“Деловая неделя”, 22 мая 1998 года, № 20 (298)

(Продолжение. Начало в № 10)

Итоги предстоящих президентских выборов в Казахстане не в последнюю очередь зависят от самоощущения различных этнических групп, их представления о правильности избранного стратегического курса. В ситуации, когда отсутствует гражданское общество, сравнительно слабы и запуганы налоговиками и прокурорами независимые СМИ, не развита система неправительственных организаций, то есть отсутствуют стабильные каналы обратной связи между обществом и властью, это самоощущение упускается из виду как фактор большой политики. На смену трезвой оценке происходящего порой приходят традиционные пропагандистские миражи двух типов: с одной стороны - "массового одобрения" и "всенародной поддержки", с другой - "угрозы безопасности" и "дестабилизирующих элементов". Вроде бы стремясь к самоукреплению, власть тем самым ослабляет сама себя, поскольку лишается возможности получать объективные "сигналы" в ответ на свои действия. В свое время это послужило одной из важнейших предпосылок краха коммунистической системы. В политическом истэблишменте Казахстана еще слишком живучи традиции прошлого, чтобы можно было игнорировать эту опасность.

КАК СОЗДАЮТСЯ МИРАЖИ И ГЕРОИ

Несколько событий недавнего прошлого, выстроенные в один ряд, свидетельствуют об усиливающейся неадекватной реакции властей на некоторые "несанкционированные" политические явления (вообще, стремление все санкционировать и заключить в определенные рамки - характерная примета прошлого).

Начало апреля этого года. Ауэзовский районный суд Алматы приговорил лидера рабочего движения Мадела Исмаилова к заключению сроком на один год в колонии общего режима. Причина: Исмаилов нарушил закон, так как на митинге в парке (на окраине Алматы) позволил себе высказывания, оскорбляющие главу государства. В результате мы получили "политического узника", который, по некоторым данным, будучи в заключении, активно учит иностранные языки. Заключение, как известно, лучший способ поднабраться политграмоты и духом окрепнуть в борьбе. Вчерашний рабочий "Казселезащиты" не зря занимается самообразованием: обвинительный приговор и связанная с этим международная известность, ореол мученика и лидера, которого сперепугу упрятали за решетку, - все это вполне может превратить его в политическую фигуру общереспубликанского масштаба. Кого благодарить за создание подобного имиджа? Только оппонентов Исмаилова, инициировавших шумный процесс. Их логические посылы ("Держать и не пущать", "Нарушил закон - отвечай", "Его пример - другим наука") абсолютно ясны, однако избранные средства не соответствуют поставленной цели.

В начале мая с.г. Генеральный прокурор Казахстана Ю.Хитрин возбудил уголовное дело по фактам нарушений закона "О печати". Кто нарушил этот закон? Неизвестно. Впечатление такое, что в числе нарушителей оказались многие. Как сказано в официальной информации, только в 1997 году по итогам прокурорской проверки "установлено более 270 различных нарушений... В их число входят злоупотребления свободой слова, разжигание национальной вражды и пропаганда национальной исключительности." Почему Генеральный прокурор не сказал, о каких конкретно нарушениях идет речь, почему в таком серьезном вопросе оказалось так много тумана? Формальный предлог: прокуратура должна исследовать все обстоятельства дела. Необходимо производство различных специфических экспертиз, заключение специалистов и проч. Так проводите такие экспертизы, выясняйте точно, нарушен ли закон, а уж потом говорите об уголовных делах. Нет, власти решили действовать жестче, прокуратура как бы занесла над прессой "дамоклов меч". И снова не рассчитали реакцию. Даже политически лояльная пресса выступила против подобной практики. Безадресным уголовным делом заинтересовались международные правозащитные организации. Наблюдатели посчитали, что в Казахстане готовится мощная атака на независимые СМИ. В итоге никаких атак вроде бы пока нет, а общее негативное впечатление от действий властей уже налицо. Возможно, в это придется даже вмешаться президенту, Чтобы исключить подозрения в том, что инициатива Генпрокуратуры проявлена с подачи высшего руководства.

8 мая в силу вступил конституционный закон о внесении изменений и дополнений в президентский Указ "О выборах в РК". Самым существенным дополнением является следующее:

"Не подлежит регистрации в качестве кандидата в президенты РК, в депутаты парламента РК, маслихатов, а также кандидатом в члены органов местного самоуправления лицо: 1) привлекавшиеся в течение года перед регистрацией к дисциплинарной ответственности за coвершение коррупционного правонарушения;

2) на которое в течение года перед регистрацией налагалось в судебном порядке административное снискание за умышленное правонарушение;

3) имеющее судимость, которая ко времени регистрации не погашена или не снята в установленном законом порядке."

