возможность продемонстрировать превосходство Президента не в “олимпийском вакууме”, а в честной открытой борьбе. Глядя на конкурентов Назарбаева, и Запад и Россия должны еще раз убедиться, насколько все-таки повезло Казахстану, работающим здесь иностранным инвесторам, политическим элитам соседних государств: в лице Назарбаева они имеют прогрессивного лидера, способного, с одной стороны, жестко обеспечить предсказуемость политической ситуации, а с другой – не менее жестко проводить курс радикальных экономических реформ, какими бы социальными издержками он ни оборачивался для миллионов граждан республики.

Недостатки сценария.

Указанный вариант предполагает заведомую дегенеративность потенциальных конкурентов Президента, их абсолютную беспомощность и полное неумение провести эффективную предвыборную кампанию. Между тем, как показывает практика, даже экономическая малограмотность и явная противоречивость программы кандидата при определенных обстоятельствах не являются препятствием для формирования высокого рейтинга и успешного проведения предвыборного марафона (ярким примером может считаться кампания генерала Лебедя летом 1996 года в России, который сделал ставку не на рациональные стимулы, а на два абсолютно иррациональных понятия – “правда и порядок”). Принцип “пусть расцветают сто цветов” может привести не к дискредитации, а к укреплению и росту популярности левой оппозиции. Таким образом, запланированное властями саморазоблачение конкурентов Президента может обернуться их активной саморекламой. Все это может повлиять на итоги выборов. Если Президент наберет менее 80 процентов голосов, а кто-то из кандидатов – 10-15 процентов, ситуация станет опасной: даже при наличии столь значительной разницы, можно будет говорить о появлении потенциально сильного конкурента и претендента на лидерство в 2005 году.

Главная проблема сценария – та же, что и в первом случае. Сценарий допускает лишь появление откровенно слабых претендентов - популистски настроенных кандидатов от левой оппозиции, от бизнеса (вариант “казахского Брынцалова”), от национально ориентированной оппозиции (Кожа-Ахмет), от национальной интеллектуальной элиты (авторитетные деятели науки и культуры - Шерхан Муртаза, Умирбек Джолдасбеков, Абиш Кекилбаев), от общественных организаций, но полностью игнорирует появление такой многогранной фигуры, как Акежан Кажегельдин – опытный политик, богатый бизнесмен, интеллектуал новой формации, кризисный менеджер, государственный деятель, пользующийся известностью и авторитетом в России и на Западе. Следовательно, попытки реализовать сценарий “триумфальной победы Назарбаева” опять же потребуют предварительной нейтрализации Кажегельдина – либо он должен вообще отказаться от борьбы, либо его активность каким-то образом должна быть сведена к минимуму, чтобы его фигура как кандидата стала вровень с другими декоративными конкурентами Нурсултана Назарбаева.

 

 

3. “Подставная” альтернатива

Вариант сильной “подставной” альтернативы, которая создает ситуацию внешне активной конкуренции и даже некоторой неопределенности исхода выборов – до момента отказа альтернативного кандидата от борьбы в пользу президента Назарбаева. Особенностью этого варианта может стать хорошо отрежиссированный внешний драматизм ситуации: вот вчерашний соратник Президента вдруг забывает о благодарности и бросает ему перчатку, заколебалась элита, встревожились властные структуры, вот новоявленный конкурент критикует Президента, словно не из его рук он недавно получал власть и награды, словно не Президент возвысил неблагодарного, вот у конкурента нашлись союзники (наконец-то они показали свое истинное лицо, поспешив перебежать в стан соперников Назарбаева), вот заколебалась левая оппозиция – и поддержала альтернативного кандидата как свою последнюю надежду. Но подходит к концу предвыборная кампания – и кандидат, еще вчера пытавшийся оппонировать Президенту, склоняет голову перед его силой и величием и адресует казахстанским избирателям эффектное обращение: нет смысла конкурировать с человеком, который принес нам независимость и свободу, который вывел народ из тоталитарной тьмы и обозначил для него светлые перспективы на десятки лет вперед, который имеет международный авторитет сильного политика и привлекает в Казахстан деловых людей со всего мира.

Возможный сценарий.

В роли сильного “подставного” конкурента Назарбаева с наибольшим успехом может выступить человек, с одной стороны – стопроцентно лояльный по отношению к Президенту, а с другой – озабоченный сильными политическими амбициями. На эту роль могут подойти, к примеру, один из авторитетных деятелей старшего жуза Заманбек Нуркадилов или спикер мажилиса – высокоинтеллектуальный, но политически вторичный Марат Оспанов. Предварительное согласие на роль “политического камикадзе” будет обставлено обязательным условием со стороны Президента – гарантией предоставления подставному кандидату после выборов высокого государственного поста (возможно, должности премьер-министра РК или даже вице-президента в соответствии с измененной Конституцией). Кульминационная акция “отказа от борьбы” должна включать в себя обязательный момент раскаяния: бывший претендент не только признает бессмысленность и политическую пагубность своих попыток составить конкуренцию Назарбаеву, но и выражает глубокое сожаление о том, что заблуждался, полагая, что его вызывающее, амбициозное поведение соответствует демократическим стандартам и отвечает интересам граждан республики. Ныне он “одумался”, “глубоко осознал” порочность политиканства, спекуляций вокруг имени первого Президента Казахстана и его семьи, а потому вновь становится его верным соратником, готовым на любую работу, которую ему поручит Нурсултан Назарбаев. В целом эта эффектно обставленная кампания должна сформировать сильный общественный императив: Назарбаев – синоним блага и мира для Казахстана, быть против Назарбаева – это быть против мира и согласия в республике, против ее грядущего процветания. На такое способны лишь скрытые враги юного суверенного государства, которые ставят свои мелкие корыстные интересы выше интересов народа и блага нации.

