ГЛАВА I
ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

ВНИМАНИЕ: ЭРЗАЦ-ОППОЗИЦИЯ!

Бросается в глаза активность казахстанских властей в части партийного строительства. Президент и его идеологи все громче заявляют о "повышении роли политических организаций в управлении страны". Это создает ощущение, что власти начали программу по некоей "модернизации" политической формы существующего политического устройства, желая придать ему более цивилизованное лицо. Хотя очевидно, что главной задачей этой инициативы является вытеснение с политического поля оппозиции и замещение ее эрзац-оппозицией.

Имеющаяся оппозиция в лице РНПК, ДВК и их лидеров - Кажегельдина, Аблязова и Жакиянова - серьезная головная боль правящего режима. Это оппозиция Системе. Не имея возможности покончить с этой оппозицией силовыми методами, власти решили пойти по пути вытеснения и замены ее оппозицией Системы. То есть власти решили "оппозицию ее Величеству" вытеснить "оппозицией ее Величества". Нужно сказать, что проблема системности и внесистемности оппозиции имеет свою предысторию. Оппозицию Системы чаще называют системной или конструктивной. Принципы ее деятельности и необходимость для казахстанского инакомыслия неоднократно обсуждались как идеологами власти, так и оппозицией. В свое время наиболее последовательным адептом системной оппозиции был Петр Своик, полагавший, что результативность оппозиции прямо пропорциональна степени ее включенности в систему власти. Отсюда . оппозиция должна любыми способами "входить во власть" и "подталкивать" ее в сторону демократии и социального прогресса. Достаточно близко к этому понимание сути системной оппозиции у советника президента Ермухамеда Ертысбаева, который соглашается с несовершенством политической системы, считает, что оппозиция должна быть неотъемлемой частью этой системы.

При этом подчеркивается, что конструктивный характер такой оппозиции должен выражаться в тесном сотрудничестве с властью, а через это . в лоббировании своих интересов. То есть все то же "подталкивание" власти к самосовершенствованию. По замыслу идеологов системной оппозиции, посредством поис- ка компромиссов, мягкого давления на власть имущих можно двигаться к демократии. Вся эта внешне логичная конструкция идеологов системной оппозиции строится на основе абсолютно логичного посыла, что власть также хочет демократии, но не может этого сделать сразу, и поэтому, мол, предназначение оппозиции и состоит в том, чтобы, не трогая чиновников, мягко подталкивать их к принятию демократически ориентированных решений. Однако соотношение принципов системного оппозиционирования с реальной действительностью убеждает, что стремление пристегнуть оппозицию к упряжке власти - это, в лучшем случае, политическая недальновидность, в худшем - откровенная работа на власть. Внешне привлекательная теория эволюционного врастания демократии в авторитаризм рассыпается, как карточный домик, если мы реально оцениваем вектор политического развития Казахстана за последние 5-7 лет. Говорить о возможности подталкивания власти к демократии, поиску компромиссов и лоббированию демократических инициатив можно было бы в том случае, если власти хоть в какой-то мере давали бы повод верить, что они желают демократических преобразований существующей политической системы.

Это было бы оправдано, если бы президент Назарбаев хоть как-то демонстрировал волю и желание двигаться в сторону либерализации отношений с оппозицией. Увы, практика свидетельствует об обратном.

Начиная со второй половины 90-х годов наблюдается отступление от демократических принципов и правил и начинается наступление широким фронтом на демократические права и свободы человека, ограничение свободы прессы, преследование инакомыслия, все большая монополизация власти в одних руках.

Все это свидетельствует, что власти Казахстана не только не готовы к диалогу с оппозицией и обществом, но, напротив, делают все, чтобы усилить, закрепить позиции авторитаризма.

При всей внешней привлекательности и формальной логичности теорема "системного оппозиционирования" абсолютно не ложится в русло реальной политической ситуации. Невозможно подталкивать казахстанский поезд в сторону демократии, если этого не хочет машинист.

Появление на казахстанском политическом поле ДВК заметно изменило ситуацию. Если раньше реальная оппозиция была представлена РНПК и концентрировавшейся вокруг Кажегельдина политической тусовкой, то сегодня поле радикализации - Аблязов и Жакиянов. В лагере "оппозиции ее Величеству" оказался и ДВК. Перед властями замаячила опасность создания широкого фронта демократических сил. Не исключая традиционные формы подавления оппозиции (осуждение лидеров, закрытие газет и т.п.), власти стали думать о новых мерах борьбы.

Как следствие, возникла идея создания своей оппозиции - эрзац-оппозиции, и вытеснение с ее помощью опасного для нее оппозиционного альянса "Кажегельдин - Аблязов - Жакиянов". Первым актом этой постановки было принятие нового закона о партиях, призванного исключить реальную оппозицию из легитимной политической жизни. Следующий шаг - увеличение квоты парламентариев, выбираемых по партийным спискам. Параллельно будет дан зеленый свет строительству и раскрутке партии "Ак жол" - "оппозиции нового типа". Учитывая, что уже сегодня на "Ак жол" работают два телеканала ("31 канал" и ТАН) и три газеты ("Мегаполис", "Время", "Эпоха"), можно прогнозировать, что в новом "оппозиционном" мундире эта партия станет известной уже к концу года. Реализация программы "модернизации" политического процесса и "оппозициязамещения" позволит властям (по их мнению) некую идеологическую переориентацию общественного сознания в отношении понимания политической оппозиции как таковой. На примере "Ак жол" политическое оппонирование переводится из сферы отрицания существующей политической Системы в русло ее бесконечного совершенствования. Одновременно это позволит дурачить несознательную часть общества, увлекая ее ложными целями, втягивая в борьбу между политическими олигархическими кланами. (Абсолютно бесперспективную с точки зрения изменений условий жизни.) Процедуры политической "борьбы за власть", которые будут созданы в результате проводимой "модернизации", внешне будут выглядеть вполне по-европейски.

Скажем, если у власти находится "Отан" (контроль в правительстве и большинство в парламенте) то, скажем, "Ак жол", желая занять их место, будет жестко критиковать правительство в ранге оппозиции, доказывать, что они смогут "рулить" лучше.

Побеждает "Ак жол" (или Гражданская партия) - в ранг оппозиции переходит "Отан" и т.д. Принципиальным в данном случае является то, что оппонируют они не политической Системе, не президенту, а друг другу.

Одним словом, властям нужны две-три партии (свои в доску), которые, не претендуя на святое (власть, президента, а только эта власть сегодня реальна), грызлись бы между собой за право получить министерские портфели, имитируя по очереди оппозиционность. Алгоритм прост: "Грызитесь, ребята, конкурируйте между собой, но не трогайте основ всевластия президента, а мы посмотрим, кого допустить до "руля". При этом, по замыслу авторов "модернизации", политически активная часть общества должна включиться в эту борьбу на стороне тех или иных группировок, но теперь уже с целью поправить свое материальное или должностное положение в случае прихода своих к кормушке власти. То есть вместо абстрактных идей политического переустройства и социального прогресса навязываются более конкретные цели личного преуспевания.

Желающие участвовать в этом тендере на власть есть: "Отан", Гражданская партия, "Ак жол". Туда же стремятся и коммунисты. Не исключено, что они будут допущены к участию в этом политическом шоу в качестве образца политического плюрализма, выстроенного механизма. Учитывая благосклонность, с какой власть взирает на набирающую обороты партию "Ак жол", ей-то и будет от- ведена роль "оппозиции системы". Думаю, что пришло время поздравить господина Ертысбаева - наконец-то его призывы нашли понимание у его начальства.

В этой связи не удивлюсь, если Ермухан Кабидинович завтра окажется в составе "Ак жол".

Очень сомнительна версия, высказываемая некоторыми аналитиками, что "Ак жол" может стать неким "троянским конем". Мол, со временем, почувствовав силу, лидеры "младотюрков" позабудут обет лояльности, данный президенту, и начнут борьбу за реальную власть.

Не настолько наивен президент, чтобы выпускать джина из бутылки, не будучи уверенным, что сможет его загнать обратно. Наверняка есть "крючки", позволяющие ему в любой момент поставить всех на место, включая и Аблязова, и Жакиянова. Расправа над лидерами ДВК - очень серьезный аргумент для всех, кто имеет претензии на большее, чем дозволено. Более предпочтительна версия, что на последней встрече лидеров "Ак жол" с президентом были обговорены последние формальности деятельности "оппозиционного "Ак жола", были обозначены границы, за которые новая "оппозиция" не должна заходить, определены приоритеты партнерства и отношений со старой оппозицией. Оппозиция его Величества готова к выполнению своей миссии.

АВТОРА НА СЦЕНУ!

Если исходить из частоты употребляемых слов президентом Казахстана, то наиболее расхожими окажутся «суверенитет», «стабильность» и «демократия». Этим президент как бы определяет главное, что сделано им на посту руководителя Казахстана. Можно согласиться, что суверенитет Казахстан получил именно в период правления Назарбаева. Но является ли это заслугой именно первого президента страны большой вопрос. Нужно признать, что ни Казахстан, ни казахстанцы, ни тем более г-н Назарбаев не сделали ничего, чтобы суверенитет имел место быть. Суверенитет Казахстан получил на блюдечке с голубой каемочкой от трех президентов, собравшихся в Беловежской пуще. Правда, нужно отдать должное, что вся основная работа по политическому оформлению упавшей с неба независимости легла именно на плечи действующего президента. Но, согласитесь, завоевывать независимость и ее оформлять – это довольно разные вещи.

Стабильность – фактор, который является самой ходовой разменной монетой как во внутренней, так и во внешней политики президента. Но при чем здесь Назарбаев? Что такого мудрого сделал президент для того, чтобы в Казахстане было тихо и спокойно? Назовите конкретные поступки, мероприятия, акции, законы, которые бы обеспечили эту самую стабильность. Кто может доказать, что, не будь Назарбаева, было бы иначе? Более логично объяснить политическую стабильность многонациональным составом казахстанского общества, ментальностью коренного населения, доброго и терпеливого, привыкшего уважать любую власть. Имеются и другие причины, но тоже вполне объективные, не зависящие от воли и способностей казахстанского президента. Понятно, что речь идет прежде всего о стабильности политической. Мы говорим о политической стабильности, но что такое политическая стабильность без экономических и социальных гарантий? О какой стабильности можно говорить, если большая часть населения находится ниже официальной черты бедности, а более двух миллионов наиболее активных и профессионально подготовленных граждан вынуждены были уехать из страны. Если из страны убегают последние инвесторы и отечественные предприниматели, а коррупция давно стала атрибутом государственности. Если криминальные структуры активно сращиваются с правоохранительными органами, а страна не в состоянии защитить свои границы. Если все это называется стабильностью, то это стабильность на пороховой бочке. Кто автор этой стабильности, кто ее гарант?

Миф о решающей роли президента в поддержании политической стабильности доживает последние дни. Все очевиднее, что эта псевдостабильность зиждется только на покорности и терпении граждан, на их рабской психологии и неспособности отстаивать свои права. Роль власти и лично президента в этом нулевая.

Теперь о демократии, а точнее, какое отношение к ней имеет президент Назарбаев. Было время, когда слова «Назарбаев» и «демократия» можно было ставить рядом, не испытывая при этом проблем с совестью. Времена изменились. Многое произошло после радужных перестроечных лет. Был роспуск двух неудобных парламентов. Было закрытие неугодных газет и телеканалов. Были преследования лидеров оппозиции. Была ликвидация конституционного суда. Были не внушающие доверия итоги референдума о продлении президентских полномочий. Было объявление досрочных президентских выборов, для чего подправили Конституцию в удобном для действующего президента виде. Наконец, были сами президентские, а за ними и парламентские выборы, показавшие всю трусливость и бессовестность власти.

Одним словом, много чего было такого, что убедительно доказало, что демократией здесь (в Казахстане) и не пахнет. Как признают сами обитатели властного Олимпа, до демократии нам еще далеко. Дескать, это процесс и мы в начале этого долгого пути.

 Когда мы говорим об этапах ликвидации демократических институтов, доставшихся Казахстану вместе с независимостью, мы применяем слово «власть». Этакий, анонимный субстрат. Очень удобно. Вроде бы смело, но ни о ком. И им не обидно, и ты врагов не наживешь. Хотя, конечно, люди сведущие в современном политическом устройстве казахстанской модели развитого авторитаризма, отлично знают, что нужно понимать под словом «власть». Пора и другим избавиться от химеры, что в этой стране есть иная власть, кроме власти президента. Сегодня власть – это президент. Ни премьер-министр, ни министры, ни акимы, ни судьи и тем более ни чиновники из высоких кабинетов. Все они служат ему. Он их нанимает на работу управлять государством. Работа такая. Он их может наказать, перевести на другую должность, уволить. Он может все, он их шеф.

Несколько по-другому обстоит дело с парламентом. Игра в демократию предполагает, что парламентариев нельзя наказывать и менять по своему усмотрению. Поэтому особо внимательно относятся к их подбору при формировании парламента. Я имею в виду процедуру, которую принято называть выборами. Задача ставится так: парламент должен быть послушным. Выполнить эту задачу несложно, так как избирательные комиссии состоят из людей, зависимых от власти. Поэтому они добросовестно выполняют роль этакого отдела кадров по приему на работу в парламент. Пропускают в основном тех, у кого есть бирка «свой».

Характерно, что сам президент старательно дистанцируется от всего, что происходит в стране в части демократии и прав человека. Один парламент у нас самораспустился, другой ушел по суду. Прессу давили чиновники из министерств. Конституцию менял парламент, Кажегельдина до выборов не допустил Центризбирком. В нарушениях на парламентских выборах виноваты акимы. Дескать, президент-то здесь причем. У нас разделение властей. Суды независимы, что хотят то и делают. Центризбирком сам себе голова. Ну, а за действия чиновников пускай премьер отвечает. И вообще читайте Конституцию, он над всем этим. И ведь формально он прав. Хотя все знают, что в этой стране ничего не делается без ведома президента, что ни суды, ни Центризбирком, ни правительство шага не сделают, не согласовав с президентом или его ближайшим окружением. Но как доказать?

А надо ли вообще доказывать то, что очевидно? Как говорится, история рассудит. Но судит она, как известно, не по тому, что было написано в Конституции, а по тому, как было на самом деле. Сегодня же можно сказать только одно: все, что сделано в Казахстане по удушению демократии, доставшейся нам от перестройки, было сделано во благо усиления власти президента Назарбаева и под его чутким руководством.

 Нужно отдать должное его скромности, но нельзя так долго оставаться в тени. В конце всякого спектакля зрители, насладившись действом, просят выйти на сцену автора. Пора и нам назвать автора самого печального политического спектакля и попросить его выйти из-за кулис.

«АЛЬТЕРНАТИВА» – ПРИЯТНАЯ ВО ВСЕХ ОТНОШЕНИЯХ

Пока президент тайно радуется своей победе на президентских выборах 1998 года (предлагаю поспорить со мной всем, кто сомневается в его победе), его команда усиленно «роет землю» под фундамент легитимности предстоящих выборов. Для них сегодня нет более важной задачи, чем создать видимость, что в стране готовятся альтернативные выборы, на которых в упорной и честной борьбе президент завоюет право на власть еще на 8 лет.

Понятно, что, исключив основного претендента на «трон» – А.Кажегельдина, президент успокоился.

Говорить об остальных претендентах всерьез просто смешно. В лучшем случае это наработка политического багажа для попадания в парламент (Абдильдин), в худшем это – эпатаж и клоунада (Елеусизов, Жазильбеков, Асылбеков). О какой реальной конкуренции может идти речь, если, практически ни у кого из претендентов нет необходимых 30 тыс. долларов, чтобы сделать полагающийся кандидатский взнос?

А это сумма несопоставима с той, какая необходима, чтобы провести полноценную избирательную кампанию.

Казалось бы, все для президента складывается неплохо. Но возникает проблема – как скрыть фактическую безальтернативность выборов, как придать им видимость демократичности.

 Испытанный прием в таких случаях – подставка. Договариваются с человеком, который включается в предвыборную борьбу в качестве соперника. Но в нужный момент «партнер-соперник» отказывается от своих претензий в пользу патрона. Понятно, что за такую услугу полагается вознаграждение. Это уже по уговору – либо деньгами, либо недвижимостью, либо должностью.

Почему я об это говорю? Да потому, что есть уверенность, что в нашей с вами ситуации без подставок не обойдется.

Судите сами: вдруг вполне, лояльный к власти Э.Габба-сов, а за ним и не менее свой во власти Г.Касымов решают попробовать силы в борьбе за президентскую должность. По сути, это означает, что они бросают вызов самому президенту. Выходит, что он их не устраивает в этой должности, и поэтому каждый из них предлагает себя на его место. Такого бунтарства от них вряд ли кто ожидал.

Что могло сподвигнуть сенатора и генерала на столь радикальный шаг? Ведь перед их глазами был печальный опыт экс-премьера, которому, как только он намерился бороться за президентское кресло, быстро «перекрыли кислород».

Можно предположить, что смелость этих двух выдвиженцев согласована, а скорее даже инициирована командой президента.

Сам Гани Касымов, комментируя свое выдвижение, признался: «Этот шаг, внешне спонтанный, внутренне где-то обдуманный». Полагаю ни для кого не секрет, какое именно место и каких людей подразумевал генерал.

Иначе как объяснить, что генералу в средствах массовой информации дан зеленый свет. Генерал свободно появляется в телеэфире, устраивает там шоу «а ля Жириновский», беспрепятственно печатается в любых газетах. Одним словом, совсем не похож на оппозиционера, которому по «доброй» казахстанской традиции в эфир путь заказан. Убежден, что у г-на Габбасова также не возникнет проблем со средствами массовой информации.

 Кстати о нашумевшем телешоу генерала с киданием вазы. Этот спектакль, по-видимому, разыгранный имиджмейкерами генерала, преследовал не только желание обратить внимание и набрать очки, но и отвлечь внимание электората от главного политического соперника – Кажегельдина.

В принципе это удалось, обыватели взахлеб обсуждают дешевую политическую клубничку. Как тут не вспомнить Монику Левински, которая заставила всю Америку на целый год забыть про всякую там политику. Кстати, для особо доверчивых стоит напомнить, что, по слухам, им показали четвертый дубль бросания вазы. В первых трех у генерала не получилось. По-видимому, сказалось отсутствие артистического опыта. Есть надежда, что к концу предвыборной кампании будет получаться с первого дубля.

Можно надеяться это не последнее шоу, какими порадуют предстоящие перевыборы.

Второй признак того, что и сенатор и генерал из команды президента – отношение к ним со стороны различных госорганов и в первую очередь правоохранительных. Все видят как «пасут» экс-премьера, под каким он «колпаком». В ситуации же с сегодняшней «альтернативой» все совершенно иначе. Никаких препятствий, делай что хочешь. Не удивлюсь, если им помогут и подписи собрать.

Теперь для «альтернативщиков» задача как можно больше засветиться, своей активностью создать иллюзию борьбы. Чем больше шума, тем сильнее ощущение, что это настоящие выборы: альтернативные, честные, демократические и, конечно же, всенародные. Задача поставлена так: президент должен победить достойно.

Этому в полной мере подыгрывают журналисты, пишущие о предвыборной борьбе. Бог с вами, коллеги. Какая борьба? Кого, с кем? О каких выборах вы пишете? Я далек от мысли, что вы так наивны, чтобы полагать иной исход кроме «победы» президента.

Более того, я уверен, что большинство из вас согласны с моими кавычками в слове «победа». Тогда зачем выдавать спектакль за честную борьбу? Зачем лгать людям и самим себе? Не честнее ли будет назвать вещи своими именами? Что все происходящее – это перевыборы президента, которые хотят представить как честные, альтернативные выборы. Проще говоря, готовится обман, в котором пишущей братии отводится роль главного дезинформатора общественного мнения, как внутри страны так и за рубежом. Но это тема для отдельного разговора.

БЕРЕМЕННОСТЬ "ПО-ЕВРАЗИЙСКИ"
Механика оправдания отсталости и неполноценности идеологами «особого пути»

Поводом для написания статьи послужило интервью идеолога евразийства г-на Дугина, напечатанное в газете «Мегаполис». Интерес «Мегаполиса» к идеям евразийской самобытности и неприятие западных ценностей не случаен. Это своеобразная визитная карточка редакторского коллектива, который не скрывает своих пророссийских и антизападных настроений. В этом смысле предлагаемый ниже материал является продолжением полемики, начатой на ныне покойном сайте «Туран».

«Сейчас идет война, война двух континентов, цивилизаций: суши против моря, атлантизма против евразийства, и все это будет нелегко. Без боя нет усилий, без напряжения ничего не дается». Так идеолог евразийства характеризует нынешнее состояние в мире. Собственно говоря, с этим, если отбросить лишние аллегории, действительно можно согласиться. Борьба шла, идет и будет идти. Вопрос только в том – кого с кем. Но об этом чуть позже.

Итак, ради чего «евразийцы» собираются воевать с атлантическим миром? Если отбросить всю словесную шелуху, политологическую заумь и демагогические выкрутасы, то становится очевидным, что в основе лежит протест против тех принципов, какими руководствуются наиболее продвинутые цивилизованные страны.

Не нравятся евразийцам эти принципы. Не хотят они, чтобы народ выбирал себе правителей и менял, если они их не устраивают. Не хотят, чтобы существовала независимая пресса, которая пишет без всяких идеологических и политических ограничений. Не хотят они, чтобы государство служило своим гражданам, а не граждане служили государству. Не нравится им, чтобы люди жили так, как они хотят, а не как им диктует «национальная история» и «облик народа».

Идеологи евразийства далеки от того, чтобы представлять это как конфликт между Западом и Востоком. Географический фактор здесь не играет принципиальной роли. «Если понимать под евразийством философию, мировоззрение, то и в самой Америке существуют евразийские тенденции. Та же Латинская Америка…»

Что же это за тенденции, которые есть во всех частях света, но почему-то чаще встречаются в экономически и политически отсталых странах? Что это за философия, которую разделяют в основном представители именно этих стран?

По большому счету эта философия проистекает из комплекса неполноценности, какой возникает у отдельных представителей обществ, отстающих в своем цивилизационном развитии от более передовых стран.

Механизм возникновения этой философии прост и вытекает из необходимости объяснить свою отсталость и неспособность организовать политическую жизнь в своих странах разумно. Признать, что виной всему – элементарная отсталость, определяемая историческими коллизиями, невезением на вождей или банальной природной леностью и индифферентностью народа не позволяет гордыня.

В поисках оправдания отсталости возникает потребность в теории, согласно которой нет единой истории цивилизации, где отдельные народы ушли вперед, а другие отстали, но есть несколько цивилизаций, развивающихся параллельно по собственным законам. В данном случае это атлантическая и евразийская цивилизации.

В этом случае отпадает возможность сравнения как такового. Дескать, как можно сравнивать принципиально разные цивилизации. А коль так, то нет возможности говорить о продвинутости атлантической цивилизации и отсталости евразийской, и, соответственно, неправомерно сопоставлять степени демократии в этих сообществах. МЫ ОСОБЕННЫЕ – вот квинтэссенция философии евразийства.

Из этого ложного посыла выстраивается теория: а) неприятия западных принципов политической организации государства,
б) оправдания авторитаризма как специфики евразийства; в) антигуманистической направленности идей западной цивилизации;
г) ущербности индивидуализма и преимущества коллективистского духа.

Коллективистская психология евразийцев подается как неоспоримое достоинство и противопоставляется психологии индивидуализма атлантической цивилизации. То есть в соответствии с избранной методологией индивидуализм и коллективизм – параллельно существующие субстанции, никоим образом не пересекающиеся и присутствующие изначально, как субстанциональный элемент общественной психологии.

На самом деле и коллективизм и индивидуализм – этапы становления общественной психологии человечества. Коллективистская психология в известном смысле проистекает от стадности наших предков. По мере совершенствования социума, ускорения цивилизационных процессов на смену коллективистской психологии приходит индивидуализм. Человек все больше становится личностью, все меньше в нем проявляются стадные инстинкты.

Процесс перехода от коллективизма к индивидуализму – это и есть социальный прогресс. Индивидуализм как выражение самостоятельности, независимости и свободы личности – высшее проявление цивилизованности.

Гордиться коллективистской психологией это то же самое, что радоваться тому, что вы живете в коммуналке, а не в отдельной квартире.

Та же история с особой евразийской моделью демократии. Так, по Дугину, «Каждый тип цивилизации порождает свою демократию или свой тоталитаризм, и нет ни одного общества, которое было бы чисто демократическим или чисто тоталитарным, авторитарным».

Главный тезис – нельзя сравнивать ситуацию с правами и свободами человека на Западе и в Евразии, потому что у них разные модели демократии. «…каждое общество создает свой тип демократии».

Миф про разные типы демократии позволяет объяснять, почему в странах СНГ и ряде других отсталых стран сплошь и рядом нарушаются права и свободы граждан, почему правители держат свои народы в черном теле. Мол, это специфика евразийской демократии и поэтому не нужно напрягаться и стараться сделать так же, как на Западе.

Тем более, что «мы тоже продекларировали свободу, равенство и демократию, – говорит Дугин – на самом деле они были ограничены и специфичны. Запад провозглашает то же самое, но мы видим в западных обществах огромное количество элементов закулисного тоталитаризма или авторитаризма…»

Отсюда второй тезис – западная демократия не может служить образцом для подражания, потому что она так же несовершенна, как и евразийская.

И последний тезис, методологически закрепляющий выстраиваемую конструкцию:

«…либеральная демократия соответствует историческому опыту западных народов, который основан на ценностях чистого индивидуализма, материально-атеистического подхода, по принципу один человек – один голос».

Отсюда обществам, основанным на принципах коллективизма и религиозности, либеральная демократия не подходит. Поэтому в Евразии должна быть своя особая «евразийская демократия».

Что же это такое – «евразийская демократия» и чем она отличается от обычной?

Идеолог евразийства это определяет так: «Соучастие народа в собственной судьбе, активная вовлеченность в процесс политического самосознания и выбора своего исторического пути в тех глубинных аспектах, в которых они действительно связаны с национальной историей, с обликом народа, культурой, – вот это и есть демократия. Евразийская демократия».

Если попробовать объяснить чем отличается русская беременность, скажем от французской, то наверняка получится примерно тоже самое. Хотя, все же одну рациональную мысль из этого откровения выудить можно – что демократия по-евразийски вырастает из национальной истории и должна соответствовать культуре и облику народа. Не густо. Применительно к беременности это звучало бы так: «беременность по-русски протекает в духе национальной истории и должна соответствовать русской культуре и облику окружающих».

Что касается пассажа о «вовлеченности в процесс политического самосознания и выбора своего исторического пути» – то это даже не демагогия. Это – поток сознания в проруби. Тем не менее, из всего этого евразийцы делают вывод, что сравнивать разные модели демократий нельзя.

Однако, повторимся, это если следовать дугинской методологии, что мы ОСОБЕННЫЕ. Если же отбросить сказки про евразийскую исключительность, а исходить из того, что страны СНГ, выдернутые из цивилизационного процесса в течение 70 лет, здорово отстали от передовых стран, то нужно признать, что проблема не в особенности евразийского сообщества, а в его элементарной отсталости.

Соответственно, если проблему вернуть в исходное положение, то есть поставить ее с головы на ноги, то тогда следует признать, что демократия на просторах СНГ, как впрочем, и в других авторитарных странах, либо отсутствует вообще, либо находится в ущербном состоянии. Демократия у евразийцев не другая, ее там просто еще нет.

И тогда возникает совершенно иная задача – не искать оправдание имеющихся проблем в своей исключительности, а предпринимать усилия по преодолению отсталости, по созданию реально демократических политических систем … таких, какие существуют в цивилизованных странах.

По сути, Дугин предлагает всем, кому чужды принципы западной демократии, объединиться «до кучи» под флагом евразийства, чтобы всем вместе: а) противостоять наступлению западных либерально-демократических ценностей; б) создать свои особые «евразийские» ценности (какие – пока не известно).

По версии Дугина, у евразийства два врага. Помимо опасности, исходящей от космополитического Запада, существует опасность этноцентричности. Это и понятно, атлантические идеи опасны своей прогрессивной привлекательностью для людей, а идеи этнической самодостаточности в принципе исключают принятие объединительных принципов евразийства. Поэтому он убежден, что «… копирование западной либеральной модели не проходит в качестве национальной идеи и не имеет ни смысла, ни перспектив, как и этноцентристские идеи».

Применительно к Казахстану вывод напрашивается сам: не надо идти на Запад, не надо идти на Восток, надо идти к нам в Евразийство (читай к России).

Исход Казахстана в евразийство гарантирует решение многих проблем, в том числе и этнических. «Поскольку если казахская демократия будет не этноцентрична, – уверяет Дугин, – а станет воспринимать и осознавать себя через евразийскую демократию, она, естественно, создаст для русского населения те условия, которые не противоречат ни в этническом, ни в историческом плане интересам русских».

Для идеолога евразийства противостояние с атлантическими идеями, как, впрочем, и этноцентризмом – не просто сфера идеологической борьбы. Это конкретная работа по искоренению ереси всеми доступными средствами. Когда интервьюирующий г-на Дугина Мизинов (кстати, тоже идейный евразиец) посетовал, что в Казахстане враги евразийства объединяются в походе против Евразиии, то последовал конструктивный совет, что нужно делать.

«Это просто враги Казахстана (западники и национал-патриоты), враги Евразии, люди, которые фактически являются подрывными элементами. … Но если они уже сливаются, то здесь уже госбезопасность должна работать, поскольку такая тенденция синтеза, совмещения атлантизма и этноцентризма есть прямая угроза существованию Казахстана, его исторической перспективе, и должна расцениваться как подрывная деятельность».

Так идеологический фюрер рекомендует поступать с инакомыслием. Выясняется, что в соответствии с принципами «евразийской демократии» всякая свобода мнения – является идеологической диверсией.

«…Я полагаю, что существование атлантического лобби в какой-то момент будет не вопросом политических убеждений, а проблемой госбезопасности, – убеждает г-н Дугин, – … это не вопрос свободы мнений, это просто идеологическая диверсия против президента» (имеется в виду Назарбаев).

Вот она, евразийская демократия в конкретном ее выражении: все, что не соответствует принципам евразийства – ересь. Соответственно власть должна объявить это вне закона и принять ответные меры.

«Проповедь атлантизма исторически евразийских образованиях должно быть приравнено к политической некорректности … атлантисты имеют полное право существовать в России на уровне подворотни. Они могут кричать в метро. Посмотрим, что с ними сделают».

И смотреть нечего – и так ясно, что если такие, как Дугин, окажутся у власти, то уже не только в метро и подворотнях, но и на кухнях станет опасно говорить о буржуазном Западе и национальной принадлежности.

Вот такая она евразийская демократия.

Понятно, что г-н Дугин, а вкупе с ним «Мегаполис», пропагандирующий его взгляды, льют воду на мельницу президента Назарбаева, считающего, что нам не нужно, задрав штаны, бегать в Америку за демократией. По большому счету Назарбаеву эта западная демократия нужна как телеге пятое колесо. Она не только мешает ему жить полноценной авторитарной жизнью, но и является постоянной угрозой его благополучию.

Очевидно, если в стране восторжествуют реальные демократические принципы политического устройства, Назарбаев лишится власти. Первые честные выборы – и он вне игры. Это понимает президент и его окружение. Понимает Дугин и идеологи «Мегаполиса».

Понимают все. При этом первые судорожно цепляются за власть, боясь лишиться нажитого и наворованного, и оказаться на скамейке подсудимых. Вторые помогают первым оправдать правомерность их авторитаризма, подсказывая идеологическое обоснование ОСОБОГО пути казахстанской государственности. Как видим, все при деле. Дело за малым – первым официально признать вторых и выразить им благодарность за усердие в обосновании милой сердцу любого диктатора идеологии.

Теперь самое время вернуться к тому, с чего мы начали – с борьбы, которая сегодня идет между двумя цивилизациями: атлантизмом и евразийством.

Действительно, эта борьба, не прекращаясь, идет вот уже более 2 тысяч лет. Идет она между теми, кто хочет и может работать, и теми, кто не может и не хочет этого делать, между богатыми и бедными, между жаждущими учиться и самодовольной самодостаточностью, между рациональным ориентированным на прогресс и иррациональным, основанном на вере или преклонением перед авторитетами и традициями. И если кому-то угодно называть эти полюсы евразийством и атлантизмом, я не против. Главное – понимать, что этот процесс существует, и идет он в одном направлении: от низшего к высшему.

С 14 по 20 апреля госсекретарь США Мадлен Олбрайт планирует
посетить Казахстан, Кыргызстан и Узбекистан. На 15 апреля
запланирована ее встреча с президентом Казахстана Назарбаевым.
16 апреля Мадлен Олбрайт посетит Алматы.

ДЕМОКРАТИЯ В КАЗАХСТАНЕ – ЗАЛОЖНИЦА СТАБИЛЬНОСТИ

Планируемый на средину апреля визит государственного секретаря США Мадлен Олбрайт в Казахстан для специалистов-политологов был достаточно неожиданным. По одной из версий, высказываемой политологами, в качестве главной причины такого маршрута могли явиться проблемы, связанные с общей угрозой ваххабизма в данном регионе. По этой версии, госсекретарь США решила лично ознакомиться с ситуацией с тем, чтобы более точно оценить размеры необходимой помощи для предотвращения проникновения исламского фундаментализма в этот регион.

При этом специалисты не исключают и других задач, какие может преследовать высокий эмиссар Вашингтона, направляясь в эти три центрально-азиатские страны.

Понятно, что власти этих стран, принимая высокого гостя, имеют и свои специфические цели и задачи.

Официальная Астана попытается представить этот визит как одобрение Вашингтоном политического курса Назарбаева. Приезд столь значительной фигуры американского правительства в третьеразрядную страну, какой является Казахстан, вполне можно представить как поддержку и выражение удовлетворенности США тем, что происходит в Казахстане. Казахстанские власти используют этот визит с наибольшей для себя пользой, получив как можно больше политических дивидендов.

Зная, что госсекретарь обязательно отметит «определенные успехи в движении к демократии», Назарбаев постарается использовать авторитет М. Олбрайт для оправдания своей концепции «постепенного вхождения в демократию», а заодно дезавуировать утверждения оппозиции о недемократическом характере проводимых ею социально-политических реформ.

Казахстанское общество, представленное различными общественными организациями, несмотря на достаточно полярные политические и идеологические взгляды, сегодня достаточно единодушно в критической оценке роли США в Казахстане. Практически все организации (неконтролируемые правительством) сегодня проявляют недовольство политикой США в Казахстане.

Русские национально-патриотические организации после прихода Путина к власти в России заметно активизировались. У них появилась надежда на присоединение Казахстана к союзу Белоруссии и России. С другой стороны рецидивы имперского мышления, присущие большинству русских, предполагают рассматривать США в качестве потенциального соперника России. В этой связи любые действия США, направленные на сближение с официальной Астаной, воспринимаются национал-патриотами достаточно болезненно.

Коммунистическая партия, имеющая на сегодня достаточно широкую социальную базу, традиционно негативно относится ко всему, что исходит из «оплота международного империализма». Достаточно тесные связи с российскими коммунистами, а также поддержка идеи вхождения Казахстана в союз Белоруссии и России определяет устойчивые антиамериканские настроения среди коммунистов.

Казахские национально-патриотические организации столь же традиционно негативно относятся ко всему, что приходит извне, будь то из Америки, России или Европы, усматривая в «чужом» только происки против их стремления быть самодостаточными. Поэтому для них приезд именитого эмиссара из США воспринимается в первую очередь как очередная попытка закабалить Казахстан.

Демократическая общественность в целом оценивает предстоящий визит г-жи Олбрайт как акт поддержки президента Назарбаева, как демонстрацию лояльности вашингтонской администрации ко всему, что происходит в Казахстане. Известно, что за 9 лет правления Назарбаева распущенно два парламента, президентские, а затем и парламентские выборы прошли с грубыми нарушениями демократических норм, оппозиция преследуется, практически ликвидирована независимая пресса, госаппарат погряз в коррупции, страна в нарушение международных норм продает оружие в страны с террористическими режимами.

Казахстанская общественность, недовольная происходящим в стране, надеялась на принципиальность официального Вашингтона как в оценке ситуации в стране, так и в предложениях по ее исправлению. Но прошедший визит президента Назарбаева в США показал тщетность их надежд. Белый дом в очередной раз выдал необходимые Назарбаеву кредиты. Более того, в качестве своеобразного поощрения ему были выделены гранты на общую сумму около миллиона долларов. По мнению казахстанских демократов, Америка наглядно продемонстрировала, как ее экономические и геополитические интересы превалируют над интересами демократии в самом Казахстане.

Последний визит Назарбаева в США можно явился существенным шагом в процессе изменении мнения казахстанского общества о роли Америки в судьбах казахстанской демократии. Этот визит был очень показателен, так как состоялся сразу же после выборов в парламент, которые ОБСЕ признала недемократическими. Этот визит, считают многие, похоронил иллюзии о миссионерской роли США в продвижении демократии в Казахстане. Все больше крепнет мнение, что Казахстан нужен Америке как сырьевая база и как стратегический партнер, играющий на стороне США в этом регионе. Призывы и лозунги о демократии, считают многие, не больше чем прикрытие этих интересов.

В этой связи приезд госсекретаря США в принципе ничего нового не дает, он только закрепляет два уже сложившихся мнения. Первое мнение – Назарбаев это президент, на которого делают ставку в Вашингтоне. Второе мнение – Америка и впредь готова иметь дело с президентом, который замечен в симпатиях к авторитаризму.

Из этого можно сделать несколько выводов. Первый вывод может сделать Россия. Вряд ли Кремлю понравится столь внимательное «обхаживание» Назарбаева со стороны США. Наверняка там воспримут это как попытку покрепче привязать Казахстан к американским интересам в этом регионе. Сомнительно, чтобы это устраивало Россию. Значит, можно ожидать ответных шагов.

Второй вывод – внутриполитический. Его уже сделала казахстанская оппозиция. Демократы, убедившись, что Америка и впредь будет смотреть сквозь пальцы на антидемократические действия Назарбаева и продолжать поддерживать его, обратила свои взоры к северному соседу. Предвосхищая грядущую смену внешнеполитических приоритетов, связанную с приходом Путина, оппозиционные партии и движения начали наводить мосты с политической элитой России. И если раньше этим активно занимались русские национал-патриоты и коммунисты, то теперь и партии право-либерального толка зачастили в Москву с целью заручиться поддержкой, используя противоречие интересов США и России в среднеазиатском регионе. Известно, что такие встречи уже имели «Азат», РНПК, Рабочее движение. Сегодня трудно сказать, к чему это приведет, насколько казахстанская оппозиция будет услышана в России, но то, что в оппозиции наметилась смена внешнеполитических ориентаций, это очевидно.

Если раньше наряду с пророссийски ориентированными коммунистами и русскими патриотическими организациями существовали прозападно (проамерикански) настроенные организации и партии, то сегодня можно сказать, что казахстанская оппозиция все больше становится пророссийско ориентированной.

Здесь необходимо сказать, что проамериканский настрой оппозиции возникал не на пустом месте. Во-первых, это, естественно, имидж США – бастиона демократии, во-вторых, это организация многочисленных поездок оппозиционеров (на деньги американских налогоплательщиков) в США на различные семинары, курсы, школы.

