"Деловая неделя", 10 - 17 апреля 1998 года, № 14 - 15 (292-293)

КТО ЗАБЫВАЕТ свое прошлое, тот обречен повторять собственные ошибки. Эта давняя истина имеет особый смысл для действующих политиков. Предстоящие в 2000 году президентские выборы в Казахстане уже сегодня волнуют умы журналистов и экспертов, давая повод для смелых версий и неожиданных прогнозов. Предыдущие выборы главы государства состоялись по историческим меркам совсем недавно - в конце 1991 года. Однако то была иная эпоха, иная экономика и во многом иные граждане. Анализируя события тех лет, можно извлечь немало исторических уроков, которые и власти, и оппозиции предстоит учесть в 2000 году.

ТРЕВОЖНЫЙ ПЛЮРАЛИЗМ В ЛАБОРАТОРИИ ДРУЖБЫ

Политическая ситуация в Казахстане на кануне президентских выборов 1991 года существенно отличалась от сегодняшней. Не было ни национальной буржуазии, ни крупных иностранных инвесторов, ни частного национального капитала. Государство продолжало контролировать все основные финансовые и товарные ресурсы. В то же время в политической сфере царил дух свободы, во многом объясняющийся законодательными пробелами и некоторой растерянностью власти, которая мудро понимала, что действовать прежними командно-репрессивными методами для подавления нежелательных политических явлений нельзя, а новые методы еще предстояло отработать.

1990-1991 годы стал периодом расцвета в Казахстане оппозиционной прессы. Тиражи ее были невелики, но относительная административная мягкость по отношению к ней привела к возникновению довольно пестрой картины. Выходила, к примеру, "газета независимых мнений" "С-Демократ" с карикатурами на президента Назарбаева, чья политика, по мнению демократов, не отвечала демократическим идеалам. Уже тогда от президента требовали ввести выборность глав областных администраций. Уральское казачье общество регулярно выпускало газету "Казачий вестник", в которой печатались призывы к президенту и правительству Казахстана "распустить националистические организации "Азат" и "Алаш", виновные в организации провокаций и бесчинств". Разумеется, "Азат" и "Алаш" в долгу не оставались и выпускали свои газеты, в которых обвиняли в провокациях самих казаков и требовали от президента запретить казачьи формирования, а город Уральск переименовать.

В Центре Алматы можно было свободно купить с рук "исламскую политическую газету" "Хак", в которой пропагандировались идеи Великого Туркестана. "Хак" тоже имел к Н.Назарбаеву большие претензии. "Назарбаев, как просвещенный диктатор, стремится обеспечить лояльность оппозиции, заигрывая с лидерами неформалов и создавая номенклатурные национальные движения, - писал член ЦК партии "Алаш" Болатбек Ахмет Али. - Это манипулирование карманными партиями и движениями не может длиться бесконечно. Аллах с нами! Мы победим! "

"Республика переживает серьезные проблемы национальной разрозненности и находится на грани бунта против подчинения "центру". Сегодня казахи - меньшинство в своей республике начинают выставлять требования, которые звучат так же, как требования национальных движений в Эстонии и Латвии. Идут разговоры даже о создании нового Туркестана - экономической федерации, включающей Казахстан и еще четыре мусульманские республики и простирающейся от Каспийского моря до Монголии. В то же время русскоговоряшее большинство выражает озабоченность своим будущим. Какие формы примут здесь в ближайшее время национальные движения, сказать трудно. Но некоторые опасаются, что "декабрьские события " могут оказаться предвестниками более глубоких и опасных конфликтов".

ВЛАСТЬ ДОЛЖНА БЫТЬ СИЛЬНОЙ,

ЭКОНОМИКА ПРОЦВЕТАЮЩЕЙ К счастью, мрачные предчувствия не оправдались. При всей пестроте политической жизни начала 90-х, при всем внешнем "плюрализме" мнений (это любимое понятие перестроечных времен ныне практически вышло из употребления) новорожденная демократия имела во многом поверхностный и подражательный характер. Реальной властью, правом решающей политической инициативы по-прежнему владел президент Назарбаев.