 

Преимущества сценария.

Несмотря на фактическую безальтернативность выборов, данный вариант внешне значительно более демократичен, чем первый сценарий, и в то же время не содержит серьезных политических рисков, характерных для второго сценария. Наличие сильного политического конкурента и его открытая борьба за пост Президента привлекут внимание казахстанских и зарубежных СМИ. В ходе предвыборной кампании Назарбаеву будет обеспечен имидж открытого демократичного политика, который “допустил” появление сильной альтернативы и готов к цивилизованной политической борьбе. То, что в последний момент “альтернатива” одумалась и присягнула на верность Президенту, будет пропагандистки обставлено как результат глубоких внутренних борений – выстраданное решение человека, созревшего до понимания объективных государственных интересов, поднявшегося над своим узким политическим “я” и потому – заслужившим прощение, понимание и поддержку Нурсултана Назарбаева. Более того, Президент будет даже открыто высказывать неудовольствие внезапной капитуляцией своего оппонента, провоцировать альтернативного кандидата на продолжение предвыборной кампании, демонстрируя всему миру, что он жаждет альтернативы, подлинной политической борьбы, искренне пытается реализовать в Казахстане демократические идеалы, и не виноват, если это не всегда удается.

 

Недостатки сценария.

Вариант совмещает в себе не только определенные достоинства первых двух сценариев, но и их недостатки. С одной стороны, определенный политический риск для Назарбаева все же имеется: альтернативный кандидат может настолько увлечься большой политической игрой, что не пожелает покаянно отречься от своих претензий на президентство. С другой стороны, несмотря на искусную режиссуру в развитии декоративного “противостояния”, президентские выборы все же будут безальтернативными, что в конечном итоге вызовет у многочисленных наблюдателей внутри Казахстана и за рубежом эффект обманутых ожиданий и разочарование. После акции “отказа от борьбы” неизбежны подозрения оппозиции и наиболее циничных независимых экспертов в том, что альтернативный кандидат предварительно обговорил с Назарбаевым линию своего поведения. Последующее высокое назначение несостоявшегося кандидата послужит косвенным доказательством этих подозрений.

 

Главная проблема сценария.

Идеальным вариантом для Нурсултана Назарбаева было бы участие в реализации подобного варианта его главного потенциального соперника - Акежана Кажегельдина. За участие в этой крупной игре Назарбаев мог бы посулить Кажегельдину возвращение на должность премьер-министра, более того – некоторое расширение премьерских полномочий (не затрагивающее, впрочем, основ политической системы и не уменьшающее степень неформального влияния на политику и экономику представителей ближайшего окружения Н.Назарбаева и его родственников). Однако события последнего времени указывают на крайне малую вероятность подобного стратегического союза. Несмотря на публичные заявления о необходимости поддержки Президента (данная политическая риторика призвана исключить фальстарт будущего кандидата) и формальный статус нештатного экономического советника Назарбаева, Акежан Кажегельдин явно готовится к президентской кампании, концентрируя финансовые, организационные и интеллектуальные ресурсы на стратегических направлениях, определяющих успех выборов: информационное поле (в Казахстане и за рубежом), активизация неформальных контактов с авторитетными представителями казахстанской, российской и “дальнезарубежной” политической элиты, работа над собственным имиджем, подготовка убедительной программы политических и экономических преобразований в Казахстане, демонстрация своих интеллектуальных возможностей (прежде всего через прессу), финансовых возможностей (через общественную деятельность) и политического влияния (в ходе многочисленных встреч с сильными мира сего). Эта масштабная деятельность вызывает скрытое противодействие правящего режима: от информационной блокады Кажегельдина и его общественных инициатив в казахстанских СМИ до законодательного обеспечения “бархатной диктатуры Назарбаева” в преддверии президентских выборов (иллюстрацией последнего тезиса может служить закрепленное в законе “О национальной безопасности” право исполнительных органов по представлению Генеральной прокуратуры РК остановить деятельность любого СМИ во внесудебном порядке). Таким образом можно говорить об усиливающемся противостоянии и нарастающем недоверии между Назарбаевым и Кажегельдиным. Этот процесс усугубляется консолидацией вокруг них узкого круга доверенных лиц, которые призваны сыграть особую роль в предстоящей кампании, а также поиском и скрытым заключением тактических союзов и “квазиальянсов” (к примеру, Кажегельдин через своих представителей налаживает сотрудничество с умеренной левой оппозицией (движение “Азамат” - Своик, Абильсиитов), а Назарбаев через своих представителей пытается поставить себе на службу национально-ориентированные общественные организации (“Азат”, Республиканская партия – Кожа-Ахмет, Акатаев). Ведущееся с обеих сторон формирование оппонирующих политических блоков, создание групп интеллектуальной поддержки для предварительной разработки “драматургии” выборов с использованием современных избирательных технологий, мобилизация финансовых ресурсов для создания эффективного агитационно-пропагандистского поля в сумме создают предгрозовую обстановку, напоминающую подготовку к активным боевым действиям. В этой ситуации для Назарбаева было бы чрезвычайно рискованно доверить Кажегельдину роль “подставного” альтернативного кандидата. В то же время для Кажегельдина было не менее рискованно оправдать это “доверие” Президента и в последний момент отказаться от борьбы в расчете на исполнение президентского обещания – назначить Кажегельдина премьер-министром или вице-президентом РК. Логика политических событий показывает, что шансов на мирный договор у обеих сторон все меньше. Главной проблемой сценария “подставной альтернативы” по-прежнему является наличие альтернативы реальной.