Первый и третий пункты этого перечня могут вызвать дискуссии, но скорее узко профессионального свойства. Можно, к примеру, смоделировать ситуацию, когда госслужащего и претендента на пост президента Мурата Ауэзова за 11месяцев до выборов заподозрят в получении подарка или игре в "подкидного дурака", после чего к нему с полным правом могут применить дисциплинарные меры - уволить или вкатить выговор и тем самым "выбить" его из предвыборной борьбы. Однако такие варианты чересчур очевидны, а потому маловероятны. Значительно коварнее выглядит второй пункт об административном правонарушении, которое независимо от его характера поставлено в один ряд с коррупционными действиями. Административные взыскания, как известно, могут налагать даже за грубое нарушение правил дорожного движения. Местным властям ничего не стоит отследить потенциального (не желательного для них) кандидата в маслихат и подловить его на нарушении, которое станет роковым для его политических планов. Более того: не исключены и варианты административных взысканий без всяких нарушений, все зависит от "меры испорченности" тех, кто будет исполнять тот или иной политический заказ.

Для чего же понадобилось включать в закон о выборах "административных нарушителей" наряду с уголовниками и коррупционерами ? Простая перестраховка или далеко идущие планы "отстрела" неугодных кандидатов - и в ходе кампании выборов в парламент, маслихаты, и в ходе президентской предвыборной борьбы? И вообще - много ли было у нас в Казахстане случаев, когда на места в какие-либо органы власти претендовали люди, подобные скандально известному господину Климентьеву в Нижнем Новгороде? Не сражаемся ли мы в очередной раз с миражами?

ВОЛЬНОЕ СЛОВО И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ

Еще один характерный момент, в котором вряд ли можно усмотреть непосредственную роль властей. Известный историк, политолог, публицист Нурбулат Масанов недавно лишился статуса профессора КазГУ имени Аль-Фараби. Коллеги не переизбрали его на очередной срок. С одной стороны, это, конечно, их право. С другой стороны, не совсем понятно, какими критериями они при этом руководствовались. Если критериями профессиональной компетентности, то с этим у Масанова в отличие от некоторых его коллег как раз никаких проблем вроде бы не возникало. И в Казахстане, и за рубежом его считают одним из наиболее эрудированных и оригинально мыслящих экспертов. Возможно, сыграла свою роль подчеркнутая независимость политических позиций Масанова. Он никогда не подыгрывал оппозиции, но никогда не подыгрывал и власти. Незадолго до увольнения он дал интервью издающейся в Москве "Новой газете" и, как обычно, сказал много неприятных вещей и дал некоторые мрачные прогнозы.

Из интервью доктора исторических наук Н.Масанова ("Новая газета", 12 апреля 1998 г.):

В марте этого года на встрече с представителями казахстанской интеллигенции Нурсултан Назарбаев призвал писателей и журналистов перестать "выискивать сенсационную грязь в родном отечестве" и сплотиться с властью в осуществлении высоких патриотических целей. По мнению президента, некоторым интеллигентам "удалось внедрить в массовое сознание казахов простенькую и убийственно эффективную мысль о сплошной продажности и ничтожности казахской элиты."

Видимо, отстаивая собственные позиции, власть пытается перевести усилившуюся за последнее время в казахстанской прессе критику отдельных представителей власти, правительства и системы власти в целом в плоскость межэтнических отношений. Идеи порочности и без того задавленной казахстанской оппозиции активно развивает председатель Либерального движения Казахстана Асылбек Бисенбаев, который несколько лет работал в администрации президента РК. 28 марта г-н Бисенбаев опубликовал в газете "Казахстанская правда" статью под выразительным названием "Сегодня патриоту нельзя быть в оппозиции." "Разве можно быть в оппозиции к курсу, нацеленному на построение демократии, гражданского общества, экономического раскрепощения человека? пишет А. Бисенбаев. - Разве можно быть в оппозиции к власти, которая осуществляет преобразования? Разве можно считать политической оппозицией тех, кто пытается сеять в народе неверие в собственные силы, нагнетает атмосферу страха, бессилия и уныния?"

Таким образом, происходит подмена тезиса: автор пытается представить оппозиционность как отсутствие патриотизма и сопротивление тем светлым идеалам, которые продекларированы в государственных программах и стратегии развития республики до 2030 года. Между тем совершенно очевидно, что продекларированный политический и экономический курс во всех странах СНГ содержит слова о демократии, грядущем процветании, повышении благосостояния простых людей, правах и свободах человека. Проблема в том, что между желаемым и действительным, между намерениями власти и их конкретным воплощением всегда существует "зазор", в котором и действует оппозиция. Этого "зазора" в упор не видели коммунистические вожди, сажавшие в психбольницы людей, которые осмеливались выступать против "народной власти" и "единственно верного учения". Увы, при всех переменах фразеологии общность методологии в данном случае несомненна.