Экспертам из его окружения были очевидны десятки, сотни факторов, вокруг которых в Казахстане возможны потенциальные межэтнические конфликты, - факторов исторических, социокультурных, психологических. К примеру, в сознании большинства русских и казахов, проживающих в республике, очень по-разному запечатлелись одни и те же декабрьские события. Многие русские болезненно реагировали на разговоры о "колонизации" Казахстана, на деление населения на "коренных" и "некоренных".

Разумеется, в тот момент еще никто не мог предположить, насколько долгим и тернистым окажется путь к цивилизованной экономике. Руководство республики не избавилось от иллюзии эффективности прежних командных мер, еще оставалось впечатление управляемости экономическими процессами, которые можно подтолкнуть при помощи распоряжений, указов и поручений. На той же пресс-конференции Н. Назарбаев заявил о своем намерении дать конкретные поручения членам Кабинета министров и за пару лет организовать в Казахстане производство ряда остродефицитных товаров - в частности, легковых автомобилей (100 тысяч штук в год), компьютеров, холодильников и видеоаппаратуры. Президент отметил последние экономические достижения того времени: в Актау налажено масштабное производство зубной пасты, которое сразу позволило вдвое увеличить выпуск этого товара в СССР (запуск этого завода следовало, как минимум, сопроводить эмбарго на импорт зубной пасты в республику), в Текели готовится к запуску солодовый завод, а в Талды-Коргане будет изготавливаться высококачественное печенье.

ПОЛИТИЧЕСКОЕ КРЕЩЕНДО КОМПОЗИТОРА-ДИССИДЕНТА

Как и предполагалось, в 1991 году нашелся человек, который открыто заявил о намерении потягаться на выборах с президентом Назарбаевым. Этим дерзновенным поли тиком стал лидер национально-демократической партии Желтоксан Хасен Кожахметов. Он создал небольшую команду по сбору подписей, чтобы зарегистрироваться как официальный кандидат в президенты, и ратовал за открытые теледебаты с Нурсултаном Назарбаевым в прямом эфире.

Характерное явление того периода: одному из самых жестких критиков казахстанского руководства г-ну Кожахметову предоставили возможность подробно высказаться на страницах официального издания газеты "Казахстанская правда". "Будем не только на словах уважать чужое мнение при сохранении собственных убеждений, - говорилось в редакционном комментарии к этому интервью. - В этом смысл плюрализма". ("КП" за 02.02.91).

Хасен Кожахметов выступал за жесткое регулирование миграционных процессов, которое позволит изменить исторически сложившийся в республике этнодемографический баланс, за укрепление национальной государственности, за борьбу с пережитками колониализма, снижение налогов и экономическую политику, направленную прежде всего на подъем уровня жизни широких масс коренного населения. Важным аргументом Кожахметова против действующей власти стало то, что эта власть осуществляла свои функции еще в коммунистические времена, что, по мнению лидера "Желтоксана", лишало ее морального права руководить республикой в новой политической ситуации.

"Хотя шестая статья Конституции отменена, в Казахстане это вовсе не ощущается, - заявлял Кожахметов за полгода до роспуска Компартии РК. - У штурвала власти все те же "заслуженные, испытанные" кадры застойных времен. Только теперь они ратуют за перестройку, но методы работы менять не собираются. У них удивительно сильная способность креслосохранения".

ПЛЮСЫ И МИНУСЫ АЛЬТЕРНАТИВНОСТИ ВЫБОРОВ

Еще до начала официальной предвыборной кампании 1991 года было очевидно, что Кожахметов не сможет составить серьезную конкуренцию президенту Назарбаеву. Политический вес двух этих фигур, а также широта их потенциального электората и реальные возможности в ходе предвыборной кампании были несопоставимы. Возникали два возможных варианта развития событий.

Первый: дать возможность лидеру "Желтоксана" собрать подписи и зарегистрироваться в качестве альтернативного кандидата в президенты. После этого Кожахметов получил бы официальное право широко пропагандировать свою предвыборную программу, что наверняка способствовало бы укреплению позиций его партии. Однако на выборах Кожахметов наверняка потерпел бы поражение и собранный им незначительный процент голосов мог бы выгодно оттенить бесспорное лидерство Нурсултана Назарбаева. Главным плюсом этого варианта была его несомненная демократичность и привлекательность для мирового сообщества действующий президент доказал бы свое несомненное политическое лидерство в открытой борьбе. До этого в Центральной Азии вопрос о лидерстве столь демократично решался лишь в 1990 году в Кыргызстане, правда, не в пользу тогдашнего партийного лидера Масалиева, что не могло стать для казахстанского руководства образцом для подражания.

