Ограничение прав религиозных меньшинств (1994-1996 гг.)

Объявив о поддержке межконфессионального диалога как элемента идеологической стабилизации общества, государственные органы Казахстана первоначально воздерживались от дискриминации отдельных конфессий и религиозных течений.

В заявлениях президента Назарбаева, сделанных в 1993-1994 гг., содержится утверждение о том, что “в основе нравственных установок различных религий лежат общечеловеческие ценности” (См., например, Назарбаев Н. Идейная консолидация общества – как условие прогресса Казахстана. Алма-Ата, 1993, с.26-27). Однако в 1995-1996 гг. в выступлениях Назарбаева говорится о позитивном потенциале уже не всех религий, а “большинства”. Одновременно делались заявления о необходимости ограничить деятельность “религиозных сект”.

Например, выступая 16 декабря 1995 г. на торжественном собрании, посвященном Дню независимости Казахстана, президент заявил: “Настораживает, когда предпринимаются попытки насаждения… религиозных сект, неведомых прежде нашим народам. А ведь деятельность их, как свидетельствует печальный опыт многих стран, не всегда предсказуема. Здесь мы должны строго следовать Конституции страны, ее законам” (Назарбаев Н. Пять лет независимости. Алматы, 1996, с.401-402)

В опубликованном в октябре 1996 г. послании Президента Казахстана народу “О положении в стране и основных направлениях внутренней и внешней политики на 1997 г.” содержатся грозные формулировки о том, что “все случаи религиозного противостояния, сектантское проповедничество, несущее угрозу нравственному здоровью и психике людей, проявления признаков фанатизма и нетерпимости, нарушения законов – все это будет незамедлительно пресекаться государством” (Назарбаев Н. Пять лет независимости. Алматы, 1996, с.577.)

Антисектантские выступления главы государства, вероятно, были обусловлены постоянным давлением, которое оказывали на государственные органы православные и мусульманские иерархи. В 1994 г. руководство муфтиата распространило открытое письмо, в котором выражалась обеспокоенность отречением молодежи “от религии предков” и предлагалось законодательно “запретить казахам обращаться в другие религии” (Султангалиева А. Религиозная ситуация в современном Казахстане. – “Казахстан-спектр”, 1997, №1-2, с.32.)

Более умеренную позицию занял близко связанный с семьей Назарбаева архиепископ Алма-Атинский и Семипалатинский Алексий. По его мнению, учитывая наносимый различными сектами нравственный и физический вред, необходимо проводить государственную экспертизу религиозных дономинаций и лишь затем давать им право на существование (“Караван” 10 января 1996 г.).

Фактически ужесточение государственной политики в отношении религиозных меньшинств началось с 1994 г. Так, в новый Гражданский Кодекс, принятый в 1994 г., были внесены положения об обязательном согласовании с государственными органами кандидатур руководителей религиозных объединений, назначаемых в Казахстан зарубежными религиозными центрами, и об обязательной аккредитации миссионеров, не являющихся гражданами Казахстана, и “духовных учебных религиозных объединений и заведений” в местных органах власти (ст.109). Позднее положение о согласовании с государственными органами вопросов деятельности иностранных религиозных объединений и назначения иностранными религиозными центрами руководителей религиозных объединений было закреплено в Конституции Казахстана 1995 г. (ст.5.5). Впрочем, дискриминационная деятельность государственных органов в отношении религиозных меньшинств не ограничивалась поправками к законодательству. Казахстанский исследователь Я.Ф.Трофимов отмечает, что “в течение 1994-1995 гг. представители ряда объединений пресвитериан, евангельских христиан-баптистов, методистов, пятидесятников, основанных пасторами из США и Южной Кореи, неоднократно выражали крайнюю озабоченность тем, что в республиканском ОВИРе отказывали в продлении виз их духовным наставником. При этом никаких конкретных обвинений в нарушении законодательства Республики Казахстан им не предъявлялось, а отказ мотивировался тем, что “иностранным” религиям здесь делать нечего. Аналогичные жалобы имели место и со стороны католической церкви, во многих приходах которой из-за отсутствия подготовленных местных кадров священнослужителями являются граждане Польши и Германии” (Трофимов Я.Ф. Религия в Казахстане. Алматы, 1996, с.125.)

Возможности воздействия на казахстанских граждан у исполнительной власти были более ограниченными. По данным авторов, дискриминация религиозных меньшинств проявлялась, в частности, в отказе зарегистрировать их общереспубликанские центры – даже при наличии десятков зарегистрированных местных общин. В 1996 г. городская администрация Алма-Аты без объяснения причин отказала обществу “Сознания Кришны” в проведении уличного мероприятия, приуроченного к одному из религиозных юбилеев.

По сообщению агентства КазТАГ, 20 июля 1995 г. в Алма-Ате под председательством вице-премьера Имангали Тасмагамбетова прошло специальное совещание, посвященное вопросам государственной конфессиональной политики. Участники совещания “с тревогой отмечали” активизацию протестантских общин, объединений евангелического толкования, общества “Сознание Кришны”. Негативную оценку получили случаи направления посольствами исламских государств без согласования с муфтиатом казахстанской молодежи для религиозного обучения за рубежом (по мнению авторов, такая практика не противоречила казахстанскому законодательству). Участники совещания конститировали необходимость разработки “четкой идеологической концепции по работе с различными конфессиями и сектами”. На разработку концепции был отведен двухмесячный срок, однако, нет никаких данных о том, что позднее она была утверждена. Вероятно, разработчики вскоре обнаружили, что вступают на зыбкую почву прямого государственного вмешательства во внутрицерковные дела, что противоречило конституционному принципу отделения религии от государства.

Причины, побуждающие государственные органы ограничивать права религиозных меньшинств, никогда официально не формулировались и, видимо, не имели рациональной основы кроме мотива поддержки связанных с властями муфтиата и православных епархий. Когда в. июле 1996 г. сотрудники правительственного Института развития Казахстана столкнулись при подготовке одного из докладов с необходимостью объяснения “причин опасности” религиозного плюрализма, они не смогли найти убедительные аргументы и вынуждены были ограничиться рассуждениями о том, что в случае успешной деятельности иностранных миссионеров в Казахстане “начнет ускоренным темпом формироваться секулярная культура, основанная на признании ценности земной жизни. Процесс “атомизации” общества, отказ от коллективистских, общинных начал, упор на индивидуализм все сильнее будет размывать приверженность человека к духовным корням, все чаще будет ставить перед индивидом проблему личного выбора, приемлемого для него религиозного культа” (Уровень религиозности и конфессиональной ориентации населения Республики Казахстан. Алматы, 1996, с.28.)