ИНФОРМАЦИОННОЕ ПОЛЕ! ЧТО ПОСЕЕШЬ, ТО И ПОЖНЕШЬ

В Казахстане выходит более 1600 периодических изданий. 24 газеты и журнала получают бюджетные дотации. Бесспорно, прессе уготована традиционно активная роль на будущих президентских выборах. При этом степень ее активности будет определяться и числом реальных кандидатов. Совершенно естественно, что прессе объективно выгоднее, чтобы таких кандидатов было больше: это позволит укрепить шаткое финансовое состояние многих изданий за счет средств от политической рекламы и спонсорской помощи от структур, расположенных к тем или иным персоналиям.

Большинство средств массовой информации в республике находится в нелегком финансовом положении. Исключение составляют несколько столичных изданий. Серьезнейшим финансовым ударом для прессы стало удорожание бумаги и полиграфических услуг в связи с усилившимся налоговым прессом (российские коллеги от этого налога освобождены, хотя бумага у соседей существенно дешевле). В июне 1996 года журналисты республиканской и столичной прессы приняли обращение, в котором говорилось:

"Положение газет и журналов стало чрезвычайно сложным после введения в 1995 году 20- процентного НДС. Подписные цены большинства изданий резко возросли и достигли размера месячной пенсии одного человека. Это привело к тому, что газеты и журналы перестали быть доступны широкому кругу читателей. В то же время из-за постоянного отключения электроэнергии население многих регионов лишилось возможности регулярно получать информацию по каналам телерадиовещания. "

Помимо интенсивных налоговых проверок эффективным средством "укрощения" печатных изданий является отказ их печатать со стороны типографий, которые находятся под контролем властей. Именно так произошло с газетой "Экономика сегодня", которая опубликовала ряд критических материалов, после чего типография в городе Талгаре без объяснений расторгла отношения с редакцией (ныне газета прекратила существование, а ее создатель уехал за рубеж).

Некоторые известные газеты ("Республика", "Горизонт", "Деловой вестник") вынуждены были закрыться, поскольку не окупали себя и в то же время не имели бюджетных дотаций и надежных учредителей-спонсоров. Новые, претендующие на солидность и массовость издания в Казахстане в последние годы возникают редко: их создание требует слишком крупных инвестиций при высоком риске подобных вложений.

В тяжелом положении прессы, как это ни парадоксально, не в последнюю очередь виновата сама пресса: активно лоббируя чужие интересы, журналисты порой не в состоянии солидаризироваться для отстаивания своих собственных. С уходом из парламента известного публициста А. Козлова наш законодательный корпус фактически оказался без влиятельных представителей журналистского цеха. Работники прессы - участники конференции "Казахстан в процессе трансформации", состоявшейся в Алматы в марте 1997 года ( проект фонда Сороса), отметили "спячку" и разобщенность столичных журналистов, "закрытость" информации. Зарубежные организации, к сожалению, не играют особой роли в развитии неправительственной прессы, но не потому, что не проявляют к ней интереса, а потому, что не хватает грамотных и инициативных людей для разработки перспективных проектов и получения соответствующих грантов.

Для электронных СМИ тяжелым испытанием стал проведенный правительством в январе 1997 года тендер на теле- и радиочастоты. Это была плохо скрытая политическая зачистка, имеющая попутную благую экономическую цель: пополнить бюджет за счет частных компаний, которые должны были выложить до $170 тысяч в качестве разовой платы за метровый канал мощностью свыше 1 кВт и $114 тысяч - за дециметровый мощностью от 1OO до 1000 Вт.

Сформированная правительством тендерная комиссия имела возможность отобрать тех кандидатов на теле- и радиоканалы, которые подчеркивали не только свою финансовую состоятельность, но и лояльность к власти. В итоге несколько телекомпаний, которые до этого готовили острые публицистические материалы и часто предоставляли эфир для оппозиционных деятелей, лишились своих каналов и были вынуждены самоликвидироваться. Аналогичные тендеры были проведены органами исполнительной власти и в областях республики. В апреле 1997 г. Казахстанско-американское бюро по правам человека приняло заявление, в котором говорится: "Проведенный тендер на теле- и радиочастоты привел к резкому сокращению информационного пространства, ограничению свободы и распространения информации, что в значительной степени затронуло право граждан на свободу выбора в получении информации и существенно ограничило плюрализм СМИ."