При этом Н. Назарбаев был бы вынужден полемизировать не с ретроградами, а с радикалами. Пример длительного политического противостояния М. Горбачева и Б. Ельцина доказывал, что более радикальный оппонент в конечном итоге может завоевать симпатии значительной части электората, исторически привыкшего к применению революционно-быстрых решений - будь то скачок из феодализма в социализм, четко обозначенный срок наступления коммунизма или новый скачок от тоталитарного общества утомительных очередей к безбрежной свободе при изобильных магазинных прилавках.

Было возможно и еще одно негативное следствие альтернативных выборов: политизация населения, особенно коренного, по этническому и языковому признаку. В то время, как Назарбаев стремился сохранить единство всех пестрых "ингридиентов" лаборатории дружбы народов и в качестве основной задачи для себя и общества провозглашал сохранение в республике гражданского согласия, его оппоненты грозили своей национально-ориентированной риторикой не на шутку "раскачать лодку" и породить потенциал недоверия между казахами и неказахами, между "детьми степи" и "детьми асфальта". Лозунги типа "Казахстан для казахов", "Даешь деколонизацию республики!" вызывали тревогу той части населения, которую фактически обвинили в том, что она была орудием колонизации.

Усиление подобных политических тенденций привело бы к форсированию и без того интенсивных миграционных процессов, а главное - к укреплению противоборствующих политических образований типа движения "Единство". Формирование влиятельных политических организаций по этнонациональному признаку чрезвычайно затруднило бы осуществление задач экономического реформирования и в дальнейшем могло поставить руководство республики, Перед необходимостью применения чрезвычайных мер (временный мораторий на деятельность всех общественных организаций политической направленности, запрет на проведение массовых акций и т.д.).

(Продолжение следует)

Стремясь проанализировать возможное развитие событий в ходе предстоящих в Казахстане президентских выборов, мы обратились к недавнему пошлому - выборам 1991 года. Тогда выборы, как известно, были безальтернативны: бесспорным лидером был Нурсултан Назарбаев. Однако бесспорное лидерство еще не означает полного отсутствия желающих вступить в политическую борьбу. В 1991 году таким желающим стал лидер национально-демократической партии "Желтоксан" Хасен Кожахметов.

ЗАГАДОЧНАЯ ИСТОРИЯ АГИТАЦИОННОЙ ЮРТЫ

Взвесив все аргументы за и против, казахстанские власти, вероятно, приняли негласное решение не только не поощрять проведение альтернативных выборов, а следовательно, тягу к президентству со стороны г-на Кожахметова, но и по возможности "на местном уровне" воспрепятствовать его бурной деятельности.

Из Указа президента РК, имеющего силу закона, "О порядке организации и проведения мирных собраний, митингов, шествий, пикетов и демонстраций в Республике Казахстан": "Формами выражения общественных, групповых или личных интересов и протеста, именуемых в законодательстве собраниями, митингами, шествиями и демонстрациями, следует понимать также голодовку в общественных местах, возведение юрт, палаток, иных сооружений и пикетирование.

...Организаторам и участникам мероприятия запрещается ... устанавливать юрты, палатки, иные временные сооружения без согласования с местными исполнительными органами".

ССГ, К КОТОРОМУ НЕ ПРИВЫКЛИ

Впрочем, действуя подчас бесцеремонно, власти исходили из реального политического масштаба партии "Желтоксан" и ее лидера - масштаба довольно скромного. Кожахметов оставался на периферии политического процесса и общественного сознания. Люди были озабочены растущей инфляцией и полной неопределенностью политической ситуации в Москве. Предвыборные процессы в Казахстане совпали с апогеем дезинтеграции СССР и опасным не только для населения республик, но и для всей планеты межвластьем: союзный центр фактически утратил управленческие функции, в то время как политические элиты в республиках их в полной мере еще не обрели. Из этой ситуации было два выхода: либо попытаться реанимировать центр, придав ему новый статус и новые полномочия, либо отдать всю власть республикам. Назарбаев, как и другие центральноазиатские лидеры (за исключением Ислама Каримова), тяготел к первому сценарию.