 

 

4. Предварительные выводы. Реализация всех рассмотренных - наиболее оптимальных с точки зрения действующей власти - сценариев предстоящей выборной кампании в Казахстане чрезвычайно затруднена главным образом по одной причине: на казахстанском политическом поле появился реальный конкурент Нурсултана Назарбаева. Если допустить “несанкционированное” и не укладывающееся в рамки заведомо составленных сценариев участие Кажегельдина в предвыборной кампании (а помешать этому участию могут лишь экстраординарные причины – использование силовых вариантов, возможность и целесообразность которых будут рассмотрены ниже), становится очевидной необходимость принципиально иного подхода к самому “планированию” политических событий. Альтернативная фигура Кажегельдина резко снизила степень предсказуемости политических событий в Казахстане в обозримой перспективе. Составляемый в интеллектуальном “штабе” Президента план будущей “военно-выборной” кампании не может быть жестким, предусматривающим все варианты развития сюжета. Речь может идти скорее об “индикативном плане” – об основных параметрах политической борьбы и арсенале разнообразных средств и приемов, которые будут использоваться государственными структурами ради достижения конечного результата - сохранения и укрепления власти Нурсултана Назарбаева. Индикативный план (в отличие от жестких планов “самороспуска” Верховного Совета РК в декабре 1993 года и роспуска “нелегитимного” Верховного Совета РК в марте 1995 года) допускает определенную свободу действий всех участников политической игры – возможность “действовать по обстановке” с жесткой ориентацией на достижение конечной цели всеми доступными средствами. Спектр этих средств у правящего режима достаточно широк – от попыток дискредитации реального конкурента (русскому электорату в Казахстане будут доказывать, что Кажегельдин - вор, а казахскому – что он тайный друг Жириновского) до его физического устранения. Недавнее жестокое избиение пресс-секретаря Кажегельдина Амиржана Косанова – не столько месть неких сил по отношению к Кажегельдину, сколько предупреждающий сигнал для него как для будущего кандидата .

 

 

2. Силовые варианты нейтрализации Акежана Кажегельдина.

В какой бы роли Кажегельдин ни оказался накануне выборов – “подставной” альтернативы, альтернативного кандидата, обреченного на поражение, претендента, которого не зарегистрировали под каким-либо предлогом и не допустили к участию в выборах, - в обозримой перспективе он останется самым опасным политическим соперником Нурсултана Назарбаева. Полная нейтрализация Кажегельдина как конкурента на сегодняшнем политическом поле практически невозможна. Оптимальным с точки зрения действующей власти было бы неучастие Кажегельдина в выборах по состоянию здоровья. В имидж “больного” Кажегельдина удачно укладывается тот общеизвестный факт, что с поста премьера он ушел будучи больным, при этом Назарбаев весьма дальновидно отметил, что беспокоивший Кажегельдина тромб “пролетел через его сердце и голову”. В перспективе это позволит более-менее убедительно объяснить внезапное ухудшение здоровья бывшего премьера, а также некоторые странности его поведения (можно попытаться развить базовый императив: “Только человек с тромбом в голове может всерьез рассчитывать на успех в конкуренции с таким политическим исполином, как Назарбаев”). Остается решить одну проблему – “заставить” Кажегельдина в самый ответственный период предвыборной кампании заболеть. Поскольку простых подходов к решению этого вопроса быть не может, стоит рассмотреть еще два возможных силовых варианта:

1. Возбуждение уголовного дела против Кажегельдина и его изоляция от общества.

Фактически речь идет о реализации “сценария Мадела Исмаилова” - лидера Рабочего движения Казахстана, которого в апреле 1998 года приговорили к одному году заключения за оскорбление президента Назарбаева. Процесс над Исмаиловым вызвал довольно неприятный для казахстанского руководства международный резонанс, но так и не стал фактом большой политики.