В-третьих – выделение многочисленных грантов для создания неправительственных общественных организаций, в которых работали многие из лидеров оппозиции.

В известном смысле Америка финансово подпитывала не только Назарбаева, но и противостоящую ему оппозицию.

Пока президент прибирал власть к рукам, оппозиция критиковала его за это, в надежде, что он повернет в сторону демократии. Но после того, как президент начал зажимать демократические свободы, ограничил прессу, право на митинги, определил запретные темы, устроил гонения на активистов оппозиции, в оппозиции появились силы, которые стали ставить вопросы не реформирования тех или иных институтов власти, а смены политической системы в целом. Несмотря на все попытки политиков с берегов Потомака смягчить противостояние, найти компромисс, конфликт нарастал. Все обостряющееся противостояние власти и оппозиции поставило Госдеп США перед выбором, кого поддерживать дальше: демократию или стабильность. Приоритет был отдан стабильности. Так Америка Клинтона обрела друга в лице Назарбаева и потеряла симпатии демократической общественности.

Сложно говорить об оптимальности этого выбора. Возможно, в расчет бралась прежде всего угроза исламского фундаментализма, а в свете этого предпочтение было отдано сохранению жестко централизованной политической системы, более способной к мобилизации страны на отпор угрозе с юга. С точки зрения интересов США, противостоящих фундаментализму, это, конечно же, более актуально, чем слабая, неустойчивая и не имеющая традиций демократия.

Вернемся к визиту г-жи Олбрайт. 15-16 апреля в Казахстане ей будут рады только Назарбаев и его окружение. Основная часть казахстанского общества будет недовольна ее приездом. Известно, что в Форуме демократических сил, объединяющем все оппозиционные силы Казахстана обсуждался вопрос о проведении массовых акций протеста против приезда американского госсекретаря. По ряду причин Форум решил воздержаться от этой акции, но это не исключает того, что отдельные организации самостоятельно захотят публично выразить свое отношения к приезду госсекретаря, а в ее лице – к политике США. И тогда г-жу Олбрайт вполне может ожидать встреча, аналогичная той, что недавно ей была оказана в Чехии, когда ее закидали тухлыми яйцами.

ВОТ ТЕБЕ, БАБУШКА, И ЮРЬЕВ ДЕНЬ
(казахстанский вариант окончательного прикрепления граждан к одной власти)

Помните, на Руси был Юрьев день, когда крепостные крестьяне могли перейти от одного хозяина к другому? В конце концов надоела хозяевам такая вольница, и отменили они этот день, лишив крестьян выбора. Оттуда и пошла поговорка: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день».

До десятого января у казахстанцев был выбор: либо покупать дешевые российские товары, либо дорогие казахстанские. После десятого этот выбор у них отняли. Чем не казахстанский Юрьев день?

Давайте посмотрим, что стоит за акцией правительства по закрытию границы для российских товаров.

 По официальной версии, дешевые российские товары потеснили казахстанские, чем усугубили и без того тяжелое положение местного производителя благодаря этому из страны усилился отток валюты, что также нанесло удар по казахстанской экономике. Проще говоря, деньги казахстанцев все больше стали оседать в карманах не местных предпринимателей, а их российских коллег.

Разговоры о том, что деньги, уходящие из страны, это очень плохо, могут, конечно же, иметь место, но до определенного предела.

Дело в том, что налоги с продаж платят как казахстанские, так и российские производители. Для бюджета все равно, от кого получать доход. Как и то, кто на вырученные от продажи товаров деньги поедет отдыхать на Канары.

Если деньги остаются в стране, это вовсе не означает, что они будут работать на эту страну. Зато это наверняка означает, что местные предприниматели станут богаче.

Тогда в чем необходимость жестких протекционистских мер, в результате которых основная масса населения будет вынуждена платить больше за те же товары (т. е. фактически будет ограблена)?

Получается, что это нужно прежде всего воротилам казахстанского бизнеса, которые, вытеснив российских конкурентов с казахстанского рынка, станут монополистами и будут продавать те же товары по более высоким ценам.

Предвижу возражения: дескать, не по завышенным ценам, а по реальным. Намек на то, что россияне демпинговали, сбрасывая в Казахстан, не востребованный в России товар. Население, естественно, позабыв про отечественный товар, покупало дешевый заграничный. Ну а это, понятно, губительно отражалось на местном товаропроизводителе. Казалось бы, все понятно, отечественный бизнес в опасности и его нужно спасать.

Спасать наших не бедных бизнесменов решили за счет бедного населения.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев … рынок.

И возникают простые до неприличия вопросы. Почему, собственно говоря, народ должен покупать, скажем, масло дороже, чем его предлагает рынок? Почему интересы предпринимателей ставятся на первое место, а населения – на второе? Почему проблемы развития отечественного предпринимательства нужно непременно решать за счет простого налогоплательщика?

С точки зрения простого человека, это прямой грабеж.

Знаю, возражения и на этот счет. Дескать, легко критиковать, не пошевелив и пальцем, не владея всей информацией, не неся ответственности за судьбы миллионов. А тут, в условиях мирового кризиса, блин, приходится одной рукой стабильность поддерживать, другой инвестиции привлекать, третьей столицу строить, четвертой пенсионерам пенсии вовремя платить, пятой тенге держать, шестой …, одним словом, и так не легко, а тут вы со своей критикой. Нет, что бы помочь…

Ну, во-первых, была отличная возможность от всех этих тяжестей избавиться. На выборах. Ведь не помимо воли переизбрали. Было желание. Да еще какое! Так что «назвался груздем: полезай в кузов…».

Во-вторых, помочь-то многие хотели бы, да ведь никто и близко не подпускает. К рулю-то. А без этого как же помогать? Советами? Да ведь и к ним никто из тех, кто у руля, не прислушивается.

Теперь о спасении местного предпринимательства. Давайте вспомним – а кто это предпринимательство довел до ручки? Знаю, неприятный вопрос. И ответ на него известен: издержки переходного периода, транзитная экономика, ошибки в стратегии и т. п. Ну, а если честно, без выкрутасов, то местного предпринимателя загнали в угол именно те, кто сегодня пытается его оттуда вывести.

Дело нужное, но зачем же за счет населения? Оно и так не сладко живет. Его пощадить бы надо.

 Ведь есть же иностранная помощь. Вот ее бы направить на спасение местного бизнеса. Понимаю. Была, но кончилась. И кончилась, как назло, задолго до того, как решили спасать родное производство.

Так что иностранных денег уже нет. А те, что есть, те далече.

Как ни крути, а единственный источник спасения отечественного предпринимательства – карман населения. В него залазить правительству не впервой. Дело привычное и, главное, верное, потому как народ у нас безответный, можно даже сказать – безропотный и покорный. Ему – руку в карман за деньгами, а он – бюллетень в урну за президента. Правда, иногда для приличия на кухне поворчит немного, посетует на тяжести бытия, но тут же забудется … и, как время приходит, бегом на избирательный участок, голос свой отдавать. Отдаст, и потом без голоса молча до следующих выборов... А с его голоса ему же и в карман опять - шасть! Он снова давай ворчать на кухне, а время придет – опять к избирательной урне бежит. Так они и живут.

А выборы? Да что выборы. Здесь еще проще, чем на древней Руси. Там у крестьянина, как Юрьев день приближался, голова болела – какого себе хозяина выбрать. Нового или со старым остаться.

И нынче как Юрьев день (то есть выборы), стали приближаться, напрягся народ, совсем было думать начал, что ему делать. Менять хозяина или не менять. Одни кричат: менять, другие - против. Чуть было смута не началась. Вовремя хозяин вмешался – Юрьев день отменил. Выборы-то оставил … но без выбора.

Пришла бабушка в Юрьев день поменять хозяина, а над ней смеются: «Ты что, старая, белены объелась, мы тут его выбираем, а ты менять собралась. Понимаешь! Вы-би-ра-ем!» - и на плакат показывают. А там большими буквами написано «МЫ ЗНАЕМ, КОГО ВЫБИРАЕМ». Все знали, кроме старушки, потому что у ней телевизор с прошлого года не работает. Удивилась она. А ей и говорят: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день».

РАХАТ АЛИЕВ СОЗДАЕТ СЕБЕ ОБРАЗ

Все большее распространение получает мнение, что Рахат Алиев – второе лицо в руководстве КНБ, зять президента страны? начал подготовку к борьбе за высшие посты в государственной иерархии. Как отмечают наблюдатели, генерал всерьез занялся своим имиджем. Участились случаи появления его на телеэкране. По некоторым данным, в его окружении замечены имиджмейкеры. Всякое телевизионное явление генерала Алиева обставляется с глубоким смыслом. Каждый раз он и его подчиненные предстают в качестве борцов со злом, будь то торговцы наркотиками или разворовывающие страну бизнесмены.

Материалы в контролируемых генералом СМИ сознательно подаются так, чтобы у зрителей формировалось мнение что доблестные КНБ-шники в отличие от коррумпированных полицейских, налоговиков и таможенников честно выполняют свой служебный долг. Очевидно, что решается задача создания положительного образа КНБ как единственной структуры, сумевшей избегнуть коррупции. Но это не самоцель. Главное – это подтекст, который присутствует в каждой информации. Если генерал Алиев может навести порядок в своем ведомстве, то он сможет это сделать и в рамках всей страны.

Самый последний пример – это беспрецедентная акция возврата из Конго транспортного самолета АН-12, проданного с нарушениями законодательства отечественной компанией «Инфракос». По распространенной самим КНБ информации, полтора десятка казахстанских командос, прибыв в Конго, захватили там самолет и прилетели на нем в Алматы. Сразу по прибытию самолета в аэропорт Алматы перед объективами телекамер устраивается целый спектакль, где дюжие КНБ-шники (почему-то в масках) охотно позируют перед журналистами, а сам Рахат Алиев говорит об успешности операции, проведенной его подчиненными, и обещает, что отныне КНБ не позволит, чтобы такие большие и нужные Казахстану самолеты покидали страну.

Психологически, с точки зрения PR, все очень грамотно: народу импонирует сильная личность, способная, в противовес всеобщему растаскиванию, напротив, возвращать государственную собственность.

Но если все действительно было так, как утверждают в КНБ, то возникает вопрос о правовой стороне акции. Никто из СМИ даже не заикнулся о правомерности действий КНБ, о, по сути дела, бандитских методах, примененных спец. службами. Ведь очевидно, что генерал Алиев, формируя свой новый имидж, серьезно нарушил нормы международного права. То, что сделало спец. подразделение КНБ Казахстана – по сути, есть разновидность терроризма, с той лишь разницей, что захват чужого самолета (юридически он все же был продан в Конго) не сопровождался какими либо требованиями.

Можно предположить, что, решая свои имеджмейкерские задачи, генерал Алиев не подумал о том, как будет выглядеть эта акция с точки зрения международного права. А последствия для авторитета Казахстана от этой силовой акции казахстанских рембо могут оказаться более чем серьезными. Страна, которая при решении спорных международных имущественных вопросов применяет спец. подразделения, однозначно может быть отнесена к разряду террористических.

Трудно предположить, что этого хотел генерал Алиев. Возможно, сказалась молодость, неопытность, юридическая неосведомленность.

Если действительно сотрудники казахстанского КНБ летали в Конго на разборку с местными авторитетами, то это элементарное мальчишество. Возможно, акция смелая, дерзкая, но бесконечно далекая от трезвой и взвешенной политики.

Но если это так, то возникает вопрос: насколько соответствует господин Алиев должности руководителя такого серьезного ведомства как КНБ? Более того, если верны предположения о его амбициях в отношении президентского кресла, то становится более чем очевидной преждевременность его политических претензий.

Но, повторимся, это все имеет смысл только в том случае, если рассказанное КНБ-шниками соответствует истине.

Есть другая версия, что вся эта героическая эпопея с угоном из далекого Конго самолета – не более чем придуманный имиджмейкерами Рахата Алиева спектакль, призванный показать крутизну молодого генерала. Не было никакого угона, никто не летал в Конго. Просто удалось договориться на каких-то условиях с новыми хозяевами АН-12 о его транспортировке назад. Все остальное – вопрос артистических способностей генерала Алиева и его подчиненных.

Вот тогда становится понятным, почему прилетевшие из Конго казахстанские контрразведчики были в камуфляже и в масках. (Не могли же они в таком виде разгуливать по Конго). Понятно, что и камуфляж и маски понадобились для эффектности PR-ского спектакля. Кстати, маски нужны были еще для того, чтобы новоявленных специалистов по угонам самолетов, якобы летавших в Конго, случайно не узнали в теленовостях родные и знакомые.

Если следовать этой версии, то опять же становится понятным заявление КНБ, что угон самолета не сопровождался его захватом. Трудно себе представить, чтобы новый владелец самолета сам добровольно отказался от своей собственности, если бы не было договоренности о компенсации.

Понятно, что в этом случае претензий с конголезской стороны не будет, а это означает, что обвинений в терроризме в адрес Казахстана не последует

Формирование образа справедливого, честного руководителя, стоящего на страже государственных интересов, способного порой круто расправиться с врагами отечества, началось в прошлом году. Первой ласточкой этой кампании явилась статья в контролируемой Алиевым газете «Новое поколение» где его напрямую сравнили с комиссаром Катанье.

Судя по постепенному, неторопливому режиму раскрутки PR-кампании – это долгосрочная программа.

Об этом же свидетельствуют планируемые съемки нового детективного сериала о подвигах КНБ. В настоящий момент срочно заканчиваются съемки известного казахстанского сериала «Перекресток» с тем, чтобы на его материально-технической базе начать съемки этого детектива. По-видимому, данный сериал будет еще одной составляющей общей PR-кампании Рахата Алиева. В этом случае, уверены наблюдатели, сериал будет посвящен опять же формированию положительного образа спец. служб.

По имеющимся данным, основной заказчик и финансист проекта – КНБ. Это не означает, что деньги будут поступать непосредственно из этого ведомства. Скорее всего, будет применена распространенная в Казахстане практика добровольно-принудительного спонсорства со стороны коммерческих структур. Это когда коммерческую фирму заставляют перечислять деньги под видом добровольного пожертвования на те или иные мероприятия, в которых заинтересованы влиятельные лица.

Теперь уже мало кто сомневается, что первый зять действующего президента всерьез вынашивает планы занять президентское кресло. Кампания по его продвижению на политическом небосклоне уже началась. Пока не ясно, стоит ли за этим желание только самого генерала, или его выдвигает Семья.

В первом случае, ему скорее всего придется пропустить вперед того, кого назначит после себя Назарбаев. Во втором – следует ожидать форсирования его PR-кампании и развития событий в ускоренном режиме.

ГУДБАЙ, АМЕРИКА!

За десять лет на поддержку демократии в Казахстане различными донорами потрачена огромная сумма денег, но …демократии стало меньше. Причем чем больше их тратится, тем меньше ее становится.

На уровне неформального общения все американцы это признают, как, впрочем, и то, что Казахстан не является демократическим государством, что президент Назарбаев сосредоточил всю власть в своих руках и единолично правит страной.

Совершенно другое можно услышать на официальных встречах, когда американские политики, не моргнув глазом, говорят о значительных шагах Казахстана по пути демократии и обещают дальнейшую поддержку проводимых президентом реформ.

Понятно, что политики должны быть гибкими, … но не до такой же степени. Знали бы эти политики, что про них говорят казахстанцы.

Кстати, о казахстанцах. По моим наблюдениям, если раньше антиамериканские настроения имели место среди «красных» и национал-патриотов, то сегодня и большая часть казахстанских демократов настроена критически к «американской помощи».

Одно дело если эта помощь по каким-то причинам не в состоянии повлиять на ситуацию. Совершенно другое – если она используется как раз наоборот – для укрепления политического режима.

А в большинстве случаев именно так и происходит. Деньги, предназначенные для демократии, работают на диктатуру.

Помощь, поступающая, в основном по линии различных демократических фондов и организаций, имеет главную цель – содействовать демократическим процессам. То есть предполагается, что демократические процессы уже идут и их нужно ускорить или, в крайнем случае, подправить. Здесь очень принципиальный момент. Такая помощь логична только в том случае если а) демократические процессы уже идут и б) если они идут именно в направлении совершенствования демократии.

Но проблема в том, что эти процессы в Казахстане не только не идут, но, хуже того, идут в обратную сторону, то есть имеет место свертывание демократии? В этом случае всякая помощь демократии вступает в противоречие с действиями властей по ее сворачиванию. А коль так, то любое действие по продвижению демократических элементов в Казахстане объективно противоречит действиям властей, то есть является оппозиционным.

В казахстанских условиях для того, что бы стать оппозиционером, не обязательно заниматься политикой. Достаточно реально отображать действительность и, не кривя душой, называть вещи своими именами. Всякий проект, в рамках которого честно дается оценка происходящего в стране и делаются объективные, независимые от политической конъектуры выводы, непременно воспринимается как оппозиционирование властям. Это реальность, с которой вынуждены считаться те самые фонды и организации, которые распределяют «деньги на демократию» в Казахстане. В силу этого многие фонды сознательно избегают выдавать гранты тем казахстанским организациям или персонам, которые нелояльно настроены к властям.

Парадоксально, но направленность проекта, его результативность в большей степени зависит от политической ориентированности персон, в чьи руки попадает этот проект. Если это человек демократически ориентированный, а значит критически настроенный по отношению к существующей политической системе, то реализация проекта, как правило, носит ярко выраженный демократический характер и критическую направленность.

Понятно, что чиновники, от которых зависит распределение грантов от доноров, не желая лишней головной боли и проблем со стороны властей, предпочитают распределять «демократическую помощь» среди вполне лояльных властям организаций и персон.

Правда, в этом случае проект рискует остаться в лучшем случае «вещью в себе». В худшем – он будет реализован «под власть». Последнее означает, что средства, предназначенные для содействия демократии, будут потрачены на поддержание выгодного властям псевдодемократического имиджа. В этом смысле каждый из таких реализованных проектов можно сравнить с красочно оформленной афишей, на которой написано «демократия», и которой пытаются прикрыть фасад мрачного здания авторитаризма. Понятно, что чем больше таких афиш будет навешано на казахстанскую политическую систему, тем сложнее разглядеть истинное ее содержание. Сегодня, благодаря такой «помощи» доноров, Казахстан похож на сказочную рождественскую «демократическую» елку.       

Отдельно хотелось бы остановиться на том, чему учат в рамках большинства обучающих программ. Если не вдаваться в детали, то учат тому, как нужно вести себя в правовом демократическом государстве. Отлично. Осталось только выяснить, когда и как это правовое демократическое государство появится. По логике, вытекающей из стратегии «демократической помощи», это должно прийти само собой через общую политическую грамотность, гражданскую активность и демократическую ориентированность. Поэтому в рамках этих программ учат и граждан, и тех, кто ими управляет.

Например, была программа, по которой казахстанских парламентариев возили в США и знакомили с работой их американских коллег. Парламентарии, «набравшись опыта», вернулись домой и с еще большим усердием стали принимать антидемократические законы. В рамках такого рода программ масса казахстанских чиновников прошла соответствующее обучение как внутри страны, так и за рубежом. То же вроде бы нужно, но проблема в том, что казахстанские чиновники и после обучения лучше не стали, как брали взятки, так и берут.

Возникает вопрос: а что дает такого рода обучение в рамках спонсируемых донорами демократических программ? Соответствуют ли эти программы потребностям этих стран, а, главное, их возможностям? Можно потратить уйму времени и денег, обучая волка есть капусту, но пока вокруг будет мясо, он будет есть только его. Можно потратить массу средств, времени и усилий, обучая Пиночетов, Хусейнов, Милошевичей и прочих Лукашенко и Назарбаевых основам демократии, но нужно быть очень наивным идеалистом, чтобы надеяться, что из этого что-либо получится. Пытаться изменить человека, не меняя социальные условия его существования, не меняя принципов политической организации – самая большая утопия.

Иначе обстоят дела с грантами фонда Сороса, чьи деньги вкладываются в основном в проекты, которые так или иначе работают на демократию. Причина проста: куда направлять средства в фонде Сороса решает совет из известных и авторитетных представителей казахстанского общества, для которых демократия не пустой звук. Тогда как деньгами американских налогоплательщиков распоряжаются чиновники, в большинстве своем не заинтересованные портить отношения с властями из-за демократии.

Представители американских фондов и программ оправдывают свою боязнь работать с людьми и организациями, нелояльными существующему режиму, тем, что власть может это расценить как вмешательство во внутренние дела Казахстана. Логично. Но помогать людям и организациям, которые так или иначе работают на режим не меньшее вмешательство во внутренние дела суверенного государства. Давайте исходить из того, что в Казахстане есть две позиции по вопросу о развитии страны. Одни считают, что прав президент, который узурпировал всю власть, другие, напротив, считают, что он не прав, и есть другие формы политической организации государственной власти. Почему в этом споре США на стороне тех, кто у власти, а не их оппонентов, является тайной покрытой геополитическим мраком. Несколько месяцев назад госсекретарь США Мадлен Олбрайт, желая помочь казахстанской оппозиции (которая не имеет возможность печатать свои издания в Казахстане), пообещала типографию. Веря твердому слову госсекретаря, оппозиционеры полны радужных надежд, что помощь демократии, о которой так долго говорили американцы, наконец-то обретет реальные и, что важно, материальные очертания. И зря. Скорее всего, типографии они не дождутся. Как стало известно, кое-кто из американских чиновников, находящихся в Казахстане, сумел убедить руководство Госдепа, что поставка такой типографии в Казахстан нецелесообразна. Не знаю, какие на самом деле были аргументы, но для внешнего пользования доводы следующие: во-первых, считается, что появление этой типографии может нарушить естественную конкуренцию на рынке издательских услуг. А это якобы не справедливо; во-вторых, так как типография будет тиражировать оппозиционные газеты, то это может рассматриваться правительством Казахстана как прямая поддержка оппозиции, борющейся с властью Назарбаева.

Да, поддерживать оппозицию против правительства, с которым сохраняются дипломатические отношения, не очень красиво. Но еще более некрасиво кричать на весь мир о приверженности демократии, готовности ей помогать, а на самом деле поддерживать противников этой самой демократии. Кто сказал, что помогать правительству против оппозиции – это хорошо, а помогать оппозиции против правительства – плохо? Опять же опыт Югославии показывает, что дипломатические приличия – не самый веский аргумент для этих стран, когда дело касается их интересов.

Теперь о том, что появление типографии нарушит честную конкуренцию на рынке типографских услуг. О каком нарушении норм конкуренции может идти речь, если сегодня казахстанские типографии, о которых так пекутся местные американские должностные лица, сами отказываются от выгодных заказов на тиражирование не лояльных властям изданий? Отказываются по политическим мотивам. Как можно вообще в этой ситуации говорить о рыночных отношениях, если здесь решаются чисто политические проблемы. Все это, думаю, прекрасно понимают в USISe, и в посольстве, и даже в Госдепе. Но только понимают. Как известно, между пониманием и поступками существует дистанция. Эта дистанция на сегодня является самым загадочным феноменом американского присутствия в Казахстане.

Хотя, впрочем, все становится на свои места, если предположить, что на самом деле существующий тип политической системы в Казахстане как раз и устраивает американцев. Тогда все оказывается достаточно логичным и становится понятным, почему Америке наплевать на ценности демократии в этой отдельно взятой азиатской стране.

А логика здесь такова: США нужен стабильный Казахстан. Самый короткий путь к стабилизации, по версии теоретиков из Госдепа, лежит через сильную президентскую власть. Обладающий всей полнотой власти президент, не ограниченный парламентом, судами, оппозицией и общественным мнением, способный жестко контролировать ситуацию в стране, может обеспечить эту стабильность. Но демократия и стабильность в посткоммунистических государствах, по мнению западных аналитиков, вещи трудно совместимые. В качестве примеров, демонстрирующих этот постулат, обычно приводят лихорадящую Россию, где в наличии элементы демократического устройства, и стабильный Узбекистан – где демократией и не пахло.

Именно поэтому американцы, по-видимому, решили не рисковать с демократией в Казахстане, а решили к ней прийти постепенно… под чутким руководством казахстанской власти. В основе концепции «постепенного вхождения Казахстана в демократию» лежит по крайней мере два совершенно бредовых посыла. Посыл первый: «казахстанский народ не имеет демократических традиций и поэтому его нужно к ним приобщать обучая и организуя в НПО».

Действительно, традиций выбирать себе президентов у казахстанцев не было, но понятно, что научиться этому можно только выбирая их. А для этого нужно, как минимум, чтобы эти выборы были честными. Повторяю, ЧЕСТНЫМИ. В противном случае демократическая традиция не появится никогда, напротив, сама идея участия народа в политическом процессе будет похоронена навсегда. Очевидно, что научиться демократии можно только находясь в ней. Это так же очевидно, как и то, что нельзя научиться плавать по самоучителю, находясь на берегу.

Что же касается НПО, то пора бы уже понять, что они не средство демократизации, а ее следствие. Вначале создаются политические условия проявления народной инициативы, а затем эта инициатива начинает себя проявлять. И только тогда оправдана помощь этим организациям. Нельзя ставить телегу впереди лошади. С таким же успехом можно было пытаться создавать НПО в Советском Союзе или, скажем, сегодня в Северной Корее. Поэтому НПО в Казахстане остаются уделом той части казахстанской интеллигенции, которая с удовольствием тратит деньги американских налогоплательщиков, имитируя демократический процесс.

Посыл второй: «казахстанская власть будет осуществлять поступательные шаги по пути демократизации страны». Когда думают, что лиса будет сторожить кур, то либо предполагают договориться с лисой по-хорошему, либо собираются держать ее на коротком поводке. Что было в нашем случае, сказать трудно, но то, что с курами вышла проблема – это очевидно.

К сожалению, все, что произошло в Казахстане, не ошибка и не просчет. Скорее всего, это четко выверенный умысел по поддержанию сильной власти президента Назарбаева, который должен был а) обеспечивать любыми способами социальную стабильность в стране; б) проводить проамериканский внешнеполитический курс; в) быть готовым противостоять угрозе с юга.

Вспомним историю с принятием последней казахстанской Конституции. Тогда американские эксперты, участвовавшие в экспертизе проекта Конституции, предложили изменить президентский проект, высказывая тревогу, что принятие такой Конституции ликвидирует республиканскую форму правления в Казахстане, и в конце концов приведет к сосредоточению власти в руках одного человека. Посольство США в Казахстане, выражая волю своего правительства, настояло, чтобы это мнение независимых американских юристов не было услышано. Более того, посольство постаралось побыстрее отослать этих экспертов из Казахстана. По-видимому, эксперты-американцы не были знакомы с истинными планами своего правительства в отношении казахстанского будущего, и поэтому их искреннее желание помочь казахстанской демократии оказалось «не ко двору». Джон Барнабас, один из юристов рецензировавший проект казахстанской конституции, возмущенный действиями своих соотечественников, писал: «Мы были посланы сюда, чтобы поддерживать дискуссию о демократии, быть проводниками демократии в этой стране, а не нянчиться с узурпаторами конституционного правления. Мы никогда бы не согласились рисковать своей жизнью и репутацией ради абсурдного спектакля. Если именно за этим американское правительство послало нас сюда, тогда мы, как граждане и налогоплательщики Америки, должны были бы быть информированы об этом и иметь право возразить».

Назарбаев, очень чутко относящийся к мнению американцев, от которых зависели финансовые инъекции в бюджет Казахстана, не посмел бы принимать Конституцию, явно ориентированную на монополизм власти без одобрения Вашингтона. Можно говорить, что республиканская форма правления в Казахстане умерла именно благодаря «помощи» Вашингтона.

Очевидно, что США не собирались поддерживать демократию в Казахстане, их интересовали совершенно другие задачи. Фактически в части удушения демократии Назарбаеву был дан полный карт-бланш. И казахстанский президент в полной мере использовал его, чтобы ликвидировать оставшиеся от перестройки демократические свободы и сосредоточить власть в своих руках. Нет смысла рассказывать, как распускались неудобные парламенты и закрывались неугодные телеканалы и радиостанции, как преследовалась оппозиция и фальсифицировались результаты выборов, как переписывалась Конституция и нарушались права граждан на очередных выборах. Все это происходило на глазах у заокеанских «советников от демократии». Они при этом делали скорбные лица и осуждающе качали головами. Иногда даже позволяли себе высказывать недовольство происходящим в Казахстане … но тут же выражали уверенность, что эти отдельные негативные моменты не скажутся на процессе демократических реформ.

Чего стоят спектакли, разыгранные Сестановичем, который специально прилетал «уговаривать» казахстанского президента провести президентские, а затем и парламентские выборы честно и демократично. Как искренне радовалась оппозиция, когда стало известно, что Назарбаев обещал Сестановичу, что все будет о’кей. Но выборы прошли именно так как, этого «не хотел» Сестанович: нечестно и недемократично. И что же Америка? Обиделась? Разозлилась? Напротив. Американское правительство пригласило «непослушного» президента к себе и наградило его очередной порцией финансовых дотаций. Проще говоря, президент Казахстана был премирован американцами за нечестные и недемократические выборы.

 Хотя параллельно Госдепом вслед за ОБСЕ (еще один «помощничек» казахстанской демократии) было сделано заявление, в котором выражена озабоченность нарушениями принципов демократии в ходе выборов. Думается, что это было данью международному общественному мнению, своеобразным ритуалом, призванным подчеркнуть преданность США демократическим ценностям.

 Вся хитрость в том, что осуждение было выражено на словах, а миллионы получены Назарбаевым – на деле. Почувствовали разницу?

Но тем не менее все усилия представить режим Назарбаева в качестве этакого образца перехода от коммунистического тоталитаризма к рыночной демократии в конце концов провалились. Стало очевидно, что построить демократию в Казахстане руками Назарбаева не удалось. Более того, в стране были ликвидированы или сведены на нет имевшие место ранее демократические институты. И в этом плане стала очевидной истинная роль, какую сыграли США в истории казахстанской демократии. Наступило прозрение в отношении «американской демократической помощи «. Исчезли иллюзии о демократическом мессианстве США. Рухнул миф об Америке – поборнице свободы и справедливости. Гудбай Америка!

МАРАЗМ КРЕПЧАЕТ
или о том, как г-н Кожахмет представлял народ, а г-н Комбетов – казахстанскую Фемиду

". Я знаю, маразм будет, и беспределу цвесть,
пока такие люди во власти нашей есть".
(из разговора у здания суда)

Дело об «оскорблении казахского народа», которое, было возбуждено против Нурбулата Масанова, рассматривается уже более года. Об этом уже много было написано, поэтому вряд ли нужно повторять все коллизии этого процесса.

Известно, что г-н Комбетов, которого называют судьей, признал г-на Масанова виновным. Я сознательно не называю Комбетова, взявшего на себя право вершить правосудие, судьей, потому что после всего, что произошло в зале суда, трудно называть его этим высоким именем. Я говорю не о формально-юридической стороне, а о морально-нравственной. Судья – это тот, кто вершит правосудие. Можно ли называть таковым того, кто его нарушает?

Закон гласит, что «доказательства, полученные с нарушением закона, признаются не имеющими юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться при доказывании любого обстоятельства».

Комбетов нарушает закон и берет в основу доказательства вины Масанова анонимную аудио пленку с записью голоса, похожего на голос Масанова. И это при том, что анонимность пленки доказана КНБ, который, не сумев выявить автора, приостановил расследование.

Кстати, не только Комбетов так вольно поступает с законами. Следователь Калдыкулов направляет эту аудио анонимку на экспертизу. Хотя, если бы он был законопослушным гражданином, то наверняка этого делать не стал бы.

И о первом грубейшем нарушении закона и о втором служителям правосудия напоминает адвокат Масанова. Дескать, опомнитесь, господа, что вы делаете. Вы же юристы и должны знать, что доказательство, полученное незаконным путем, не является аргументом в юриспруденции. Ноль эмоций!

Ходатайство адвоката Масанова, которое по большому счету можно рассматривать как корректное напоминание, что, во-первых, законы нужно знать, а, во-вторых, что эти законы нужно соблюдать, Комбетов, не моргнув глазом, отклоняет.

Дальше – больше. Когда дело доходит до принятия окончательного решения, Комбетов, удаляется в совещательную комнату. (Чтобы посовещаться с самим собой) И там до него доходит, что он не может вынести решения об удовлетворении исковых требований, так как истец безграмотно составил исковое заявление. Истец просит наказать Масанова за оскорбление целого народа, а законодательство предполагает ответственность только за персонифицированное оскорбление. В любом другом случае такое заявление просто не было бы принято к рассмотрению. Но в нашем случае этого просто не заметили: уж так хотелось расправиться с Масановым.

Что делать? Помните банальную сентенцию про ружье, которое если заряжено, то в конце пьесы обязательно должно выстрелить? Так и в нашем спектакле: несмотря, ни на что Масанов должен был быть наказан. Комбетов, поставленный в затруднительное положение юридической неграмотностью истца, сам предлагает ему переписать исковое заявление. Дескать, Вы тут просите наказать Масанова за оскорбление целого народа, но в законе это не предусмотрено, мол, уточните, кого конкретно оскорбил Масанов, и что вы за это хотите от Масанова. Ободренный такой дружеской юридической помощью, Хасен Кожахмет тут же переписывает исковое заявление, где в качестве представителя всего казахского народа предлагает рассматривать себя. И Комбетов, не поинтересовавшись наличием у него полномочий представлять весь казахский народ, и забыв, что по Конституции только президент имеет право говорить от имени народа, тут же выносит ошеломляющее решение об удовлетворении иска. Было объявлено, что помимо штрафа в 10 тыс. тенге Масанов должен публично извиниться перед казахским народом в лице Хасена Кожахмета.

Если когда-нибудь найдется какой-нибудь русский, пожелавший от лица всех русских защищать свое больное самолюбие, то я уверен, что найду нужные слова и аргументы, чтобы убедить его, его мать и всех его соотечественников, что он … явно не лицо нации, а в лучшем случае … другое место. Если что и оскорбительно для любого народа, так это быть представленным такими лицами.

По-видимому, умные головы подсказали г-ну Комбетову, что с «народом в лице Кожахмета» – это уже слишком. Поэтому в решении суда ситуация была несколько выправлена: Хасену Кожахмету отказано в праве представлять весь народ. Но в остальном, г-н Комбетов остался верен выбранному курсу.

Судите сами. Статья 143 Гражданского Кодекса, на которой строит свои умозаключения судья Комбетов, говорит, что «гражданин … вправе требовать по суду опровержения сведений, порочащих его достоинство и деловую репутацию, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности».

Прошу обратить внимание на очень принципиальный момент – разговор идет не о ПРОИЗНЕСШИМ оскорбление, а о Р-А-С-П-Р-О-С-Т-Р-А-Н-И-В-Ш-И-М его. Понятно, да? Кстати, напомним, что распространил эти сведения именно «Караван», растиражировавший оскорбление, но никак не Масанов.

Возникает вопрос, какой же нужно обладать нестандартной логикой, чтобы заблудиться в трех соснах и в качестве ответчика выбрать Масанова, а не «Караван?

Любой юрист вам скажет, что действующее законодательство не преследует непубличное оскорбление. Вы сколь угодно можете оскорблять ненавистного вам соседа сидя у себя на кухне. Это не подсудно. Закон преследует только тех, кто эти оскорбления распространяет, то есть предает публичной огласке Иными словами, закон знает только РАСПРОСТРАНИТЕЛЯ. Очень жаль, что это не осознал человек, которого называют судьей.

Бог с ними, с Комбетовым и Кожахметом. Они люди маленькие и от них мало что зависит. Но чем думали те, кто срежиссировал этот спектакль?

Поражает тупизм, с каким «стратеги» от власти разрабатывают акции против лидеров оппозиции. То они снаряжают контр-бригаду на слушания в Конгресс США, которая, сама того не желая, помогает оппозиции убедить конгрессменов, что с демократией в Казахстане действительно не все в порядке. То они устраивают позорный заочный процесс над Кажегельдиным, чем существенно корректируют общественное мнение в его пользу. Теперь они устраивают судилище над Масановым, желая очернить его в глазах казахов, но добиваются обратного: демонстрируют полный правовой беспредел, политическую ангажированность казахстанского правосудия, полное пренебрежение к правам человека.

Ощущение, что против оппозиции работают полные дилетанты, абсолютно не учитывающие ни социальную психологию масс, ни общеполитическую ситуацию в мире, ни реальные тенденции в обществе. Если проанализировать все последние акции властей против оппозиции, то становится очевидным – все что они делали «против», почему-то получилось «за».

Но давайте посмотрим на это с другой стороны. Оставим в стороне вопрос: «Говорил или не говорил это Масанов?» Предположим, что действительно оскорбления были произнесены неким человеком. Назовем его Амантаем. Скажем, говорил он это, сидя у себя на кухне, своему товарищу. Но кто-то, кто не очень любит Амантая, используя подслушивающее устройство, все это записал и опубликовал в газете. Спрашивается, какое преступление совершил Амантай? Любой человек, который в ладах с элементарной логикой и знаком с основами законодательства, скажет, что в действиях Амантая нет состава преступления. Амантай имеет полное юридическое, и даже моральное право, сидя у себя на кухне, говорить все, что ему вздумается, не боясь преследований по суду. Другое дело, неизвестный «доброжелатель», который записал все и передал пленку в газету, а также сама газета, которая, опубликовала анонимку, не удосужившись проверить истинность записи и не спросив на то разрешения автора. К ним, конечно же, претензии могут предъявляться, тут состав преступления налицо.

С юридической точки зрения, дело не стоит выеденного яйца. Ясно, как Божий день, что все дело именно в Масанове. Сегодня он для власти как бельмо в глазу. Доктор наук, профессор, политолог, этнограф, автор книг, множества статей, хорошо известный за рубежом как ученый, политик, общественный деятель, имеющий широкую популярность в стране как честный, принципиальный критик режима Назарбаева, один из идеологов оппозиции. По большому счету для режима он самый опасный политик из находящихся в стране.

Все попытки нейтрализовать Масанова: найти на него компромат, подкупить, запугать, не к чему не привели. И тогда решили разыграть национальную карту. Выставить непокорного профессора в глазах общественного мнения этаким антиказахом, ненавидящим и презирающим свой народ. Смонтировать пленку из имеющихся выступлений Масанова не представляет особого труда. Для подразделения КНБ, «курирующего» политическую оппозицию, – это плевое дело. Подбросить фальшивку в редакции газет еще проще. Сложнее найти СМИ, которое решится на явное нарушение закона: публиковать анонимку, содержащую оскорбления в адрес целого народа. Любой главный редактор знает, что в такой ситуации он серьезно подставляется. Даже если не найдется какой-нибудь Кожахмет, то на такого рода провокационную публикацию, по идее, должна отреагировать прокуратура. Но для «Каравана» эти страхи неведомы. Чего боятся с такой «крышей»!? И анонимная фальшивка появляется в «Караване».

Это первый акт постановки спектакля «Масанов – враг народа». Во втором акте на сцене появляется защитник казахского народа – Хасен Кожахмет, который, по замыслу режиссера, должен олицетворять народное негодование и жажду мщения. Как законопослушный гражданин он обращается в суд, который в этом действии олицетворяет Комбетов. Его задача – выстроить процесс вокруг не имеющей юридической силы анонимной кассеты, и «доказав» при помощи (неправомочной) экспертизы, что это голос Масанова, вынести решение. Что и было успешно сделано.