"Наша республика всегда стояла за сохранение Союза. Безусловно, не того, который был, а за союз, который реально сегодня существует, это союз суверенных государств - самостоятельных и равноправных. Я на этой позиции стою, выражая мнение большинства населения Казахстана. Каким будет этот союз, в конечном счете - конфедеративным или каким-то другим, покажет будущее ".

Будущее союзное государство решено было назвать ССГ. Когда кто-то из лидеров обратил внимание на неблагозвучность этого названия, Борис Ельцин ответил: "Ничего, привыкнем".

" Результаты выборов превзошли все ожидания, - комментировали в книге о деятельности президента эксперты К. Жигалов и Б. Султанов. - Определенная часть избирателей одобрительно восприняла все направления предложенного стратегического курса. Другая часть голосовала только за проводимую Н. Назарбаевым политику межнационального согласия, воспринимая лишь отдельные элементы рыночных реформ. Очевидно, именно интернационализм президента послужил социальным цементом, соединившим голоса избирателей. По сути дела, он сразу провозгласил сохранение межнационального согласия в качестве основополагающего принципа государственной политики, самого главного звена в фундаменте проводимых преобразований".

10 декабря Н. Назарбаев подписал Закон "Об изменении наименования Казахской Советской Социалистической Республики". Отныне наше государство именуется Республика Казахстан. Еще через десять дней был принят Закон "О государственной независимости Республики Казахстан".

В промежутке между этими двумя событиями, 12 декабря, Назарбаев подписал два привлекательных для населения экономических указа: "О дополнительных мерах по социальной поддержке населения Республики Казахстан" и "Об отмене ограничений на заработную плату и на прирост средств, направляемых на потребление, и о повышении заработной платы работников бюджетных организаций и учреждений". Местным Советам было поручено удовлетворить все заявки населения на выделение земли под огороды, дачные участки и строительство индивидуальных домов. Вводилось распределение минимума продовольственных товаров по талонам и визитным карточкам. Минимальная зарплата в республике с 15 декабря 1991 года устанавливалась в размере 200 рублей в месяц.

СТАРЫЙ КОНЬ БОРОЗДЫ НЕ ПОРТИТ

Чтобы обеспечить политическую победу, следует действовать по двум направлениям: укреплять собственные силы и максимально ослаблять противника. Казахстанские власти за последние годы достаточно эффективно продвинулись в реализации обеих задач.

Странным исключением на этом политически безропотно-бесцветном фоне выглядит Заманбек Нуркадилов, которому многие предрекают кандидатство в президенты и борьбу с Назарбаевым. Однако есть моменты, позволяющие усомниться в достоверности такого варианта. Одно из двух: либо Заманбек Калабаевич - нынешний наместник президента в Алматинской области - не станет нарушать правил игры и бросать перчатку своему шефу, либо он сделает это в соответствии с неким заранее продуманным сценарием, чтобы позже отказаться от борьбы в пользу нынешнего президента. В недавнем интервью гостелеагентству "Хабар" г-н Нуркадилов заявил, что не будет баллотироваться на пост главы государства, поскольку обещал президенту Назарбаеву и населению области в течение пяти лет вывести регион из кризиса. Пять лет такой работы займут период до 2003 года. Таким образом, бороться за президентскую должность Заманбеку Калабаевичу некогда. Может, найдется время в 2005 году, но там видно будет.

Таким образом, даже отказ от ближайшей предвыборной борьбы в устах акима носит оригинальный, не совсем традиционный характер. Общепринятый тон предписывает нынешним госслужащим отказываться категорично и не по каким-то внешним причинам, а в силу бесспорного лидерства нынешнего президента. Нуркадилов и здесь сохраняет собственное лицо, хотя выдвинутый им предлог выглядит довольно забавно. Представьте себе, к примеру, американского губернатора, который заявляет: не буду участвовать в президентских выборах, так как обещал населению Калифорнии поработать здесь и улучшить уровень жизни населения родного штата...

Впрочем, Алматинскую область ни с какой Калифорнией не сравнить, и если Нуркадилову действительно удастся поправить здесь дела, это будет лучшей заявкой на выборы 2005 года.