Недостатки сценария.

Бесспорно, что у действующей власти имеется более чем достаточно предлогов для немедленного заключения Кажегельдина под стражу. Однако суд над бывшим премьером настолько сильно ударит по политическому имиджу Назарбаева (и казахстанскими и зарубежными наблюдателями этот процесс будет интерпретирован как репрессивная акция – месть политическому конкуренту с целью не допустить справедливых альтернативных выборов) и настолько высоко поднимет рейтинг самого Кажегельдина, что в конечном итоге акция властей будет иметь прямо противоположный эффект. Независимо от доказательности обвинений и искусности Генерального прокурора РК в отношении “подсудимого Кажегельдина” мощно сработает “эффект Ельцина” – он станет национальным лидером как неправедно пострадавший, гонимый властью и потому близкий тем миллионам людей, которые тоже страдают и винят в своих страданиях власть. На фоне этого героического страдания особенно негативно будет выглядеть роль “гонителя” - президента Назарбаева, который (в интерпретации общества) использовал грубую силу от сознания собственной неспособности противостоять конкуренту иными средствами. В целом любая попытка уголовного преследования Кажегельдина приведет к резкому обострению политической ситуации не в пользу действующей власти и может быть квалифицирована как вариант, чрезвычайно рискованный для Нурсултана Назарбаева.

 

2. Покушение на Кажегельдина. “Несчастный случай”. “Злостное хулиганство”. “Разборка между бизнесменами”.

Речь идет об успешно апробированных на некоторых представителях оппозиции вариантах грубого силового давления. В частности, этот сценарий был последовательно реализован в 1995 году по отношению к депутату Верховного Совета Владимиру Чернышеву. Его дважды избивали в подъезде собственного дома: первый раз – сравнительно легко, второй раз (Чернышев продолжал трезвонить о незаконном роспуске Верховного Совета и писал письма лично Назарбаеву) – сильнее (перелом носа и ребер, сотрясение мозга, отбитая почка). После второго избиения Чернышев вынужден был уехать к себе на родину – в Кустанай, где продолжает оппозиционную деятельность, но уже без прежнего общественного резонанса. Другим примером сравнительно успешного силового воздействия на наиболее активных членов оппозиции может считаться избиение сопредседателя движения “Азамат” Петра Своика в январе 1998 года. Неизвестные хулиганы в масках ворвались в номер гостиницы, где жил Своик, и ударили его по голове твердым предметом. Поскольку это происходило в Бишкеке, со стороны дело выглядело так, будто Своик подвергся нападению неизвестных хулиганов из дружественного Кыргызстана. Представители казахстанского руководства выразили сожаление по поводу случившегося. Хулиганов не нашли, зато Своик получил “предупреждение”, граничащее с психической травмой. Оппозиция и независимая пресса попытались предать происшедшее широкой огласке, интерпретируя события не в пользу власти (при этом жесткость и прямолинейность подобных толкований сдерживались отсутствием доказательств и страхом ответить по закону за клевету в адрес властей). В итоге плюсы подобных силовых акций, по мнению экспертов, перевесили повлекшие для властей минусы.

 

Недостатки сценария.

Такие персоны, как Чернышев и Своик в силу своей этнической принадлежности и сравнительно низкого общественного статуса не являются “легитимными” общественными лидерами (терминология казахстанского политолога Нурбулата Масанова). Политическая фигура Кажегельдина требует принципиально иной проработки подобных сценариев. Любое применение силы по отношению к конкуренту Назарбаева получит однозначную общественную интерпретацию: власть настолько боится соперника, что готова подло “отстрелять” его из-за угла.

 

3. Основные проблемы и высокий риск силовых сценариев.