Правда, спектакль на этом не окончен. Будет обжалование в городском суде и, может, даже в Верховном. Интересно будет посмотреть, кого назначат на роли судей и как они сыграют свои партии. Согласитесь, нарушать законы и выглядеть при этом благочестиво – это высокое искусство.

Сам по себе этот процесс, помимо того, что в нем «топят» оппозиционера Масанова, представляет также интерес с точки зрения прецедента судебного решения.

Итак, вынесено решение на основе анонимки. Задумайтесь, что это означает. А это означает, что теперь если, скажем, кто-то заснимет нашего Амантая с женщиной в постели и подбросит эту пленку на телеканал, а там ее покажут в эфире, то любой может привлечь Амантая к судебной ответственности за пропаганду порнографии и развращение молодого поколения. Скажете, маразм? Увы, не маразм, а практика казахстанского суда в исполнении г-на Комбетова.

С легкой руки этого господина теперь даже дома нужно остерегаться высказываний, которые могут квалифицироваться как призывы к свержению существующего строя, разжиганию межнациональной розни или оскорбление чести и достоинства. Вдруг кто-то из ваших недоброжелателей вам микрофончик поставил. А завтра, глядь, ваше эксклюзивное «интервью» в «Караване» появится. Так и срок можно схлопотать.

Согласитесь, что это 37 годом попахивает. Представляете, какой оперативный простор для разного рода «доброжелателей» открывается. Важно вовремя подслушивающее устройство поставить, а там вопрос времени. Скажем фразу: «Чтоб он сдох!» вполне может расценить как подготовку к покушению на человека. А за это уже нары светят.

Вот ведь что может наделать один человек в мантии судьи. И ведь что самое удивительное: несмотря на всю очевидность юридического нонсенса, ему ничего не будет. Абсолютно. Его не уволят, не вынесут порицания, даже не обсмеют. Корпоративный дух казахстанской Фемиды воспримет этот прецедент, даже не поморщившись. Во-первых, не привыкать. А во-вторых, там, где замешана политика, вообще не до законности и логики: важен результат. А результат – налицо. И результат этот как нельзя лучше характеризует казахстанскую Фемиду в лице г-на Комбетова.

К ВОПРОСУ О НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕОЛОГИИ

Полемика вокруг того, какой быть казахстанской государственной идеологии, не утихает. Редкие всплески здравого смысла, что у государства не должно быть идеологии вообще, что идеологии это удел общества, тонут в хоре стенаний по поводу ее отсутствия. По большему счету, это даже и не полемика, а призывы и пожелания скорейшего ее создания. Все говорят «надо», но никто толком не знает, что это такое – особая национальная государственная идеология. Приросшие пуповиной к Краткому курсу ВКПб, ученые и политики продолжают упорно искать, то, чего в принципе не должно быть в демократическом, светском государстве. Задайте им простой вопрос: «Какая государственная идеология, скажем, в США или Франции?» Вы будете свидетелями высшего пилотажа изобретательности и изворотливости. На ваших глазах с умным видом будут доказывать то, чего не существует в природе. В лучшем случае Вам будут лепетать что-то про «американскую мечту». Общепринято, что государство, основанное на демократических принципах вне идеологии, напротив, оно выступает в качестве механизма, который призван регулировать взаимоотношения между различными идеологиями, существующими в обществе. Более того, государство призвано не допускать главенства какой-либо идеологии, оно должно обеспечивать паритетное и мирное их существование. Возведение любой идеологии в ранг государственной автоматически все остальные ставит в неравное положение. Поэтому любое огосударствление идеологии неминуемо ведет к диктатуре. Наиболее характерными примерами огосударствления идеологии являются СССР и фашистская Германия. К сожалению, эти прописные истины никак не могут пробить дорогу в умы казахстанской политической элиты. Подавляющая часть ее продолжает страдать от отсутствия общей, объединяющей всех идеи. Можно было бы понять каких-нибудь папуасов, которые сроду не ходили строем. Но бывшие советские граждане, три поколения которых как раз жили в идеологизированном государстве, прекрасно знают, что единая идеология это прежде всего единомыслие. И это очень принципиально, потому что в этом случае любое инакомыслие порицаемо, а в худшем случае – наказуемо. Парадоксально, но кое-кто опять хочет вернуться «в строй».

За всеми этими стенаниями по утерянной монолитности общества уважаемые теоретики проглядели главное. Пока они спорили, какая должна быть эта идеология, последняя в принципе уже состоялась. Правда, все обошлось без шумной презентации.

Несложно заметить, что наиболее часто употребляющимся употребляемым понятием в официальной политической терминологии является «суверенитет Казахстана». По сути, сегодня суверенитет как базисное понятие является основой формирования концепция государственной идеологии Казахстана. Именно вокруг «суверенности» происходит формирование неких идеологических постулатов.

Отметим наиболее важные моменты данной идеологии. Во-первых, это происхождение суверенитета. Во-вторых, понимание этой суверенности. И, в-третьих, что она дает.

Итак, момент первый. Так как независимость страны не была завоевана народом, а фактически упала с неба, то, естественно, народ, общество оказались не причем – все решилось в высоких кабинетах. Таким образом, формально прародителем суверенитета выступает не народ, а тот, кто был в тот момент в этих кабинетах – то есть президент. Это позволяет рассматривать президента как гаранта и носителя этой суверенности. Происходит сращивание института президентства с идеей суверенитета. В глазах большинства казахстанцев президент Назарбаев сегодня является символом суверенитета.

Момент второй. В нашем случае суверенитет рассматривается не только как политическая независимость, но прежде всего как независимость от международных норм в области прав человека и демократии. Мы суверенны, считает власть, то есть вправе сами решать, как поступать внутри страны, какие принимать законы, какую модель демократии избирать. Мы должны быть самодостаточны в своем стремлении и идти своим путем. Отсюда – международное общественное мнение нам не указ. У них своя свадьба, у нас – своя.

И третьим моментом новой идеологии выступает категория стабильности. Причем стабильности не самой по себе, а как производного «нашего» суверенитета. Логика проста. В соответствии с постулатами новой идеологии мы достигли «определенных успехов» именно благодаря тому, что сосредоточили всю полноту власти в одних руках, чем исключили всякую возможность политической конфронтации. Мы обеспечили политическую стабильность благодаря тому, что не пошли на поводу у разных советчиков с Запада и не позволили воцариться в стране разгулу демократической вседозволенности. Да, это не совсем популярные меры, но благодаря этому мы сохранили мир, стабильность и независимость. И всего этого мы смогли добиться только благодаря своему суверенитету.

Если приглядеться, то все элементы этой идеологической конструкции имеют нечто объединяющее их в единое целое. По большому счету, это даже не идея суверенитета. Суверенитет здесь вторичен и выступает как результат. Главным во всем этом мифотворчестве является личность президента.

Кто дал Казахстану суверенитет и добился его признания? Президент. Кто определил принципы этого суверенитета и не выбрал ложный анархо-демократический путь? Президент. Кто обеспечил стабильность и нейтрализовал ее врагов? Опять президент. А коль так, то что такое суверенитет без личности президента? Он – основа всей этой идеологической конструкции, он – сам цель, средство и гарант ее существования.

Кто там жаловался на отсутствие общенациональной цели, идеи? Вот же она, откройте глаза. Дело за внедрением. А это уже идет полным ходом. На всех перекрестках билборды с мудрым отцом-благодетелем. Портрет в букваре. Ни одной научной работы без цитаты вождя. И полная аллилуйя в прессе. Вы этого хотели, господа? Получите.

Но вернемся к суверенитету, которым президент одарил Казахстан. Итак, от кого же мы суверенны, то есть независимы? От США? От России? От Европы? От Китая? Не смешите. Сегодня мы зависим даже от Турции и Узбекистана. Если это называется независимым государством, то тогда что такое марионеточный режим? Наша суверенность сродни независимости нищего, который может делать все… что ему скажут. Потому что за это его могут накормить. Так что говорить о суверенности Казахстана можно с очень большой натяжкой.

Но в Казахстане есть другой суверенитет. Это суверенитет президента по отношению к обществу и народу. Созданная политическая система позволяет президенту быть абсолютно независимым от народа. В рамках этого суверенитета президент и его окружение правят страной. Собственно говоря, идеология, о которой мы с вами говорим, и есть проявление этого суверенитета. Подчеркиваю, не идеология суверенитета государства, а идеология суверенитета президентской власти.

Это идеология призвана объяснить, почему благосостояние президента не зависит от благосостояния народа, почему Казахстан должен идти своим «особым» путем, почему казахстанцы терпеливо должны ждать 2030 года и многое другое. И что вы думаете, ведь объяснят, докажут, убедят и в конце концов заставят во все это поверить. История полна тому примеров. Дайте только срок.

ОТ НАЦИОНАЛЬНОГО СУВЕРЕНИТЕТА К МЕЖДУНАРОДНОМУ ТЕРРОРИЗМУ

Террористами не рождаются, их выращивают
диктаторы, прикрываясь суверенитетом.

Поражает заданость, с какой практически все аналитики, политики, военные, журналисты и тем более простые граждане обсуждают проблему, как поймать Бен Ладена. Для большинства борьба с терроризмом сегодня свелась к ответным ударам США по Афганистану. Как будто, уничтожив его и его сторонников, можно покончить с международным терроризмом. Понятно, что для администрации Буша эта акция имеет важное внутриполитическое значение. Можно понять эмоции простых людей США, требующих отмщения. Но это с точки зрения обыденного сознания, мало имеющего общего с политическим мышлением. А с точки зрения трезвого расчета и необходимости покончить с этой опасностью?

Нужно знать умонастроения основной массы населения исламских стран, где сильны антиамериканские настроения и слабы гуманистические традиции, чтобы понять, что военные акции против любой из этих стран приведут к эскалации терроризма и к новым жертвам по всему миру, к вовлечению в эту партизанскую войну уже не отдельных террористических организаций, а целых государств. Надо быть очень недалеким стратегом, чтобы предполагать, что массированный удар по Афганистану решит проблему. Скорее всего, именно с этого проблемы и начнутся. Кстати, абсолютно непонятно, почему именно выбор пал на Афганистан. С точки зрения террористической опасности, Ирак куда более перспективен. А что делать с Палестиной, где каждый ребенок мечтает стать террористом? С Ливией, Чечней? А посмотрите, что происходит в Пакистане…

В принципе, конечно, можно уничтожить Бен Ладена, Можно даже, залив кровью ряд стран, уничтожить всех, кто так или иначе имеет отношение к международному терроризму. Но избавится ли при этом мир от опасности терроризма? Появятся ли после этого гарантии не повторения американской трагедии 11 сентября?

Однозначно, нет. Причины, порождающие терроризм, останутся, и завтра на место уничтоженного Бен Ладена придет новый «борец», и вновь будут заложники, вновь будут гибнуть мирные люди, снова потребуются ответные меры.

Пора понять, что терроризм непобедим до тех пор, пока сохраняются условия его порождающие.

* * *

Для многих правителей суверенитет служит этаким забором, за которым они делают со своими народами все, что им вздумается. Такой суверенитет допускает, что не желающий расстаться с властью правитель устанавливает свой «особый порядок», в рамках которого преследуется инакомыслие, оказывается давление на несогласных, подавляется социальный протест. А весь цивилизованный мир при этом становится пассивным наблюдателем. Порой доходит до абсурда, когда некоторые диктаторы заливают страну кровью, а международное сообщество «выражает озабоченность». Достаточно вспомнить режим Пол Пота в Камбодже, который уничтожил половину населения своей страны. Ведь никто не пытался остановить его, предотвратить чудовищный геноцид. Оправданием такого попустительства служил все тот же пресловутый суверенитет, который в соответствии с международными нормами не позволяет вмешиваться во внутренние дела государств. С Пол Потом в конце концов разобрались, но три миллиона человеческих жизней были положены на алтарь суверенитета. Это всего лишь один пример тех жертв, какие принесло человечество, не сумевшее, благодаря фетишизации суверенитета помешать диктаторам в их расправах со своими народами.

Но у этой проблемы есть и другая сторона. Террор порождает ответный террор.

Всякая безысходность подталкивает к экстремальным действиям. Не имея возможности противостоять диктаторам, поставившим себе на службу государственную машину, люди начинают прибегать к террору как способу решения своих политических, религиозных или этнических проблем. Причем все чаще в орбиту политических разборок попадают совершенно посторонние люди и страны. Терроризм выходит за границы суверенитета отдельно взятой страны, он все больше становится международным.

Последние события показали, что настало время всерьез задуматься о том, а необходим ли такой суверенитет, от которого в итоге страдают ни в чем не повинные люди других стран, а мир оказывается на грани войны?

Сегодня уже очевидно, что природа терроризма такова, что она не ограничивается рамками государства, его порождающего. Для людей, возомнивших, что во имя достижения своих целей (как им кажется справедливых), можно убивать других людей, не существует границ.

С точки зрения безопасности человечества (а сегодня самое время говорить именно о человечестве в целом), было бы непростительным безрассудством позволять правителям государств определять степень свободы и прав человека для своих граждан.

Обеспечение прав человека и его свобод должно стать прерогативой международного сообщества. Властители должны стать зависимыми от мирового сообщества в части соблюдения прав человека.

Безусловно, всякий народ вправе сам выбирать себе как правителей, так и форму политического устройства своего государства. Никто не вправе диктовать людям, каким богам им молится и какой идеологии следовать. Но эта свобода должна заканчиваться там, где начинается диктат, подавление инакомыслия, расправы с несогласными.

Если диктаторы, даже выбранные всенародно, начинают репрессии против части населения своих стран, то международное сообщество обязано пресекать это самым решительным образом.

Пример последних событий в Югославии – образец адекватной реакции международного сообщества на насилие, которое пыталось прикрыться суверенитетом. Никто не вмешивался в дела Югославии, пока политика Милошевича не привела к кровавым последствиям. И после этого, несмотря на то, что очаг войны все сильнее разгорался в центре Европы, вначале были приняты все меры к тому, чтобы предотвратить разрастание конфликта. Но когда стало очевидно, что пока этот лидер будет возглавлять страну проблема не решится, было сделано все, чтобы диктатор ушел. Да, это вмешательство во внутренние дела страны, но это было необходимо, во-первых, для того, чтобы остановить кровопролитие внутри страны, а, во-вторых, обезопасить Европу от террора, который, пустив корни в Югославии, неизбежно перекинулся бы на соседние страны. Неужели во имя суверенитета нужно было предоставить Милошевичу право продолжить бойню, вытеснить в соседние страны тысячи беженцев, породить волну терроризма?

То, что произошло в Югославии, хороший пример реализации концепции ограниченного суверенитета. Понятно, что это только начало трудного и долгого процесса. И на пути к признанию этой концепции очень много проблем. И наиболее серьезная – это национальное самоопределение этносов входящих в состав суверенных государств. Сегодня ни Россия, ни Китай, ни Турция, ни Индия ни другие страны не готовы к решению имеющихся у них проблем национальных меньшинств. Это будет оставаться постоянным очагом напряженности, источником экстремизма.

Но тем ни менее есть надежда, что 11 сентября может явиться переломным моментом в понимании, что мировому сообществу надо двигаться именно в этом направлении.

Сегодня часто приходится слышать, что терракт 11 сентября – это проявление протеста против засилия США, против навязывания ими своей идеологии всему миру. Мне кажется, что в основе подобных рассуждений лежат либо рецидивы имперского мышления, присущего некоторым гражданам государств, проигравших соревнование с Америкой, либо – элементарная зависть, которая присуща представителям слаборазвитых стран.

Да, США, как, впрочем, и другие цивилизованные страны, не скрывают своего желания сделать так, чтобы остальные страны развивались в направлении демократии и социального прогресса. И не только потому, что они желают процветания этим странам, но и потому, что видят в этом залог своего мирного будущего.

Кто сказал, что то, что «навязывает» Америка, является чисто американским явлением? Демократия родилась в Европе и была завезена в Америку вместе с предприимчивостью и трудолюбием. Запад выработал эти принципы в ходе длительного и мучительного процесса исторического развития, апробировал в различных модификациях и сегодня применяет их в свое удовольствие, с недоумением взирая на те страны, которые не хотят учиться на его опыте, упорно ищут свой оригинальный путь.

Если отбросить сказки про то, что демократия является чисто западным институтом, то нужно признать, что она, как принцип политической организации, не есть нечто американское или европейское. Это универсальный и всеобщий принцип социального прогресса и общественного согласия. Это та политическая формула социально-экономического успеха, которая может создать условия для гармоничного развития экономических, социальных и гуманитарных основ общества. Альтернативы демократическому устройству политических систем нет. Все разговоры о якобы ином пути развития – полный бред. Посмотрите кто, как правило, является апологетом «особого пути». Люди с прокоммунистическим мировоззрением, националисты всех мастей, и выкормыши диктаторских режимов. Увы, нет такого пути. Это химера. Покажите мне государство, которое имеет социальную стабильность и экономическое процветание без политической демократии. (Эмираты – не предлагать).

Сегодня много стенаний по поводу опасности однополюсного мира. Дескать, распался Советский Союз, и США стали доминировать. Действительно, в мире произошли изменения, но что именно поменялось?

Действительно, после распада СССР США и их европейские союзники, с их стремлением сделать мир демократическим, получили дополнительные возможности в деле продвижения своих идей. Но мир при этом не стал однополюсным. Сегодня мир все так же биполярен. С одной стороны – это государства, принявшие демократические ценности, с другой, – те, кто считает их неприемлемыми, и поэтому их правители прилагают все усилия, чтобы не позволить своим народам к ним приобщиться.

Разговор идет об авторитарных или диктаторских режимах ряда стран Азии, Африки и Южной Америки. Выпадение из этой обоймы такого сильного звена, как Советский Союз, безусловно, ослабил антидемократический полюс, но тем не менее он существует и, как свидетельствуют последние события, даже переходит в атаку.

Да, американцы учат всех, как надо жить, «навязывая» свои схемы государственного политического устройства. Для многих людей, гордящихся своей суверенностью и обремененных комплексом цивилизационной неполноценности, это серьезное психологическое испытание. Как результат – неприятие и протест. Но протест не может быть голым. Он требует замещения. И тогда возникает спасительная для самолюбия мысль, что МЫ «другие», что нам не нужно делать так, как ОНИ, что МЫ пойдем другим путем. К сожалению, целые народы, оболваненные пропагандой разного толка идеологов, не понимают, что им полезнее не заниматься прожектерством, а использовать опыт передовых стран. Что в этом плохого, если это ведет к прогрессу и процветанию? Я думаю, что этим странам повезло, что именно Америка с ее миссией экспортера демократии пытается доминировать в мире. Хуже было бы, если на ее месте оказались, скажем, Ирак, Китай или Советский Союз.

* * *

Что лежит в основе терроризма? Что заставляет людей идти на риск или даже ценой собственной жизни убивать ни в чем не повинных людей, решая свои политические цели?

Генезис терроризма имеет различную природу.

Пример с Афганистаном убеждает, что одной из причин может стать нищий «человек с ружьем». В стране, где более двадцати лет идет война, миллионы людей становятся профессиональными военными – людьми, умеющими профессионально убивать. Для них война становится необходимостью, способом существования. И это на фоне тяжелых социально-экономических условий. При этом эти люди видят, что в тех странах, которые их вооружили и втянули в войну, люди живут сытно, уютно, в мире и согласии. Там не льется кровь, их граждане не голодают, не мерзнут, пользуются всеми благами цивилизации. Более того – эти страны поддерживают их врагов. Вот вам истоки ненависти к США, к России.

Иные причины появления экстремизма в среднеазиатских странах СНГ.

Все начинаются с того, что власть, не могущая преодолеть присущую ей ментальность феодализма, сохраняет и культивирует традиции маргинального общества в области социально-экономических отношений. Во-первых, это не позволяет полноценно развиваться рыночным отношениям в экономике, а, во-вторых, приводит к тотальной коррупции всего госаппарата. Это приводит к гигантскому разрыву в материальном положении между теми, кто во власти, и теми, кто этой власти подчиняется. В итоге основная масса населения оказывается за чертой бедности. Последнее не может не вызывать социального недовольства, которое понемногу начинает проявляться в рамках дозволенного властью. Она, власть, опасаясь, что это может приобрести массовый характер, начинает противостоять недовольству посредством ограничения прав сограждан через затыкание ртов инакомыслящим, преследование протестующих.

В 19 и даже в первой половине 20 века в виду всеобщей забитости и неграмотности масс такая практика обеспечивала достижение покорности подданных, которые, не имея примеров иной жизни, смирялись и терпели. Но конец 20 века, начало нового тысячелетия, внесли существенные коррективы в жизнь народов. Рост уровня образованности, а, главное, наличие параллельного мира цивилизованных демократических стран, кардинально изменил мировоззрение большинства людей третьего мира. Телевидение, радио, книги, видеокассеты, поездки в другие страны за какие-то 50 лет произвели настоящую революцию в умах людей третьего мира. Они поняли одну простую истину: оказывается, даже ПРОСТОЙ ЧЕЛОВЕК может и должен жить достойно. Западные фильмы при всей их голливудской примитивности несут главное – понимание, что власть должна зависеть от людей, ими контролироваться и избираться, что благополучие власти должно напрямую зависеть от благополучия народа.

Но в жизни все иначе. Власть упорно не хочет вести страну по столбовой дороге цивилизации, изощряется в поисках «особого пути», который бы был способен оправдать их монополизм как на власть, так и на национальные богатства. Происходит разрыв между потребностями населения и действительностью. Жизнь, которая раньше казалось вполне сносной, оказывается убогой и недостойной. Осознание этого не может не вызвать чувство протеста. Все у большего количества людей возникает вопрос «ПОЧЕМУ»?

Но любые попытки задать этот вопрос вслух, а тем более попытаться на него ответить пресекаются властями. Ибо в ответах на эти вопросы содержится отрицание принципов существующей политической системы. Инстинкт самосохранения толкал власть на жестокость по отношению к любым проявлениям оппозиционности. Вся мощь государственной машины все больше ориентируется на подавление недовольства (Туркменистан, Казахстан, Киргизия). В отдельных странах доходит до открытых репрессий (Узбекистан)

Особая причина, порождающая терроризм – национально-освободительная борьба этносов. Невозможность или нежелание правительств стран признавать право этих народов на самоопределение приводит к конфликтам, которые в итоге могут порождать терроризм. Чеченцы в России, курды в Турции, ирландцы Ольстера, хорваты Югославии – характерные примеры, того, когда этносы, не могущие решить свои проблемы политическими методами, берутся за оружие.

Очевидно, что в большинстве случаев люди обращаются к террору из-за отсутствия возможности легально отстаивать свои взгляды, бороться за их реализацию мирными политическими методами. Отчаяние положения, безнадежность результатов, отсутствие возможности апеллировать к кому-то в своем споре с властями – вот главная причина возникновения терроризма.

Таким образом, в странах с авторитарными формами правления политический протест в силу невозможности реализоваться в легитимном поле, как правило, проявляется в форме политического терроризма. Это один из неизбежных путей оппозиции, которая не имеет иных путей достижения своих политических целей.

Опасность терроризма не только в том, что несколько групп боевиков могут терроризировать население или дестабилизировать ситуацию в обществе. Экстремизм в определенных условиях способен, как раковая опухоль, поражать все общество. В тех случаях, когда террор выступает как средство реализации революционной идеи освобождения от диктатуры (современный Узбекистан), или освобождения от захватчиков (советские войска в Афганистане), или создания собственного национального государства (ситуация в СУАР) он воспринимается большинством, поддерживающим эти идеи, как благое дело. Постепенно в процессе борьбы, в которую вовлекаются все новые люди, формируется идеология терроризма. Террор под разнообразными революционными лозунгами становится привычным делом политической жизни страны. Постепенно и в обществе формируется не только снисходительное, но порой и одобрительное отношение к актам политического террора. Принцип «справедливая цель оправдывает жестокость» становится общественным, нравственным императивом. Палестина, Сирия, Ливия, Чечня, Ирак – характерные примеры таких сообществ. Несмотря на то, что официально на международном уровне государственные лидеры этих стран не признают политический терроризм в качестве государственной доктрины, в этих странах де-факто у большинства населения воспитано позитивное отношение к террору. Здесь очень важный момент: люди в этих странах не называют это террором. В их представлении – это борьба за свободу и независимость своей родины.

Неважно, против кого. Врагом может быть как целая страна (США, Израиль), так и отдельный лидер, олицетворяющий политический режим (Маркос, Сухарто, Ортега, Каримов). Наиболее часто в качестве врага оказывается государство, отказывающееся решить национальные запросы части населения (уйгуры в Китае, курды в Турции, чеченцы в России, ирландцы в Великобритании).

То, что сегодня происходит в Узбекистане, является показательным примером, как авторитарные режимы выращивают террористов.

Уже сегодня большинство населения страны недовольно политикой президента Каримова. Недовольство, готовое перерасти в широкомасштабный протест, власти сдерживают репрессиями. Десятки людей погибли в застенках, тысячи людей брошены в тюрьмы, ликвидирована независимая пресса, демократические свободы, граждане не защищены от произвола властей. То есть реально существует государственный террор против своего народа. Естественно, что протест населения также приобретает террористический характер.

В этой ситуации есть два сценария развития событий.

Вариант первый. Напуганные террористической опасностью Запад, Россия и Китай помогают Каримову справиться с оппозицией. В этом случае для узбекской оппозиции и Запад, и Россия, и Китай – враги. Соответственно, им ничего не остается, как обращать свои взоры к врагам их врагов – талибам и Ираку, ища там поддержки. (В принципе события уже развиваются по этому сценарию).

А теперь предположим, что в конце концов после упорной борьбы оппозиции удается изгнать Каримова и прийти к власти. В этом случае цивилизованный мир получает врага в лице 20 миллионов обозленных на всех и вся людей, прошедших хорошую школу терроризма, для которых убивать врагов также естественно, как чистить зубы.

Вариант второй. Запад вмешивается в события в Узбекистане и делает все, чтобы прекратить террор режима против собственного народа. Как – это вопрос технологии. Важно, чтобы была восстановлена законность, прекращены репрессии и нарушения прав человека, чтобы в стране начались демократические процессы.

Да, это вмешательство во внутренние дела суверенного государства. Но кто сказал, что такое вмешательство хуже поддержки диктаторского режима? Неужели лучше наблюдать, как диктаторы издеваются над собственными народами, культивируя экстремистскую идеологию в обществах, подталкивают своих подданных к терроризму?

* * *

Доводы террористов по-своему логичны. Так, большинство иракцев полагает, что после нанесения бомбовых ударов американской авиацией по территории Ирака они имеют полное моральное право ответить тем же. В этом смысле, если предположить, что атака с воздуха на Нью-Йорк и Вашингтон 11 сентября была организована иракцами, то, с их точки зрения, это никакой не терроризм, а ответная военная акция.

На возражения, что в самолетах и на земле погибли мирные люди, наверняка последует ответ, что у них не было другой возможности нанести ответный удар. Что не важно как достигается результат, важно, что в ответ на кровь иракцев была пролита кровь американцев. То есть, следуя своему нравственному императиву, оправданием жестокости будет апеллирование к принципу возмездия.

Можно услышать, что Америка получила по заслугам. Дескать, это им ответ за бомбежки Ирака, Ливии, Сербии. Считающие так смешивают два совершенно разных понятия – Америки как государства и Америки как совокупности людей. Если даже допустить, что государство США незаслуженно бомбило стратегические объекты государства Ирак, то и в этом случае ответом можно считать только нападение на равнозначные объекты (в данной ситуации военные или, на худой конец, стратегические), Но направлять самолеты, начиненные ни в чем не повинными людьми, на город, где живут совершенно невинные люди – это терроризм, который не может иметь никакого оправдания.

* * *

Я полагаю, что мир достиг той точки своего развития, когда государственный суверенитет не может служить ширмой средневековому мракобесию и политическому авторитаризму. Пора понять, что любой режим в конце концов приводит к протесту, грозящему политической дестабилизацией не только одной страны, но и всего региона. Более того, как показывает практика последних лет, терроризм, вырастающий из сопротивления режимам, способен нести угрозу всему человечеству. Это особенно актуально в связи с опасностью распространения оружия массового поражения.

Человечество должно объединить свои усилия по борьбе с террористической опасностью. В рамках этой борьбы наиважнейшим элементом должна стать ликвидация социально-политических корней политического экстремизма. В первую очередь это предполагает борьбу с проявлениями диктатуры в любых ее проявлениях. Назрела необходимость принятия КОНЦЕПЦИИ ОГРАНИЧЕННОГО СУВЕРЕНИТЕТА. Это предполагает возведение прав и свобод человека в ранг транснациональных, обязательных к соблюдению всеми государствами. Государство суверенно во всем, кроме вопросов соблюдения прав и свобод человека. Эти вопросы становятся объектом пристального внимания со стороны международных организаций, призванных внимательно отслеживать состояние демократических процессов. В случае возникновения массовых нарушений прав человека, ограничения демократических свобод против правительства этих стран должны применяться различные меры воздействия, включая военные, со стороны международного сообщества. Право любого человека быть свободным, открыто выражать свои мнения, выбирать свою власть должно стать общим делом человечества. Сегодня это единственно реальный путь покончить с угрозой международного терроризма.

Империя против Республики

Как говаривали марксисты, своеобразие текущего политического момента состоит в том, что казахстанское общество поляризовалось на два лагеря. Тех, кто согласен строить демократию по-назарбаевски (см. последние 10 лет), и тех, кто не хочет этого делать, считая это абсолютно бесперспективным занятием.

Разговоры про особую позицию, про то, что нельзя делить мир на черное и белое, что в жизни много оттенков – либо прямая демагогия, призванная спрятать трусость (они это называют тактикой) отдельных политиков, желающих выглядеть демократами, но при этом не испортить отношения с властью («Ак-жол»), либо это – отчаянно камуфлируемая апологетика режима (Отан, Гражданская, Аграрная и прочие провластные партии).

Есть еще одна категория людей, которые в силу своей политической индеферентности вообще слабо себе представляют, что происходит. Это то самое «молчаливое большинство», к которому постоянно апеллирует власть. Хотя их и большинство, но в политической жизни страны, в силу своей нулевой гражданственности, они не играют существенной роли.

Эти люди вообще не имеют никакой позиции, кроме той, которая может быть выражена фразой «нам все равно, лишь бы деньги платили». Поэтому для них что парламентская республика, что президентская, что демократия, что авторитаризм – все равно. Это наше политическое «болото», во многом благодаря масштабности которого мы и имеем проблемы с демократией. Но это отдельная тема.

Сказки про расшатывание Системы изнутри путем активного сотрудничества с ней уже мало кого увлекают. Даже г-н Своик, главный идеолог тактики системного оппозиционирования власти, понял, что подвигнуть Назарбаева в сторону демократии путем уговоров, умных советов или «вхождения во власть и подталкивания изнутри» – в принципе, дело безнадежное. Понял, и из «мягкой» оппозиции перешел в «твердую».

Кто-то обвинит меня в радикализме, но сегодня лозунг «Кто не с нами тот против нас», к сожалению, отражает политическую реальность. Что это действительно так, убедительно доказывают действия власти, которая всех, кто не с ней, тут же записывает в своих врагов со всеми вытекающими из этого последствиями.
Бывают ситуации, когда оставаться над схваткой в принципе невозможно (разговор идет о политически активной части общества). Это как состояние беременности: либо она есть, либо нет. И тогда приходится определяться, с кем ты. Понятно, что для многих, привыкших по жизни быть «и вашим и нашим», это сверхсложно.

С одной стороны, не хочется оказаться в рядах защитников власти с явно подмоченной репутацией, а с другой – не хочется рисковать своим благополучием. Поэтому для большинства теория «нахождения над схваткой» – единственное оправдание и перед окружающими сейчас и перед внуками завтра. Так они и объясняют: мол, я тоже за демократию, но Назарбаев-то при чем? Получается, что беременность, в общем-то, есть, но не ярко выражена и без конкретного автора. Этакое непорочное зачатие.

Одним из внешних проявлений указанной выше поляризации является дискуссия о парламентской и президентской формах правления. Мнения, как известно, разделились. Места для полемики не хватило на страницах газет, и она даже вылилась на площади, где каждая из сторон на своем митинге доказывала свою правоту.

В принципе президентская форма правления в демократической стране, где выборы (президента) проходят честно, где существует независимый (от президента) суд и есть независимая неподконтрольная (президенту) пресса не является чем-то экстраординарным и заслуживающим внимания с точки зрения опасности для демократии. Но это, подчеркиваю, только в ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ странах. Казахстан таковым, к сожалению, не является. В условиях, когда и Центризбирком, и пресса, и суды, и парламент зависимы от президента, он имеет возможность избирать себя неограниченное количество раз, меняя, в случае необходимости Конституцию и законы. В этой ситуации утверждать, что Казахстан является демократическим государством, могут только совершенно бессовестные люди.

Сегодня казахстанская оппозиция, желая направить Казахстан в русло демократического процесса, предлагает перейти к республиканской форме правления. Отмахиваться от этого, обвиняя оппозицию в некомпетентности, по меньшей мере некорректно. Тем более, что в качестве возражений вразумительного, в общем-то, ничего и не приводится. Разве что опасения, что излишняя демократия дестабилизирует обстановку, а в качестве примера приводится Россия, где якобы политическая ситуация в сравнении с Казахстаном менее стабильна. Но это не выдерживает никакой критики.

То, что в парламенте России кипят страсти, что в политической жизни различные партии выясняют отношения в борьбе за власть, а журналисты позволяют вытаскивать на свет самые темные стороны политиков, не означает, что в этой стране менее стабильно. Напротив, вся эта политическая активность свидетельствует о том, что в России в сравнении с Казахстаном так или иначе работают демократические институты, которые позволяют решать спорные вопросы, не доводя их до состояния политического антагонизма.

Может, именно поэтому в России нет оппозиционного блока, выступающего за отставку президента России, а в «стабильном» Казахстане растут ряды движения под лозунгом «Казахстан без Назарбаева».

Если же говорить о стабильности, как ее понимают власти, то больше всего ее в Туркмении. Там и преступности практически нет, и все общество едино в своей поддержке президента. Зато самой нестабильной придется признать Италию с ее постоянными правительственными кризисами.

Абсолютно непонятна логика тех, кто считает, что Казахстан движется по пути демократических преобразований. Факты упрямо свидетельствуют об обратном. За десять лет «процесс демократизации» шел исключительно в противоположном направлении.

Роспуск двух неугодных президенту парламентов и ликвидация Конституционного суда; закрытие всех нелояльных телерадиокомпаний и газет и принятие новой Конституции, ликвидировавшей парламентскую форму правления и отдавшей практически всю власть в руки президента; продление президентских полномочий на сомнительном референдуме и изменение Конституции, дающее еще большие полномочия президенту; проведение нечестных президентских и парламентских выборов и преследование оппозиции – вот неполный перечень этой «демократизации».

Но вопреки очевидному апологеты режима и сам президент Назарбаев не устают повторять, что страна идет по пути демократических преобразований. Извините, но это не просто ложь, это большая ложь. Я считаю, что власти Казахстана сознательно обманывают международную общественность, народ Казахстана, когда заявляют, что они последовательно поддерживают курс на демократизацию. На самом деле все, что делается властями в политической области в последние пять – семь лет, направлено на сосредоточение власти в руках президента, на обеспечение контроля над СМИ, на подавление инакомыслия в стране.

Существуют две точки зрения, два подхода в вопросе о форме политической власти в Казахстане. Одни считают, что президентская форма правления – это оптимальной вариант для страны в переходный период. По их мнению, парламентская форма в этот период не оправдана и представляет не более чем «игры в демократию во время переправы». Мол, давайте не будем рисковать, переберемся на другой берег, а там посмотрим.

Другие, напротив, убеждены, что республиканская форма правления в транзитный период в странах с ярко выраженной маргинальной психологией – это залог успешной «переправы на другой берег». Они считают, что сосредоточение власти в одних руках неизбежно приведет к тому, что либо мы надолго застрянем на переправе, либо потонем в водах социальных катаклизмов. Логика присутствует в обоих случаях. Но из двух зол нужно выбирать меньшее.

Итак, с одной стороны – риск впасть в летаргический сон азиатского авторитаризма или диктатуры, когда можно будет забыть о социально-экономической самодостаточности и политических свободах. С другой – опасность демократической охлократии, когда раздираемому различными политическими пристрастиями обществу будет не до созидательных процессов.

Основной довод оппозиции: сравнительно неплохие социально-экономические показатели Казахстана – есть прямое следствие распродажи природных ресурсов вообще и высоких цен на нефть в частности. Но заслуг власти в этом нет. Более того, правящая элита а) не смогла эффективно использовать благоприятную экономическую конъюнктуру, вызванную высокими ценами на углеводороды, для реанимации казахстанской промышленности; б) позволила, а в известном смысле и инициировала, разворовывание солидной части национальных богатств; в) 10 лет добросовестно убивала национальный бизнес, создавая невыносимые условия для его легитимного существования; г) породила систему тотальной коррупции; д) не смогла сохранить благоприятный инвестиционный климат и притягательность для иностранных капиталов.

Для полноты картины «успехов» президентской формы правления следует добавить обнищание основной массы населения, рост преступности, правовой беспредел судей и правоохранительных органов, углубляющийся кризис здравоохранения и образования.

Имея такой послужной список «заслуг», трудно претендовать на лавры отцов-благодетелей нации. Более того, впору ставить вопрос об ответственности за нанесение материального и социального вреда. Конечно, трудно посчитать, сколько миллиардов долларов потерял Казахстан в результате такого «мудрого» правления, но то, что потерял – это очевидно. Расхожая сентенция, что «не ошибается тот, кто ничего не делает», здесь не уместна. Все вышеперечисленные деяния власти – не досадные просчеты и ошибки, а целенаправленная государственная политика, вытекающая из самой природы единовластия президентского правления.

Лозунг оппозиции «Казахстан без Назарбаева» страдает неточностью. Многие понимают его буквально, как то, что оппозиция стремится поменять Назарбаева на кого-то из своих. Отсюда многие граждане делают вывод, что хрен редьки не слаще. На самом деле Назарбаев выступает здесь как символ, как олицетворение созданной им политической системы. Лозунг подчеркивает, что существующая политическая организация настолько персонифицирована, что впору, перефразировав знаменитые строки, сказать: «Мы говорим Назарбаев – подразумеваем Система. Мы говорим Система – подразумеваем Назарбаев».

Но ситуация такова, что сам по себе уход Назарбаева ничего не меняет. Новый президент без слома старой политической системы автоматически превращается в Назарбаева.

Какого бы распрекрасного и честного президента мы не избрали в условиях а) фактической монополии на власть (какую ему дает президентская форма правления); б) окружения раболепствующего и пресмыкающегося чиновничества (а они в принципе не могут по-другому относиться к своему начальству) он вынужден будет следовать старым курсом. Это его заставит сделать СИСТЕМА, которая покоится на двух китах. Первый – это президентская форма правления. Второй – ментальность, а точнее феодально-советский традиционализм населения вообще и управленческого класса в частности.