Из статьи профессора Марата БАРМАНКУЛОВА ("Азия ЭЖ", №18, 1998):"Тендер. Эта штука похлеще НДС. За что платить? За эфир. За воздух. Который в срочном порядке объявлен государственной собственностью. Почему так много стоит право вещать?0дин из замов отчитал противников тендера: "В каждом цивилизованном государстве такие тендеры проводятся и там взимают за волны гораздо большие суммы".Что тут началось! Нежные эксперты из разных стран защебетали, что у них никакого тендера нет, что за регистрацию канала в США берут всего около трех тысяч долларов, а во Франции за это вообще не платят ни сантима. Наши спецы, вескость своих слов нередко сопровождающие рыком, тыком и ссылкой на как можно более дальнее зарубежье, долго не могли уразуметь, что этот вежливый щебет означает конец их выкрутасам и выкручиваниям".

НАРОД БЕЗМОЛВСТВУЕТ. ХОРОШО ЭТО ИЛИ НЕ ОЧЕНЬ ?

Судя по данным социологических опросов, для некоренного населения Казахстана характерна сравнительно низкая степень гражданской и государственной самоидентификации, а также ярко выраженное недовольство социально-экономическими проблемами. " Отъезд из Казахстана представителей других национальностей избавил нас от широкого распространения сепаратистских настроений, - отмечает доктор исторических наук Азимбай Галиев. - В основном Казахстан покинули те, кто не хотел признавать нашу независимость, те, кто воспитывался в имперском духе." Впрочем, данные социологических опросов показывают, что основные причины эмиграции носят не политический, а экономический характер. По официальным статистическим данным, за последние годы увеличился выезд из Казахстана в Россию представителей коренного этноса. "Казахи уезжают из-за социально- экономического и духовного кризиса на своей родине, - пишет кандидат философских наук Газиз Балтабаев. - Развал экономики, роспуск совхозов и колхозов, исчезновение скота, увеличивающийся разрыв в материальном положении чиновников и большинства населения, отсутствие работы и зарплаты... Отказавшись от восприятия опыта развития европейской и российской демократии, Казахстан двинулся в иную сторону."

Вероятно, можно говорить как об отрицательных, так и положительных сторонах миграции. В частности, эксперты подчеркивают, что беспрепятственная возможность выезда создает эффект "открытого котла" - республику покидает прежде всего социально недовольное население, которое (если бы оно оставалось в Казахстане) могло послужить социальной опорой для оппозиции.

Остающийся электорат в большинстве либо политически пассивен, либо настроен достаточно позитивно по отношению к власти и продекларированным ею целям, что лишает оппозицию возможности расширять свою социальную базу. Исследователи отмечают, что в целом казахи настроены значительно более патриотично, чем русские, и несмотря на все трудности переходного периода, суверенитет и государственность остаются для них важнейшими ценностными категориями.

Впрочем, большинство участников опроса считает какие-либо конфликты межэтнического характера маловероятными. 30 процентов респондентов оценили межнациональные отношения в республике как дружеские и еще 50 процентов - как спокойные. В списке наиболее тревожных проблем межэтнические переместились за последние годы с 6-го на 13-е место. По мнению экспертов, сегодня главная "граница" между гражданами прошла не по национальному, а по социально-имущественному признаку - по уровню жизни. Поскольку около 60 процентов населения находится за чертой бедности (официальные данные Комитета по статистике и анализу), не приходится ожидать от большинства респондентов восхищения действиями властей. Около 60 процентов опрошенных заявили, что вообще не доверяют никакой власти. Причем в 10- процентном слое наиболее обеспеченных казахстанцев доверие к власти как раз преобладает (72 процента).

Любопытно, что массовое социальное недовольство остается в вялотекущем латентном состоянии, не приобретает в Казахстане политически оформленного характера и не находит легальных каналов проявления. Лишь 18 процентов граждан славянских национальностей полагают, что в республике существуют политические партии или движения, которые выражают их интересы. Одни эксперты оценивают это как позитивный момент: сильные оппозиционные партии никак не вписываются в нынешний политический ландшафт Казахстана и потребовали бы кардинальных системных реформ с малопредсказуемыми последствиями. Другие эксперты полагают, что, наоборот, "тихий" протест, находящий свою разрядку главным образом в миграционных процессах, опасен с точки зрения накопившегося в обществе отрицательного потенциала, который может реализоваться за счет стихийных, "внесистемных" факторов.

В этом контексте выборы 2000 года могут иметь совершенно иной психологический настрой, чем тот, который царил в "обнадеженном" 1991 году, на заре нашего суверенитета. Тогда граждане Казахстана делали выбор в пользу трезвого, прагматичного подхода в политике, олицетворением которого служил Нурсултан Назарбаев. Потенциальными (но не реальными) оппонентами Назарбаева могли быть разве что представители национально ориентированных общественных формирований, которые своими идеями "деколонизации" отпугивали русскоязычную часть населения. Серьезных общественных претензий к самому Нурсултану Назарбаеву тогда в принципе не могло быть, поскольку все тяготы и несуразности перестройки связывались в сознании электората прежде всего с центральной союзной властью.

Эрик ЖУНУСОВ, Марат НУРГОЖИН