В отличие от Своика, Чернышева, Исмаилова и других “воинственных” оппозиционеров, избравших крайне рискованную в казахстанских условиях манеру политической борьбы с правящим режимом (открытое, агрессивное наступление, с апелляцией к обществу и международным организациям, с призывами к массовым акциям протеста и проч.) Кажегельдин ведет себя как искушенный политик, прошедший аппаратную школу, и не дает повода обвинить его в подстрекательстве, дестабилизации, оскорблении власти, в покушении на национальную безопасность (если, конечно, под таковой понимать не одну лишь только политическую безопасность клана Назарбаевых). Интуитивно Кажегельдин избрал оптимальную – и самую опасную для Нурсултана Назарбаева – линию поведения: он НЕ СПЕШИТ, он действует, на первый взгляд, даже лениво – без какого-либо четко обдуманного и заранее выстроенного плана, однако все его действия, словно элементы разрозненной мозаики, с приближением “часа Икс” начинают обретать завершенный контур – Кажегельдин готовит себя и общество и к тому, чтобы стать лидером Казахстана. И хотя в руках у Назарбаева – огромная власть, а Кажегельдин располагает лишь определенными средствами, определенным влиянием и развитым интеллектом (что, впрочем, в сумме немало), две этих фигуры выглядят сегодня практически равновеликими на политическом поле Казахстана. Кажегельдин “уравновешивает” Назарбаева не потому, что реально обладает тем же самым политическим весом, а потому, что в ситуации дистанцированности от реальной власти имеет более длинное “плечо”: в качестве заинтересованного наблюдателя и компетентного аналитика он может с высокой степенью точности предсказывать развитие ситуации в Казахстане, в то время как президент часто вынужден следовать за ходом событий. Тезис Кажегельдина о том, что “жизнь действующего политика – это и есть компромат на него”, находит яркое подтверждение в Казахстане: официальная информация об открытии очередного элитного корта в Акмоле, на котором играл президент Назарбаев, является в глазах общества большим “компроматом”, чем любые уголовные дела в отношении Петра Своика. Нарастающая угроза финансового кризиса в Казахстане объективно “работает” против Назарбаева – на Кажегельдина, который прогнозировал этот кризис и давал свои рекомендации, так и не услышанные властью. Нарастание экономических трудностей, проблемы с выплатой внешнего долга, срыв пенсионной реформы, торможение фондового рынка, необходимость дальнейшего сокращения социальных программ, - все эти факторы являются “компроматом” на Назарбаева и выигрышным фоном, на котором может продемонстрировать свой профессионализм Кажегельдин. Таким образом, время объективно работает на Кажегельдина - отсюда его неторопливость в сочетании с точным расчетом, который предшествует каждой политической акции.

Остановить этот “ход истории” силовыми методами можно было несколько лет назад. Сегодня это невозможно: Кажегельдин - слишком крупная политическая фигура, чтобы попытаться незаметно “снять” его с доски. По сведениям из конфиденциальных источников, несколько месяцев назад будучи в Центральном Казахстане Кажегельдин получил “бату” от старейшин среднего жуза - казахского рода, к которому он принадлежит (“бата” – благословение на правое дело, осуществление высокой задачи). В итоге Кажегельдин сегодня – это не только потенциальный кандидат на президентский пост, но и реальный лидер крупнейшего в республике среднего жуза. Его арест или покушение на него будет интерпретировано как “война”, объявленная старшим жузом против среднего, что наверняка приведет к резкому обострению внутриэтнических противоречий и непредсказуемым политическим последствиям. Следует отметить и определенную вероятность реализации сценария, разработанного два года назад некоторыми представителями российской политической элиты: противостояние между двумя претендентами на лидерство в Казахстане может быть доведено до такой степени, что наступит кризис структур государственного управления, инициатива частично перейдет к альтернативным структурам, после чего Казахстан фактически будет разделен на два государства – с двумя центрами власти и двумя лидерами (кто станет при этом лидером новой страны – Центрального Казахстана – понятно). Чтобы не допустить подобного развития событий, Нурсултан Назарбаев со странной для непосвященных напористостью перенес столицу Казахстана в центральный регион – на землю среднего жуза. Вместе с президентом в новую столицу приехали около 20 тысяч чиновников из старшего жуза. Однако эксперимент по созданию "великого плавильного котла” под названием Астана пока не принес положительных результатов. Напротив, внутриэтнические противоречия в новой столице проявились еще резче, поскольку представителей среднего жуза чрезвычайно задело, что Назарбаев не пошел на радикальное кадровое обновление и командные высоты в государстве остались за “южанами” (старшим жузом), а представителей старшего жуза в свою очередь оттолкнули провинциальность и амбиции “северян”.

Информационно-пропагандисткое обеспечение предвыборной кампании Нурсултана Назарбаева будет вестись по двум направлениям. Первое – формирование имиджа Назарбаева как единственного оптимального кандидата в президенты. Второе – дискредитация его основного соперника – Акежана Кажегельдина. Второе направление особенно перспективно, поскольку является сравнительно новым для политического процесса в республике и наверняка привлечет внимание большинства избирателей. Эксперты полагают маловероятным, что электорат будет зачарованно слушать дифирамбы Назарбаеву и его интервью об экономическом процветании Казахстана в 2030 году, зато скандалы и пикантные подробности, связанные с конкурентом Назарбаева (как и вообще любая грязная игра на Олимпе власти) будут восприниматься многими рядовыми гражданами с удовольствием (торжество психологического стереотипа “Они такие же, как и мы, даже хуже”). До этого официальные органы Казахстана фактически не занимались целенаправленной дискредитацией отдельных политических персоналий, хотя редкие и не слишком удачные попытки такого рода были. В частности, в 1997 году правоохранительные органы пытались обвинить сопредседателя движения “Азамат” П.Своика в корыстном содействии корпорации “Шеврон”, а когда это не удалось - в краже служебного компьютера (попытка реализациии примитивных, но эффективных для воздействия на общественное мнение императивов “Своик – взяточник” и “Своик – вор”). Позже в официальных изданиях появлялись заказные публикации о том, что лидер движения “Поколение” И.Савостина присвоила общественные деньги. Наиболее последовательным “дискредитатором” оппозиции является бывший аналитик администрации Президента, а ныне – лидер Либерального движения Асылбек Бисенбаев: он считается официальным автором десятков статей, в которых говорится о “донкихотстве”, интеллектуальной импотенции и организационной беспомощности Компартии, Соцпартии, “Азамата”, рабочего движения и их вождей.