Уже сегодня очевидно, что Назарбаев является заложником им же порожденной системы. Фактически сегодня не президент правит страной, а Система правит им, заставляя выполнять ее прихоти вопреки реальным интересам государства и общества. Об этом убедительно свидетельствует и тотальная уже не контролируемая коррупция, и равнодушие к обнищанию основной массы населения, и бездумная распродажа национальных природных ресурсов, и бездарная кадровая политика, и нежелание создать условия для развития отечественного предпринимательства.

Поэтому, как бы ни логично выглядели доводы сторонников президентского правления в Казахстане, их схема ущербна в главном – они не учитывают Систему, которая, к сожалению, ломает их стройные схемы.

Если на чаши весов положить с одной стороны оперативность решения государственных вопросов, мобильность принятия решений и отсутствие препятствий со стороны других ветвей власти (все, что дает сосредоточение власти в одних руках) и с другой – взвешенность и продуманность принимаемых решений, сложность протаскивания личных интересов при принятии государственных программ, и отсутствие волюнтаризма в деятельности гос. органов (то, что дает парламентская форма правления) то очевидно, что стрелка весов склонится в пользу демократии.

Важно понять, что практика президентского правления себя полностью дискредитировала. Десять лет – хороший срок, чтобы это понять. Все это время президент имел все необходимые полномочия для решения основных социально-экономических вопросов страны. Ему никто не мешал: ни парламент, ни оппозиция, ни внешние причины. В его подчинении была богатая природными ресурсами страна. Цены на углеводороды были как никогда высоки – нефтедоллары текли рекой. (правда, не ясно, куда они текли больше) Страну наводняли зарубежные инвесторы. Запад активно помогал кредитами.

Результат минимальный.

Зато налицо успехи в закреплении президентской власти лично за президентом Назарбаевым и в подавлении инакомыслия. Это первый момент, который необходимо принять во внимание. Второй момент – это то, что при ментальности казахстанцев любое сосредоточение власти в руках одного человека неизбежно отразится на политических институтах и в конце концов приведет к сращиванию его с властью, образно говоря, приведет к приватизации власти этим человеком.

Без учета этих двух моментов дискуссия по этому вопросу автоматически превращается в разговор о достоинствах парламентской или президентской системы с использованием примеров из опыта демократических стран. Но это совсем другое. Обе системы хороши, пока они имеют приставку «демократическая» Сегодня важен поиск механизмов, способных поставить заслон авторитарным тенденциям именно в условиях отсутствия демократии.

Оппозиция предлагает в качестве такого механизма парламентаризм с жесткой разделенностью властей, честные выборы, реальную, а не декларируемую независимость судей, свободу прессы, как способ саморегуляции и защиты демократических институтов. Власть ничего менять не хочет. Ее устраивает существующее положение вещей.

Более того, она продолжает упорно убеждать всех, что в Казахстане с демократией проблем нет.

Это и есть полюсы сегодняшнего политического противостояния. Все попытки оппозиции снять назревающее противостояние путем организации Национального диалога, не имели успеха. Власть категорически отказалась садиться за стол со своими политическими оппонентами.

В результате, полюсы обозначились еще четче. Началась кропотливая позиционная идеологическая борьба за умы людей. Что ожидает Казахстан в будущем, во многом зависит от того, в чью сторону качнется маятник общественного мнения.

КРАСНЫЕ В ГОРОДЕ

 Призрак коммунистического маразма вновь замаячил над просторами СНГ. Я не о том, что некоторые политики, используя левые популистские лозунги, борются за власть со своими бывшими коллегами по партии, успевшими в нужный момент перекраситься и вскочить в последний вагон уходящего поезда истории. Это как раз естественно, хотя вопреки сентенции Гегеля, достаточно безобразно. Пугает настрой масс, тенденция в общественном мнении. Оглянитесь, идет общее покраснение. Все ругают богатых и жалеют бедных. Розовыми становятся даже те, кто еще недавно кричал «ура» капитализму и демократии. Люди устали от борьбы за выживание, устали от нестабильности и неуверенности в завтрашнем дне. Естественно, в сравнении с тем, что им дали «демократы», застойное коммунистическое прошлое вспоминается как сказка. Большинство населения так «наелось» демократией и капитализмом, что готово «задрав штаны бежать за комсомолом». Не в этом ли феномен народной поддержки Лукашенко и Каримова?

При этом в стране есть и очень богатые, даже по западным меркам, люди. Налицо социальное расслоение, что вообще-то не является большим открытием. Подобную дихотомию можно встретить в большинстве недоразвитых стран.

В развитых странах ситуация иная. Там тоже есть бедные и богатые, но, к счастью, не они определяют ситуацию в стране, а средний класс. Это те, кто не настолько богат, чтобы не опасаться за свое будущее, но кому уже есть что терять и поэтому они очень ответственно относятся ко всему, что делают в их стране как бедные, так и богатые. Понятно, что чем больше медиа-класс, тем стабильнее общество, тем больше гарантии не вляпаться в какой-нибудь «…изм». В Казахстане медиа-класс в зачаточном состоянии. Есть только очень богатые и очень бедные. Налицо идеальные условия для вызревания коммунистических идей социальной справедливости. Справедливости (по коммунистически), когда все едят, спят и удовлетворяют прочие потребности независимо от того, как они работают и работают ли вообще. Этакий рай для бездельников и посредственностей. Мы это уже проходили. Помните, когда все двести пятьдесят миллионов получали по 150 р. (+50) в месяц, в течении которого бегали по магазинам в поисках дефицитных товаров первой необходимости, найдя, стояли в очередях, купив, занимали до получки у соседа и годами лежали на диване в ожидании, когда государство выделит квартиру, и, к пенсии получив ее, радовались, как дети. Уже забыли?

Да, для большинства сейчас очень тяжело. И этому есть объяснение. Во-первых, нас не учили капитализму, не учили работать локтями и «делать деньги», не учили работать на себя. Во-вторых, мы не привыкли менять власть, если она нас не устраивает, мы по привычке боимся ее, хотя она должна бояться нас. И, в третьих, мы не можем преодолеть «синдром кухни и дивана», выработанный за годы коммунистического прошлого. Мы все также не можем оторвать наши задницы от этого дивана, выйти на улицу и открыто сказать то, что мы говорим на кухнях. Мы трусы, и это знают те, кто нами правит. Они умело пользуются этим. Мы сами виноваты во всем. Но то, что сегодня хуже, чем было вчера, не означает, что нужно пытаться вернуться в прошлое. Напротив, это означает только то, что нужно быстрее идти вперед, туда, куда мы не попали по вине великих экспериментаторов, туда, где давно живет весь цивилизованный мир. И этот путь явно не под красными знаменами.

К сожалению, для большинства граждан отчаяние или политическая безграмотность не позволяют понять истинных причин социального экстремума. И тогда начинаются требования о прекращении распродажи Родины, о выдворении иностранцев из страны, о национализации предприятий, и прочие коммунистические прибабахи.

К примеру, коммунисты и иже с ними требуют прогнать бельгийский «Трактебель». По большому счету, не ругать иностранцев надо, а спасибо им сказать, что они рискнули купить никому не нужное хозяйство. Более того, даже если бы они не покупали, то нужно было бы уговорить их взять его даром в управление. А, может, и приплатить за это. Вы что ж думаете, если бы оно досталось нашему бизнесмену или осталось в руках государства было бы лучше? Да никогда. Разворовали бы все подчистую.

(Как это было до прихода бельгийцев). Не было бы ни денег, ни тепла, а цены, уверяю вас, были бы гораздо выше. Наши с антимонопольщиками по-свойски давно бы уже договорился о необходимости их повышения. Неужели это не понятно? Это же очевидно, как Божий день. Я не идеализирую иностранцев, наверняка они тоже не безгрешны. Но из двух зол нужно выбирать меньшее.

Сегодняшняя широкомасштабная кампания по дискредитации бельгийской фирмы началась неспроста. А то, что и «Хабар» и «КТК» обеспечили зеленую улицу критике «Трактебеля», проясняет, кто за всем этим стоит. Грядет очередной передел собственности, но коммунисты не понимают, что играют на руку кое-кому из акул отечественного бизнеса, которые раньше не хотели брать убыточное предприятие, а теперь, когда бельгийцы его подняли, решили отнять. Все очень просто, но не для борцов за социальную справедливость.

Парадокс ситуации заключается в том, что нам сегодня выгоднее, чтобы в Казахстане было как можно больше иностранных предпринимателей. Во-первых, потому, что у них есть деньги, во-вторых – у них есть опыт работы, в третьих – они не воруют, в четвертых – они не принимают на работу по родственному признаку, в пятых – они умеют работать в современном мире бизнеса, в шестых – чиновникам труднее их обирать, в-седьмых – у иностранного бизнесмена при очередном переделе собственности труднее отнять предприятие. Довод о том, что заработанные у нас деньги иностранцы увозят из страны, не принимается. Наши бизнесмены, кто не дурак, давно уже обзавелись «запасными аэродромами» на Западе и успешно инвестируют наши денежки в их экономику. Так что хрен редьки не слаще. С точки же зрения рабочего класса, чьи интересы традиционно защищают коммунисты, выгоднее чтобы в стране было, наоборот, как можно больше иностранных фирм. Потому что именно там рабочие получают не только работу, но и зарплату за нее. Тому пример те предприятия, которые уже «под иностранцами». Будь коммунисты чуть поголовастее, они бы, напротив, не за национализацию выступали (это удел национал-патриотов), а за всеобщую распродажу отечественного производства.

Процесс всеобщего покраснения не обошел и оппозицию. С одной стороны, большинство оппозиционеров сами из числа бедных, а с другой – они вынуждены использовать протестность электората в своих целях. А так как протестность все больше обретает левый характер, то и оппозиционеры, не желая остаться на обочине, вынуждены озвучивать ее. Сегодня нужно признать, что большинство казахстанской оппозиции идет на поводу у сильно полевевшего общественного мнения. По крайней мере, сегодня в рамках Форума демократических сил левые идеи если и не доминируют, то представлены достаточно сильно. Наметился процесс сближения демократов с коммунистами. Под предлогом временного альянса в связи с общей угрозой демократии со стороны власти все большую популярность получает мысль о необходимости тесного сотрудничества демократических организаций с коммунистами. Это очень тревожный симптом. Опасность в том, что такого рода сотрудничество размывает границы политических ориентиров, создает почву для дезориентации электората, уводит от правильного понимания ситуации. И это притом, что, с идеологической точки зрения, разногласия между демократами и коммунистами гораздо принципиальнее, чем с правящей элитой. Оправдания, что коммунисты уже не те, что они тоже за рынок, за демократию, оставим для особо наивных. Коммунист – это состояние души. Это постоянное желание справедливости. Это Робин Гуд, который не может, чтобы не отбирать у богатых и не раздавать бедным. Достаточно вспомнить их требования о национализации «Трактебеля». И это они требуют, не будучи у власти. Представляете, что начнется, если они ее получат?

По большому счету, сегодня есть три политически значимые доктрины, между которыми и развертывается современная политическая борьба. Во-первых, это доктрина власти, утверждающая, что для построения демократии (а это определяется как очень длительный процесс) и создания рыночной экономики нужна «твердая рука». Во-вторых, это коммунистическая доктрина, провозглашающая особый путь Казахстана, которому чужд западный капитализм, и поэтому предлагается вернуться к принципам социальной справедливости (коммунистической), обеспечиваемой «твердой рукой» государства. И третья тенденция, олицетворяемая теми, кто считает, что мы не особые, что никакие «твердые руки» не в состоянии улучшить жизнь населения, создать рыночную экономику и тем более демократию. Что демократии можно научиться, только пользуясь ей. Что свободный рынок может состояться только в свободном, социально стабильном обществе.

Все три доктрины представлены в политической жизни страны. Но принципиальным здесь является то, что хорошо известны населению только две: официальная доктрина за счет мощной ежедневной пропагандистской работы через СМИ и коммунистическая – за счет исторической памяти большинства населения. Третья, демократическая тенденция фактически неизвестна широким слоям населения. Это объясняется недоступностью СМИ для сторонников этой доктрины. Люди знают только то, что делает сегодняшняя власть и то, что было при коммунистах. Сравнение это явно не в пользу первых. Хотя, если вспомнить, то на первых порах симпатии были все же на стороне новой власти, которая много говорила о демократии, правах человека, власти народа, о скорой хорошей жизни. Но по мере «раскрутки» новой власти иллюзии рассеялись. Люди увидели, что диктатура «демократов» ничуть не хуже не лучше? Что ты хотел сказать? лучше диктатуры коммунистов. А жизнь хуже. Поэтому из двух диктатур выбирают ту, где сытнее. Народ обиделся на демократию, так и не попробовав ее. Народ возненавидел капитализм, так и не побывав в нем.

 В итоге в стране сложилась интересная ситуация. Власти предпочитают рынок без демократии. Большей части населения люб социализм без рынка. Остальным не хочется быть особенными, они предлагают жить как весь остальной мир, с рынком и демократией, которые, кстати, в итоге и дают социализм. Три позиции, три взгляда на будущее страны. С кем он, каждый решает сам.

КТО ТАКИЕ ДРУЗЬЯ НАЗАРБАЕВА И КАК ОНИ ВОЮЮТ ПРОТИВ КАЗАХСТАНСКОЙ ДЕМОКРАТИИ

Мало кто из казахстанцев знает, что в США есть организации, лоббирующие интересы действующего президента Казахстана.

Понятно, что в их задачи входит формирование положительного имиджа президента и всего, что происходит в этой стране под его руководством.

Мы не располагаем полной информацией обо всем, чем занимаются американские консультанты, известно только об отдельных фрагментах этой помощи.

Во-первых, это публикация заказных статей (на правах рекламы), рассказывающих о том, какой президент Назарбаев демократ и что он делает, чтобы демократии стало еще больше. Нужно сказать, что публикация таких материалов в ведущих изданиях США стоит больших денег. В качестве примера можно привести две статьи в «News week». По самым скромным подсчетам, это могло обойтись бюджету Казахстана в $250 000. Понятно, что такие публикации есть чистого рода дезинформация, и нужна она Назарбаеву для того, чтобы держать американцев в неведении относительно истинной ситуации в Казахстан. Не дай Бог, общественное мнение о президенте Казахстана изменится, а вслед за этим и политики с берегов Потомака по иному поведут себя в отношении политиков с берегов Ишима.

Вот и не скупится рука дающего и льются щедрым потоком бюджетные денежки в карманы американских имиджмейкеров на казахстанской государственной службе.

А суммы, нужно сказать, не малые. Известно, что в качестве основных имиджмейкеров в США были задействованы американские фирмы «Мark А. Sigel and Associated», «Abernathy MacGregor Frank», Akin, Gump, Strauss, Hauer & Feld, L.L.P., IMPACT, LLC.

Так, г-н Сигел, являясь консультантом в течение примерно пяти месяцев, получал оплату по ставке $42 000 ежемесячно. Работа других консультантов, привлекаемых г-ном Сигелом, оплачивалась из расчета $100 в час. Кроме этого, казахстанская сторона оплачивала все затраты, связанные с перелетами консультантов через океан, и все расходы, связанные с осуществлением консультационных услуг.

Несложно подсчитать, что только гонорар г-на Сигела составляет $500 000 в год. А сколько стоят те самые затраты и консультационные услуги, в том числе и платные статьи? Явно не меньше. Таким образом, фирма «Мark А. Sigel and Associated» обходится казахстанскому бюджету минимум в $1 000 000 в год. А таких имиджмейкерских фирм в США у г-на Назарбаева четыре.

Отсюда возникает первый вопрос: откуда такие деньги, когда в стране не хватает самого элементарного на здравоохранение, образование, культуру, а людям не выплачивается зарплата? Ответ на поверхности: власть в Казахстане на то и власть, чтобы решать что важнее – здоровье и благосостояние граждан или ее собственный имидж. Мне возразят, что практика формирования имиджа страны за рубежом практикуется во всех странах давно и не является чем-то противозаконным. Да, но, во-первых, формирование имиджа и дезинформация – это далеко не одно и то же. Во-вторых, тратить на это деньги налогоплательщиков в то время, когда экономика страны дышит на ладан, откровенно говоря, преступно. В-третьих, делать это скрытно от общества, мягко говоря, неэтично. В-четвертых, уж если тратить государственные средства, то делать это надо с умом, чтобы был результат, а так деньги потратили, а результат нулевой: сегодня уже никто не сомневается в отсутствии демократии в Казахстане, в диктаторских замашках г-на Назарбаева.

Нам, казахстанцам, к такого рода транжирству не привыкать. По сравнению с переносом и строительством новой столицы Астаны – это мелочь.

Наряду с дезинфрмированием американцев нанятые имиджмейкеры помогают казахстанскому официозу дезинформировать и общественность Казахстана. Вот как это делается.

В марте 1999 года фирма «Мark А. Sigel and Associated» распространила по более чем сорока адресам проект закона о средствах массовой информации с предложением высказать свои замечания и предложения. В числе адресатов – известные американские общественные организации, фонды. Нам неизвестно, что ответили Марку Сигелу уважаемые демократические организации, но мы убеждены, что если такие ответы и были получены, то критики данного законопроекта в них будет очень много.

Дело в том, что законопроект, о котором идет речь, по всей видимости, разработан где-то в недрах казахстанского правительства и готовится для обсуждения и принятия в парламенте РК. Нужно сказать, что закон в целом антидемократичный, направленный на ограничение прав журналистов и на расширение контроля власти над прессой. Его принятие усугубит и без того плачевное положение казахстанских СМИ.

По существующей в Казахстане традиции разработка таких законов делается келейно и, как правило, обсуждения законопроекта не бывает. Но разработчикам этого закона важно создать видимость апробации документа, для чего «Мark А. Sigel and Associated» устраивает масштабное консультирование проекта в США. Но не это главное. Самое интересное начнется при обсуждении законопроекта в парламенте, когда его авторы будут, потрясая списком авторитетных консультантов, говорить о состоявшейся апробации закона и о том, что якобы при его подготовке были учтены замечания американских демократических организаций. При этом, естественно, самих отзывов никому не покажут, потому что положительных отзывов там быть не может. Таким образом, авторы закона надеются, использовав авторитет американских демократов, принять очередной антидемократический закон. Кстати, это достаточно типичный образец так называемых восточных политических технологий, в использовании которых команда г-на Назарбаева очень преуспела.

Есть еще один аспект рассматриваемой проблемы.

Четыре американские фирмы заключили договора с правительством Казахстана о том, что они обязуются обманывать своих соотечественников в отношении ситуации в Казахстане. Что они и делают по сей день. Понятно, Америка – свободная страна, каждый волен делать то, что он хочет. Поэтому, с точки зрения законности, к такой деятельности претензий быть не может. Здесь можно говорить только о морально-политической стороне вопроса. Фактически все имиджмейкеры, дезинформируя американскую общественность, помогают г-ну Назарбаеву укреплять режим его личной власти, то есть фактически работают против демократии. Не думаю, что такие профессионалы, как Марк Сигел, этого не понимают.

Кстати, о Марке Сигеле. Известно, что он является членом совета директоров Национального демократического института США. Согласитесь, довольно пикантная ситуация: один из руководителей NDI помогает нарождающемуся диктатору душить демократию в его стране. Конечно, можно понять профессионалов-демократов, сподобившихся на поддержку антидемократического режима: за полмиллиона долларов в год можно не только бороться с демократией в Казахстане, но и начать это делать в самой Америке.

К счастью, г-ну Сигелу и другим «друзьям» казахстанского президента не удалось ввести в заблуждение ни американскую общественность, ни правительство Соединенных Штатов. Перед президентскими выборами в Казахстане, которые назарбаевские имиджмейкеры подавали как торжество демократии, Госдеп США выступил с заявлением, в котором оценил ситуации с выборами как не соответствующую демократическим нормам. Как известно, и ОБСЕ, и Евросоюз также оценили выборы в Казахстане как недемократические.

Возможно, что в сфере политического маркетинга, каковым, безусловно, является продвижение того или иного политика, разговор о морали неуместен. Наверное, Назарбаева как политический товар тоже кто-то должен продвигать. (Хотя для всех, очевидно, что такой товар сегодня трудно продать). Возможно, тем, кому платят, все равно за что получать деньги: за развитие демократии или за ее удушение. Но это не все равно тем, кто живет в Казахстане, кто хочет сделать его демократическим и процветающим государством.

ЛОГИКА ВЛАСТИ

9 января президент Казахстана на встрече с общественностью позволил себе поразмышлять вслух о некоторых проблемах современности, в частности, об идеологии, веб-глобализации и национальной идее.

По-видимому, потому, что встреча проходила в узком кругу (роль общественности выполняли ректоры двух вузов и руководитель предприятия), президент говорил без бумажки а, следовательно, импровизировал. А это означает, что говорил он не то, что ему подготовили умные спичрайтеры, а то, что он думает сам.

Это вдвойне интересно, потому что именно такого рода ситуации как нельзя лучше раскрывают истинное лицо казахстанского президента.

На встрече президент посетовал, что «к нам идет эрзац-культура с Запада, которая нам не нужна. В голливудских фильмах пропагандируются насилие, стрельба, эротика. У нас в Казахстане совершенно иной менталитет. Наш народ воспитан в другом духе. Не все нас устраивает на Западе, и даже в США».

Справедливо указав, что казахстанцы воспитаны в другом духе, президент стал говорить о том, что «у них и президентов убивают разными способами, у них есть наркомания, ежедневные перестрелки». Вспомнился старый анекдот про то, как американец говорит русскому: «У вас мяса нет», а тот ему: «А у вас негров бьют».

Хотя здесь насчет наркомании и перестрелок президент явно погорячился, вряд ли в этом Казахстан выгодно отличается от США. А вот с президентами – что верно, то верно – у американцев постоянно проблемы: то стреляют, то судят, то критикуют. Одним словом, не позавидуешь их президентам. Зато, что характерно, народ хорошо живет. Чего не скажешь о нашей стране, где все наоборот – неприятности именно народу, а президент вне критики, неподсуден и живет хорошо.

Причиной того, что у них наркомания, перестрелки и убивают президентов, по мнению г-на Назарбаева, означает то, что у них идеология индивидуализма. «Есть такое понятие – американский образ жизни. Это культ семьи и одновременно доллара. Индивидуализм. Сама католическая религия – она индивидуальна».

Можно согласиться с сентенцией президента по поводу индивидуализма американцев, правда, не совсем понятно, почему он их окрестил католиками.

«Идеология – считает президент – должна вырастать из образа жизни. Как мы воспитаны?» - спрашивает он. И сам отвечает: «Мы воспитаны нормально и хорошо. Сосед может запросто у соседа позаимствовать щепотку соли, булку хлеба. На Западе этого нет». Во-первых, в Америке не ходят к соседям за хлебом и солью, потому, что у них нет проблем с этими продуктами. Во-вторых, если американский народ довести до того, что у них не будет в доме ни соли, ни хлеба, то, уверен, и в Америке соседи не откажут помочь. И, в-третьих, если из этой жизни, какой сегодня живет наш народ, «вырастет идеология» то это будет нечто ужасное. Потому что, как известно, из плохого хорошее не возникает.

Далее президент произносит странную фразу: «Успехов в экономике и политике мы достигли в первую очередь благодаря отсутствию межнациональных конфликтов».

Оказывается, повышение цены на нефть, позволившее в последний год чуть перевести дух и выдаваемое за экономические успехи, уже не при чем. Выясняется, что все ЭТО (называемое успехом) есть следствие отсутствия межнациональных конфликтов. Кто спорит, отсутствие конфликтов – важный фактор развития экономики. Фактор-то есть, но успехов, к сожалению, нет.

С точки зрения государственного строительства, Казахстан, как независимое государство признан всеми, и это можно считать успехом. Но сколько об этом можно говорить, это успех пятилетней давности. Сегодня же мы известны во всем мире прежде всего как одна из самых коррумпированных стран. А это означает, что в государственной системе (читай, политической) вор на воре сидит и вором погоняет. Мы ничего не говорим о самом президенте, подозрения в его адрес, выдвинутые американским Минюстом, пока не доказаны. Но то, что созданная президентом политическая система насквозь изъедена ржавчиной коррупции, это очевидно для всех. Это ли успех политический?

Старая марксистcко-ленинская идеология, как известно, умерла во времена перестройки, а проповедовала она всеобщее равенство и братство всех и вся.

И вот пятнадцать лет спустя, президент суверенного Казахстана после долгих «размышлений о вопросах идеологии» говорит: «Наша главная идеология – всеобщее равенство, согласие и доверие». Вот так, ни больше ни меньше. С чем боролись, на то и напоролись.

О каком же равенстве идет разговор? Если о марксистском – равенстве в нищете – то … тогда придется делиться с народом «нажитым непосильным трудом» за последние 10 лет. Согласятся ли на это окружение президента, да и он сам? Это вопрос.

Если же «равенство» понимать по западному – как равенство возможностей, то тогда тоже придется делиться, но уже властью. С парламентом, с судами, с правительством, с обществом. С оппозицией. Тоже сомнительно, чтобы президент на это пошел.

Так что непонятно, о каком таком равенстве говорил г-н Назарбаев. Может, об экономическом? Так не для того десять лет рыночные отношения строили, чтобы уравнивать человека у помойки и в Мерседесе.

Может, о социальном? Так по конституции мы и без новой идеологии равны. Правда, это равенство только на бумаге. В жизни все иначе. Потому что в стране, где коррупция стала нормой жизни, социальная ценность человека, его правоспособность и защищенность измеряется его приближенностью к власти и величиной кошелька.

О политическом? Не смешите. О политических правах, то есть о возможности простых казахстанцев влиять на принятие политических решений, при существующей системе власти не может быть и речи.

Зато очень понятно, что имелось в виду, когда в качестве основных идеологических норм были названы «согласие» и «доверие». Это то, чего, по видимому, сегодня так не хватает президенту Назарбаеву. Нужно признать, что прошло время, когда ему верили и соглашались с его идеями. За десять лет правления страной он потерял доверие народа и сегодня действительно трудно найти согласных с его методами и результатами правления.

Отсюда и желание все это вернуть через идеологию, как это в свое время делали коммунисты.

Но самое интересное заявление сделал президент в отношении Интернета. Согласившись, что ХХ1 век – век информации, он сделал из этого достаточно необычные выводы. «Но для развивающихся государств, считаю, – сказал г-н Назарбаев – веб-глобализация не во всем является благом. С одной стороны, глобализация позволяет развитым странам проникать к нам и проводить здесь свои интересы. С другой стороны, нужна наших предприятий, к обнищанию нашего народа и так далее» ? ли нам глобализация, если она ведет к остановке Вот так. Оказывается, и предприятия наши из-за веб-глобализации останавливаются, и народ нищает.

Согласитесь, обвинение более чем серьезное. Понятно, что такой Интернет в Казахстане властям не нужен. Для казахстанских чиновников слово президента – руководство к действию. И уж они-то поусердствуют, чтобы угодить.

Понятно, что сентенции об остановке предприятий и обнищании народа – от лукавого. Не может остановиться предприятие, которое уже стоит, и не может обнищать нищий. Это уже сделано и без Интернета. Так что не этого опасается г-н Назарбаев. Скорее всего, Интернет пугает президента именно своей независимостью, тем, что он представляет независимый канал информации о событиях в мире, и, главное, о том, что происходит в Казахстане с точки зрения независимых источников, нередко дающих неудобную казахстанским властям информацию.

Представьте себе, что Интернет существовал бы во времена Советского Союза. Уверен, что перестройка состоялась бы гораздо раньше.

Интернет опасен своей неконтролируемостью. Если местным СМИ можно заткнуть рты или заставить говорить только то, что нужно, то с Интернетом такие фокусы не пройдут. То есть граждане Казахстана будут получать из него информацию о происходящем в Казахстане без идеологических прикрас. А коль так, то о каком СОГЛАСИИ, ДОВЕРИИ, а тем более ВСЕОБЩЕМ РАВЕНСТВЕ может идти речь? Тут уж не до идеологий, если каждый будет мыслить по-разному.

В этом смысле можно объяснить обеспокоенность президента процессом веб-глобализации. За десять лет создана монополия на власть, разработаны механизмы управления всеми ветвями власти, отлажена система контроля и управления СМИ, общественное мнение все больше становится зависимым от идеологических установок, диктуемых властью. И тут появляется Интернет, который рушит целостность созданного идеологического поля, создает параллельные, а местами и альтернативные источники информации. Это возбуждает сомнение у населения в правильности курса властей, подрывает доверие к проводимым политическим мероприятиям и в итоге инициирует оппозиционные настроения.

Данная встреча с общественностью в очередной раз убеждает, что когда президент обходится без спичрайтеров, можно узнать многое из того, что чаще остается за кадром, а точнее за дежурными фразами, используемыми в публичных выступлениях.

Правда, не обошлось без дежурных фраз и на этот раз. Несмотря на то, что из-за веб-глобализации закрываются казахстанские предприятия и нищает народ, президент все же считает, что
«… от мировой информации, научно-технического прогресса мы не будем закрываться. Наоборот, мы должны воспользоваться этим. Надо учить этому казахстанцев, и особенно молодежь».

Странно. То президент говорит, что веб-глобализация не во всем является благом, то призывает учить этому молодежь. Чему учить? Как останавливать предприятия, и вести народ к обнищанию?! Как-то все это не логично получается. Или здесь какая-то, специфичная логика? Логика власти.

Президент Назарбаев признал свое авторство

19 апреля президент Казахстана, выступая перед руководителями правоохранительных органов, обвинил СМИ страны в очернительстве и провокаторстве. Он прямым текстом пригрозил прессе, что этого так не оставит и дал указание соответствующим ведомствам принять меры к тем изданиям, которые якобы нарушают закон о СМИ тем, что очерняют казахстанскую действительность. Многие наблюдатели, особенно на Западе, восприняли это заявление Назарбаева как изменение политики властей по отношению к прессе.

На самом деле «апрельские тезисы» президента скорее следует рассматривать как политический демарш, призванный продемонстрировать Западу, и в первую очередь США, твердость Назарбаева, его уверенность в себе и способность самостоятельно принимать политические решения. Этим резким и несвойственным «демократу» – Назарбаеву выступлением власти Казахстана недвусмысленно намекнули США, что если они будут чересчур требовательны к казахстанской демократии, то Казахстану проще «работать» с Россией, которая не позволит себе влезать в его внутриполитические дела. В пользу этого говорит также сделанное чуть позже на саммите в Алма-Ате столь же мало увязывающееся с многовекторной политикой Астаны заявление Назарбаева: «Мы не будем, задрав штаны, бегать в Америку». Выступая перед иностранными гостями, президент открыто обвинил США в том, что их политика – это «вмешательство в наши дела под прикрытием демократии». По версии ряда казахстанских наблюдателей, казахстанский президент, почувствовав важность Казахстана для Америки в ее геополитическом противостоянии с Россией, решил этим воспользоваться. По этой версии, апрельские пассажи Назарбаева – элементарный шантаж США. Астана решила попугать Вашингтон сближением с Россией и под это дело получить лучшие условия партнерства.

Что касается прессы, то ничего принципиально нового 19 апреля Назарбаев не сказал. По сути, им было озвучено все то, что уже давно делалось властями в отношении нелояльной или оппозиционной прессы.

Еще в 1997 году в Казахстане под прикрытием конкурса на теле-радио частоты были закрыты около 30 телерадиокомпаний. В основном из эфира были вытеснены политически и экономически независимые станции. У оставшихся, такая расправа над коллегами напрочь отбила охоту критиковать президента, правительство и местное начальство. Те телеканалы, которые не приняли эти правила игры, подвергались давлению и в конце концов вынуждены были либо прекратить существование, либо перейти под покровительство людей из окружения президента. Дольше всех продержался в эфире телеканал КТК и радио «Караван», хозяева которого в итоге все же были вынуждены продать станции людям из президентского окружения.

В 1998 году теле и радио эфир были полностью взяты под контроль. Это означает, что телеканалы полностью исключили из своих программ критику президента, его политического курса, строительства новой столицы, ближайшего окружения президента. Кроме этого, исключались любые позитивные материалы о бывшем премьер-министре Акежане Кажегельдине и оппозиции. Это, что называется, обязательная программа, но помимо этого существуют и текущие, оперативные ограничения, диктуемые по ходу дела, о которых руководители каналов, программ узнают «в рабочем порядке».

Параллельно с «наведением порядка» в эфире шла зачистка печатной прессы. Газеты, проявившие нелояльность к властям под различными предлогами закрывались. Формально их никто не закрывал, просто создавались условия, при которых их выпуск не представлялся возможным. Наиболее распространенными способами были судебные иски, которые выставлялись неугодным газетам, и которые, учитывая ангажированность судов, они проигрывали. Еще один из способов – это негласный запрет типографиям печатать эти газеты. Попытки же издаваться за границей наталкивались на противодействие казахстанской таможни. Кроме этого, создавались различные препятствия для распространения этих газет.

Таким образом, только в преддверии президентских выборов 1998 года было закрыто 15 газет, заподозренных в сочувствии к оппозиции. Остальные газеты вынуждены были принять условия властей и исключить из своих публикаций запретные темы.

Фактически сегодня в информационном пространстве Казахстана осталось только три газеты, которые позволяют себе критику властей. Это «ХХI век», «СолДАТ» и «Начнем с понедельника», остальные и газеты и теле-радиоканалы вполне лояльны к режиму Назарбаева и не требуют специальных мер воздействия на них со стороны правительственных структур.

В своей речи президент, обращаясь к руководителям силовых ведомств, прямо сказал, что деятельность некоторых масс-медиа угрожает независимости Казахстана и в этой связи прозвучал вопрос: «Почему Вы, люди в погонах, облеченные такой властью, не даете отпор всякого рода провокаторам и очернителям?» Многими это было воспринято как прямая установка для активизации действий «силовиков» против прессы. На самом деле президент лукавил, и это прекрасно понимали сидящие в зале. Уж они-то знали, что ругать их не за что, что «отпор провокаторам и очернителям» они давали всегда, да еще какой. И уж если ругать их, то как раз наоборот – за излишнее усердие. В последние годы гонения на независимую прессу в стране достигли таких масштабов, что Назарбаев оказался в десятке главных гонителей прессы, по сведениям Комитета по защите журналистов (CPJ), вытеснив из него Саддама Хусейна.

Поэтому, когда Назарбаев говорит о прессе, занимающейся очернительством, то, конечно же, имеются в виду оппозиционные газеты. Неспроста он дал указание выяснить зарубежные источники финансирования этих газет, намекая на причастность к этому своего главного политического противника Акежана Кажегельдина. Но и это не ново. Все три газеты постоянно испытывают мощнейший прессинг со стороны властей. «Начнем с понедельника» имеет несколько судебных исков и в любой момент может быть закрыта, «СолДАТ» вынужден печататься за границей, что делает его в экономическом плане не рентабельным, и также грозит закрытием, «ХХI век» подвергается постоянным нападкам и вынужден печататься в подпольных условиях. Последний инцидент состоялся в апреле этого года – тогда налоговая служба изъяла тираж этой газеты в одной из типографий.

Так что, повторимся, президент 19 апреля не сказал ничего нового. Фактически он публично озвучил то, чем его подчиненные занимались в течении последних трех-четырех лет – расправами с «очернителями» казахстанской действительности. Все его угрозы реально могли иметь отношение только к трем оппозиционным газетам, так как остальная пресса давно уже не очерняет, а, напротив, восхваляет «мудрость политического курса президента». Все его рассуждения, что пресса должна стать стройными рядами на службу национальных интересов, вообще можно рассматривать как оправдание свершившегося факта, ибо процесс превращения казахстанских масс-медиа в средство информационного обеспечения проводимой Назарбаевым политики близок к завершению.

Весь этот спектакль, призванный показать крутизну Назарбаева, был скорее для внешнего пользования. Внутри страны откровения президента ничего не меняли, потому что менять было нечего, все уже давно состоялось.

Самое большее, что можно сделать в развитие выступления президента, так это закрыть оставшиеся независимые газеты. Но вряд ли это будет новостью для граждан Казахстана, которые удивятся больше, если этого не произойдет.

Тем не менее, речь Назарбаева 19 апреля, помимо ее внешнеполитической ориентированности, имеет также важное значение в изменении его имиджа президента Назарбаева. Впервые в своей политической карьере президент Назарбаев говорил о прессе в таком духе. Он открыто угрожал тем СМИ, которые не хотят служить национальным интересам, он прямо говорил, что в стране есть журналисты, которые угрожают суверенитету Казахстана.

Фактически президент предложил новую схему восприятия СМИ. Все, кто поддерживает «национальные интересы Казахстана», понимаемые как поддержка политического курса президента – свои. Все, кто критикует этот курс, предлагает альтернативные варианты развития страны – чужие. Впервые президент нарисовал образ врага, и этот враг оказался журналистом.

И если до этого момента у кого-то были сомнения в его причастности к ограничению свободы слова в Казахстане, могли быть подозрения, что все это от усердия реакционных чиновников, то теперь иллюзии рассеялись, стало ясно, что за всем этим стояла и стоит воля президента, что именно он – идейный вдохновитель гонителей прессы, а они всего лишь исполнители. Все встало на свои места. Все, что случилось в Казахстане со свободой слова, получило своего автора.

НАСКОЛЬКО ЗАКОННО ПРЕЗИДЕНТ СТАЛ ПРЕЗИДЕНТОМ?

Улеглись страсти вокруг президентских выборов. Прошли и парламентские. Пришло время без эмоций трезво посмотреть на то, как и благодаря чему была достигнута победа Назарбаева над остальными «претендентами» на президентский пост.

Можно долго спорить о том, была ли фальсификация итогов голосования или нет, реальны ли эти 81,75% и сколько казахстанцев на самом деле участвовало в голосовании. В любом случае сегодня доказать что-то уже не возможно. Одна часть правды о выборах – в мешках с бюллетенями и их НИКТО и НИКОГДА не получит, другая – в цифрах затрат на предвыборную кампанию президента. Эту правду спрятать нельзя, она подтверждается миллионами свидетелей – граждан Казахстана.

Известно, что в соответствии с законодательством кандидат в президенты имел право использовать на предвыборную агитацию не более $500 000.

Проведенное журналистское расследование показало, что затраты на агитационную кампанию действующего президента в несколько раз превысили допустимую сумму. Широкомасштабная агитация, развернутая в течение трех предвыборных месяцев, убеждает, что фактически на кандидатуру президента работала вся мощь государственной машины, весь пропагандистский аппарат государства. Затраты на проведение этой кампании поражают своими объемами.

Так, по всему Казахстану в течении двух месяцев было выставлено огромное количество рекламных щитов (билбордов), содержащих агитационные материалы действующего президента. Точное количество сейчас трудно восстановить, но лично нам удалось насчитать около 200 билбордов. Это, по действующим расценкам рекламных агентств, около 1 млн. долларов США.

Еще более впечатляющие цифры мы получили при оценке агитационной кампании президента на телевидении.

Всего в президентской компании было задействовано около 140 телевизионных рекламных роликов, изготовление которых, по действующим расценкам, стоит не менее $200 000.