На это сделали упор и руководители "Азамата", и сам Мурат Мухтарович, которому важно было, перебравшись на другую сторону баррикад, сохранить политическое лицо умеренно конструктивного критика системы и потенциального кандидата в президенты. "Фактор Нуркадилова имел большое значение", - заявил на пресс-конференции г-н Ауэзов, объясняя свой неожиданный поступок. "Нуркадилов - это глыба, - емко охарактеризовал акима сопредседатель "Азамата" Петр Своик. - Он часто не умещается в той форме, которую ему предоставляют, - он ворочается в этой форме - иногда неуклюже, иногда грациозно. У Нуркадилова есть свои плюсы - надо их использовать, есть минусы - надо их опасаться".

Не пытаясь развить представленный образ грациозно ворочающейся глыбы, отметим качество, которое не отрицают даже суровые оппоненты акима: его политические импровизации, резкие "наезды", руководящие эмоции и угрожающие интонации - все это проявляется только тогда, когда нужно. Когда не нужно - Нуркадилов великолепно умеет молчать, держать себя в руках и излучать восточную невозмутимость. Даже если чисто по-человечески ему и хотелось бы высказаться. Взять ту же ситуацию с назначением Ауэзова: сколько было журналистских прений, сколько слов было сказано и в адрес Нуркадилова, но у него это не вызвало какой-либо публичной реакции. В отличие от многих российских деятелей при всем своем бурном темпераменте Заманбек Калабаевич не из тех, кто ради красного словца поступится политической целесообразностью.

Лишь недавно аким заявил, что, по его мнению, Ауэзов отказался от планов выдвигать свою кандидатуру на выборах 2000 года. На это тут же отреагировали представители оппозиции: по их мнению, Ауэзов так и остался официальным претендентом на пост президента. Труднее всего в этой ситуации самому Мурату Мухтаровичу: надо либо опровергать собственное руководство и подчеркивать свою оппозиционность, что для госслужащего не слишком уместно, либо отказываться от вчерашних амбициозных планов, а значит, в какой-то мере - и от своих недавних азаматовских привязанностей.

ПАМЯТУЯ О ШЕСТКЕ

Не умаляя тяжести этих чиновных прегрешений, следует отметить, что ангелов и бессребреников среди представителей областной власти ни в одном государстве Содружества пока не замечено. Иными словами, соответствующая "папочка" с документальным изложением весьма двусмысленных с точки зрения закона и служебной этики действий наверняка имеется на каждого акима, и весь вопрос в том, когда этим данным давать официальный ход, объясняя ту или иную отставку. В числе истинных причин отставки Нагманова, к примеру, информированные источники называли его самоуверенность и крутизну, граничащую с непочтительностью по отношению к вышестоящим. Как говорят на Руси: Немцовым можешь ты не быть, но помнить свой шесток обязан.

Практика показывает, что "память о шестке" в нынешних условиях значительно важнее для успешного выживания в госаппарате, чем сногсшибательные экономические результаты. Наоборот, имеется ряд объективных факторов, которые отнюдь не стимулируют усилия областных акимов в направлении бурного экономического прорыва. Представим себе на минуту, что в какую-то область на севере или западе нашей республики приходит гений регионального масштаба, который обеспечивает бурный рост экономических показателей и реальных доходов населения. В то время как все соседи тужатся, но никак не могут. К чему приведет такая диспропорция? К тревожным политическим явления, абсолютно нежелательным для центральной власти.

Во-первых, тревожно уже само по себе появление сильного регионального лидера, которому удалось что-то такое, что не удалось всем остальным. Сегодня все газеты растрезвонят о его успехе, а завтра, глядишь, население призадумается: может, областной гений окажется не хуже и на республиканском уровне? И придется его, как Немцова, для снижения рейтинга привлекать поближе к центральной власти, поручая самые ответственные задачи типа коммунальной реформы, социальной защиты или подъема сельхозпроизводства.