Кажегельдин - “казахский Чубайс”, холодный, расчетливый, равнодушный к судьбам конкретных людей технократ-экономист, приверженец западных школ, глубоко чуждых национальным и ментальным особенностям граждан Казахстана. Да, он свободно владеет английским и в “родной” ему Швейцарии, в Америке или Европе чувствует себя как дома, однако Казахстан для него – лишь место экспериментального приложения западных теорий, поле для захватывающей политической игры. Бывший премьер принимал крайне непопулярные решения (оптимизация областей, увеличение возрастного ценза выхода на пенсию), тем самым он обрек миллионы людей на нищету и страдания ради таких монетаристских абстракций, как сбалансированный бюджет и низкий уровень инфляции. С подачи западных советников он стал “продавцом Родины”, главным приватизатором, он привлек в Казахстан десятки сомнительных компаний, которые не желают соблюдать законы республики, скрывают прибыль, оставляя стариков без пенсий, бюджетников – без зарплат, многодетных матерей – без пособий. Четко реализуя рекомендации международных финансовых организаций, Кажегельдин защищал интересы не государства, не народа, а транснационального капитала, крупной буржуазии, стремящейся поставить себе на службу само государство – высшее политическое руководство Казахстана. Чутко уловив нарастающее внешнее давление транснациональных компаний на властные структуры, президент Назарбаев вопреки воле Запада вынудил Кажегельдина уйти с поста премьера и тем самым фактически спас независимость Казахстана, избавил республику от опасности диктата крупных иностранных компаний и банков-кредиторов.

Как премьер-министр Кажегельдин фактически был “нанят” главой государства для выполнения определенных задач (прежде всего – стабилизации экономики). При этом он мог иметь относительную свободу в использовании тактических приемов, в то время как СТРАТЕГИЮ определял исключительно Нурсултан Назарбаев. Резкая критика Кажегельдина как премьера неизбежно встревожит иностранных инвесторов (“Готовится ли откат от либерализма?”) и вызовет у избирателей вопрос: “А куда же смотрел президент Назарбаев?” Сам президент не раз подчеркивал, что Кажегельдин как премьер реализовал ЕГО волю и осуществлял ЕГО (то есть назарбаевские, а не собственно кажегельдинские) экономические реформы – пусть и с тактическими просчетами, но по сути верно. Подобный принцииальный подход президента представляется весьма дальновидным, поскольку любые попытки Назарбаева дистанцироваться от деятельности экс-премьера и перенести на него основной груз ответственности за социальные издержки реформ будут означать, что - либо Назарбаев “проспал” три года, не видя, что происходит в стране, либо Кажегельдин оказался умнее и хитрее всех, обведя вокруг пальца и “простодушного” президента и всю его многоопытную свиту. В свою очередь признание того факта, что Кажегельдин реализовал не собственный экономический курс, а стратегические установки президента, делает невозможной успешную актуализацию его “демонического” имиджа. Создаваемый властью негативный образ экс-премьера тут же экстраполируется на самого Нурсултана Назарбаева (если Кажегельдина представлять в роли “демона-исполнителя”, то назначивший его во главе правительства президент невольно предстанет в качестве “демона-вдохновителя”).

Кажегельдин – агент Москвы, бывший КГБэшник, имеющий тесные неформальные контакты с бывшей советской партноменклатурой, которая до сих пор составляет ядро российской политической элиты. В конце 80-х он тайно “крутил” деньги КПСС, что позволило в дальнейшем ему быстро сформировать собственный крупный капитал – прежде всего за счет связей в России. Отсюда и продекларированная Кажегельдиным как премьером стратегическая установка: “влезть в форточку” к России, отсюда теплые приемы, которые до сих пор оказывают отставнику представители российского истеблишмента, его популярность в некоторых российских СМИ и т.д. Эта явная пророссийская ориентация свидетельствует о том, что в случае прихода к власти Кажегельдин будет “подыгрывать” Москве, вплоть до того, что пойдет на создание “экономической конфедерации” с Россией, что будет фактически означать для Казахстана утрату суверенитета (внешне суверенными останутся лишь политические институты, самостоятельность которых при отсутствии реальных экономических полномочий будет иметь декоративный характер). Для казахскоязычной аудитории может быть развита яркая легенда о том, что Кажегельдин как бывший сотрудник КГБ СССР специально вербовался и продвигался некими имперскими силами коммунистической номенклатуры для последующего “внедрения” в казахскую политическую элиту – с тем, чтобы, либо став Президентом РК, “сдать” Казахстан России, либо, играя на межклановых противоречиях, расколоть республику на две части. На фоне “ангажированного” Москвой и готового на сомнительные уступки Кремлю Кажегельдина Назарбаев должен выступать как последовательный защитник интересов суверенного государства, национальный лидер, для которого укрепление казахской государственности является одним из ключевых приоритетов в политике.