За два месяца в эфире восьми крупнейших телеканалов прошло порядка 2 тыс. роликов, агитирующих за президента, на общую сумму более $2 млн. (данные мониторинга). Имела место попытка закамуфлировать рекламные ролики, агитирующие за президента под социальную рекламу. Так девиз «Мы знаем, кого выбираем», при всей его кажущейся нейтральности, являлся основным лозунгом президентской предвыборной компании. Все строилось на том, что в русском языке смысл этой фразы воспринимается как: «Мы знаем того, кого выбираем». А это являлось прямым указанием на действующего президента. Потому, что никого другого из претендентов избиратели в принципе не могли знать. Во-первых, потому, что претенденты, допущенные до выборов, действительно были мало известны. Во-вторых, потому, что за отпущенные два месяца им было сложно стать известными всей стране. И, в-третьих, потому, что были созданы условия, при которых их контакты с избирателями были затруднены и ограничены. Более того, параллельно с видео роликом по всей стране стояли билборды, на которых этот же девиз сопровождался фотографией президента Назарбаева. Поэтому этот девиз воспринимался вполне конкретно, как призыв выбирать президента (действующего), потому что его избиратели хорошо знают, а не кого-то, кого они не знают и поэтому абсолютно непредсказуемых и ненадежных.

Еще один цикл роликов, объединенных единым девизом: «Мы выбираем президента» так же подавался под видом социальной рекламы, якобы нацеленной на повышение активности электората.

Герои этих роликов – «космонавт», «чемпион», «профессор», «врач», «сталевар» и т.д., рассказывали, как им хорошо живется в стране, которой правит мудрый правитель (подразумевается Назарбаев). В контексте их откровений становилось понятно, какого именно президента будут выбирать эти уважаемые и симпатичные люди. Смысл этого сериала был очевиден: «Я голосую за стабильность и процветание родного Казахстана, гарантом чего является действующий президент».

Казахстанцы помнят телесериал «Неизвестный Назарбаев». Это пять пятнадцатиминутных программ, показанных в прайм-тайм. Так вот, обошелся он предвыборному штабу президента в $500 000)

Но это еще не все. На российском канале ОРТ, транслируемом в Казахстане, был заказан цикл программ «С любовью Москва», (продюсер – Бари Алибасов). Финансирование осуществлялось через коммерческую фирму «Арт-центр». В съемках 15 программ было задействовано 26 человек. Съемки производились не только в Москве, но и в Европе, странах СНГ. Передачи выходили в эфир регулярно в самое дорогое время и рассказывали о любви простых людей и знаменитостей к казахстанскому президенту. Ориентировочно это стоило $700 000.

Особую статью в предвыборном бюджете г-на Назарбаева составили два агитпоезда с артистами, проследовавшими по всему Казахстану. Концерты с их участием состоялись во всех крупнейших городах страны. Зная минимальную стоимость российских эстрадных звезд ($5 000 – 10 000), и количество концертов, которые они дали, агитируя за президента, несложно посчитать, что на гонорары артистам ушло не менее $750 000. А с учетом затрат на организацию агитпоездов и проведение концертов на местах сумма возрастает до $1 000 000. Причем, подчеркиваем, мы считаем по самому минимуму. Хотя, думаю, ради сохранения власти не скупились, и суммы были куда более солидными.

Предвыборная агитация проводилась не только в Казахстане.

Успех предвыборного марафона во многом зависел и от того, в каком свете будет представлен Назарбаев в глазах мировой общественности и в первую очередь – в глазах американцев.

Для поддержания благоприятного имиджа президента за рубежом были наняты иностранные фирмы «Мark А. Sigel and Associated» («МСА»), «Abernathy MacGregor Frank» («AМF»), Akin, Gump, Strauss, Hauer & Feld, L.L.P., IMPACT, LLC.

Так, член совета директоров Национального демократического института США Марк Сигел, являлся консультантом в течение примерно пяти месяцев с месячной ставкой $42 000. Работа других консультантов, привлекаемых г-ном Сигелом, согласно договору оплачивалась из расчета $100 в час. Кроме этого, казахстанская сторона обязывалась оплачивать все затраты, связанные с перелетами консультантов через океан, и все расходы, связанные с осуществлением консультационных услуг.

Несложно подсчитать, что работа г-на Сигела и его команды стоила минимум $500 000. А таких команд было четыре.

Таким образом, далеко неполный подсчет затрат на рекламную кампанию президента Назарбаева дает нам порядка 7 млн. долларов.

Разумеется, на самом деле сумма, потраченная на предвыборную кампанию президента, гораздо больше, но, к сожалению, сбор документальных доказательств этого очень затруднен и доказательство их реальности весьма проблематично. Здесь мы оперируем только очевидными фактами и действующими на момент выборов расценками.

В любом случае отслеженные нами затраты позволяют сделать вывод, что президент Назарбаев превысил затраты на свою избирательную кампанию минимум в десять раз.

Сам собой напрашивается очень наивный вопрос: «Откуда деньги»?

Только не надо про добрых бизнесменов, пожертвовавших свои кровные. Конечно, досталось и бизнесменам, но без бюджета, я думаю, не обошлось. Но это отдельная тема, которую мы отложим до лучших времен.

Здесь же главным является то, что сумма потраченная на агитацию за кандидата в президенты Назарбаева, в несколько раз превышает сумму, дозволенную законом.

Представьте себе, что было бы, если подобная статья появилась в одной из американских газет и речь шла бы об американском президенте. Специальная комиссия Конгресса посчитала бы все до последнего доллара, и…президент, скорее всего, оказался бы в суде. Да что там Америка, в любой мало-мальски демократической стране это в лучшем случае обернулось бы скандалом, в худшем – новыми выборами. Но в Казахстане все по-другому. Наша страна особая. Так Генеральный прокурор, прочтя этот материал, вместо того, чтобы назначить расследование в отношении действий президентской команды, в лучшем случае промолчит. В худшем – назначит расследование по факту оскорбления чести и достоинства президента независимым журналистом. Вот такая она наша демократия по-казахстански.

НЕЧЕМ КРЫТЬ, КРОЙ ВАЛЕТОМ…

Согласитесь, публикация в «Новом поколении» компромата на бывшего премьер-министра, как, впрочем, и материал об этом же в российской телепрограмме «Человек и закон», подлили масло в огонь все усиливающегося противостояния между Первым и Вторым. Для людей, способных анализировать, это говорит о многом.

Хотя, конечно, никакой это не компромат. Все, о чем сообщалось с многообещающей значительностью, не более чем констатация того, что господин Кажегельдин богат. Умные люди заметили, что в публикациях не содержалось ни одного факта, свидетельствующего, о незаконном происхождении миллионов.

Я далек от того, чтобы защищать здесь экс-премьера. Более того, я вообще убежден, что все, кто были во власти, при желании могут быть посажены за решетку. Все, включая президента. Разговор не об этом.

Просто я хочу предложить всем задаться вопросом, а точнее двумя вопросами и попробовать ответить на них в соответствии с законами формальной логики. Вопрос первый. Как вы думаете, стал бы человек, имеющий в своем багаже компромат, бороться за власть с тем, у кого есть все, чтобы этот компромат вытащить на свет Божий? Вопрос второй. Если бы у президента было хоть что-то, за что можно было бы зацепиться, то неужели бы он позволил Кажегельдину разъезжать по всему свету и портить его репутацию? (Надо признать ему это здорово удается). Уже давно бы компетентные органы достали эту «компру» хоть со дна морского, а «добросовестные» судьи нашли бы статью, соответствующую строптивому экс-премьеру.

Надо быть последним идиотом, чтобы претендовать на пост президента, не имея безупречную репутацию. Думаю, что зацепить экс-премьера по-серьезному вряд ли получиться.

Скорее, эта психологическая атака продуманный тактический ход, рассчитанный прежде всего на народ. Расчет в целом верный. Для людей не принципиально, украл или заработал. Важно, что миллионов очень много и они в одних руках. Даже если завтра Кажегельдин докажет, что все честно (хотя пока доказывать-то нечего – обвинений нет), это мало что изменит. Для советского человека богатый не может быть честным. Именно на это совковое отношение к миллионерам и делалась ставка.

В политике, когда нет аргументов против противника, ищут на него компромат. Это неписаное правило, к которому прибегали всегда, когда хотели нейтрализовать опасного соперника. Подчеркиваю, именно опасного. Никто же не додумается публиковать компромат на Габассова или Касымова, хотя именно они оспаривают право управлять страной у главы государства.

То, что компроматная атака началась именно на экс-премьера, вполне объяснимо. Он единственный, кто представляет реальную угрозу для действующего президента. Это настолько очевидно, что не требует каких-либо доказательств.

И тут-то самое уязвимое место в проводимой властями кампании по дискредитации соперника президента. Своим повышенным вниманием власти подсказывают тому же народу, кого они боятся. Они как бы маркером отмечают того, кого людям нужно поддержать в случае, если они захотят поменять власть. Это же так просто. Если я не доволен правителями, то, естественно, мои симпатии окажутся на стороне их противника. Чем сильнее его боятся правители, тем больше доверия у меня к нему, тем с большей уверенностью я буду его поддерживать против тех, кем недоволен.

И в этом случае наступает осознание, что все негативное, сказанное в его адрес, всего лишь попытка очернить его в моих глазах.

Часто приходится слышать, дескать, какая разница Назарбаев или Кажегельдин. Мол, хрен редьки не слаще. Стоит ли менять шило на мыло. Если откровенно, то очень сложно в такой ситуации объяснить человеку, зачем кого-то на кого-то нужно менять. Это практически невозможно. Потому что за какие-то 3-4 минуты нужно объяснить то, что студенты-политологи изучают 3-4 года.

Можно, конечно, попробовать привести в качестве примера американцев, которые каждые четыре года меняют «шило на мыло», не задумываясь над тем, зачем им это надо. Или англичан, французов и немцев. Эти тоже постоянно кого-то меняют, хотя жизнь их при этом мало меняется. Но тем не менее они упорно продолжают менять своих президентов, выбирая каждый раз новых.

Парадокс, но для наших сограждан, утомленных демократией, эти примеры не авторитет. Дескать, у них своя свадьба, а у нас своя. Видите ли, мы не такие, как все, мы особые. И вообще мы – Восток…

Одним словом, нам не подходит вся это демократия.

Когда слышу это, возникает вопрос, что это – природная леность мысли, гражданская несостоятельность или политическая тупость?

Ответа не нахожу и …опускаются руки. Как объяснить людям, что они никакие не особенные, а такие же, как и все, что не Восток делает нас такими, а мы своей инертностью превращаем страну в Восток. Что демократия, как политическая форма взаимоотношений государства и человека, это единственная возможность построить цивилизованное будущее. Что только через смену «шила на мыло» можно заставить заработать инструменты демократической саморегуляции общества. Что в нашем случае не столь важно, кто уйдет и кто придет, главное – создать прецедент сменяемости, выборности руководителя страны. Главное НАЧАТЬ! Сделать первый шаг, чтобы процесс пошел. Это намного важнее такой мелочи, как личностные качества того или иного претендента на власть. Создавая прецедент, мы закладываем основы выборности власти. Выборности, которой пока Казахстан не знал. Это ли не самое главное сегодня? Знаю, возразят, что главное – это вывести страну из кризиса, накормить народ, создать экономическую базу для процветания Казахстана. Кто возражает? Но это «главное» без политических гарантий (которые может дать только демократическое устройство государства) НЕ ДОСТИЖИМО.

Оглянитесь. Десять лет достаточный опыт, чтобы это понять. Мы десять лет говорим об экономических реформах, испробовали множество вариантов, но … стало только хуже. Мы не продвинулись ни на шаг вперед. Кто еще не понял, что без политических реформ, без создания полноценных демократических институтов, правового государства, открытого общества нельзя создать средний класс, нельзя поднять национальное производство, невозможно преодолеть экономические трудности? Кто? Неужели еще есть такие? Десять лет понадобилось для осознания этой простой истины. Пора делать выводы.

Стране нужно демократическое устройство политической системы власти. Это задача, поставленная самой жизнью. То, что предпринимается в последнее время со стороны президента и его окружения (сюда я включаю правительство и парламент), идет вразрез с этой задачей. Напротив, действия властей направлены на ущемление демократических принципов, ликвидацию основ народовластия, консервацию авторитарного правления. Сегодня мы должны признать: угроза демократии исходит от тех, кто находится у власти.

Поэтому сегодня нет более важной задачи, чем ликвидация существующей монополии на власть, приостановление сползания к диктатуре, восстановление республиканских принципов управления страной.

Одной из реальных политических фигур, способных, при определенных условиях противостоять власти, является бывший премьер-министр страны. То, что он реальная альтернатива, в полной мере подтверждается действиями властей. Я не идеализирую Второго как личность. Возможно, он заслуживает не меньшей критики, чем Первый. Здесь не ставится задача сравнения личных качеств Первого и Второго. Кто лучше, а кто хуже. Оставим это домохозяйкам и пенсионеркам. Мы говорим о людях, олицетворяющих определенные политические тенденции. Сегодняшний президент с некоторых пор олицетворяет тенденцию авторитарной формы управления государством. Это вовсе не означает обязательную смену сегодняшнего президента. Но предполагает существенные политические реформы в сторону демократии. То же, что делает сегодняшний президент, как раз в обратную сторону. Отсюда вывод: необходимо менять курс. В принципе это мог бы сделать сам президент, но если он не хочет (или не может), то именно в этом случае возникает необходимость менять вместе с курсом и президента. Повторяю, менять не потому, что наш сегодняшний президент не симпатичен (он чертовски обаятелен), что у президента нет музыкального слуха (он классно поет), или что он слаб умом или здоровьем (умница и здоров, как бык). Одним словом, мужчина приятный во всех отношениях, а потому, что его деятельность на посту угрожает демократии.

НИЧЕЙНАЯ ЗЕМЛЯ

Над землей казахстанской стоит вой и стенанья по поводу возможности введения частной собственности на землю. Против частной собственности не только коммунистически ориентированные пенсионеры, не только национально-зашоренные патриоты, но и демократически продвинутые интеллигенты, включая представителей оппозиции.

Аргументы у всех примерно одни. От эмоционально-эпического: «Земля это мать наша, а мать продавать нельзя», до логико-политического: «Нельзя заниматься переделом земли в неправовом государстве: власть все поделит между собой, как это было с приватизацией».

Умиляет аргумент про мать вашу. Хотя кто же заставляет Вас продавать вашу мать, то бишь, землю? Вам ее предлагают передать в собственность, чтобы вы на ней работали. Вот и пользуйтесь, ухаживайте за ней, как за родной матерью, чтобы польза была. А у вас сразу мысли о продаже.

Хотя понять можно, ведь большинство из тех, кто с пеной у рта доказывает, что не нужна нам частная собственность на землю, и понятия не имеют, что им с ней делать. Скажем, зачем г-ну Куттыкадаму земля? Абсолютно не нужна. Он и другие аналитики зарабатывают хлеб насущный при помощи другой собственности – интеллектуальной. Которая, как известно, сугубо частная. Их это устраивает, потому что они знают, что при помощи общественной или государственной интеллектуальной собственности ничего путного не создашь.

Поэтому все, кому земля не нужна, тут же побегут ее продавать. Даже те, кто уверяет, что она его мать. Продадут тут же, потому что никакая она им не мать. Кстати, и правильно сделают, потому что избавят тем самым землю от бездарного хозяина. Матерью она является для тех, кто на ней работает, кого она кормит. Эти ее не продадут. Для них она воистину родная, и поэтому им она нужна именно как частная собственность. Кому приятно поливать потом чужую, не его, скажем, государственную землю? Какой смысл?

Теперь о доводах, что в нашем государстве делить землю сегодня опасно, дескать, опять все захапают толстосумы. Понятно, что лучшие земли станут собственностью тех, кто до этого прибрал к рукам промышленность. Никто в этом и не сомневается.

Но чем это плохо для народа? Ясно, что для вашего сознания, отравленного советской психологией, это очень неприятно. Но если отбросить идеологические эмоции, то можно понять, что в принципе ничего не меняется. Дело в том, что эта земля и сегодня в руках сильных мира сего. Так что, то, чего вы боитесь, давно уже имеет место быть, и от того, что появится еще и закон, это закрепляющий, уже ничего не изменится.

Нет ничего плохого в том, что казахстанские толстосумы начнут получать прибыль с нерентабельной ныне земли. От этого богаче станут не только хозяева земли, но и те, кто будет на ней работать, а главное – ваша страна. Так что истинным патриотам стоит определиться, что для них важнее – видеть Казахстан экономически процветающим, или следовать так милому им принципу равенства в нищете.

Сентенция, что сегодня не время, что нужно подождать более честной власти и только тогда вводить частную собственность на землю, не имеет под собой никакого разумного обоснования. Пока вы будете ждать хорошую власть, сегодняшняя будет пользоваться всей землей Казахстана как своей частной собственностью в свое удовольствие, а вы будете продолжать юродствовать в своей перманентной нищете и уверенности, что земля принадлежит народу.

Полноте, господа, отбросим марксистские штучки. Давайте трезво без эмоций оценим процесс, который начнется после институциализации частной собственности на землю. Понятно, что те, кому земля не нужна, постараются от нее избавиться (так как если на ней ничего не делать, а только платить налог, то владеть ей очень даже накладно). Те же, кто у них ее купит, опять же из-за налогов, а также в соответствии с законом, предписывающим продуктивное использование земель, должен будет ее использовать, чтобы она давала прибыль. В противном случае она толстосуму тоже не нужна.

Использовать можно по разному. Скажем, поставить завод и производить продукцию или выращивать зерновые, овощи, фрукты. Что в этом плохого? Хорошее – это то, что появятся новые рабочие места, появится отечественная продукция, в том числе и сельскохозяйственная. На земле наконец-то появится хозяин, а не квартирант-временщик.

Хотя можно понять, что так не нравится противникам частной собственности на землю, то, что не они будут хозяевами ее. Элементарная зависть, «болезнь красных глаз»: я не могу, так пусть и другим не будет.

Оно было бы логично, если бы земля принадлежала вам, а ее хотели отнять . Так нет, не принадлежит вам эта земля, и никогда не принадлежала. Она всегда была для вас чужой. Вы никогда ей не распоряжались.

То она была общественной, то есть бесхозной (не может быть общество хозяином), то стала государственной, опять же ничьей (потому что какой из чиновника хозяин). Получается, что она, земля эта, никогда чей-то и не была. Ни тех, кто на ней работал с утра до вечера, ни тех, кто ее видел по выходным. Чего ж вы тогда испугались? От кого собрались ее защищать? От самих себя? Ведь ее в частную собственность именно Вам собираются отдать. Берите. Пользуйтесь. Работайте. Богатейте.

Ах, у вас не получится? Слишком неравные стартовые условия? Согласен. Действительно, сама по себе земля без капиталов, без тракторов и комбайнов, без заводов и оросительных систем мало что может дать. Поэтому, безусловно, земля окажется в первую очередь в руках тех, кто в состоянии в нее вкладывать капиталы. Без этих капиталов земля – просто пустошь. Это понятно, полагаю, всем.

Непонятно только, что в этом такого, чего нужно бояться людям. Сегодня крестьяне работают на земле, которая принадлежит не им, не их организаци ям, не их хозяину, а государству в лице постоянно меняющихся чиновников. Вопрос: «Кто отвечает за эту землю, за ее плодородие, за оптимальное ее использование, за ее будущее»? Чиновник? Директор? Работодатель? Или рядовой работник? Никто.

Все они сверху донизу квартиранты, у которых одна задача – урвать сегодня, а завтра хоть трава не расти. Результат всего этого – наше сельское хозяйство. И это не есть следствие только сегодняшнего общего кризиса экономики страны. Это было и в эпоху социализма. Или вы уже забыли ежегодные «битвы за урожай», когда вся страна лихорадочно решала задачи своего прокорма? Забыли, как каждое лето миллионы горожан ехали помогать селу?

А в это время на другой стороне планеты 2.5 млн. фермеров спокойно кормят 200 млн. американцев и еще умудряются вывозить свою продукцию за рубеж.

Мы этого боимся? Или мы этого хотим…но боимся, что кто-то при этом будет чересчур богатым? Давайте определяться. Либо мы научаемся спокойно воспринимать очень богатых в нашей стране и позволяем им богатеть дальше, обогащая при этом нашу страну и нас. Либо мы говорим, что нам не нужны проклятые капиталисты и мы хотим быть равными …в нищете. Последнее - мы уже проходили. Первое – только наблюдали в других странах.

Этого вполне достаточно, чтобы сравнивать и делать выводы.

НОВЫЕ СКАЗКИ О СТАРОМ

Жанр политического мифотворчества по своей древности мог бы поспорить с одной из самых древнейших профессий. Особенно почитаем он у политиков, обремененных властью Помните: «За зимой настало лето, спасибо партии за это». Это совсем не старая сказка, о том, как благодаря мудрости КПСС хорошо жили люди, несмотря на происки империализма. Но с крушением оплота тоталитаризма тяга к сочинительству политических сказок не исчезла. Новейшая история Казахстана – тому пример.

Самая популярная на сегодняшний день сказка про то, как наш президент стабильность обеспечил. Здесь вспоминается сцена из пьесы Е.Шварца «Убить дракона» где Архивариус убеждает Ланцелота, что благодаря Дракону они стали жить хорошо, так как он избавил их от самого страшного – от цыган. Так и здесь внушаемая нам мысль о том, что президент спас нас от нестабильности – не более чем политическая сказка. Если бы страну сотрясали социальные катаклизмы, и после прихода к власти президента воцарился покой и стабильность, то спору нет – это была бы его. Но все было не так. События 1986 года, встряхнувшие республику, не привели к дестабилизации положения в стране. Этого не произошло, но не по воле нынешнего президента. Этого не допустили при помощи саперных лопаток.

Я хочу этим сказать, что в Казахстане стабильность была всегда. А почему, собственно говоря, ее не должно быть? Откуда уверенность, что у нас обязательно что-то должно было случиться? И, не будь именно этого президента, обязательно случилось бы? Это всего лишь предположение, версия и не более. Стабильность в Казахстане куда логичнее объясняется особенностями общественной психологии, ментальностью казахов, социальной пассивностью населения, но уж никак не талантами президента. Социальная стабильность в Казахстане сама по себе, а президент – сам по себе. И ставить одно в зависимость от другого абсолютно нет оснований. А, собственно, что конкретно он сделал такого, что способствовало сохранению стабильности? Выступил перед шахтерами? Создал Ассамблею народов Казахстана? Пролоббировал статус русского языка? Хорошо. Но кто сказал, что, не сделай он этого, стало бы хуже? Что изменилось в жизни шахтеров? Что дала нацменьшинствам Ассамблея народов Казахстана? Неужели перестали уезжать из Казахстана  русские, немцы, евреи?

 Если быть последовательными до конца, то мы должны признать, что и к социально-экономическому положению страны президент также имеет весьма опосредованное отношение. Все обвинения оппозиции в адрес президента в отношении того, как плохо у нас в стране, не имеют под собой серьезной основы. По сути, эта тоже мифотворчество, только с другой стороны. Кто сказал, что, будь у нас другой президент, мы бы жили лучше? В России другой – но живут примерно также. На Украине, в Белоруссии и в Киргизии тоже другие президенты, а проблемы у людей те же. А что принципиально другого мы имеем в остальных странах СНГ? Ничего. А ведь президенты везде разные. Можно, конечно, возразить и в качестве примера взять президента, скажем, США или Франции. Но этот пример нам ничего не даст, так как там не только другой президент, но и другой народ. А это как раз самое главное. Каков народ, таков и президент.

Заметьте, как похожи социально-экономические ситуации в странах СНГ. Потому что это объективный процесс, вызванный целым комплексом социально-экономических причин, в котором роль отдельного человека, какой бы властью он не обладал, существенно ограничена. По большому счету, не важно кто президент. Поменяйте Назарбаева на Ельцина, Ельцина на Акаева – результат будет тот же. Под результатом мы подразумеваем социально-экономическое положение. Но существует также и политическая сторона процесса. Которая вторична, но способна в определенных условиях корректировать развитие социально-экономических процессов. Скажем, ускорять их, или замедлять.

И вот здесь-то проявляется роль личности в истории.

Вторая сказка, которую нам стали рассказывать совсем недавно, – это сказка о преемственности власти как факторе стабильности. (Заметьте, как упорно эксплуатируется фактор стабильности). Суть ее в том, что в эпоху социальных потрясений и экономической нестабильности смена лидеров опасна, что переход власти из одних рук в другие приведет: а) к прекращению поступательного движения социальных реформ, начатых прежним лидером; б) к переделу собственности, что еще больше усугубит экономическое положение; в) к политической нестабильности, вызванной борьбой за власть (здесь приводится пример России) ; г) и, как следствие всего этого, к потере имиджа стабильного государства на международной арене, а, следовательно, прекращению притока инвестиций, так необходимых стране.

 На первый взгляд, все очень логично, и может сойти за быль. Но, приглядевшись, понимаешь, что это умненькая, местами хитренькая сказочка.

Сказочники сознательно сгущают краски. Теперь уже очевидно, что возврата к старой системе нет. Сегодня нет сил, стремящихся вернуться назад в казарменный социализм с его плановой экономикой. Даже коммунисты, и те за рыночную экономику, за строительство правового государства, за создание открытого общества. Глупо предполагать, а тем более утверждать, что приход нового лидера может остановить ход социально-экономических реформ. Во-первых, политиков, желающих это сделать, нет. А во-вторых, даже если бы они и были, то изменить вектор развития они бы уже не смогли.

Пугая нас переделом собственности, сказочники в большей степени пугают самих себя, потому что им-то как раз и есть, что терять. Но их опасения оправданы только в той степени, в какой их собственность легитимна. Для всех остальных собственников приход к власти новых людей ничем не грозит. Дело в том, что смена одной правящей элиты на другую предполагает возникновение политического противостояния между теми, кто у власти и теми, кто вне ее. В Великобритании это консерваторы и лейбористы, в США- республиканцы и демократы, а в Казахстане, допустим, это будет… партия «барса» и партия «орла». Создание двух политических полюсов, их перманентная претензия на власть, взаимная критика и контроль не позволит проводить переделы собственности аналогичные тем, что мы имеем сегодня в рамках однополюсной, авторитарной системы. Политическое противостояние, рисуемое сказочниками как фактор нестабильности, на самом деле есть атрибут стабильности, неотъемлемый элемент правового государства, основа демократизации страны.

Что же касается имиджа Казахстана, его позиций на международной арене который якобы может пострадать в случае смены главы государства, то говорить об этом как-то даже неловко. Здесь сказочники явно переусердствовали. Если в стране, где никогда не было альтернативных выборов (было голосование, но без выбора), вдруг в результате честных выборов поменяется президент, то это покажет всему миру, что Казахстан вполне цивилизованное государство, где вопросы власти решаются вполне демократическими методами. И не более.

Помните, сказка ложь, да в ней намек… В сказках, о которых мы с вами говорим, он также присутствует. Намек один – власть использует все средства, чтобы удержаться у руля. Желание, вообще-то, объяснимое. Но в этом намеке есть ощущение предрешенности событий, их безальтернативности и обреченности. И на ум приходит наше прошлое, когда также стоял вопрос о власти, которая оказалась в руках у одних, и они «держали взятое, да так, что кровь выступала из под ногтей». И становится тревожно, потому что тогда тоже все начиналось со сказок о светлом будущем, которым поверил народ… и которые превратились в страшную быль.

КОГО ПЕРЕХИТРЯТ НАЗАРБАЕВ И СЕСТАНОВИЧ НА ЭТОТ РАЗ

После встречи специального советника госсекретаря США Стивена Сестановича с президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым, на которой шел разговор о предстоящих в Казахстане парламентских выборах, прошел ровно месяц. Именно столько времени понадобилось официальной Астане, чтобы, сохранить невинность и представить изменения закона о выборах как продукт непорочного зачатия казахско-американского партнерства. На самом деле в этом дружественном акте наверняка не все было по любви. Как бы там ни было, в итоге президент выступил с инициативой внесения изменений в закон о выборах. В результате из закона убирается норма, исключавшая выдвижение кандидатов, имеющих административные взыскания, а также вполовину снижается кандидатский денежный взнос.

Разумеется, все это подается как очередной шаг по демократизации выборной системы. Впрочем, формально так оно и есть.

В одной из своих статей я задавался вопросом, обхитрит ли г-н Назарбаев м-ра Сестановича, имея ввиду обещание первого второму обеспечить демократические выборы в парламент Казахстана. Сейчас уже очевидно, что хитрость удалась, и никаких демократических выборов не будет, но Сестанович здесь не причем

Отмена пресловутого административного «отстрела» кандидатов, безусловно, была необходима, но … чуть раньше, накануне президентских выборов. Сегодня, а точнее осенью 1999 года (когда состоятся выборы), актуальность этого механизма борьбы с оппозицией пропала. Дело в том, что уже летом истекает срок действия этого взыскания у ведущих оппозиционеров, в том числе и у Кажегельдина. Следовательно, и без отмены этой нормы все ведущие оппозиционеры смогут участвовать в выборах. Таким образом, г-н Назарбаев отменяет то, что уже само отменилось. Что это – лукавство, хитрость или игра? Решайте сами.

Но в данной ситуации не это главное. В этой игре президент Казахстана сознательно отдал две сильных карты, сохранив основной козырь, который, в итоге и принесет ему победу. Эта козырная карта – контроль над избирательными комиссиями, процессом голосования и подсчетом голосов. Вот что главное в политической кухне казахстанской «демократии». Основная аксиома сохранения власти – контроль над урной. В чьих руках урна, тот всегда выигрывает. Сегодня она в руках власти, возглавляемой Назарбаевым. Понятно, что он ее никогда не отдаст. Даже если сам Билл Клинтон вместе с Господом Богом будут этого требовать.

В этой связи возникает вопрос. Либо американцы этого не понимают и действительно так наивны в своем стремлении заставить казахстанского президента провести честные выборы, либо это тонкая игра по созданию иллюзии движения к демократии, в процессе которой сохраняется удобный им режим.

Первая версия была довольно популярна в казахстанском обществе в середине 90-х годов, но в последнее время все большее число казахстанцев склоняется к мнению, что Назарбаев, воспринимаемый как гарант стабильности, удобен США, и поэтому, несмотря на все недемократические издержки, ими поддерживается.

Более того, чувствуя свою ответственность за судьбу режима Назарбаева, американцы помогают «добрым» советом своему протеже, когда тот чересчур перегибает палку. Так было в период президентских выборов, это же происходит в преддверии выборов в парламент. В свете этого мнения визиты Сестановича можно рассматривать как аварийную помощь режиму Назарбаева. Фактически некоторые уступки демократии, на которые Вашингтон вынуждает идти Астану, снимая политическое напряжение в стране, продляют существование режима. А те показательные «наезды» Госдепа на г-на Назарбаева из-за его зажима демократии – не более чем дань международному общественному мнению.

Хотя все это шито белыми нитками. Беседы с представителями общественности других стран убеждают, что демагогичность политики США в отношении демократии в Казахстане – не есть чисто казахстанская оценка.

Независимо от того, насколько верна высказанная выше версия, предстоящие выборы в Казахстане пройдут по старой псевдодемократической схеме. Понятно, что результаты их уже предрешены. Сомневаться в этом просто неэтично.

Но, если мои предположения верны, то Вашингтон, постыдив для приличия Астану за «отдельные нарушения демократических принципов в ходе проведения выборов», продолжит политическую и экономическую поддержку режима президента Назарбаева.

Это явится еще одним подтверждением, что для американцев из двух зол (демократия или Назарбаев) меньшим является Назарбаев.

Бог с ними, выборами в парламент, который давно превратился в министерство соглашательства при президенте и ничего не решает. Вопрос в другом. Усиление авторитарного пресса в Казахстане увеличивает количественно и качественно протестность со стороны казахстанского общества. В глазах все большего количества людей, и в первую очередь интеллигенции, Америка выступает в роли покровителя и наставника президента Назарбаева. Сегодня к традиционным антиамериканским настроениям коммунистов и национал-патриотов добавляется и недовольство либерально-демократической части общества. Для нее Назарбаев – диктатор, а США – его партнер. В итоге в Казахстане все больше усиливаются антиамериканские настроения. Идет активный поиск союзников в борьбе с режимом. Взоры национал-патриотов устремляются на юг, коммунистов и демократов на север. А куда смотреть демократам, если запад от них отворачивается?

У этой проблемы есть и другая сторона. Можно согласиться, что на определенном этапе политический режим президента Назарбаева может обеспечить в стране стабильность. Но только на какой-то ограниченный срок. У всякого режима есть генетическая особенность. Он не может существовать, не усиливая давления, не закручивая гаек. Но чем жестче становятся меры принуждения, тем сильнее недовольство, тем реальнее сопротивление, тем зыбче стабильность. История подтверждает, что во всяком недемократичном режиме заложен взрыв. И хотя демократические системы тоже подвержены перманентным колебаниям и нестабильности, они более устойчивы и защищены от кровавых социальных потрясений. Режим же – это всегда риск пролития крови.

Последние события в Югославии – яркое подтверждение этой аксиомы. Сегодня очевидно, что Запад, сохранив режим Милошевича, заложил политическую основу конфликта. Думается, что это должно послужить хорошим примером и предостережением мировому сообществу.

Ситуация в Казахстане если и отличается от того, что было в Югославии, то не в лучшую сторону. Вся полнота власти сегодня находится в руках одного человека – президента. Он может все: принимать законы, проводить выборы, менять конституцию. И самое страшное – в стране нет никого, кто мог бы остановить его, одернуть, противопоставить свое мнение. Демократической оппозиции, пытающейся противостоять наступлению авторитаризма, противостоит вся мощь государственного аппарата, опирающегося на политическую и экономическую поддержку самой богатой страны в мире. Может быть, оппозиция давно бы уже добилась политических изменений, но режиму Назарбаева помога ют Международный Валютный Фонд и Европейский банк реконструкции и развития. Это на их деньги полиция разгоняет митинги и марши протеста, это на их деньги с утра до вечера государственные СМИ промывают мозги полуголодным казахстанцам, это на их деньги содержатся тюрьмы, в которых сидят политические заключенные. Силы, как видим, явно не равные. Не будь этих финансовых подпорок, режим давно бы уже рухнул, уступив место демократической тенденции.

Вернемся к началу разговора. Логика рассуждений приводит нас к мысли, что не так прост Сестанович, поверивший обещаниям Назарбаева. Все гораздо сложнее. И уже не ясно, хитрит ли Назарбаев, или лукавит Сестанович. Но крепнет ощущение, что многого они не договаривают, что хитрят оба.

Ощущения бывают обманчивы. Факты и поступки – никогда.

Поэтому остается дождать ся фактов, чтобы либо подтвердить, либо развеять ощущения.

ОБРЕЧЕННЫЙ ПРЕЗИДЕНТ

Нужно признать, что в начале своей президентской карьеры Назарбаев пользовался уважением большей части населения Казахстана. Симпатичный, не старый, умеющий обаять, убедительно и доходчиво объясняющий все и вся, и, главное, всем все обещающий. Народу – народное, казахам – казахское, русским – русское, журналистам – журналистское, пенсионерам – пенсионное, Америке – американское, России – российское. Одним словом, каждому президент обещал, то, что тому хотелось. Потом это стало называться многовекторной политикой.

Со временем, когда пришло осознание, что не все, что обещает президент, он выполняет, наступило разочарование. Стало очевидным, что г-н Назарбаев слишком буквально понял формулу политического успеха: «Обещай, что хотят окружающие, но делай, что нужно тебе». В итоге за последние пять лет рейтинг президента внутри страны стал неуклонно падать и с 75% опустился до 25%.

С большей настороженностью к президенту Назарбаеву стали относиться и за рубежом: политика политикой, но все же там предпочитают иметь дело с людьми, держащими свое слово.

А тут швейцарская прокуратура раскопала подозрительные счета президента и его ближайшего окружения. Есть подозрение, что это деньги, полученные от иностранных нефтяных компаний за право работать в Казахстане.

Все это, безусловно, было на руку оппозиции во главе с Кажегельдиным, которая, критикуя выстроенную Назарбаевым политическую систему, пыталась объяснить народу, что президент Назарбаев не справляется со своими обязанностями, более того – что при его прямом попустительстве и непосредственном участии его ближайшего окружения разворовывается национальное богатство страны.

Желая это скрыть от народа, власти закрыли последние оппозиционные газеты, а в остальных СМИ на эти темы было наложено табу.

В определенном смысле этим они сумели достичь нужных результатов: подавляющее большинство населения не знает, ни об истинных причинах тяжелого экономического положения Казахстана, ни о президентских счетах в швейцарских банках, ни о реальных масштабах коррупции в эшелонах власти. А многие и по сей день продолжают по наивности считать, что во всех их бедах виноваты нерадивые чиновники и буржуазные империалисты.

Заткнув рот прессе, власть решила, что оппозиция, лишенная доступа к СМИ, ничего не сможет сделать, а, следовательно, Назарбаеву нет нужды беспокоиться за свой имидж и будущее своей власти.

Оппозиция, понимая, что силы внутри страны пока не равные, акцентировала внимание на разъяснительной работе за рубежом. Она сумела объяснить истинную ситуацию в Казахстане общественности, правительству и Конгрессу США, ОБСЕ, Евросоюзу, Европарламенту, правительствам Великобритании, Франции, Германии. Большим успехом последних трех лет работы оппозиции явилось то, что Запад наконец-то осознал, что процесс демократизации в Казахстане идет в обратную сторону, что вся помощь, выделяемая Западом на демократию, дает обратный результат.

Всем стало ясно, что власть в Казахстане все больше сосредотачивается в руках одного человека, который практически уже ликвидировал все демократические институты, доставшиеся стране в результате перестройки.

Роспуск двух парламентов, принятие Конституции, ликвидирующей парламентаризм в Казахстане, продление президентских полномочий на референдуме, ликвидация Конституционного Суда, переписывание Конституции с целью усиления власти президента, проведение нечестных досрочных президентских выборов – все это этапы строительства большой авторитарной пирамиды им. Назарбаева.

Власть переигрывала оппозицию внутри страны. Но оппозиция вела в счете за рубежом. И такой ничейный результат вполне устраивал Назарбаева и его команду, потому что в стране они были хозяевами, а Запад с их демократическими претензиями не мог сколь-либо серьезно влиять на политическую жизнь в стране.

Но тут происходит нечто, чего менее всего ожидали идеологи Назарбаева. В дуэль между Назарбаевым и Кажегельдиным вмешивается швейцарская прокуратура и министерство юстиции США. На свет всплывают счета Назарбаева и его ближайшего окружения, на которых лежат многомиллионные суммы подозрительного происхождения.

Если даже отбросить подозрения в худшем (взятки), все равно непонятно, откуда у Назарбаева с его четко фиксированным президентским окладом оказалось 100 млн. долларов в швейцарском банке. В таких случаях принято представлять декларацию о доходах. Одним словом, эти 100 млн. – более чем серьезный повод для беспокойства г-на Назарбаева.

По западным меркам, это означает конец политической карьеры. И, несмотря на то, что «Запад нам не указ», президенту скорее всего все же придется уйти. По крайней мере, с точки зрения интересов самого Назарбаева и его клана, в данной ситуации замена президента на одного из своих людей – это наиболее грамотный ход.