Во-вторых, экономический скачок в развитии какой-то одной области покажет всю относительность подлинного значения центральной власти. Сегодня вершки и корешки экономических достижений распределены политически целесообразно. Макроуспехи (низкая инфляция и стабильный курс тенге) - на счету центра, микро- неудачи (невыплаченные зарплаты и бедность сброшенной с балансов предприятий социальной сферы) - в основном на счету акимов. Если это соотношение резко изменится и вдруг выяснится, что какой-то аким ухитрился своими активными самостоятельными действиями чрезвычайно преуспеть в сфере экономики, сразу же возникнет вопрос: как это удалось именно ему и почему не удалось всем (стальным? Тут же напрашивается и предположение: а может, все имеют скромные результаты как раз в силу своей исполнительности, а блестящие результаты в одной отдельно взятой области получены чуть ли не вопреки указаниям сверху? То есть возникает простор для домыслов и политических спекуляций.

В-третьих, усиливающееся расхождение в социально-экономическом развитии регионов создает объективные предпосылки для постепенной федерализации. Тот, кто живет хорошо, не всегда хочет подпитывать того, кому это в силу каких- то причин никак не удается. Оптимизация ряда областей слегка выровняла ситуацию: слабые были присоединены к сильным и потянули их вниз, в итоге диспропорция между "Севером" и "Югом" в Казахстане сегодня почти исчезла (в дотациях нуждаются и " Север", и "Юг"), однако остается разница между сельскохозяйственным "Югом" и нефтегазовым "Западом". В Атырау, например, не первый год вынашивают планы создания специальной экономической зоны, которая позволит оставлять большую часть налоговых отчислений в самой области. Между тем в Алматы все громче голоса ученых, которые говорят, что без интенсивной финансовой поддержки государства нашему сельскому хозяйству не выжить. Легко прогнозировать, что именно "Юг" победит в этой борьбе концепций: центр оставит за собой право перераспределять финансовые ресурсы между регионами как важнейший экономический залог унитарности государства.

На практике это означает отсутствие сильных стимулов экономического роста для региональной власти. Что толку заботиться о росте, если центр заберет львиную долю полученных доходов и тем самым не позволит региону подняться существенно выше среднереспубликанского уровня? Аналитики отмечают расхождение в экономических результатах отдельных областей. Среди лидеров наш нефтяной клондайк - Атырауская, Актюбинская, Мангистауская области, однако стоит поездить по этим лидирующим, "высокоразвитым" регионам, чтобы убедиться в том, что население в них живет не лучше, чем в отстающих, - те же бедность, безработица, развал социальной инфраструктуры.

Из статьи В. Сутягина "Атырау претендует на статус СЭЗ" ("Казахстанская правда", 27.08.96):

"В прошлом году Атырауская область собрала 9 миллиардов тенте налогов, однако, по действующим ныне законам на месте осталось только четыре. При создании специальной экономической зоны все зарегистрированные на ее территории хозяйствующие субъекты будут платить налоги и сборы в бюджет СЭЗ. Этот постоянно пополняемый бюджет позволит на законных основаниях использовать средства на благо людей, проживающих здесь и давно заслуживших более приличную жизнь. Налоги от нефти позволят осуществить реконструкцию поистине дошедших до ручки местного аэропорта, химического, машиностроительного, нефтеперерабатывающего заводов. Путь, которым собирается пойти Атырау, не нов. Взять хотя бы соседнюю Россию, где Свердловская, Калининградская области, Татария давно доказали пользу от развития региональной экономики на договорных с центром отношениях".

КАКОЙ АКИМ НЕ МЕЧТАЕТ СТАТЬ МАЛЕНЬКИМ ПРЕЗИДЕНТОМ?

Однако Нурсултан Назарбаев поступил, как политик. Он фактически взял под защиту обиженного правительством Жакиянова, вскоре перевел его на высокую должность в Алматы, показав тем самым ограниченность политических возможностей Кабмина. Получалось так, что правительство со своими оценками, исследованиями региональных экономик и объективными рейтингами в кадровой сфере все же ничего не решает, и замахиваться на наместников президента - занятие очень рискованное.