Недостатки сценария и вариант контр-игры. Кажегельдин вышел на политическую авансцену республики не в период распада СССР, а позже – уже в независимом Казахстане. Его блестящая карьера (за несколько лет он вырос из провинциального чиновника и бизнесмена в премьер-министра) обусловлена исключительно волей одного человека – президента Назарбаева. Именно Назарбаев продвинул Кажегельдина к вершинам исполнительной власти (а затем, встревоженный способностями и своенравием своего “протеже”, постарался нейтрализовать его политическое влияние). Добавим к этому, что сам Назарбаев является довольно типичным выходцем из “прагматичного крыла” партийной номенклатуры времен СССР. Как бывший партийный лидер республиканского масштаба Назарбаев имеет куда более давние и разнообразные связи в Москве, чем даже Кажегельдин. В итоге попытка создания очередного негативного образа экс-премьера вновь и с удвоенной силой отрикошетит по нынешнему президенту (если Кажегельдин с его тягой к российскому рынку – “агент Кремля”, то Назарбаев с его приверженностью к интеграции и проектом Евразийского союза – не иначе, как “резидент”).

Кажегельдин – денежный мешок, он олицетворяет собой приход скороспелого, и сомнительного по своему происхождению постсоветского частного капитала во власть и непомерные амбиции этого капитала, стремящегося подчинить всех своему диктату. В политическом плане Кажегельдин – всего лишь неблагодарный выскочка, который был незаслуженно отмечен и вознесен на Олимп власти президентом Назарбаевым. Только благодаря Назарбаеву он превратился из провинциального “нового казаха” в человека, которого узнали в Казахстане и за рубежом. Но, не удовлетворившись своим статусом, он отвернулся от своего учителя и благодетеля, более того – бросил ему вызов и повел с ним борьбу. При этом главное оружие Кажегельдина – это его деньги, которых почему-то стало особенно много после того, как он поработал премьер-министром. Он покупает журналистов, редакторов, социологов, политиков, он нанимает себе лучших имиджмейкеров и заставляет работать на себя целые институты. Он бросил миллионы долларов на достижение заветной цели – стать президентом Казахстана. Сам по себе он ничего не представляет, это сметливый коммерсант, умеющий ловко “заболтать” собеседника и произвести на первого встречного благоприятное внешнее впечатление. Все блестящие интервью Кажегельдина заранее тщательно отрепетированы, все его оригинальные идеи подсказаны со стороны, все статьи и книги написаны за него московскими профессионалами. По существу он хочет “купить” президентский пост, продемонстрировав всему миру: деньги могут все, наивными и доверчивыми казахстанцами можно манипулировать как угодно, превыше всех достоинств в политике находится тугой кошелек. Лишь президент Назарбаев в состоянии не дать ему дорваться до власти, лишь подлинный национальный лидер может эффективно противопоставить напористому и циничному “денежному мешку” свой заслуженный авторитет и бесценный политический опыт – и тем самым обеспечить в республике политическую стабильность и последовательное экономическое развитие.

Представить Кажегельдина в образе ограниченного и интеллектуально малоразвитого нувориша будет довольно затруднительно: для этого необходимо как минимум изолировать его самого от информационного пространства (в советские времена собкорам партийных газет удавалось представлять западных кремленологов тупыми и некомпетентными людьми, однако этот эффект строился прежде всего на недоступности текстов этих кремленологов для советских граждан). Кроме того, попытки доказать безграмотность Кажегельдина могут вызвать у избирателей ряд естественных вопросов (“Если он такой глупый, то почему он такой богатый?”, “Почему такого глупого, но богатого человека Нурсултан Назарбаев назначил премьером – может быть, Кажегельдин ему за это заплатил?” и т.п.). Образ “интеллектуально сниженного” Кажегельдина наверняка будет вступать в столь явное противоречие с реальностью (в ходе явно импровизированных интервью, брифингов, дебатов и т.д.), что подобный пропагандистский подход представляется в целом бесперспективным.