Понятно, что это должен быть очень надежный человек, в противном случае мы можем оказаться свидетелями повторения истории с Пиночетом, Сухарто, Фухимори, Милошевичем.

На мой взгляд, в «святом семействе» таковой является Дарига – старшая дочь президента. Из всего, что имеется, она более, чем кто-либо, подходит на роль преемника. Могут возразить, что у нее нет опыта политической деятельности. Но это не совсем так.

Дело в том, что все это время она негласно участвовала в управлении государством. Пусть это обычно происходило за семейным столом Назарбаевых, где она участвовала в обсуждении многих государственных вопросов и, по слухам, довольно часто давала дельные советы.

Кроме этого она, руководя агентством «Хабар», всегда находилась на острие политической жизни страны и была в курсе всех событий. По сути, она отвечала за идеологическое обеспечение действий своего отца. Также нельзя сбрасывать со счетов ее опыт работы в предвыборном штабе президентской кампании, где она играла далеко не последнюю роль. Так что, думаю, в ее лице мы имеем достаточно зрелого политика, мало чем уступающего другим претендентам на президентский пост из ближайшего окружения отца.

В чем целесообразность такой семейной рокировки? Выскажу версию. Если подозрения швейцарской прокуратуры и министерства юстиции США подтвердятся и будет доказано, что замороженные счета президента сомнительного происхождения, то этим будет доказана его финансовая нечистоплотность.

После этого, с точки зрения политической этики, ни один уважающий себя политик другой страны не подаст руки и не согласится встретиться. Нужен ли стране такой президент? И нужно ли ему самому такое президентство?

В этом случае президентская рокировка как нельзя кстати. Старый президент уходит в тень. На его месте новый, не обремененный старыми «грехами», молодой, в меру демократичный. А если это к тому же будет женщина, то Запад будет биться в экстазе умиления от такого факта эмансипации женщин Востока.

Последнее немаловажно, потому что ей тогда предстоят выборы, которые Дарига Назарбаева должна выиграть. Хотя здесь больших проблем для Семьи не предвидится. Основной серьезный соперник – Акежан Кажегельдин в ближайшее время будет заочно осужден, после чего любое его появление в стране – это водворение в тюрьму. Остальные претенденты от оппозиции даже не берутся во внимание: политически слабы, финансово несостоятельны.

Понятно, что как и на прошлых выборах, будут выставлены альтернативы-марионетки. Им помогут финансово, дадут доступ в СМИ – одним словом «раскрутят» с тем, чтобы они нейтрализовали всяких самовыдвиженцев и коммунистов. В итоге «подставы» либо сойдут с дистанции, отдав свои голоса приемнику, либо, создав видимость альтернативных выборов, доблестно ему проиграют.

Памятуя, что главным козырем оппозиции было обвинение в нечестности выборов, и, как следствие не легитимности власти Назарбаева, скорее всего будет применена другая технология победы на выборах.

В принципе выборы можно выиграть и без фальсификации результатов голосования. При контроле над избирательными комиссиями, выборы вполне могут быть честными. Или же власти необходимо вовсе отказаться от формирования послушных избиркомов и «работать» непосредственно с избирательным корпусом.

Опыт последних выборов в России показал, что подавляющая часть населения в силу его низкой политической культуры и низкого уровня гражданского самосознания элементарно покупается на дешевую демагогию, пустые обещания, единовременные материальные подачки. Нужны только деньги. А деньги сегодня у Семьи есть.

Промыванием мозгов населению займется казахстанская пресса, которой за это щедро заплатят. Наличие неограниченных финансовых средств позволит, кстати, «прикупить» и российские СМИ, популярные в Казахстане.

Попыткам оппозиции противопоставить этому агитационному потоку альтернативные взгляды в СМИ будет поставлен мощный заслон в виде платности услуг. Никто не будет отказывать в публикации оппозиционных материалов, но за каждую публикацию предложат заплатить по рекламным расценкам.

Формально все будет выглядеть справедливо: плати деньги и говори, что хочешь. Но фактически вопиющая несправедливость: с одной стороны миллионы, накопленные на продаже казахстанской нефти, а в ряде случаев и госбюджет, а с другой – скромные наличные оппозиционеров.

Так что можно ожидать, что на предстоящих выборах казахстанцы, оболваненные (задача прессы), поверившие обещаниям (задача Дариги и ее штаба), и осыпанные подачками (задача «группы поддержки»), дружно проголосуют за «преемственность политического курса».

При этом международные наблюдатели отметят равный доступ к СМИ и честность подсчета голосов.

Что и требуется для преемника, точнее для преемницы. Она не должна повторить ошибок отца, она должна прийти к власти честно. Это первый и очень важный шаг. От того, насколько удачно это произойдет, будет зависеть ее политическое будущее.

Согласитесь, что для клана Назарбаевых нет ничего более важного, чем сохранение власти. Потому что в противном случае независимо от того, кто придет им на смену, их ожидает суд и не только суд истории.

Первая задача – сохранение власти – достигается передачей президентских полномочий от отца дочери. Но этого явно не достаточно.

Если будет сохранен политический курс, если останутся антидемократические законы, если будет преследоваться инакомыслие, если будет продолжаться разворовывание национальных богатств, то преемник сохранит весь набор проблем старой власти. Обвинение в авторитаризме – вот от чего нужно избавиться в первую очередь.

В глазах международной общественности правление президента Назарбаева сегодня представляется как политический авторитарный режим, со всеми вытекающими последствиями для имиджа президента. Очевидно, что для новой власти нет более важной задачи, чем дистанцироваться от этого наследия. Отсюда вторая задача – провозглашение новой политики, отличной от прежнего политического курса.

Понятно, что если на предстоящих выборах одним из самых ходовых лозунгов может быть идея преемственности власти, то для внешнего пользования, напротив, нужен будет совершенно другой лозунг, исключающий эту преемственность.

Для этого власть в лице нового президента вынуждена будет пойти на некоторый компромисс. Прежде всего это может проявиться в либерализации ряда законов и ослаблении прессинга против инакомыслия. Оппозиции будет позволено беспрепятственно издавать газеты, проводить агитацию, прекратятся преследования.

Не исключено, что в парламент будут сознательно пропущены кандидаты от оппозиции, которые, отстаивая свои принципы, покончат с порочной практикой всеобщего соглашательства в парламенте. Парламент превратится в постоянный источник споров и конфликтов, где оппозиционеры (парламентское меньшинство) будут выяснять отношения с провластными депутатами (парламентским большинством). Это будут показывать по телевизору, и всем будет казаться, что у нас демократия.

Третья задача, которая может укрепить положение нового президента – перевод борьбы с коррупцией из разряда ежегодного традиционного трепа в реальную работу. Не секрет, что сегодня практически всякая государственная должность является доходной синекурой, посредством которой создаются состояния. Это превратилось в своеобразную форму оплаты за «преданность трону».

Теперь, когда первоначальное накопление капитала в основном завершено, вполне можно будет без заметного ущерба для собственного кармана употребить власть против коррупции. Два-три показательных процесса над крупными чиновниками ознаменуют, что теперь использовать власть в личных целях в открытую возбраняется.

Все эти мероприятия, проведенные наряду с «честными выборами», должны создать ощущение, что в стране начались позитивные демократические реформы.

Это не может не понравиться Западу, который, обрадовавшись прогрессивным изменениям в Казахстане, вынужден будет закрыть глаза на наследственный характер смены власти и некоторую непоследовательность в поступках преемника.

Все выше сказанное, на мой взгляд, один из наиболее вероятных сценариев развития событий в ближайшее время. По крайней мере, это достаточно логично и позволяет преодолеть Семье надвигающийся кризис власти, не теряя саму власть.

При этом важно не забывать, что все эти возможные уступки демократии на самом деле будут носить чисто косметический характер. Их нужно будет воспринимать как вынужденный компромисс со стороны Семьи. Как дань обстоятельствам, в какие Семья попала вопреки своей воле.

Кто виноват? Оппозиция, Кажегельдин или швейцарская прокуратура? Это не принципиально. Важно, что историческая целесообразность сильнее, что она заставляет подстраиваться под нее людей, даже наделенных неограниченными полномочиями. И это радует. Это вселяет надежду, что «все будет так, как должно быть, даже если будет иначе».

ОБСЕ в роли дизайнера-оформителя авторитарной пирамиды Г-НА Назарбаева

В последнее время в казахстанском общественном мнении наметилась тенденция переоценки роли, какую играет ОБСЕ в Казахстане. Традиционно эта авторитетная международная организация воспринимается как поборник демократии и прогресса, как фактор, обязывающий страны–члены организации выполнять принятые на себя международные обязательства в области прав человека, свободы слова и прочих демократических институтов.

До недавнего времени так думали все, но в последнее время началась ревизия этих представлений.

Виной этому практика развития демократических процессов в Казахстане, которая все больше идет вразрез с официально провозглашаемыми принципами членства в этой организации, ее целями и задачами. Реально демократические процессы в Казахстане приостановлены, напротив, в последние годы наблюдается наступление на дарованные перестройкой демократические институты.

Напомним важнейшие этапы этого процесса. Были распущены два парламента, ликвидирован конституционный суд, фактически разгромлена независимая пресса, с грубыми нарушениями демократических норм проведены референдум и выборы президента и парламента. Власть в стране все больше сосредотачивается в руках одного человека – президента Назарбаева.

Установление авторитаризма в Казахстане стало реальностью, которую признают все. Сама ОБСЕ вынуждена была признать последние президентские и парламентские выборы не соответствующими демократическим нормам.

Несмотря на очевидность авторитарных тенденций в развитии политической системы, страны ОБСЕ последние пять лет упорно продолжала говорить о «продвижении Казахстана по пути демократии». Представители авторитетной организации упорно продолжают заявлять, что, несмотря на некоторые недостатки, страна в целом движется по пути демократии.

На все доводы оппозиции о том, что, напротив, процесс принимает опасные антидемократические тенденции, приводится успокаивающий аргумент, что, дескать, строительство демократии – это длительный процесс, который не может протекать ровно по восходящей, что возможны и отклонения и даже отступления, но при этом главное направление преобразований остается верным.

С легкой руки ОБСЕ Назарбаев и его команда также стали объяснять свои антидемократические кульбиты длительностью и сложностью пути к демократии.

ОБСЕ в последние годы пытается убедить Назарбаева, себя и мировое сообщество, что Казахстан может и должен стать демократическим государством. Фактически же эта организация все это время выдает желаемое за действительное. Понимают ли это представители ОБСЕ, остается только гадать, но то, что это в полной мере осознают в окружении Назарбаева – очевидно. Они в полной мере использовали демократическую «крышу» при строительстве властной пирамиды единовластия.

Процесс взаимоотношений с ОБСЕ, как, впрочем, и с Госдепом США строится по следующей схеме. На словах власти Казахстана принимают предложения и соглашаются с замечаниями, высказываемыми ОБСЕ. На деле поступают так, как нужно им. Объяснение такому расхождению слова и дела довольно тривиальное – дескать, не получилось, скажем, из-за того, что подвело среднее звено чиновников или не хватило опыта у парламентариев. Что делать, мол, мы только учимся демократии. Одним словом, «вешают лапшу» на уши иностранцам, не понимающим, что в этой стране все делается так, как скажет президент.

А, может, только делают вид, что не понимают?

Если отбросить декларации и попробовать дать оценку деятельности ОБСЕ с точки зрения достигнутого, то можно сказать, что последние пять лет эта организация помогала президенту Назарбаеву укреплять свою власть. Не демократию, не права человека, не государственность, а именно личную власть.

Порой возникает ощущение, что Назарбаев настолько уверовал в эту роль ОБСЕ, что начал воспринимать ее деятельность только в контексте решаемых им задач. Иначе как объяснить его резкую критику ОБСЕ, когда наблюдатели этой организации объявили парламентские выборы в Казахстане недемократическими. Разгневанный президент недвусмысленно намекнул, что если она не прекратит критиковать ситуацию в стране, то Казахстан подумает, стоит ли ему оставаться членом этой организации.

В свете всех этих событий все больше вырисовывается действительная роль, какую играет ОБСЕ в Казахстане. Фактически ОБСЕ занимается приукрашиванием авторитарной пирамиды власти президента Назарбаева, помогая навешивать на нее в качестве демократических украшений то якобы свободные выборы, то псевдонезависимую прессу, то марионеточные политические партии, то опереточные НПО и многое другое из арсенала демократических атрибутов. Все, что создает видимость движения к демократии.

Крепнет уверенность, что именно это и устраивает Запад. Всякая пирамида, в том числе и политическая, внушает уверенность в устойчивости, а значит стабильности. Все большее количество казахстанцев начинает понимать, что Западу нужна именно эта стабильность, а все наблюдаемые попытки обрядить эту стабильность в демократические одежды – не более чем дань общественному мнению того же Запада.

Какова роль во всем этом ОБСЕ? Есть две точки зрения. Одна предполагает положительную оценку деятельности этой организации. Якобы сам факт членства в ней Казахстана вынуждает власти более внимательно относиться к правам человека, к свободе слова, к политическому плюрализму.

Другая точка зрения состоит в том, что ОБСЕ помогает Назарбаеву сохранять хорошую мину при плохой демократической игре, что именно Назарбаев использует ее как выгодную ширму, за которой он уже создал авторитарное государство и продолжает поэтапно закручивать гайки. С другой стороны, все рекомендации ОБСЕ, затрагивающие основы политической системы, казахстанской властью игнорируются. Принимаются только те, которые придают этой системе внешний демократический вид. То есть объективно сегодня ОБСЕ способствует созданию демократической формы режима личной власти президента Назарбаева, то есть укрепляют его.

ОТВЕТЫ ДАНЫ, НО ВОПРОС ОСТАЛСЯ

Появление президента 13 января в телеэфире «Хабара» в полуторачасовой программе показало слабость аргументации и логики, находящейся на вооружении президентской команды.

Можно понять президента, который, отвечая на вопросы (наверняка ему заранее известные), высвечивал выгодные для него аспекты обсуждаемых тем. Ясно, что эта «беседа» представляла собой акцию в рамках «агитпропа» и преследовала задачу: а) напомнить стране о президенте; б) его устами рассказать, что в стране все хорошо; в) вселить надежду, что будет еще лучше. Но для внимательных граждан не могло остаться незамеченным большое количество алогизмов, которые содержались в выступлении президента.

Президент, рассказав, что наблюдается улучшение экономической ситуации, объяснил это увеличением цен на нефть. Было сказано, что пенсионерам в связи с этим добавлена пенсия. Остальные деньги кладутся «про запас» в Нефтяной фонд. Это для того, чтобы, когда цены на нефть упадут, было чем платить.

Внешне все логично. Но если бы в студии были журналисты (я подчеркиваю – журналисты, а не статисты), то они бы, конечно же, не удержались бы и спросили у президента, можно ли вообще считать 450 тенге прибавкой к пенсии, если реальная инфляция за последний год снизила покупательскую способность тенге на 25%?

Другой вопрос, не надежнее ли сегодняшние излишки нефтяных денег отдать «на хранение» непосредственно пенсионерам, а не доверять Фонду, который их может растратить, или «потерять» (как это было с ФОМСом)?

Еще более интересным мог бы стать вопрос: что будет с Казахстаном, если завтра цены на нефть упадут? Не рано ли говорить об экономическом благополучии, если оно зиждется только на «халявных» нефтедолларах? И в этой связи что реально сделано (или, по крайней мере, делается) для создания экономической прочности?

Президент посетовал, что 2 млрд. долларов лежат у казахстанцев в чулках. Дескать, вот бы их вложить в дело. Здесь совсем не понятно, что имел в виду глава государства. Если разговор шел о деньгах, которые находятся у 13 млн. казахстанцев (в среднем по 100 долларов у каждого), то неужели президент хочет, чтобы они последние свои заначки (на черный день) отдали в ненадежные руки правительства? Скорее, подразумевались только богатые казахстанцы. Их у нас не так уж и много, можно по пальцам пересчитать. И это в основном люди из окружения президента. Вытрясти их «чулки» можно по-семейному, не взывая к народу.

Обезьянничание – наиболее характерная черта казахстанских политиков, которые не в состоянии придумать, чем бы им заняться, заимствуют у России. Это и разговоры о замене гимна по примеру России, и создание Нефтяного фонда по образу и подобию передовых стран. Есть у нас неискоренимая традиция «косить» под «старшего брата». Это уже генетическое.

Несколько иная ситуация с Нефтяным фондом. Здесь логика вообще не ночевала. Там, на благополучном Западе, правительства, имея самодостаточные экономики и соответственно лишние деньги, аккумулируют их, создавая некий запас на случай изменения конъюнктуры цен на нефть.

Совершенно иная ситуация в Казахстане. Здесь экономика, мягко говоря, лежит на боку, основная масса населения за чертой бедности, правительство, уподобляясь обанкротившемуся сутенеру, предлагает иностранцам казахстанские предприятия за любые деньги, а президент готов простить все наворованное, только чтобы вернуть деньги в страну. И при всем при этом деньги, полученные от продажи нефти, оказываются лишними и их собираются складывать «про запас». Дескать, завтра, когда цены на нефть упадут, будем ими «дырки» в бюджете затыкать. А во  чтобы как-то все это объяснить, придумали миф про «перегрев» экономики, какой может наступить, если, не дай Бог, эти деньги попадут в казахстанскую экономику.

Забота о благополучии казахстанского завтра на первый взгляд достаточно благородна и предусмотрительна. Но, если вдуматься, то это не так уж и умно.

Нужно ли объяснять, что эти, как, впрочем, и многие другие, деньги нужны Казахстану именно С-Е-Г-О-Д-Н-Я. Завтра они попросту уже могут и не понадобиться.

Я далек от мысли, что эти деньги нужно поделить между страдающим населением. Это действительно популизм, который в социально-экономическом плане абсолютно не оправдан.

Деньги сегодня необходимо вкладывать в образование, науку и культуру. Это и есть наше ЗАВТРА. Это – главное будущее Казахстана.

В конце концов, при наличии дешевой рабочей силы и минеральных ресурсов предприятия, дороги, современные технологии появятся. Их построим либо мы сами, либо иностранцы. Никуда это не денется. Глобализация, господа! Но будет ли это называться Казахстаном, если здесь будут проживать граждане, умеющие только читать и писать… но не более? Граждане, основным стремлением которых будет отправить своих детей учиться за границу? Граждане, которые будут твердо знать, что лучшие книги, фильмы, песни, картины только за границей? Если для такого ЗАВТРА президент Назарбаев откладывает нефтяные деньги, то Бог ему судья.

Когда правительство говорит, что оно собирается использовать нефтяные деньги для затыкания бюджетных дыр (после прекращения халявы), это означает, что оно уже заведомо предполагает, что других денег не предвидится.

Обождите, а как же тогда быть с радужным 2030 (там про повышение цен ничего не было), или с разговорами, что экономика восстанавливается, что инвесторы везут к нам свои деньги, что наблюдается экономический прирост?

Это все есть помимо нефти, или только производное нефтяной «халявы»?

Согласитесь, что это очень принципиальный вопрос. Если улучшение, о котором говорит президент, вызвано ценами на нефть, тогда чем же, господа, вы занимались? ГДЕ ВАША РАБОТА? И напротив, если наши дела идут не плохо (благодаря успешной работе правительства), независимо от мировых цен на нефть, то тогда стоит ли бояться, что не хватит на пенсии?

Как не крути, а в этой ситуации приходится констатировать, что за 9 лет независимости власть так и не смогла обеспечить экономическую стабильность Казахстана. Сегодня, как и девять лет назад, мы не знаем, что с нами будет завтра. Нет необходимого запаса прочности, нет резервов, нет уверенности в завтрашнем дне. Это главный вывод, какой напрашивается после прослушивания выступления президента Назарбаева на «Хабаре» 13 декабря.

Оптимизм, который излучал президент, не вытекал из сказанного им. Напротив, большая часть того, о чем он говорил, либо противоречила очевидным фактам, либо при анализе превращалась в свою противоположность. В его выступлении отсутствовала логика и, думаю, это смогли заметить многие.

Несостоятельность доказательств, использованных президентом в его телевизионном интервью, очевидна. Он так и не смог ответить на основной вопрос: «Если у нас все хорошо, то почему мы так плохо живем» ?

Открытие года: Антонио Ди Пьетро обнаружил процесс демократизации в Казахстане

Это как же нужно стараться, чтобы в Казахстане, где полным ходом идет строительство авторитаризма, обнаружить процесс демократизации! И смогли это сделать не наши доморощенные апологеты и теоретики авторитаризма, а вполне респектабельные представители Европарламента.

2 октября в Алмате прошла пресс-конференция делегации Европарламента, на которой члены делегации рассказали о результатах своего пребывания в Казахстане. Члены делегации, отвечая на вопросы журналистов, подтвердили свою озабоченность опасными тенденциями в политической жизни Казахстана: принятием антидемократического закона о политических партиях, преследованием оппозиции, независимых журналистов и закрытием оппозиционных СМИ. То есть в ходе пресс-конференции в принципе были подтверждены выводы западных правозащитных организаций и ОБСЕ о негативных тенденциях в Казахстане.

Однако, тут же председатель Европейской либерально –демократической партии реформ Антонио ди Пьетро, возглавляющий делегацию, сделал заявление, которое напрочь перечеркнуло сказанное ранее. Господин ди Пьетро, отвечая на вопросы журналистов, заявил, что несмотря на все эти недостатки, в Казахстане процесс демократизации все же идет в нужном направлении. Тут же ему был задан вопрос: является ли это мнением только г-на ди Пьетро или это мнение всей делегации, а также как можно объяснить его заявление на фоне того, что ОБСЕ официально признало, что в Казахстане наблюдается процесс свертывания демократических преобразований?

Г-н ди Пьетро попытался объяснить свое заявление тем, что сам по себе процесс демократизации настолько сложен и многогранен, что очень сложно давать однозначные оценки и поэтому он, мол, не берется оценивать этот процесс в целом. Дескать, наряду с отрицательными моментами имеются и положительные. И вообще они здесь не для того, чтобы давать оценки. Их задача выслушать все стороны и правильно резонировать, то есть донести полученную информацию до Европарламента.

Одним словом, почувствовав, что может быть не произвольно он подыграл властям, г-н ди Пьетро постарался спрятаться за привычную в таких случаях ширму нейтральности.

Неважно, насколько ему это удалось. Важно другое, что это не была оговорка, что он на самом деле считает, что демократизация в Казахстане идет в нужном направлении.

Правда, г-н ди Пьетро так и не привел ни одного примера этой самой демократизации, разве что его сентенция по поводу того, что одним из показателей демократизации является сам факт этой пресс-конференции. Мол, если бы не демократия – разве могли бы мы вот так свободно собираться и задавать вопросы.

Данный эпизод – наглядный показатель общей проблемы неадекватности оценок ситуации с демократией в Казахстане иностранными специалистами. Дело в том, что очень часто в качестве «резонаторов» к нам приезжают люди, довольно слабо представляющие себе не только политическую специфику региона, но и вообще наш регион как таковой. Действительно, достаточно сложно за неделю, побеседовав с двумя десятками людей, составить себе ясную картину происходящего. Для человека, впервые попавшего в Казахстан, все происходящее в нем прежде всего представляется в разрезе динамики от авторитарного коммунистического прошлого к демократическому настоящему. Поэтому для нового человека его оценки происходящего прежде всего строятся на основе этого глобального противопоставления: как было и как стало.

Нужно время, чтобы увидеть и понять, что десятилетняя история независимого Казахстана имеет свою внутреннею динамику: от демократического Ренессанса начала 90-х к созданию классического авторитаризма конца 90-х.

Человеку, пытающемуся все понять наскоком, довольно сложно уловить эту тенденцию. Попадая в Казахстан, такой человек видит парламент, политические партии, негосударственную прессу, слышит полные демократической риторики слова президента (в принципе все тоже, что есть и в его стране) и у него возникает ощущение, что главное в этой стране уже сделано. А все то, чем недовольна оппозиция, журналисты, – это по его мнению всего лишь неизбежные проблемы роста, становления демократии.

В итоге возникают заявления, аналогичные тому, что сделал г-н ди Пьетро о том, что, несмотря на все сложности, процесс демократизации идет. В таких случаях так и хочется спросить: «Почему же он идет мимо населенных пунктов?»

А уж как рады подобным заявлениям власти! Для них это бальзам на раны, на которые оппозиция сыплет соль. Тут же на всю страну через послушную им прессу сообщается, что очередной представитель уважаемой международной делегации подтвердил приверженность Казахстана демократическим принципам и отметил успехи на пути демократизации. Что тут скажешь, оппозиция может отдыхать.

Хотя, если кто-то не верит казахстанской оппозиции, то можно получить исчерпывающую информацию у своих же многочисленных правозащитных организаций, общественных журналистских фондов, которые внимательно отслеживают нашу ситуацию и дают адекватные оценки. Сомневаетесь в объективности своих правозащитников, обратитесь во вполне респектабельную ОБСЕ. Эта организация официально признала факт ухудшения ситуации со свободой слова и правами человека в Казахстане. Если и этого недостаточно, то обратитесь в местную миссию Евросоюза и вам там скажут то же самое и даже более того.

Неужели всего этого недостаточно, чтобы понять, что процесс демократизации в Казахстане идет, но… в обратном направлении.

И самое страшное не в том, что кто-то, мягко говоря, заблуждается, а в том, что этим он помогает казахстанским властям, выдавая им международные индульгенции за свершаемые преступления против демократии.

КАЗАХСТАНСКИЙ ПАРЛАМЕНТ В РОЛИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ МЕНЗУРКИ

Казахстанский парламент можно сравнить с политической мензуркой. Этаким градуированным прозрачным сосудом, в котором каждый из народных избранников сразу же четко отмеривается, получает свое нравственное измерение. Это только кажется, что стены парламента непроницаемы и способны скрыть от людей все происходящее внутри. На самом деле, все прекрасно видно, как будто стены из стекла. Видно, кто есть кто, кто на что способен, кто кому служит, кто что получает. Видна истинная ценность, а порой и цена депутатской чести. Все четко отмерено, все определено в политической мензурке … при президенте РК.

Близится к концу 1999 год, и вместе с ним срок годности парламента 95 года разлива. С декабря 1995 года избранники народа служили верой и правдой нынешней власти, потакая ей во всех ее неблаговидных делах. Сами «избранники народа» ставят себе в заслугу некий конструктивизм, благодаря которому парламент принял более 300 законов. Сомнительно, что все эти законы являются действительно продуктом творчества народных избранников. То, что по некоторым из принимаемых законов в стенах парламента развертываются бурные дискуссии, вовсе не означает, что в итоге принимались законы, какие хотели парламентарии. Последнее слово все равно остается за президентом, который через своих клакеров (Баталов и К) продавливает все, что ему нужно. Поэтому все наиболее важные законы Республики Казахстан – это законы, «написанные» и фактически принятые президентом. С парламентом их только согласовывали. Сама процедура согласования, почему-то называемая принятием закона, с юридической точки зрения пустая формальность. Президент имеет право принимать законы сам без всякого парламента, гораздо быстрее и с тем же успехом. Фактически парламент – это анахронизм эпохи первоначального становления демократии, своеобразный налог на демократию, потемкинская деревня, призванная демонстрировать демократический характер казахстанской государственности. В целом это означает, что у парламента в Казахстане есть четко определенная социальная функция – морочить людям голову, и в этом качестве он нужен правящей элите. Именно нежелание выполнять эту роль двумя предшествующими парламентами послужило причиной их преждевременной кончины.

И все же, несмотря на свою властную неполноценность, парламент имеет вполне конкретные заслуги. В истории он останется как парламент, который осуществлял правовое обеспечение строительства авторитаризма в Казахстане.

Это проявилось и в принятии законов, закрепляющих единовластие в стране, и в реакции на действия правительства по ликвидации независимой прессы, зажиму оппозиции, нарушению прав человека, в одобрении недемократической системы выборов и – самое главное – в заговоре против демократии 7-8 октября 1998 года, когда Конституция страны была переписана под президента Назарбаева. Последнее лежит несмываемым позором на всех парламентариях, кроме одного, у которого хватило мужества и совести не поднять руку и воздержаться от этого постыдного группового действа. А чего стоит то, как парламент лихо подмахнул президентской инициативе переноса столицы. Ладно, президент один, чего-то не додумал, в конце концов, просто погорячился. Но парламент для того и существует, чтобы ошибочные предложения не проходили в жизнь. Увы, люди из мензурки, вместо того, чтобы предотвратить убийственные для бюджета затраты, дружно выразили свое «одобрямс».

Лично я не подам руки никому из тех, кто своими руками подтолкнул нашу страну еще на шаг к диктатуре. Не хочу марать руки. Возможно, что это максимализм, но это единственное, что я могу сделать, чтобы выразить свое отношение к поступку парламентариев.

Самое удивительное, что многие из этих прикормленных и развращенных властью людей попытаются вновь участвовать в выборах с тем, что бы вернуться на теплые, сытные места. Казалось бы, сделали свое дело уйдите, спрячьтесь от стыда подальше. Увы, либо эти люди не имеют стыда, либо не понимают всей глубины своего падения. Учитывая состав депутатского корпуса, их совковую ментальность, скорее всего, здесь есть и то и другое.

Причем они уверены в своей победе. Еще бы! Они знают выборный механизм досконально, они все рассчитали, с кем надо согласовали, заручились поддержкой, получили гарантии. Они опять пойдут в народ и будут рассказывать, как защищали интересы людей, как боролись за демократию, как им было тяжело. Будут обещать к тому, что они уже сделали, сделать еще больше. Будут напирать на то, что они в отличие от новых кандидатов имеют опыт и им не нужно будет учиться работать в парламенте. Да, безусловно, они стали большими профессионалами по части одобрения всех инициатив президента, их этому уже не надо учить, за плечами хорошая школа. У них большой опыт работы над законами антидемократического профиля, но они еще не все сделали в этом направлении. Не хватило пяти лет, чтобы создать государство, внешне вполне демократическое, но фактически жестко авторитарное, управляемое одним человеком, советующимся только со своими родственниками, формально гражданское, но по сути национальное.

Самое печальное в этой ситуации, что народ может, в очередной раз развесив уши, поверить и проголосовать за них. Хотя, впрочем, народ здесь не причем. Кому быть в парламенте давно уже решают не избиратели, а в коридорах власти (и это также заслуга парламента). Поэтому, будьте уверены, Хозяин сделает все, чтобы самые верные слуги режима оказались в новом парламенте.

Можно согласиться, что в принятии некоторых законов, которые на самом деле очень важны для социальной, экономической жизни страны, парламент сыграл главную роль. Но при этом мы должны также согласиться, что большинство этих законов остаются вне реальной жизни. Закон работает в правовом государстве. А если в стране правит чиновник, господствует телефонное право, процветает протекция и взяточничество, где правым оказывается более приближенный «ко двору», то закон, какой бы хороший он ни был – просто бумага. Вот и получается, что парламент, помогая президенту Назарбаеву монополизировать власть в стране, волей-неволей провоцирует весь этот правовой беспредел, создает условия, при которых его же законы не находят своего применения. Этим я хочу сказать, что даже то позитивное, что могло иметь место в работе народных избранников, дезавуируется политической системой, созданной президентом при их непосредственной поддержке.

И вот настало время, когда всю эту дурно пахнущую жидкость из политической мензурки, именуемой парламентом, предстоит слить. Начинается предвыборный процесс. К сожалению, он не будет честным, так как власти боясь ликвидации парламента-мензурки, упорно держатся за недемократические методы проведения выборов. Их задача – обеспечить избрание в парламент послушных кандидатов, предрасположенных к мимикрии и мензуризации. И если они эту задачу выполнят, а они ее выполнят, то процесс реинкарнации старого парламента обеспечен. Мензурка остается.

ПЕРЕПРАВА, ПЕРЕПРАВА – БЕРЕГ ЛЕВЫЙ, БЕРЕГ ПРАВЫЙ

Сегодня самое ходовое изречение апологетов власти – «на переправе коней не меняют». А, собственно, почему?

Неудобно? Опасно? Или не принято? А если конь не везет? Или везет, но не туда? Что тогда?

Вы никогда не анализировали доводы, какие чаще всего используют простые избиратели при объяснении своего выбора? Попробуйте. Вы увидите, что подавляющее большинство оценивает кандидата прежде всего как личность, независимо от его политической значимости для страны.

Понятно, что оценка по принципу «лучше – хуже», «нравится – не нравится» доступна простому человеку, далекому от политики. Ему простительно. Но политически грамотному человеку свойственно, в первую очередь, оценивать не то, насколько плох или хорош тот или иной политик, а то, что стоит за ним, какую тенденцию он олицетворяет.

Скажем, применительно к нашей ситуации, чем чревато для Казахстана, сохранение за Назарбаевым поста президента? Или что принесет избрание на этот пост другого, скажем, Кажегельдина или Абдильдина?

Переизбрание действующего президента, безусловно, сохранит преемственность политического курса. А это означает что все останется на своих местах без изменений. Кто воровал, тот будет воровать. Кто бедствовал – будет бедствовать. В этом плане все будет стабильно. Продолжится формирование «семейной» финансово-промышленной олигархии и разорение остального казахстанского бизнеса. Коррумпированное чиновничество завершит разбазаривание национальных богатств. Власть продолжит «затыкание рта» всем инакомыслящим и независимой прессе. Хотя здесь возможны изменения: независимые средства массовой информации просто будут ликвидированы.

Теперь посмотрим, к чему может привести приход к власти нового лица. Скажем, Кажегельдина. Почему «скажем» ? Да потому, что в нашем случае не принципиально, кто будет «новым».

По самой расхожей версии, усиленно навязываемой электорату, приход «нового» предполагает, во-первых, передел собственности, а, во- вторых, – воровство «нового» и его окружения. Дескать этим-то уже ничего не надо, а новые придут и начнут воровать по новой.

Никаких других изменений не предвидится. Народу внушается мысль, что от смены президента в холодильнике не прибавится.

Понятно, что напрашивается вывод – а стоит ли игра свеч, нужно ли менять шило на мыло?

Учитывая психологию советского человека, генетически считающего ворами всех, кто у власти, расчет очень верный. Дескать, все они одинаковы, поэтому менять старого на нового резона нет.

А резон-то как раз есть, да еще какой.

Ведь как нам подается смена власти. Был один, стал другой. Но возникает вопрос: а куда денется старый президент? А точнее – он и его окружение? Со всеми их банками и предприятиями, телеканалами и газетами, со всеми гражданами, которые голосовали, то есть поддерживали его.

Согласитесь, это сила. Политическая, экономическая и, если хотите, электоральная. И с этой силой новый президент и его команда, хотят они этого или не хотят, вынуждены будут считаться.

А это означает, что не сможет новая власть устроить передел собственности силовыми незаконными средствами. Слишком сильна будет бывшая власть, теперь ставшая оппозицией. Все у нее есть: деньги, связи, пресса, влияние. Так что себя она в обиду, конечно же, не даст. За исключением тех случаев, когда новая власть сумеет раскопать явный криминал. Но тут уже ничего не поделаешь.

С другой стороны, обладая такими широкими возможностями, новая оппозиция не позволит власти злоупотреблять своим положением. Все промашки власти тут же будут описаны в оппозиционной прессе. О них узнает народ, тот самый, от которого теперь уже будет зависеть, останутся ли они (власть) у руля.

Находясь под постоянным огнем критики оппозиционной прессы, новой власти сложно будет нарушать законы, попирать демократические нормы, нарушать права человека. Да и воровать-то уже будет сложно под недремлющим оком конкурентов. Вмиг ославят.

Одним словом, смена лидера приведет к смене элит. К власти придет новая политическая элита. Это не принципиально, лучше она будет или хуже. Главное, что при этом в стране сохранится и старая элита. То есть появятся две группировки сил, противостоящих друг другу в вопросе обладания властью. По сути, возникнет двухполюсная политическая система, о которой первым сказал Нурбулат Масанов и о которой мы все довольно часто говорим и которую мы встречаем в других демократических странах. Именно это является наиважнейшим условием формирования правового демократического государства.

В течении 10-ти лет в Казахстане, как, впрочем, и в большинстве стран бывшего СССР, пытались построить правовое, демократическое государство в условиях однополюсной политической системы. Что из этого получилось, мы видим. При всей разнице оценок существующей ситуации вряд ли найдется человек, который стал бы отрицать авторитарный характер нашей политической системы.

И это при всем том, что провозглашались демократические республиканские ценности.

Нужно признать, что в условиях однополюсного политического развития нет реальных механизмов, сдерживающих монополизацию власти. При отсутствии альтернативности в политической жизни все попадает в зависимость от личных качеств правящего лидера. Если он по кругозору председатель колхоза, то и порядки в Белоруссии будут как в большом колхозе. Если он ученый, интеллигент, то даже азиатская Киргизия вполне может жить по европейским демократическим правилам. Согласитесь, что десять лет назад для президента Назарбаева, как, впрочем, и для большинства населения Казахстана, слова демократизация, открытость общества, правовое государство были не более чем модной абстракцией постперестроечного периода. Но они являлись своеобразным пропуском к власти. И президент поменял тогда старое компартийное платье на новое, сшитое по демократическим лекалам американских и западноевропейских модельеров. В таком наряде он сумел получить признание, стал почти своим среди сильных мира сего. Но как только он почувствовал, что этот покрой политических одежд стесняет его движения в далеко не европейском климате, так сразу модное платье повесили в гардероб. Собственно, он мог бы и чуть больше соответствовать западной моде, но мог бы и во все, как Каримова, не соответствовать. Одним словом, в этой ситуации все зависело от воли, образованности и воспитанности того, кто оказался у руля государства. Грош цена такой демократии, если она зависит от одного человека. Но именно такую демократию мы с вами имели все эти годы.

Специфика нашей страны в том, что законы, даже самые справедливые и правильные, не являются здесь столь сильными, сколь патронально-клиентные отношения. С другой стороны наличие глубоких традиций неуважения к закону, который во все времена воспринимался нашими людьми как элемент подавления, ограничения их свободы. Все это обусловило слабость закона как инструмента сохранения и поддержания демократических институтов. Практика показала, что закон бессилен перед телефонным правом, кумовством, протекцией, коррупцией и в первую очередь перед властью.

Как это ни парадоксально, но в качестве реального инструмента сохранения демократических институтов, ценностей и норм может выступать противостояние политических элит, их постоянная борьба за власть, строгий взаимный контроль и критика. Чем больше политических групп, борющихся за власть – тем выше гарантия демократии, тем меньше шансов узурпировать власть.

Хотим мы того или не хотим, но создание нескольких политических полюсов, противостоящих друг другу, это единственно реальный путь предотвратить сползание к диктатуре, вернуть Казахстан к республиканским нормам государственного устройства. Многополюсная политическая система есть основной атрибут, существования демократического государства. Только в условиях противостояния элит у предпринимателей появляется уверенность в завтрашнем дне, возникают политические гарантии, что никто не использует власть, чтобы создать неравноправные условия для бизнеса, не использует госорганы в качестве инструмента борьбы с конкурентами, одним росчерком пера не лишит их возможности заниматься бизнесом.