Характерно, что Галымжан Жакиянов не просто остался "в обойме", но и получил превосходную возможность для реванша. В соответствии с правилом "политического буравчика" он был назначен руководителем Агентства по контролю за стратегическими ресурсами, в задачи которого входил фактический контроль за действиями правительства. Если еще вчера руководство Кабмина свысока сетовало, что Жакиянов "подзавалил" свою область, то теперь ситуация поменялась: бывший аким начал с аналогичной высоты сетовать, что правительство топчется на месте и реформы идут не так, как надо. В интервью газете "Новое поколение" (май прошлого года) Он заявил:

"Скажу откровенно: мой конфликт с исполнительной властью никак не связан с золотоносным месторождением в Семипалатинской области. У нас спор об идеологии реформ, о том, насколько серьезно и глубоко их ведут. Я считал (и считаю), что мои оппоненты хотели бы ограничиться косметическим ремонтом распределительно- командной системы - естественно, под рыночными лозунгами, под заклинания о верности курсу ре- форм и горячие признания в любви к суверенному государству. Дело не в персоналиях. А в том, что правительство топчется на месте, становится фактором нестабильности в обществе, роста популистских настроений".

Следует отметить, что сразу после отставки правительства в октябре прошлого года было упразднено за ненадобностью и Агентство по контролю за стратегическими ресурсами. Это стало лучшим доказательством того, что перед этим органом, несмотря на его "экономическое" название, ставились сугубо политические цели, а сам Жакиянов был использован в качестве временной фигуры, которой, впрочем, скоро вновь нашлось применение в новой области.

Для других областных акимов история с раскритикованным, а затем возвышенным Г. Жакияновым стала важным сигналом к определенному дистанцированию от правительства и укреплению личной власти в регионах при внешней демонстрации максимальной лояльности по отношению к главе государства и подчиненным ему структурам. Практика определения экономических рейтингов областей оказалась забыта. Республиканская власть упоенно занималась внутренними разборками. В итоге "октябрьская правительственная революция" привела к принципиально иной расстановке сил: не афишируемый и, тем не менее, явный политический перевес оказался на стороне региональных элит. Это тут же нашло отражение в программе действий нового правительства, где сказано о необходимости конструктивного взаимодействия и "координации" усилий команды Балгимбаева с областными акиматами.

Таким образом, центральная исполнительная власть признала, что фактически перестала быть центральной властью и является скорее источником стратегического планирования, нормативного регулирования и координации. Реальная власть та, что должна воплотить стратегические планы и применить разработанные нормы - переместилась на места. Завершающим шагом могло бы стать наделение акимов в областях теми же функциями, какие имеет президент республики в государстве, то есть законодательное закрепление их роли над всеми ветвями власти, в том числе над такими органами, как суд, КНБ, прокуратура. Если это будет сделано, Казахстан де-факто превратится в разновидность федерации, хотя и без демократических механизмов, позволяющих акимам ссылаться на волю своих избранников. Аналогичной точки зрения придерживаются некоторые эксперты, в том числе и в администрации президента.

Из статьи Александра Перегрина, Виталия Воронова ("Правовое развитие Казахстана") в газете "Казахстанская правда" (10.02.98): "Институт акимов в его нынешнем виде все больше становится катализатором процесса фактической федерализации Казахстана и, к сожалению, тормозом экономического развития. Сегодня понятие "региональная политика" приобрело опасный смысл. " Это не столько политика центра в регионах, сколько самостоятельная политика, проводимая акимами по своему разумению и в своих интересах, в меру своего понимания государственных интересов и политики Президента. Не случайно Президент еще весной, на "разборе полетов" четырех акимов обронил фразу: "А то эти ребята (акимы) на местах такого натворят!" И творят. Причем масштабы творимого настолько велики, что даже ортодоксы унитаризма в Казахстане начинают все больше поговаривать о выборности акимов областей, забывая о том, что выборы акимов этого уровня - верный путь к федерации".

Эксперты из президентской администрации предлагают немедленно принять меры для ослабления политической роли областных акимов и повысить их ответственность за экономическое состояние регионов. При этом вовсе не обязательно подсчитывать и рассматривать рейтинги именно на уровне правительства - с этими задачами вполне могут справиться и структуры, подчиненные непосредственно главе государства. В любом случае Нурсултан Назарбаев должен располагать объективным аналитическим инструментарием для того, чтобы иметь возможность вынести вердикт об эффективности деятельности каждого областного акима с точки зрения экономики. Только такой контроль позволит сохранить жесткую управляемость ситуацией и в 2000 году, когда от акимов будут в значительной мере зависеть результаты предвыборной кампании и исход выборов. (Продолжение следует.)

Осанна БОЛАТОВА, ЭринЖУНУСОВ