Кажегельдин – характерный тип одаренного бизнесмена в политике, для него государственные интересы неотделимы от его личного предпринимательского интереса. Его талант – прежде всего талант бизнесмена, власть для него стала самым эффективным средством личного обогащения. Любой тендер, любое соглашение, любой иностранный инвестор автоматически рассматриваются им в двух плоскостях – с точки зрения пользы для государства (экономики, бюджета) и с точки зрения развития своего собственного бизнеса. Этот образ с подчеркнутой объективностью признает за Кажегельдиным ряд бесспорных достоинств. В частности, его высокий профессионализм, экономическую компетентность и даже искреннее стремление эффективно совместить “государственную” пользу с “личной” (в отличие от многих казахстанских деятелей, которые, преследуя свои личные сугубо материальные цели, действовали явно в ущерб интересам государства – взять хотя бы бездарно растраченные кредиты, бездарно использованные льготы, заниженные контрактные цены и проч.). Вывод: карьерным потолком для человека подобного типа является должность премьер-министра, но даже эти функции “бизнесмен-политик” должен осуществлять под неусыпным контролем президента, который всякий раз будет пресекать попытки такого премьера поставить свои личные интересы выше государственных. Как раз этим Назарбаев вроде бы и занимался: он “обложил” Кажегельдина подчиненными лично главе государства контролирующими структурами и внимательно отслеживал все его действия, не давая излишней “воли” чересчур деловому премьеру. Это повлекло нарастающее неудовольствие Кажегельдина, в конце концов он взбунтовался, потребовал расширения полномочий и, получив отказ, ушел в отставку будучи убежденным в своей незаменимости. Однако президент Назарбаев преподал ему хороший урок (незаменимых у нас нет), активно привлекая в посткажегельдинское правительство людей того же типа – профессиональных бизнесменов-политиков. За ними тоже нужен присмотр, но, в отличие от Кажегельдина, они не столь амбициозны, внешне абсолютно лояльны и признают непререкаемый авторитет национального лидера.

Разговоры о личной пользе и личных интересах Кажегельдина, которые он якобы активно реализовал будучи премьер-министром, потребуют достаточно весомых доказательств (“предварительной” информации о недвижимости в Бельгии тут явно недостаточно). Необходимо документально подтвердить практику скрытого сотрудничества Кажегельдина как бизнесмена с теми компаниями, которые он привлек в Казахстан как премьер-министр для реализации инвестиционных проектов. Поиск и обнародование этих документальных доказательств могут быть затруднены участием в такой негласной политико-предпринимательской практике еще одного – быть может, главного действующего лица – президента Назарбаева. Всякое действие рождает противодействие: если Назарбаев нарушает “джентльменское соглашение” и пытается дискредитировать противника, выдавая конфиденциальную информацию по некоторым сделкам, то и Кажегельдин автоматически получает аналогичное право. Если противостояние Кажегельдина и Назарбаева дойдет до “войны компроматов”, наверняка пострадают обе стороны, бывшие долгое время в деликатном и доверительном союзе. Причем в большей степени от этой войны может пострадать имидж президента – как обладателя высшей власти, который должен был жестко “пресечь” порочное совмещение государственных и личных интересов, но вместо этого развивал подобную практику. В контексте такой “войны компроматов” отставка Кажегельдина неизбежно будет интерпретироваться как акция, предпринятая “кланом Назарбаева” против чересчур искусного и агрессивного “делового партнера”. В общественном сознании сформируется следующий вывод: Назарбаев удалил Кажегельдина от власти не только потому, что стал опасаться его как сильного политика и потенциального конкурента, но и для того, чтобы “бизнес Кажегельдина” не мешал его собственному семейному бизнесу.

2. “Кажегельдин – порочный тип”.

Формирование в прессе негативного имиджа Кажегельдина с точки зрения его человеческих качеств. Это направление работы имеет особое значение, поскольку в период предвыборной кампании Кажегельдин наверняка будет стремиться создать себе имидж более демократичного лидера, чем “забронзовевший” и уже вошедший в историю Нурсултан Назарбаев. В итоге у избирателей может сложиться мнение о большей доступности Кажегельдина, о его близости к рядовым гражданам, о том, что он способен на неформальный импровизированный диалог с “человеком из толпы” – в отличие от Нурсултана Назарбаева, который встречается лишь с “хлеборобами в штатском”. Этот имидж косвенно формирует уже и сам Кажегельдин: он подчеркивает, к примеру, что в своей книге “Право выбора” написал лишь то, о чем каждый казахстанец говорит у себя нас кухне, он предстает не всезнающим олимпийцем, а выразителем интересов и чаяний большинства граждан, человеком, который в силу своего интеллекта и социального статуса сумел лишь лучше сформулировать и более широко обнародовать давно созревшие в массах идеи. С таким имиджем необходимо бороться путем создания отрицательных “человеческих” образов Кажегельдина, подаваемых в газетах и по телевидению как его “истинное лицо”. Следует по возможности на конкретных примерах раскрыть такие черты его характера, как коварство, цинизм, имморализм, корыстолюбие, космополитизм, интеллектуальную развращенность, любовь к роскоши. Разумно было бы найти соответствующих “пострадавших”, свидетелей и очевидцев – людей, которые имели деловые контакты с Кажегельдиным в Семипалатинске, людей, которые видели Кажегельдина в Швейцарии, людей, которые достаточно близко знали его как премьера в Алма-Ате. Будут уместны критические высказывания технических сотрудников из обслуживающего персонала. Немалый эффект может принести дискредитация Кажегельдина как мужа и отца. Если это сделать не удастся, можно пойти другим путем: показать высокую степень влияния на Кажегельдина его домашних. Идеальным вариантом было бы изобличение его тайных пороков, обнародование скандальных историй (быть может, из отдаленного прошлого), связанных с членами его семьи, с его бывшими друзьями, сотрудниками и партнерами по бизнесу.