Благодаря противостоянию элит появляется свободная пресса. У журналистов появляется возможность выбора на кого работать. Чем выше степень выбора, тем больше независимости. Вот основной принцип свободной журналистики. Именно на этом принципе построена независимость нынешней российской прессы, так строится независимость СМИ во всех демократических странах. Жаль, что многие из казахстанских журналистов никак не могут понять своей выгоды от создания многополюсной политической системы.

Сегодня поддержка оппозиции, независимо от того, кто ее представляет и кому она противостоит, объективно работает на демократию в самом широком смысле этого слова. Так как это способствует созданию другого политического полюса – а, значит, разрушает монополию на власть.

Это вовсе не означает, что в оппозиции только хорошие политики, а во власти – только плохие. Я вполне могу согласиться с теми, кто считает, что претендующие на власть ничем не лучше тех, кто ей обладает. В данном случае это не главное. Важно, что формируется другой полюс. Будет он – хорошо, не будет его – плохо.

Причем наличие второго полюса не означает его обязательный приход к власти его обитателей. Такая возможность может присутствовать потенциально – и этого будет достаточно, чтобы система работала. То есть противостояние как механизм будет выполнять свою функцию даже при сохранении власти в руках одного полюса.

А теперь вернемся к коням, которых на переправах не меняют. Вообще-то это самая распространенная отговорка диктаторов всех времен и народов.

Поэтому они и стараются превратить жизнь своих народов в сплошную «переправу». На памяти последняя такая «переправа» – строительство коммунизма. Целых 70 лет длилась, но так никуда и не переправились. Хотя и не меняли красных лошадок. Сами дохли.

Наша сегодняшняя «переправа» длится уже десять лет, а другого берега не видно. Правда, обещают к 2030 году. Но есть сомнения: у коней жеребята подрастают…

Поэтому менять коней надо. И чем чаще, тем лучше. Главное - начать. Тогда и переправы не понадобятся.

ПОЖИЗНЕННОЕ ПРАВЛЕНИЕ: УЖЕ НЕ МИФ, НО ЕЩЕ НЕ РЕАЛЬНОСТЬ

13 июня 2001 года четверо парламентариев от Гражданской партии внесли в парламент проект Конституционного закона Республики Казахстан «О первом Президенте Республики Казахстан».

Проект предусматривает наделение пожизненными привилегиями, правами и полномочиями первого президента страны Нурсултана Назарбаева.

В частности, за ним сохраняется пожизненное право «обращаться к народу Казахстана, государственным органам и должностным лицам с инициативами по важнейшим вопросам развития казахстанского общества, которыеподлежат обязательному рассмотрению соответствующими государственными органами и должностными лицами».Ему принадлежит прерогатива «выступать передПарламентом…, на заседаниях Правительства…,возглавлять Ассамблею народов Казахстана, входить в Совет Безопасности…» Также ему даруется право «вносить предложения действующему президенту Республики Казахстан по вопросам кадровой политики, введения чрезвычайного и военного положения, применения Вооруженных Сил Республики».

Законопроект предусматривает право Назарбаева присуждать свою ежегодную «Премию мира и прогресса», а также высшую награду Казахстана – орден Первого президента.

За президентом пожизненно сохраняется полный правовой иммунитет. Его личность объявляется неприкосновенной и неподсудной никаким казахстанским законам. Назарбаев «не может нести ответственность за свои действия, связанные с осуществлением своего статуса и прерогатив, за исключением совершения государственной измены». Этим неприкосновенность президента не ограничивается. Неприкосновенно его жилье, служебное помещение, багаж, личный и служебный транспорт, переписка, средства связи, его документы. Кроме того, он имеет право не давать показанийв суде. Последнее фактически означает, что президент объявляется вне юрисдикции суда.

Особо оговаривается вопрос обеспечения деятельности Первого президента после его ухода с поста. Предполагается, что Назарбаев будет продолжать осуществлять управленческие функции, для чего предусмотрено создание соответствующего управленческого аппарата – Канцелярии Первого президента, численность и структуру которого будет устанавливать сам Назарбаев.

В проекте также содержится полный перечень льгот и привилегий, какими будет обладать бывший президент Назарбаев после ухода с поста.

В преамбуле данного законопроекта сказано, что закон принимается «в целях дальнейших социально-экономических и демократических преобразований…». Но анализ документа наталкивают на мысль, что теоретики Назарбаева готовят очередное изменение Конституции, позволяющее, вопреки сказанному в преамбуле, укрепить принципы авторитаризма в Казахстане.

Большинство аналитиков сходится во мнении, что данный законопроект помимо формальной стороны имеет много такого, что читается между строк. Этот закон можно сравнить с айсбергом, у которого помимо надводной части имеется гораздо более серьезная подводная часть. Ее нет де-юре, но она, учитывая специфику политической системы, будет присутствовать де-факто.

Так большинство наблюдателей отмечают, что право обращаться к государственным органам, правительству и парламенту, которые (что очень важно!) в обязательном порядке обязаны рассматривать эти предложения, есть ни что иное, как сохранение за Назарбаевым права законодательной инициативы. А если учесть, что сам Первый будет иметь право участвовать при рассмотрении своих же предложений и даже выступать при этом, то становится понятным, что у него к тому же есть право лоббирования своих инициатив на всех уровнях принятия решений. А это, учитывая, авторитет Первого, его связи, финансовые и информационные возможности (ведущие СМИ в руках дочери), практически гарантирует реализацию его предложений.

Из документа явствует, что Назарбаев пожизненно сохраняет за собой право определять кадровый состав высшего политического руководства страны. Правда, Закон говорит только о его прерогативе вносить предложения действующему президенту по вопросам кадровой политики. На самом деле все будет зависеть от того, кто будет Вторым президентом. Если это будет ставленник Назарбаева, то в этом случае «предложения» Первого будут железными установками, которые Вторым будут исполняться беспрекословно. А то, что Вторым придет именно свой, никто не сомневается. Существующие выборные технологии, а также конституционные нормы заполнения вакансий на президентский пост позволяют с большой долей гарантии посадить в президентское кресло нужного человека.

Казахстанская практика свидетельствует, что люди, ушедшие с государственной службы, часто попадают под суд. Это вполне объяснимо: высокий уровень ответственности государственных служащих, принятие не всегда юридически продуманных решений, конфликт интересов с себе подобными – все это зачастую грозит серьезными судебными разбирательствами. Чтобы обезопасить Первого от всякого рода «разборок», в законопроект внесена статья, фактически пожизненно выводящая Назарбаева из-под юрисдикции казахстанского суда.

Таким образом, предложенный законопроект увеличивает количество людей, которые ни за что не отвечают, до двух. Теперь и Первый президент и тот, кто займет его место, не несут ответственности за свои действия связанные, с осуществлением их статуса и прерогатив. Более того, Назарбаев получает пожизненное право не давать показаний в суде по делам, связанным с выполнением им своих обязанностей. То есть законодатель сознательно распространил эту норму на Назарбаева, по-видимому, желая уберечь его от повторения судьбы Пиночета, Сухарто и прочих диктаторов.

Данный законопроект претендует на создание прецедента, когда в политической системе появляется человек-должность (Первый президент), который формально после ухода с поста президента продолжает участвовать в управлении страной, но при этом ни за что не отвечает. Если это произойдет, а это, скорее всего случится, то мы станем свидетелями уникальной ситуации, когда в стране будут одновременно два президента с мало различающимися полномочиями, но с разными степенями влияния. Президент де-факто и президент де-юре.

Есть несколько гипотез объясняющих появление данного законопроекта. Сразу скажем, что никто из наблюдателей не сомневается, что инициатива эта исходит из президентского окружения.

Ряд политологов считают, что данный закон призван в закамуфлированной форме обеспечить президенту Назарбаеву пожизненное правление. Существующий закон не позволяет Назарбаеву оставаться президентом третий срок. Благодаря введению новой должности – «Первого президента» появляется возможность управлять страной, не избираясь на третий срок. Для этого необходимо, чтобы в президентском кресле оказался на 100% свой человек, гарантированно преданный Назарбаеву. Существующие механизмы фальсификации результатов выборов позволяют полагать, что в этом проблем у Семьи не возникнет.

22 июня в парламенте состоялось рассмотрение законопроекта в первом чтении. Развернувшаяся дискуссия показала, что большинство депутатов не до конца поняли истинное значение закона. Вся полемика строилась вокруг своевременности данного закона и необходимости привилегий для президента после его отставки. Общий лейтмотив этого обсуждения выразил парламентарий Юрий Окшин, сказавший: «Наш президент заслужил, чтобы за ним закрепили отдельные привилегии и после его отставки». Складывается ощущение, что либо парламентарии не увидели в законе претензий на пожизненное президентство Назарбаева, либо у них не хватило смелости об этом сказать открыто.

Полной неожиданностью явилось то, что данный законопроект появился именно сейчас, за семь лет до следующих президентских выборов. Это позволило некоторым аналитикам сделать предположения, что возможен досрочный уход Назарбаева с поста президента.

По Конституции в случае досрочного ухода президента его полномочия переходят к Председателю Сената. Если он отказывается, – то к Председателю Мажилиса, если и тот не сможет принять на себя президентские полномочия, – то президентом должен стать премьер-министр. Вот весь перечень кандидатов на Второго в случае досрочной отставки Назарбаева. Понятно, что если ни один из тех политиков, кто сегодня занимает эти посты, не внушает доверия Назарбаеву, то в случае намечающегося досрочного ухода президента можно ожидать кадровых перестановок в высшем эшелоне власти.

Версия о досрочности снятия Назарбаевым с себя полномочий имеет мало сторонников, так как нет веских аргументов, способных объяснить каковы могли бы стать причины такого хода.

Поэтому наиболее распространенной версией, объясняющей поспешность принятия данного закона, является предположение о том, что закон решили принять пока президент не до конца растерял очки в глазах народа, парламента и правящей элиты. Через несколько лет ситуация может измениться, и тогда получение пожизненного права на участие в управлении страной может быть затруднено.

В этой связи резонно предположить, что следующим этапом законотворчества должно явиться создание механизмов, осложняющих отмену этих законов.

«Поле Чудес» Ермухана Ертысбаева
О неразделенной любви к казахстанскому Буратино

Ермухамет Ертысбаев – один из немногих, кто рискует вступать в полемику с критиками политического режима Назарбаева и не боится выглядеть смешным в качестве завзятого апологета авторитаризма. При всех натяжках и оговорках нужно признать, что на сегодня он самый активный и находчивый из идеологических работников режима.

По-видимому, аргументация, примененная Ермухаметом Ертысбаевым в серии интервью, которые он дал газетам «Время» и «Мегаполис» – это лучшее что мы слышали по части защиты существующего политического режима в Казахстане. Можно сказать, это апофеоз политической мудрости авторитарной идеологии.

В этой связи хотелось бы проанализировать эти доводы и по возможности показать, что мастерски выстраиваемые логические конструкции – не более чем элементарная демагогия, этакое Поле чудес, возможное только в Стране дураков.

Если отбросить несущественное, то главный тезис, с которым выступил Советник, – не трогайте Назарбаева, без него будет хуже. И не просто хуже, а наступит, ни много ни мало, «тотальный кризис, перерастающий в хаос, разборки, переходящие в перестрелки между соперничающими элитными группировками».

Предполагаются кадровые перетряски, клановые разборки, передел собственности и прочие негативные моменты, вытекающие из известной народной сентенции: «Новая метла по-новому метет». Исходя из этой логической посылки, защитник режима выстраивает ужасную картину апокалипсиса вплоть до стрельбы.

Хотя, собственно говоря, что произойдет, если завтра действительно на месте Назарбаева окажется другой? Причем я сознательно опускаю – кто именно. Просто другой.

Что чиновники воровать станут меньше? Или полицейские начнут ловить преступников, а не выколачивать деньги из законопослушных граждан? Или судьи перестанут брать взятки и начнут судить по справедливости? А, может, родственники нового президента окажутся другими и не будут пользоваться «его служебным положением»? А, может, по неугодным телестанциям перестанут стрелять?

Кто там сказал про передел собственности? А что он когда-то прекращался? Делили, делят и будут делить. Пора бы уяснить, что в неправовом государстве – это процесс перманентный.

На мой взгляд, в случае смены президента изменятся только билборды на улицах да портреты в кабинетах госчиновников. То, что в руководстве страны появятся новые люди, к числу принципиальных изменений отнести нельзя, так как они в принципе ничем не будут отличаться от своих предшественников (в смысле своего радения родственникам и умения запускать руку в государственный карман).

Созданная Назарбаевым политическая система с имманентно присущей ей коррупцией, неправовыми отношениями, кланово-феодальными связями и сосредоточением власти в одних руках вполне самодостаточна. Она может работать вполне и без Назарбаева. «Мавр сделал свое дело, мавр может уйти».

Для этой пирамиды в принципе все равно, кто будет на самом верху, главное чтобы этот человек не покушался на принципы ее функционирования. Поэтому, скорее всего, сам Ертысбаев понимает, что не в Назарбаеве дело. Скажем, если завтра на его месте окажется его дочь Дарига или нынешний премьер – с системой ничего не случится и никакого хаоса не будет.

Скорее всего, когда Ертысбаев говорит о грядущем хаосе, он подразумевает именно приход на место Назарбаева человека, отрицающего политические и идеологические принципы защищаемой им системы. То есть человека, оппонирующего данной системе.

(Кстати, то, что Ертысбаев признает наличие недостатков системы, не должно вводить нас в заблуждение. Это элементарное лукавство опытного полемиста, который сознательно делает шаг навстречу своим оппонентам с тем, чтобы выбить из их рук основной козырь в критике режима. Мол, мы признаем недостатки, о которых вы говорите, но мы в отличие от вас пытаемся с ними бороться, а вы вместо того, чтобы помогать, мешаете. Прием старый, но при соответствующем умении иногда позволяет, если и не сбить с толку, то, по крайней мере, увести дискуссию в сторону.)

И тут Ермухан прав, потому что приход президента, отрицающего принципы существующей системы, грозит лично ему, как, впрочем, и всем, кто запятнал себя откровенным сотрудничеством с режимом, большими неприятностями. Для многих из этих людей уход Назарбаева – это либо конец политической карьеры, либо лишение доходных мест, либо потеря неправедно приобретенной собственности, либо – скамейка подсудимых, либо все сразу. Ну, разве это не хаос?

Опасения, что замена политической системы Назарбаева на демократическую дестабилизирует обстановку – мягко говоря, ночные страхи, которые рассеиваются, стоит включить свет элементарной логики.

Неужели честные и справедливые выборы могут вызвать беспорядки, а вхождение лидеров политической оппозиции и представителей различных группировок в парламент приведет к параличу власти? Неужели, если журналистам будет позволено писать, минуя идеологические установки, народ выйдет на улицы и страна погрязнет в митинговщине, а кланы начнут выяснять отношения с применением огнестрельного оружия? Такое ощущение, что те, кто без Назарбаева не мыслят Казахстан, думают, что после ухода Назарбаева тут же разбежится армия и полиция, а народ выйдет на улицы и начнет громить магазины и жечь машины. Полноте, господа. Все будет совершенно иначе, и если «Хабар» не сообщит о смене президента, то вряд ли кто об этом догадается в ближайшие полгода.

Особо хотелось бы отметить тему «всенародной поддержки» президента Назарбаева, которую советник проводит красной нитью в своих интервью. «Самое главное, – говорит Ертысбаев, – что формирующийся класс предпринимателей, деловые люди Казахстана не хотят каких-либо революционных потрясений и в подавляющем большинстве своем поддерживают курс президента».

Действительно, курс президента поддерживается той частью бизнеса, который нужен Семье. Нужно признать, что основные прибыльные предприятия и фирмы – все под «крышей» Семьи, или по крайней мере ею контролируются. При всем том, что они тоже не всем довольны, им все же дают возможность работать. Но есть и другой бизнес, который существует на свой страх и риск. Это зона рискованного предпринимательства, где полностью отсутствует уверенность в завтрашнем дне. И очень сомнительно, чтобы эти бизнесмены не хотели перемен.

На самом деле все казахстанские предприниматели заинтересованы в демократических изменениях, потому что этим создаются политические гарантии невмешательства власти в их работу, правовые основы честного бизнеса.

Кстати, о каких таких революционных потрясениях говорит Советник? Неужели оппозиция призывает к революции? Или провозглашает такие методы борьбы за власть, которые грозят нам кровавыми потрясениями? Негоже так передергивать. Кто-кто, а Ермухан отлично знает, что казахстанская оппозиция всегда работает в правовом поле и использует только легитимные методы политической борьбы.

Еще одна сквозная тема, которая присутствует практически во всех выступлениях г-на советника – это то, что хорош ли, плох Назарбаев, но он – законно избранный президент страны. Не обошел эту тему он и в своем интервью Ба хытжану Мукушеву: «Колоссальное значение во внутренних факторах имеет легитимность власти. Так вот, не забывай, что президент Назарбаев в январе 1999 -го года победил в конкурентной борьбе, получив электоральную поддержку шести миллионов граждан Казахстана».

Перед нами пример классического лицемерия. То, как Назарбаев «победил в конкурентной борьбе», действительно трудно забыть. Говорить о «победе» Назарбаева в январе 1999, зная, что выборы не были честными, по крайней мере, неосмотрительно. Откровенно говоря, я полагал, что Ермухан понимает, что нечестная победа – это не победа, а, скорее, наоборот. И, соответственно, об этом целесообразнее было бы промолчать, или как-то обойти эту скользкую тему. Но Советник идет, что называется, напролом, нимало не заботясь о том, чтобы его сентенции соответствовали фактам, выставляя себя ревностным и нелогичным защитником президента.

Кстати, о честных выборах советник все же вспоминает только тогда, когда разговор заходит о постназарбаевской эпохе. «Президентом Казахстана после Назарбаева сможет стать только тот, кто выиграет честную, ожесточенную конкурентную борьбу». То есть сегодня про честные выборы ни-ни, потому что даже г-н Ертысбаев понимает, что они невозможны по определению, а вот завтра, когда Назарбаева не будет – пожалуйста.

При этом Ермухан не забывает подчеркнуть, что ни Кажегельдину, ни Жакиянову президентство не светит. И это понятно. Говоря современным языком – это отработка, дань мундиру, который так или иначе присутствует на советнике. Скажи он иначе, не сносить ему головы, потому что для власти эти люди смертельные враги, потому что замахнулись на святая святых – на власть президента.

И это понятно, как и то, что все, о чем говорит г-н Ертысбаев – это чистейшей воды апологетика и не столько даже авторитаризма как такового, сколь ко лично президента Назарбаева. В принципе Ермухан никогда и не скрывал своей неразделенной любви к Назарбаеву, но зачем же так явно?

Это же мы видим и в случае с принятием нового закона о политических партиях.

Ермухан признает антидемократический характер этого закона. Но именно президент дал зеленый свет этому закону. Чтобы оправдать президента, советник живо переводит стрелки: «Президент доверяет юристам». Это из серии традиционных мифов, что президент не хотел, но его заставили.

Как все просто: президент не причем, виноваты парламент и Конституционный совет, которым президент доверился. А у парламента и Конституционного совета, по его мнению, туго с политической логикой, они, мол, исходили сугубо из формально-юридической целесообразности.

Бог с ними, с парламентом и юристами КС. Допустим также, что советнику неизвестно, что они смотрят в рот президенту и делают только то, что им одобрено. Но у самого-то президента с политической логикой должно быть, все нормально. Тогда, возникает вопрос, куда он смотрел, когда подписывал этот антидемократический закон, или он это делает не глядя? Но это как же надо доверять своим чиновникам!

Кстати, о доверии. В том же интервью Ертысбаев пишет: «Секретное решение о переводе одного миллиарда долларов в швейцарские банки во многом было связано с неэффективной борьбой государства против экономических и финансовых правонарушений».

Другими словами, чтобы чиновники не разворовали 1 млрд. долларов, президент спрятал их на секретном счете за границей. А что прикажете делать, если остановить воровство собственных подчиненных нет сил? Но возникает интересная ситуация: писать законы президент своим подчиненным доверяет, а вот деньги – ни в какую: прячет от них подальше. Видать, доверие доверию рознь.

Но Ертысбаев со свойственной ему находчивостью объясняет: «Это было неизбежным следствием перехода от командной экономики к рыночной, перехода от общества тотального дефицита к рыночному изобилию. Остановить этот процесс и навести порядок было невозможно, и президент, как жесткий прагматик, понимал, что, если одних снимать и наказывать, придут другие и будут заниматься тем же». Представляете, оказывается Назарбаев-прагматик, осознав, что бороться с коррупцией глупо, что наказывать воров бесполезно, так как другие на их месте будут тоже воровать, махнул на это дело рукой, дескать, все равно их психологию не изменишь, и начал прятать государственные деньги на заграничных счетах от загребущих рук своих подчиненных.

При этом Назарбаев, по словам Ермухана, «… хорошо осведомлен обо всех негативных проявлениях рыночных реформ, будь то нечестивое богатство или бюрократический беспредел, но он не в состоянии своим Указом изменить природу людей. Пожалуй, новые правила игры по-настоящему, новые законодательные и нормативно-правовые, ценностные и моральные, масштабно смогут внедрить в жизнь новое поколение казахстанцев».

Здесь советник попадает в явный логический тупик. Он предлагает нам ждать, когда вырастет новое поколение, свободное от привычек старого общества, которое и внедрит новые правила в нашу жизнь. Проще говоря, наши внуки не будут воровать сами и нам не дадут, так как примут соответствующие законы.

Но как же они вырастут честными, если вокруг них, по словам советника, сплошные воры, и вся система построена на лжи и лицемерии, а коррупция стала системообразующим фактором? Надежда на то, что наши дети, выучившись в Оксфордах и Кембриджах, вернутся и все поменяют – химера.

Во-первых, честные и умные вряд ли захотят возвращаться туда, где все прогнило, а, во-вторых, тем, кто вернется, если они попытаются менять систему, быстро укажут их место. А если не поймут и начнут оппонировать системе, то с ними будет точно также как с Кажегельдиным, Жакияновым и Аблязовым.

Так что надежда г-на Ертысбаева на светлое будущее, которое нам построят наши дети и внуки – это очередная сказочка из традиционного набора «Защити президента».

Увы, логика жизни такова, что не хорошие дети делают систему правильной, а наоборот, правильная система позволяет вырастить детей хорошими. Так что как бы умно не разглагольствовали защитники режима о гнилой ментальности нашего поколения, но именно нам, живущим сегодня, необходимо менять созданную президентом Назарбаевым политическую систему. И чем быстрее, тем лучше, чтобы навсегда не остаться на задворках цивилизации.

Вершиной идеологических изысков оправдания режима Назарбаева является теория «авторитарной демократии». Суть ее в том, что в определенные периоды истории демократия должна контролироваться и управляться со стороны власти в лице мудрых правителей. «Что поделаешь,- говорит г-н Ертысбаев,- во все времена власть являлась способом навязывания своей воли (убеждением или принуждением) одной частью общества другой».

Вообще эта теория преодоления «транзитных» периодов через умеренный авторитаризм является самой козырной картой в колоде доказательств апологетов режима. Дескать, бывают в истории периоды, когда сосредоточение власти в одних руках просто необходимо. Мол, это общая тенденция: «Я просто обозначаю тенденцию, характерную для западных стран в послевоенный период: сильная централизованная власть в жесткой авторитарной форме».

В принципе с этим можно было бы согласиться, но идеологи режима сознательно подменяют понятие силы (а порой и жесткости к проявлениям нарушения законности) власти понятием правового беспредела со стороны власти во имя достижения ею своих целей. Это очень принципиальный момент. Поняв это, мы начисто избавляемся от иллюзий, что у нас в Казахстане все нормально и закономерно.

Известно, что в США самое большое количество заключенных на тысячу человек. Больше даже, чем в Казахстане. Но это не означает, что власти США более авторитарны, чем казахстанские. Просто в США строго выполняются законы, и преступники чаще попадают за решетку. Но это никоим образом не отражается на правах и свободах граждан США, которые этим же законом защищены. Тогда как в Казахстане многие преступники в силу коррумпированности судей имеют возможность избежать наказания, но именно в силу той же всеобщей коррумпированности властей граждане страны абсолютно не защищены от произвола властей.

Сравнение современного Казахстана с Францией времен Де Голля, к которому прибегает г-н советник, того же порядка. Власть может быть достаточно жестокой по отношении к нарушителям законов, но важно, чтобы сама она при этом не нарушала эти законы (и не создавала антидемократические законы). Как это было в той же Франции времен Де Голля.

С другой стороны, власть может погрязнуть в коррупции, казнокрадстве, семейственности и кумовстве, но при этом быть очень принципиальной в части преследования оппозиции, как это имеет место в Казахстане сегодня.

Как видим, это принципиально разные вещи. Но г-н Ертысбаев их почему-то смешивает. С его легкой руки сильная централизованная власть Де Голля вдруг становится прообразом нынешнего насквозь прогнившего, коррумпированного и неспособного адекватно контролировать ситуацию режима Назарбаева.

Логика советника вполне понятна: мол, когда стране трудно, нужно сосредоточить всю власть в одних надежных руках и, не отвлекаясь на разные демократические нюансы, быстро двигаться к намеченной цели. В принципе история знает немало примеров, когда сильный волевой лидер, взяв на себя всю полноту ответственности, наводил порядок в стране и создавал условия преодоления кризиса.

Но давайте, положа руку на сердце, признаемся себе, что Назарбаев – не тот герой, каким его выставляет Ертысбаев. Не получилось из него Петра 1: даже строительство новой столицы ничего, кроме удовлетворения личного президентского честолюбия, стране не дало. Астана все больше напоминает Страну дураков из известной сказки, где Назарбаев, уподобляясь Буратино, зарыл несколько миллиардов долларов в надежде, что вырастет дерево казахстанского преуспевания. Увы, Астана стала могилой для этих миллиардов, отобранных у казахстанского народа и непонятно для чего зарытых на болотистых ишимских берегах.

Не сумел он навести порядок в стране: коррупция приобрела вселенский размах и, как ржавчина, разъедает госаппарат, являясь позором страны в глазах мирового сообщества. Казахстан стал воистину полицейским государством: граждане больше боятся полицейских, чем бандитов, а полицейский произвол стал одной из главных угроз правам человека.

Не облагодетельствовал Назарбаев свой народ: основная часть населения страны влачит жалкое существование, безработица остается бичом для простых людей, за годы независимости не построено ни одного серьезного предприятия. Экономика припала к нефтяной трубе, как к кислородной подушке – тем и жива.

Обращение апологетов режима к сравнениям с еще более отсталыми странами абсолютно не корректны: Казахстан изначально был в выгодном положении и вопрос только в том, насколько грамотно режим Назарбаева использовал свои преимущества.

Увы, не смог президент грамотно распорядиться национальными богатствами, направить доход от их распродажи в нужное русло: часть национального достояния разворовали его нукеры, часть ушла на строительство Астаны – пирамиды человеческому тщеславию, остальное бездарно проели, латая перманентно разворовываемый бюджет.

Да, сумели выплатить из этих денег оскорбительно ничтожные пенсии, заплатить бюджетникам, отремонтировать главные дороги, фасады гос.учреждений – вот и все успехи. А что сделано на завтра? Где фундамент будущего преуспеяния страны? Увы, ничего нет. Все радушные реляции правительства о росте экономических показателей – результат хорошей ценовой конъюнктуры на нефть. Завтра, упади цена, или, не дай Бог, случись что-то с трубой – в один миг превратимся в Киргизию.

Можно, конечно, вспомнить о политической стабильности и национальном согласии, которое традиционно записывают в актив Назарбаева. Но это равносильно попыткам доказать, что ветер от того дует, что деревья качаются.

Казахстанская стабильность – производное специфики казахстанской общественности, ментальности казахского народа и традиционно многонационального состава населения. Если что и сделала власть, так это своими неумными и порой провокационными действиями вытеснила из страны около трех миллионов наиболее профессионально подготовленных и предприимчивых граждан и заставила нервничать оставшихся. Но, к счастью, даже это не смогло нарушить стабильности в обществе.

В чем же тогда заслуги президента Назарбаева? Может, в том, что он в самое трудное для страны время спрятал 1 миллиард долларов за границей? Или в том, что организовал «семейный подряд», устроив своих ближайших родственников на самые ключевые государственные посты? А, может, в том, что позволил своим подчиненным воровать, а тех, кто отказывался участвовать в этом процессе, стал сажать в тюрьмы?

Поэтому не могу согласиться с сентенцией г-на Ертысбаева, что Казахстану повезло с Назарбаевым. Не исключая в принципе возможность исторического прогресса посредством продвинутого и сильного лидера, вынужден констатировать, что в нашем конкретном случае ни прогресса, ни продвинутого лидера не получилось. Это очевидно. И грустно видеть как в общем-то не глупые люди доказывают обратное, пугая хаосом и рассказывая сказки о казахстанском Поле чудес и умненьком Буратино. Не прокатит! Такое Поле возможно только в Стране дураков, за которых нас пытаются держать.

ПОХОД ВО ВЛАСТЬ РАХАТА АЛИЕВА

Силовой монополист повержен.
Но надолго ли?
И является ли это победой?

В последнее время фигура Рахата Алиева на политическом небосклоне Казахстана стала сверходиозной. Все большее количество аналитиков склонялось к мнению, что этот человек действительно может прийти к власти. К 15 ноября 2001 года его влияние распространялось на самые влиятельные структуры в политической и экономической жизни страны – КНБ, налоговую и таможенную службы. МВД, по слухам, также находилось в сфере его влияния. Шла усиленная подковерная борьба за пост министра обороны. Не исключено, что следующим руководителем этой службы мог стать протеже генерала Алиева. Хотя сегодня армия мало что решает: к тому времени, когда там научатся ходить в ногу и стрелять не зажмуриваясь, она вряд ли понадобилась бы. Второй фактор, обеспечивавший его влиятельность в стране, – это фактический контроль над информационным пространством. Не всем, конечно, но контрольный пакет большинства казахстанских СМИ явно находится в его руках.

Прошу обратить внимание на слово «фактический». Дело в том, что формально все масс-медиа у нас «независимые », и в составе их учредителей вы, естественно, не найдете ни Алиева, ни Назарбаева, ни даже Машкевича. Это и понятно: глупо «светиться» и подставляться под огонь критики.

Механизмы контроля гораздо тоньше и юридически не ловятся. В этом смысле все строится на основе принципа «кадры решают все». Подбирается «свой в доску» человек, скажем, такой как Рашид Сарсенов, который становится владельцем того или иного СМИ. А дальше он диктует редакции именно ту политику, какую заказывает истинный хозяин, остающийся в тени.

Поэтому в нынешних условиях, когда говорится о том, что тот или иной политик владеет тем или иным СМИ, подразумевается, что он имеет механизмы влияния на редакционную политику этого издания. А это уже скрыть сложн ее, потому что газета или телеканал выдает себя с потрохами ориентированностью своих материалов. С этой точки зрения, более чем очевидно, что ведущие издания страны находятся под идеологическим патронажем Семьи. Учитывая, что в Семье эта сфера всегда была на откупе у Дариги и К˚, то можно сделать вывод, кому они «соответствуют».

Третий фактор<. В стране только у двух человек – у Назарбаева и у Алиева, имелся компромат практически на каждого крупного предпринимателя и чиновника. Сам президент как-то недвусмысленно намекнул, что все они у него под колпаком.

Первый обладает этими материалами, потому, что он их заказывал, второй – потому, что возглавлял ведомство, которое их собирало.

Следовательно, в руках г-на Алиев находился мощнейший механизм давления на любого чиновника и бизнесмена страны. Учитывая коррупционный характер власти и бизнеса в Казахстане, можно смело предположить, что компромат имеется практически на всех. Даже те, кто сумел сберечь репутацию и не запятнать себя коррупционными делишками, вряд ли могут быть спокойными за завтрашний день. При желании спецслужбы всегда смогут «найти» доказательства, свидетелей, улики на любого из них. При нашем правовом беспределе это не составит большого труда.

Одним словом, в руках г-на Алиева имелось грозное оружие – информация об источниках первоначального накопления капитала в Казахстане. Против этого оружия у большинства казахстанской элиты практически нет защиты. Можно, конечно, прося защиты, апеллировать к Самому. Но, во-первых, сложно достучаться – охраняли президента опять же люди г-на Алиева. Во-вторых, сложно взывать к справедливости, если рыльце действительно в пуху.

В-третьих, очень сложно быть услышанным, жалуясь на ближайшего родственника. Пришлось бы доказывать, что отец любимого внука президента, мягко говоря, плохой. И, в-четвертых, можно предположить, что в руках г-на Алиева есть информация и о Самом. Если это так, то зависимость обоюдная. И тогда лучше забыть об апелляциях на самый верх.

Понятно, что при сверхревнивом отношении Самого ко всем, кто играет в большую политику и тем более выказывает претензии на высшую власть, открыто «набирать очки» в общественном мнении крайне рискованно. Поэтому PR-акции по формированию положительного образа решительного и принципиального генерала в легальных СМИ носили ограниченный и фрагментарный характер. Но это с лихвой компенсировалось в Интернете, где на созданных анонимных сайтах шла нужная агитационная работа.

Так, полгода назад появился сайт «Туран», который принялся критиковать всех и вся. Досталось в первую очередь оппозиции, олигархам, министрам, окружению президента, немного – самому президенту и даже Рахату Алиеву. Но в глаза бросалось то, что критика Алиева носила очень специфичный характер. Да он «мочит» оппозицию, да,он наезжает на олигархов, да, он гроза коррупционеров, но при всем этом он единственный, кто может навести порядок в стране. Одним словом – суров, но справедлив.

После того, как журналистам удалось вычислить, кто так хитроумно «ругает» Алиева (исполнителей заказа), сайт перестал работать.

Параллельно «Турану» в Интернете появляется еще один анонимный сайт – «Азиопа», который также рьяно стал «поливать» политическую элиту страны. Правда, желая предать сайту оппозиционный характер, сознательно исключалась критика казахстанской оппозиции. На этот раз, имея опыт провала «Турана», анонимщики работали тоньше. Долго ломали головы казахстанцы, кто же такой смелый и принципиальный устроил «поливу» всему окружению Назарбаева, включая его самого.

Наконец, газета «Время по», проведя журналистское расследование, высказала версию, что этот сайт работает на Рахата Алиева. Оставим в стороне личностные моменты аргументов «Время по» о том, кто конкретно делал сайт –Хлюпин, Шуховы или Ашимбаев. Это абсолютно не принципиально. Думаю, что славой ребята поделятся позже. Важно другое: на сайте «Азиопа» критика Рахата Алиева носила все тот же хитроумный PR-овский характер, что и на сайте «Туран».

То есть концептуальная основа критических текстов об Алиеве оставалась в лоне высказанной выше сентенции – «Суров, но справедлив». Иными словами, все работало на создание нужного заказчикам положительного образа генерала КНБ.

Чтобы понять, кем контролируется та или иная газета, не нужно изучать ее учредительные документы, необходимо читать ее саму. В этом смысле более чем очевидно, что КТК, «Караван» контролируются г-ном Алиевым. Менее очевидно, что в этот разряд попадают «Мегаполис», «Известия-Казахстан» и «АиФ-Казахстан».

Все попытки журналистов этих газет отмазаться от ангажированного характера их публицистики выглядят более чем наивно. Имеющий глаза не может не видеть эти длинные уши, торчащие из-под бейсболки независимости. Перефразируя известный анекдот, можно сказать «Хозяин определяется не по паспорту, а по морде (газеты, разумеется – С.Д.)».

Теперь об образе, который усиленно формировался в общественном мнении. Большинство наблюдателей считает, что использование КНБ в качестве трамплина для вхождения во власть являлось провальным для политической карьеры Алиева. Алиев и его имиджмейкеры исходили от из обратного.

По их логике, народ, уставший от политиканства, от проблем и неуверенности в завтрашнем дне, жаждет сильную руку, способную навести порядок в стране, остановить повальное разворовывание национальных богатств, поставить на место распоясавшихся преступников и нуворишей. Лозунг, с которым Алиев готовился войти во власть, в принципе можно было сформулировать давно. Это что-то из разряда: «Я наведу порядок, я покараю порок».

В этом смысле материалы о «твердой руке», появившиеся на анонимных сайтах «Туран» и «Азиопа», можно рассматривать как своеобразный зондаж общественного мнения.

Попытка эксплуатировать идею сильной личности, способную через жестокость восстановить порядок, в основе своей имеет опыт России, где Путин пришел к власти именно на волне жажды порядка основной части населения.

Обещание порядка – главная идея политической программы Путина. Эта же идея предлагается казахстанскому обществу теми, кто видит в качестве своего фюрера г-на Алиева. По-видимому, пришло время говорить о появлении в Казахстане новой партии – Партии Порядка.

Со стороны способов достижения своих задач здесь превалирует принцип: «Цель оправдывает средства». Поэтому во имя достижения «благородной» цели восстановления порядка противников можно высылать, сажать, расстреливать, (что наглядно продемонстрировано в одной из антиутопий, опубликованной на сайте «Туран» под псевдонимом Слава Имперский).

Исходя из того, что было высказано анонимными идеологами нового порядка, Партия Порядка рассматривает себя как некую третью силу, стоящую вне оппозиции и власти. Их не устраивает политика тех, кто сегодня у власти и кого они считают ответственными за развал экономики, неумную внешнюю политику, тотальную коррупцию и разбазаривание национальных богатств. Но они также ненавидят и оппозицию с ее желанием демократизации политической системы. Для них демократия – это западная «игрушка», которая в наших специфичных условиях может только ухудшить ситуацию и довести страну до полного краха.

Таким образом, они готовятся к войне на два фронта. С властью, которая дискредитировала себя и ведет страну к краху. И с демократической оппозицией, которая может помешать им прийти к власти, а главное – в случае прихода к власти составит основу критики и сопротивления их непопулярным методам создания «порядка».

Немного странно, что на роль фюрера прочат Алиева. Странность в том, что он – член Семьи и, по сути, один из тех, с кем собирается бороться. Это самое узкое место версии.

Появление в Интернете идеологического обоснования необходимости фашизма в Казахстане некоторые расценили как первый осторожный шаг ультра-правых (не исключено, что это как раз спецслужбы), которые почувствовали в себе силы для собственной политической игры.

Если предположить, что высказанная версия верна, то вместо либерального авторитаризма Назарбаева мы при определенных условиях можем получить обыкновенный фашизм.

С точки зрения подготовки к политическим баталиям за высокое президентское место, важно ослабить или вовсе исключить политических оппонентов, могущих составить хоть какую-то конкуренцию в предстоящем сражении за президентское кресло.

Кажегельдина удалось нейтрализовать (так, по крайней мере, считают в Астане) при помощи государственной машины, без видимого участия генерала Алиева. Затем настал черед лидеров тех олигархических и клановых группировок, какие сложились к сегодняшнему дню – Аблязов, Субханбердин, Татишевы, Турлыханов, Машкевич, Шадиев, Ибрагимовы, Сейсембаев, Жакиянов. По сути, все они оказались перед выбором. Либо покориться и стать сателлитами генерала Алиева, либо противостоять ему, рискуя потерять минимум «все, что нажито непосильным трудом», максимум – все, включая свободу.

Конфликт Алиева с Аблязовым и Жакияновым – первая попытка приведения отечественных олигархов к общему знаменателю.

Заслуживает особого внимания версия, высказанная наблюдателями, что весь сыр-бор разгорелся вокруг некоей собственности, какую генерал собирался отнять у Жакиянова, используя в качестве давления на последнего некий компромат. Не знаю, как оно на самом деле, но если это так, то тогда мы имеем наглядный пример того, как генерал Алиев собирался привести к покорности высших чиновников и олигархов.

Схема «отдай, а то посажу», нужно признать, убойная. Тот факт, что антиалиевская оппозиция собрала под свои знамена стольких «авторитетов» казахстанского бизнеса, свидетельствует, что парни встревожились не на шутку. Пришло понимание, что если сегодня пришли за Жакияновым и Аблязовым – завтра придут за ними. Настало время определяться: либо «ложиться» под генерала, либо поставить его на место.

По мнению большинства аналитиков, с кем мне удалось переговорить на эту тему до его отставки, остановить поход Рахата Алиева во власть вряд ли мог даже Сам.

Существовала уверенность, что точка возврата пройдена, и Рахат Алиев уже обладает всеми необходимыми ресурсами для того, чтобы стать президентом Казахстана.

Но аналитики часто ошибаются. Что подтверждает сегодняшнее развитее событий.

Правда, существовали и другие версии.

Приятно осознавать, что мое мнение о том, что Назарбаев пока еще в силе и контролирует ситуацию, оказалось ближе к реальности. Действительно трудно предположить, что президент мог быть столь легкомысленным, чтобы позволить у себя под носом вести собственную игру своему зятю. Здесь что-то не так. Не исключено, что Рахат Алиев нужен был ему в качестве этакой КНБ-шной дубины, которую он, оставаясь в стороне, мог использовать как против своих врагов и недоброжелателей, так и против лояльных ему людей из казахстанской элиты.

С другой стороны, не стоит абсолютизировать силу и влияние КНБ и прочих силовых структур. Да, их значение в системе казахстанского коррумпитета трудно переоценить. Но это сфера экономических отношений. В этой системе нет идеологических установок и политических принципов. И КНБ, и МВД, и тем более налоговая полиция и таможня – не боевой отряд, спаянный жесткой дисциплиной и готовый жертвовать за своих командиров. «Делать бабки», используя свое служебное положение, – вот в основном чему обучены кадры этих подразделений. В этой связи очень большой вопрос, как поведут они себя, если вместо привычной работы им предложат побороться за власть.

И еще один аспект. Рано некоторые аналитики сбрасывают со счетов Акежана Кажегельдина. При всей кажущейся ограниченности его возможностей у него более чем у кого-то сохраняются шансы стать следующим президентом страны. Давайте трезво смотреть на вещи. Кто такой Рахат Алиев или любой другой преемник Назарбаева против Акежана Кажегельдина? Сегодня, даже при всех успехах антикажегельдинской пропаганды, это несопоставимые величины. Я всегда говорил и повторяю еще раз – все политики из окружения Назарбаева – всего лишь слуги последнего. В этом смысле они даже не политики. Это свита Политика №1. У нас в стране, к глубочайшему сожалению, только два политика – Назарбаев и Кажегельдин , №1 и №2.

Пока это так, идти на новые выборы достаточно рискованно. Даже при том, что Кажегельдин за рубежом и в Казахстане ему грозит 10 лет тюрьмы, даже при том, что г-жа Балиева готова к «новым победам». Риск потерять власть тем не менее существует.

И это как раз является главной проблемой власти, потому что это грозит существованию самой системы, созданной Назарбаевым. Тогда как противостояния между различными группировками внутри системы представляется вполне семейным делом. Что бы там ни случилось, в конце концов придет Сам и скажет свое последнее слово. А как скажет, так и будет.

Сегодня вверх взяла антиалиевская коалиция. Ей удалось доказать президенту опасность амбиций генерала. Что легло в основу доказательств, сказать трудно. Может быть, общий расклад сил и убеждение, как говорится «на пальцах», что когда все пистолеты в одних руках – это опасно. Может быть, ей удалось доказать, что хозяином «Азиопы», которая «мочила» президента, был родной зять. Не знаю. Да и столь ли это важно? Дело сделано. Силовой монополист повержен. Но надолго ли? И является ли это победой? Возможно, что все только начинается.

Президент – мужчина,
или о том, как Гюльчатай наконец-то показала свое личико

Удивительно, но Назарбаев после встречи с Олбрайт стал мужчиной. В смысле стал поступать по-мужски, а не как раньше.

19 апреля, выступая перед руководителями силовых структур, казахстанский президент впервые говорил то, что думал. Не было привычных рассуждений о строительстве правового государства, не было деклараций по поводу защиты свободы слова. Президент прямо по-мужски сказал все, что наболело. И про Запад с их неприемлемыми для Казахстана демократическими стандартами, и про оппозицию, с которой пора кончать, и про распоясавшуюся прессу. Это была воистину тронная речь, в которой прозвучало политическое кредо господина Назарбаева. Не было привычных дипломатических ужимок и уверений в верности принципам демократии, была голая сермяжная авторитарная правда. Этакие мысли вслух. И это подкупало.

Сразу вспомнился президент Белоруссии Лукашенко, который при всей его одиозности имеет один неоспоримый плюс – что говорит, то и делает. Не юлит, не разглагольствует о демократии, а прямо по-мужски делает свое дело, ни на кого не оглядываясь. И вот теперь г-н Назарбаев.

Напомним, что памятное выступление было посвящено вопросам борьбы с преступностью и коррупцией. Убедительно, с цифрами в руках президент показал, что правоохранительные органы не справляются с преступностью, более того, – они сами погрязли в коррупции. В этой связи Назарбаев призвал присутствующих в зале коррумпированных чиновников на борьбу с преступностью и коррупцией и пообещал издать очередной Указ «О мерах по совершенствованию борьбы с преступностью».

Затем разговор пошел о главном, к чему президент решил проявить «беспощадное критическое отношение». Его возмутила пассивность правоохранительных органов в деле защиты самого для него святого – суверенитета Казахстана. В очередной раз президент напомнил о якобы имеющейся угрозе этому суверенитету со стороны одному ему известных врагов, которые спят и видят Казахстан порабощенным. Ни для кого не секрет, что когда Нурсултан Абишевич говорит о независимости Казахстана, то в первую очередь подразумевает свою независимость от всего, что может отнять у него власть и в первую очередь – от собственного народа. Обычно под врагами суверенитета он подразумевает оппозицию и в первую очередь – г-на Кажегельдина, который покусился на эту его независимость.

Кого же на этот раз испугался Нурсултан Абишевич? Против кого призывал президент …

Итак, обрисовав угрозу независимости Казахстана, президент устроил силовикам выволочку. Вопрос был поставлен ребром: почему они не дают отпор клеветникам и очернителям Отечества? Учитывая, что все «клеветники» и «очернители» в основном критикуют именно Назарбаева и его курс, то здесь он по сложившейся в последнее время традиции запросто отождествил себя с Отечеством.

Обвинив подчиненных в трусости и обозвав их демократами, оглядывающимися на Запад, он напомнил, что период младенчества пройден, что не права человека и демократия сегодня нужны Казахстану, а стабильность и спокойствие. «Наше благополучие, спокойствие и стабильность – сказал президент- …это результат огромных усилий руководства страны. Я это выстрадал лично». Отдадим должное мужеству президента, который публично признал, что именно руководство страны, и он лично довели страну до ручки, а народ – до скотского состояния. Согласитесь, вот так запросто сказать – это сделал я – круто.

Правда, называть обнищание основной части населения благополучием, разгул преступности и коррупции – спокойствием, а рост социальной напряженности – стабильностью – это уж слишком. А если вспомнить, что население продолжает разбегаться от этого благополучия и стабильности, то совсем становится неловко за президента. Зачем же так?

А может он действительно считает, что Казахстан – островок благополучия? В этом случае наивный кто-то один. Либо президент, либо тот, кто в это верит.

Но вернемся к «программной речи». Президент заверил, что, «народу нужны стабильность и спокойствие и народ вправе потребовать изменить отношение к такой свободе…». Под «такой свободой» президент, по-видимому, подразумевал демократию, которая угрожает стабильности. И дальше, забывшись, что в зале сидят его единомышленники, президент начал напрямую грозить оппозиции и СМИ. Он пообещал, что если и те и другие не угомонятся и не перестанут очернять действительность, то народ его «попросит», провести референдум по ужесточению режима в Казахстане. Слушая это как-то само собой вспомнились прошедшие президентские и парламентские выборы и стало понятно, что нужные результаты референдума у президента уже в кармане.

Распалившись, г-н Назарбаев чохом обвинил все СМИ в нелояльности к власти, а заодно и к интересам Казахстана. «Мы что, думаете, будем созерцать и ничего не делать? Очень сильно ошибаетесь». «Хватит поливать грязью Казахстан… Я предупреждаю всех». А чтобы угроза не повисла в воздухе, он тут же дал указание соответствующим ведомствам заняться выявлением злостных очернителей Отечества.

По версии г-на Назарбаева, пресса должна служить национальным интересам (опять же отождествив их с интересами власти): «Становитесь в строй, чтобы выполнять эти национальные интересы. Все» – властно посоветовал он в конце концов.

То, что 19 апреля президент озвучил свой новый политический курс, подтверждает другой не менее мужской поступок, когда он на совместной пресс-конференции публично поставил госсекретаря США на место, посоветовав ей не совать свой нос не в свои дела.

Еще более по-мужски он поступил на саммите в Алматы, где, отвечая на критику его политики со стороны Запада и в первую очередь США, твердо заявил: «Мы не будем бежать за Соединенными Штатами, задрав штаны. Мы не принимаем никакой критики нашей демократии и нашей внутренней политики». Если перевести эти и так не блещущие дипломатическими изысками слова на простой язык, то президент Назарбаев попросту послал… Америку с ее претензиями и озабоченностью по поводу демократии. Совсем в духе небезызвестного Владимира Вольфовича. Но зато по-мужски. Возникает вопрос. Что подвигло Нурсултана Абишевича на такую смелость речей? Как случилось, что столь осторожный политик вдруг публично заявляет, что Америка ему не указ, что мы сами с усами? А как же со стратегическим партнерством, с теми миллионами долларов, которые ему давали США на поддержку тех самых штанов, которые он теперь не хочет задирать? В конце концов, как быть с той самой многовекторностью внешней политики? Неужели коту под хвост?

На все эти вопросы есть две версии ответов. Либо Назарбаев сознательно дерзит, пугая Вашингтон, заинтересованный в его проамериканской ориентации, то есть, попросту набивает себе цену, либо он получил от России лучшие предложения и собирается играть на ее стороне.

В первом случае, осознав, что он Вашингтону нужен больше, чем они ему, он ведет беспроигрышную игру, выбивая от своего партнера не только новые дотации, но и гарантии невмешательства во внутриполитические процессы.

При втором варианте он на самом деле хоронит свою многовекторную политику и прибивается к российскому берегу. При этом Назарбаев наверняка должен был заручиться гарантиями невмешательства партнера в его внутриполитические дела.

Как видим, при любой версии у него развязываются руки в отношении оппозиции и остатков свободы слова. В этом смысле его выступление 19 апреля является подтверждением того, что в Казахстане может в самое ближайшее время начаться «охота на ведьм».

Заметьте, что вся эта апологетика неоавторитаризма строится вокруг единого стержня – стабильности. Логика примитивна до предела. Демократия – это разноголосица, противоречие, это раздрай и хаос. Жесткая рука – это единство мысли и действий, это стабильность, а значит порядок.

Но жизнь сложней законов формальной логики. Реально сегодня демократии в Казахстане нет, вся полнота власти в руках президента…, но, простите, порядка все равно нет. Оказывается, жесткая президентская рука не спасает казну от разворовывания, не в состоянии обуздать преступность, урезонить алчность чиновников. Оказывается, не может президент, наделенный всей полнотой власти (какая и монархам не снилась), накормить свой народ, создать нормальные условия для бизнеса.

Инвесторы не хотят работать в Казахстане, местные бизнесмены предпочитают свои капиталы вкладывать за рубежом, граждане продолжают эмигрировать, народ прозябает в нищете, зреет социальное недовольство. И это называется стабильностью? Простите, что же тогда называется кризисом? Если в Казахстане не стреляют и нет многотысячных митингов – это еще не значит, что здесь стабильно. Стабильно – это прежде всего когда надежно, когда есть уверенность в завтрашнем дне. Такой уверенности в Казахстане нет ни у кого, ни у бедных, ни у богатых.

Хватит повторять невесть кем придуманный миф о социально-политической стабильности в Казахстане. Ее нет и не может быть в принципе, пока существует политическая система, допускающая «суверенитет» власти от народа. Именно о защите этого суверенитета печется президент Назарбаев, когда призывает «силовиков» применять законы против оппозиции и прессы.

В этой связи становится понятным желание президента приструнить оппозицию и «построить» СМИ, мобилизовать их на промывание мозгов казахстанцам. Правда, раньше он скрывал это под паранджей слов о демократии, плюрализме мнений, свободе слова и прочих уважаемых на Западе словечек. Геополитические коллизии сделали ненужным сокрытие истинных истинные желания за фасадом слов. Сегодня президент может расправить плечи и во весь голос сказать то, что он думает. Мужчина! Он осознал себя способным говорить, что думает, делать, что говорит. Все стало на свои места. Гюльчатай показала свое истинное личико. Какое оно – не берусь судить. Главное, что его увидели таким, какое оно есть.

ПРОВАЙДЕРЫ ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОИЗВОЛА

Давайте рассуждать логично. Есть два взаимоисключающих мнения в отношении демократии в Казахстане. Первое – что демократия есть, хотя и недоразвитая, но день ото дня она становится все лучше. Второе – демократии нет, а те ее элементы, которые появились в Казахстане в период перестройки, постепенно исчезают. Понятно, что оба эти мнения не существуют сами по себе, у каждого из них есть свои сторонники. Первое мнение отстаивают те, кто дорвался до власти и не хочет ее терять, второе – те, кто власти не имеет, но рвется к ней.

Понятно, что и те и другие – люди заинтересованные и поэтому их мнению сложно доверять. Именно поэтому для решения этого спора на парламентские выборы в Казахстан были приглашены зарубежные наблюдатели. Предполагалось, что наблюдатели, приехав на выборы, все посмотрят и вынесут свое заключение: есть демократия или нет. Фактически власти, настаивая на приезде наблюдателей, призывали их в качестве третейских судей, которые, по их версии, должны были подтвердить демократичность избирательного процесса.

Выборы прошли. Наблюдатели констатировали, что такие выборы нельзя считать демократичными. Более того, оценки наблюдателей ОБСЕ напрямую свидетельствуют о политическом произволе властей, имевшем место на выборах. Но если спорящие стороны до начала выборов признавали нейтральность наблюдателей, их непредвзятость и объективность, то их решение нужно принимать как окончательное как заключение, которое обжалованию не подлежит. Логично? Следовательно, спор решен, но не в пользу тех, кто у власти. А коль так, то не надо оспаривать оценку Наблюдателей и обвинять их в некорректности и всех прочих грехах. Они сказали только то, что увидели.

Что же делают избранники народа типа г-на Оспанова? Они, тоже знакомые с законами формальной логики, понимают, что если следовать данной ОБСЕ оценке, то их избрание – полный пшик. Ведь если самая авторитетная международная организация признает выборы не демократичными, то это попросту означает, что они были нечестными. То есть что победу они одержали в нечестной борьбе, а, следовательно, не могут считаться народными избранниками. По научному говоря, их парламент нелегитимен. Именно поэтому они так яростно нападают на Наблюдателей, на недовольную выборами оппозицию, на всех, кто возмущен этим псевдодемократическим фарсом. «Поэтому – заявляют они в своем обращении – нападки на легитимность нынешнего состава Парламента мы воспринимаем как личное оскорбление и готовы отстаивать свои честь и достоинство». Это уже прямая угроза оппозиции. Дескать, замолчите, а не то мы вас по судам затаскаем. Это они могут. Но при чем здесь «честь» и «достоинство»? О чем это?

Можно, конечно, игнорировать мнение ОБСЕ, можно заткнуть рот оппозиции, но как быть с народом, который в подавляющем большинстве своем тоже считает, что выборы были не честными (данные социологических опросов)?

Зачем лицемерить, господа, и вы, и мы, и все живущие в этой стране прекрасно знаем, как оно было на самом деле. Неужели вы полагаете, что кто-то поверит, что вы в парламенте – это результат волеизъявления народа, а не президента? Не держите людей за дураков. Не надо вешать на уши казахстанцам лапшу о доверии, какое якобы вам оказал народ. Доверие вам оказал президент, поэтому вы и «победили» на выборах. Посмотрел бы я, где бы вы были, если полагались только на доверие народа.

Вообще говорить о народе и от имени народа людям, которые все эти годы находились во власти, по крайней мере, бессовестно. Если бы за время их властвования хоть что-то изменилось в лучшую сторону. Если бы был сделан хоть один шаг к оздоровлению экономики, улучшению жизни этого самого народа. Но ведь все наоборот. Эти «слуги народа» не сделали ничего для народа, но при этом не забыли себя. Сравните, как живут они и их семьи с тем, как живет так горячо любимый ими народ, и вы увидите большую разницу.

Возвращаясь к «чести» и «достоинству», думаю, что в этой ситуации наиболее достойно поступит тот, кто добровольно покинет этот парламент. Человек чести не может работать среди людей, избранных бесчестно. Хотя, оглядывая «попавших» туда, сомневаюсь, что у кого-то хватить гражданского мужества и порядочности сделать такой шаг. Одно могу сказать, что такой человек остался бы в истории Казахстана как символ честности и принципиальности.

А чего стоит тезис о том, что оппозиция своей критикой прошедших выборов вносит конфронтацию в казахстанское общество. Господа, у вас что-то с логикой. Если один спортсмен выигрывает у другого честно, и это видят все сидящие на стадионе – конфронтации не возникают. Потому что все ЧЕСТНО. Но что будет, если выиграет один, а победу судья присудит другому? В лучшем случае побьют судью, в худшем – разнесут стадион. Выборы – это тоже спорт, только политический. И здесь так же не любят махинаций. Политический матч между властью и оппозицией 99 года закончился поражением последней, но зрители видели, что судья подсуживал команде власти. Подсуживал явно, не стесняясь. Зрители не стали бить судью, не стали кидать на поле бутылки, на этот раз …они ушли с матча недовольными. На этот раз... Нечестность прошедших выборов – вот причина конфронтации, какая сегодня действительно обозначилась в обществе. Между теми, кто пригрет властью, и теми, кто ею не доволен. И вина в этом не оппозиции, а тех, кто сделал эти выборы таковыми.

Политический режим, как и Интернет, не может существовать без провайдеров. Тех, кто его внедряет в массы. У нас этим делом занимается очень много людей. В том числе и уважаемых. Всех не перечислишь. Но есть фигуры известные. Так сказать, знаковые.

Например, г-жа Балиева. Ее роль в «развитии» казахстанской демократии трудно переоценить. Думаю, что это один из лучших провайдеров системы. А чего стоит министр информации и согласия г-н Сарсенбаев! Деятельность возглавляемого им министерства наконец-то достигла своего: практически вся пресса «согласна» с тем, что делает президент. Дарига Назарбаева! Созданный ею медиа-холдинг за заслуги по информационному обеспечению строительства авторитаризма в иные времена получил бы переходящее Красное знамя. Сергей Терещенко – руководитель главной провайдерской партии «Отан», растит политические кадры провайдеров. И первый (кадр) это Татьяна Квятковская. Известная журналистка, ранее отличавшаяся симпатиями к демократии. Ермухамет Ертысбаев – один из главных теоретиков режима. Вместе с г-ном Рерихом усиленно внушает населению, что путь к демократии долог и лежит через просвещенный авторитаризм. Азат Перуашев – непонятно каким образом попавший в политику, но проявивший себя достаточно активно на провайдерском поприще. Особо нужно отметить заслуги провайдеров из Ассамблеи народов Казахстана. Ими очень много сделано и делается для поддержания режима личной власти Назарбаева. Ну и, конечно же, парламент. Основной коллективный провайдер идей развитого капитализма в отдельно взятой семье и стратегии перехода к обществу социального благоденствия, минуя население Казахстана.

Парни из этого ведомства зарекомендовали себя самыми дисциплинированными работниками Системы. Уж ими-то президент должен быть доволен в полной мере. Что скажет то, и сделают. Сформировался устойчивый образ парламентария с услужливо прогнутой спиной: «Чего изволите-с.» Новый состав парламента в принципе мало чем отличается от старого. Это и понятно, выбирала власть, а не народ. Так что новый состав будет таким же исполнительным и послушным.

Представляю, как удивятся некоторые из тех, кого я называю провайдерами режима. Дескать, какое отношение они имеют к тому, что творится в стране: к обнищанию народа, к преследованию инакомыслия, к фальсификации на выборах, к опасному сосредоточению власти в руках одной семьи, к разбазариванию территорий, к пиру во время чумы – строительству новой столицы. Увы, господа, самое непосредственное. Так как именно вы пропагандируете и защищаете этот политический режим. Даже если это не делается осознанно, если вы не проявляете внешней активности, то молчаливое согласие с происходящим является вполне осязаемой поддержкой творящихся безобразий.

Сегодня в стране есть две правды. Правда тех, кто правит страной, и тех, кто с этой правдой борется. Вы оказались на стороне первых. Поэтому вы ответственны за все происходящее. И за подтасовку голосов на выборах, и за государственный рэкет против частного бизнеса, и за повальную эмиграцию граждан, и за закрытие газет и телеканалов, и за обман пенсионеров, и за многое, многое другое. Вы – провайдеры этой антидемократической Системы. Вы защищаете ее, а она в благодарность за это не забывает вас. Вы так или иначе обласканы Системой, она вас «кормит» и защищает. И это по-человечески вполне понятно. Вы – ей, она – вам.

Одно может тревожить. Все в этом мире меняется. Так может статься, что завтра может быть иным и тогда…

Допускаю, что большинство из вас сумеет быстро перестроиться и столь же активно начать работать на демократию, как вы сегодня работаете на режим. В отношении большинства из вас я даже уверен в этом. Потому что кредо у вас такое …прогибаться.

Путин, Россия, Казахстан

Путин показался идеальной фигурой для многих политических и финансовых групп, которые соперничают друг с другом – для Чубайса и Березовского, Кириенко и Лукашенко. Путин – ставленник нелюбимой россиянами «семьи» и в то же время он чрезвычайно популярен среди жителей России. Путин продолжает дело антикоммуниста Ельцина, и в то же время его фракция в парламенте заключила союз с коммунистами. Путин – патриот и либерал, державник и демократ, консерватор и реформатор, – соединил в своем образе все, что хотелось большинству населения. Левые видят в нем стойкого чекиста, правые – соратника Собчака. Для военных он свой, потому что сам военный и заботится об армии, для бюджетников – повысил зарплату, для пенсионеров – индексирует пенсии, для оборонщиков – увеличил госзаказ.

Принципы Путина, его экономическая программа и политические установки обозначены пока весьма декларативно, но то, что уже заявлено, позволяет сделать вывод: Путин (в отличие от Ельцина) не озабочен какими-либо политическими комплексами, принципами и эмоциями. Он не коммунист и не антикоммунист, явно не либерал, но и не тайный диктатор. Он прагматик, и в своих действиях будет исходить не из каких-то принципов и представлений, а из государственных интересов (так, как он их понимает). При этом важнейшей составляющей интересов государства для него наверняка будут интересы сильной централизованной власти Кремля, президентской власти, которая уже сегодня рассчитывается специалистами на два срока. Иными словами, при Путине власть перестанет быть наблюдателем и «регулировщиком» (регулировать в джунглях как-то не получается), ей предстоит стать инициатором и активнейшим игроком.

Реакция в Казахстане на назначение Владимира Путина исполняющим обязанности президента России неоднозначна. Но прежде чем мы проанализируем различные оценки, необходимо сказать о том, что абсолютно всеми оценивается одинаково. Во-первых, все сходятся во мнении, что вопрос о его президентстве решен. Так что Путина уже сейчас все рассматривают как президента России. Мало кто сомневается, что кто-то из действующих в России политиков в состоянии за оставшиеся два месяца «раскрутиться», набрать очки в глазах населения. Несмотря на достаточно сильные позиции коммунистов, все понимают, что без широкого доступа в общероссийские СМИ Зюганов обречен.

Во-вторых, все воспринимают Путина как жесткого, прагматического политика-державника, который всерьез займется возрождением России, восстановлением ее военной и политической мощи. В основе таких выводов лежат поведение Путина на посту руководителя правительства в период правления Ельцина и первые конкретные действия, какие он предпринял на посту исполняющего обязанности президента.

Практически все казахстанские аналитики склонны воспринимать Путина как второго Андропова, то есть руководителя-прагматика, для которого чужды политические эмоции и идеологические принципы. Его политическое кредо – сильное государство. Все остальное: политика, экономика, идеология, внешняя политика – это средства для достижения этой цели.

Все большее распространение получает мнение, что Путин пойдет по пути ограничения демократии, ущемления прав местного самоуправления, жесткого подавления сепаратизма, усиления роли государства в экономике, активной внешней политики в ближнем зарубежье, наращивания военной мощи вооруженных сил. Все это даже получило свой термин – «авторитарная модернизация».

Провозглашенная Путиным «диктатура закона» при всей ее внешней привлекательности на практике может обернуться (скорее всего, так и будет) авторитаризацией власти по казахстанскому образцу. Именно в Казахстане реализуется доктрина «диктатуры закона». Все, что делается властью в отношении демократии, делается именно в соответствии с законами… написанными властью. Так что Путин может повторить опыт Назарбаева и, изменив законодательство в нужном для него разрезе, ввести диктатуру закона, которая позволит ему делать все что угодно.

И последнее, в чем единодушны все – общая уверенность, что взаимоотношения России и Казахстана претерпят существенные изменения. Логично предположить, что державные тенденции внутри России проявятся и на внешнеполитическом уровне. Казахстан как сопредельная с Россией страна, имеющая традиционно сильные экономические связи и в которой проживает около 5 млн. русских, неминуемо попадет в сферу жизненно важных интересов России.

Надо признать, что отношения между Казахстаном и Россией при Ельцине носили весьма либеральный и преимущественно выгодный для Казахстана характер. Общее коммунистическое прошлое, традиционные номенклатурные отношения между Ельциным и Назарбаевым и, наконец, их личные дружеские отношения: все это способствовало этому – общее коммунистическое прошлое, традиционные номенклатурные отношения между Ельциным и Назарбаевым и, наконец, дружба между ними».

Ситуация меняется с приходом к власти Путина, политика новой волны. Внешняя политика, выстроенная на личных, традиционных отношениях, уходит в прошлое.

Во главу угла ставится политическая, экономическая и геополитическая целесообразность. Для маккиавелиста Путина Назарбаев будет представлять интерес постольку, поскольку тот возглавляет соседний достаточно слабый Казахстан. Последнее будет играть важную роль в новой системе взаимоотношений между двумя странами. Путин, как всякий прагматик, признает силу и практическую выгоду. В поисках последней он не остановится перед диктатом слабому партнеру своих условий.

Это прекрасно понимают в Астане. Благосклонное отношение Ельцина к Назарбаеву позволяло проводить ему так называемую многовекторную внешнеэкономическую политику. Казахстан строил свои отношения с другими странами по принципу «и нашим, и вашим». Особенно это характерно на примере его взаимоотношений с США, Россией и Китаем. С приходом Путина для Назарбаева настанет время определяться, с кем он.

Сомнительно, что теперь Россия будет спокойно смотреть на заигрывания Астаны с Вашингтоном. Усиление позиций США в Казахстане явно не входит в интересы поднимающего голову российского империализма. Назарбаев прекрасно понимает, что просто так его никто не отпустит: ни США, вкачавшие в Казахстан ни один миллиард долларов и рассчитывающие иметь здесь плацдарм своего влияния в регионе, ни тем более Россия, для которой опасно иметь Казахстан вне своего влияния.

Республика против Империи

Объединение всех демократически
ориентированных сил стало осознанной
необходимостью текущего момента.

То, что происходит сегодня в Казахстане, останется в истории как ноябрьский кризис политической системы 2001 года. Выстроенная Назарбаевым политическая система, базирующаяся на коррупционных отношениях, пошатнулась. Если первой трещиной в монолите этих взаимоотношений было беспрецедентное судилище над Кажегельдиным, то теперь целая группа вчера еще верных адептов этой системы осмелилась открыто заявить о несогласии с ее принципами.

Не будем идеализировать этих людей. Не по зову сердца они встали на скользкий путь оппонирования системе. В политику они попали по необходимости. В системе казахстанского коррумпиетета появилась группа, которая, используя силовые методы и структуры спецслужб, стала их вытеснять из жизненно важных сфер казахстанского бизнеса, угрожая судебными преследования.

Допускаю, что на многих из тех, кто сегодня в Демвыборе, действительно имеется некий компромат, представляющий угрозу коррупционного разоблачения. И этот компромат скорее всего является главным оружием Рахата Алиева против своих противников.

Но компромат в коррумпированном государстве – это оружие сродни ядерному, при котором не может быть победителей и побежденных. Есть уверенность, что у противников Алиева также есть неудобная для него и его окружения информация. Поэтому первый, кто решится на огласку «компры» на своих противников, рискует спровоцировать лавинообразный процесс всеобщего разоблачения.

И тогда честных и благородных не останется, в грязи вываляют всех. Выяснится, что первоначальное накопление капитала в целом имело крайне неприглядные формы, что по большинству нашей политической, административной и экономической «крутизны», образно говоря, давно тоскует скамья подсудимых.

В этом смысле «заслуга» президента состоит в том, что он вовремя предотвратил этот убийственный для системы процесс, переместив одиозного зятя с его угрозами «начать бороться с коррупцией» подальше от рычагов силового давления.

Я не думаю, чтобы президент мог поверить слухам о подготовке Алиева к захвату власти, чем усиленно пугали его и общество оппоненты генерала Алиева. Скорее всего Назарбаев «задвинул» Алиева именно из-за боязни, что тот может инициировать войну компроматов. Последнее в нынешних условиях для него, как, впрочем, и для всех участников противостояния, крайне не желательно.

Можно говорить, о том, что Назарбаев предотвратил внутреннюю гражданскую войну (войну между кланами системы коррумпиетета) и спас свое детище (выстроенную за десть лет коррупционную пирамиду) от разрушительной междоусобицы. Если это когда-нибудь произойдет, и весь мир станет свидетелем истинных масштабов коррупции в Казахстане, то, безусловно, вся ответственность за это ляжет на главного архитектора этой системы – президента Назарбаева.

Так что, говоря о причинах породивших этот кризис, нужно признать, что в основе лежало противоречие интересов субъектов казахстанского коррумпиетета, которые не смогли договориться о разделе сфер влияния, вступили в конфликт, грозивший превратится в большую войну компроматов.

Вмешательство президента на некоторое время сняло напряжение конфликта, но не сняло имевшихся противоречий. Причины противостояния остались. И если ранее борьба шла скрытно с использованием административных, экономических и личностных ресурсов, то теперь она переместилось в сферу политики. Противники Алиева объединились в рамках «Демократического выбора Казахстана» (ДВК) – организации, провозглашающей необходимость реформирования политической системы страны.

Объективно сам факт признания такой необходимости – это вызов президенту Назарбаеву. В этом смысле ДВК с самого начала противопоставил себя системе. Понятно, что система сразу же пошла в наступление. Мажилисмен Абдрахманов (человек системы) и премьер Токаев тут же заклеймили отступников публично.

Начался процесс поляризации истеблишмента. При всем том, что большинство выжидало, часть открыто стала выражать свои симпатии «младодемократам», другая – осуждать, пугая дестабилизацией жизни. Сам «виновник торжества» по традиции остается в тени, по-видимому, выполняя указание тестя не лезть в драку, мол, разберутся и без него.

Все сказанное свидетельствует, что кризис не преодолен, что противоречия между частью казахстанской элиты и отдельными представителями – с одной стороны и внутри самой Семьи остаются. Более того, из сферы чисто экономических отношений они перешли в политическую. Теперь вопрос ставится не только «Не трогайте нас, дайте спокойно работать», но формулируется гораздо шире и глубже: «Хватит декларировать демократические принципы пора им следовать».

Объективно младодемократы оказались на тех же идеологических позициях, что и казахстанская демократическая оппозиция. Казалось бы, сам Бог велел этим двум инициативам объединить свои усилия по реализации общей цели.

Однако, на первоначальном этапе оппозиционеры засомневались в искренности инициаторов Демвыбора. Да и сами младодемократы не торопились найти в оппозиции своих сторонников. Было принято решение подождать. Мол, пусть себя проявят, обозвать себя демократом может каждый.

Но события развивались поистине с головокружительной скоростью. Выступление Токаева, который, по сути, призвал к свертыванию демократических процессов, ограничению демократических свобод и к расправе над младодемократами, заставили лидеров демократической оппозиции пойти на сближение с Демвыбором.

Необходимость объединения всех демократически ориентированных сил стала осознанной необходимостью текущего момента.

Есть надежда, что начнется трудный процесс сближения. От того, как поведут себя лидеры обеих сторон, насколько смогут они преодолеть свои амбиции, (а это у казахстанских оппозиционеров самая большая беда), как быстро они найдут идеологические компромиссы, во многом зависит будущее казахстанской демократии.

ЗАЧЕМ АЗИИ НУЖНА «ЕВРОПА»?

В оценках межнациональных отношений в республиках бывшего СССР существует ряд стереотипов, которые мешают правильному пониманию политических тенденций, складывающихся в этих ныне независимых государствах. Подчеркиваем, что именно стереотипы оценок межнациональных отношений мешают правильному пониманию политической ситуации в ряде этих стран.

Применительно к Казахстану этот стереотип проявляется в традиционности понимания сути межнациональных отношений – прежде всего как наличие неких противоречий между основными этносами: казахами и русскими. Такая проблема, безусловно, существует, но, на наш взгляд, она менее принципиальна, чем та, о которой мы будем говорить.

Основной проблемой казахстанского общества сегодня является не конфликт этнического плана, а противоречие интересов двух больших разно ориентированных социальных групп населения. Разговор идет о двух противоречащих друг другу тенденциях.

С одной стороны, это та часть общества, которая воспитана в рамках российской культурной традиции, и поэтому она ориентирована на ее продолжение в Казахстане независимо от степени его политической независимости.

С другой, это люди, ориентированные на самобытность культурной казахской традиции, ее самодостаточность и независимость от воздействия иных культур, и в первую очередь русской, и это предполагает безусловную независимость Казахстана.

На наш взгляд, в Казахстане сегодня с политической точки зрения основной составляющей политического развития являются не этнические признаки, а социо-культурные. В этом плане казахстанское общество разделено на две разно ориентированные социо-культурные группы населения. В самом общем виде речь идет об ориентации на Запад и Восток

Первая группа это те, для кого русский язык, а вместе с этим и вся российская (точнее советская) культура является родной, и поэтому они не отделяют себя от нее. Эти люди воспитаны в лоне этой традиции, ориентированы на ее ценности и соответственно этому – на базовый носитель этой культуры – Россию. Россия для проживающих в Казахстане при всех возможных вариациях оценок ее самобытности все же олицетворяет Запад. И в силу исторической причастности ее к европейским процессам, и в силу ее современной интегрированности в жизнь Европы.

Другая группа – те, кто либо не знает русского языка, либо знает его слабо, либо знает, но в силу определенных условий не ориентирован на русскую культуру и тяготеет к национальным культурным традициям. Незнание или недостаточное владение русским языком определило, что эти люди оказались вне влияния русской культуры. А так как исторически культурные корни казахской культуры так или иначе лежат в русле мусульманской традиции, то соответственно эта категория населения ориентирована на исламские ценности, то есть на Восток.

К первой категории относятся все русские, практически все не казахи и большая часть городских казахов. Ко второй – большая часть казахского сельского населения, часть городских казахов, выходцев из села, и часть казахской интеллигенции (преимущественно из числа тех, кто закончил казахские школы).

Описанная стратификация является спецификой казахстанского общества. Для сравнения можно привести совершенно иную стратификацию, скажем, бывших прибалтийских республик. Там основное противоречие, напротив, выражено этнической составляющей. С одной стороны, это практически все коренное население, ориентированное на национальную самодостаточность, а с другой – это все некоренные (в своей основе русско-ориентированные).

По сути, сегодня в Казахстане отношения между этими двумя социо-культурными тенденциями определяют политическую жизнь казахстанского общества. Более того, эти отношения влияют на государственную политику. Эти тенденции находят свое отражение в действиях властей.

Показательны в этом плане публичные выступления президента, когда он говорит об одном и том же вначале на казахском, а затем на русском языке. Сопоставление сказанного показывает, что президент очень четко осознает идеологический дуализм казахстанского общества и, стремясь соответствовать и тем и другим, говорит достаточно разные, порой даже противоположные вещи.

Исходя из наличия рассматриваемых двух тенденций, несколько иначе представляются и причины миграции населения из Казахстана. Официальная точка зрения объясняет бегство людей из Казахстана, во-первых, экономическими причинами, во-вторых, желанием людей вернуться на историческую родину.

Безусловно, эти факторы могли оказывать влияние на решение людей покинуть Казахстан. Но трудно предположить, чтобы это могло поднять с мест более двух миллионов людей. Тем более, что экономический фактор скорее всего вообще надуман: так как в основном уезжали люди, как раз хорошо обустроенные и состоятельные.

Наивно полагать, что в основе столь массовой миграции лежат стихийные процессы, возникшие сами по себе. Более логично предположить, что эти процессы шли не вопреки воли государства, а именно благодаря ей.

В этом случае мы должны вспомнить, что существует и другая неофициальная версия, по которой основными причинами миграции являются дискриминационные меры властей по отношению к неказахскому населению (в основном русскоговорящему). Здесь в первую очередь подразумевается введение казахского языка в качестве государственного, вышеуказанная «казахизация» госорганов, ограничение трансляции российских теле и радиопрограмм, сокращение преподавания русского языка в школах и ряд других моментов.

Давайте посмотрим на это на примере языковой государственной политики. Что означает введение казахского языка в качестве государственного? С точки зрения рассматриваемого нами социо-культурного дуализма, это работает на нарушение баланса а пользу Востока. В обществе такие действия государства воспринимаются как вытеснение русского языка из общественной жизни.

Для людей, ориентированных на западные ценности (а русский язык является окном в тот мир), подобные действия представляют понятную опасность. Люди начинают уезжать. Причем уезжают не только русские, немцы, украинцы, но и казахи.

В Россию, Германию, США, Англию в другие страны Запада. Проблема только в том, что не все могут это сделать. Уехать в Россию и найти там работу, при всех сложностях текущего момента, все же можно. Уехать в дальнее зарубежье гораздо сложнее. Это и языковой и образовательный и ментальный барьер. Не все могут его преодолеть.

Принципиально то, что сегодня очень многие из тех, кто ориентирован на Запад (понимай, Россию), при соответствующих условиях и возможностях предрасположены к выезду из страны.

Отъезд российско-западно ориентированных граждан объективно усиливает позиции восточно-исламской тенденции. И этот процесс идет уже 10 лет. За это время казахстанское общество существенно изменилось. Изменилось соотношение между рассматриваемыми сегментами общества. Если раньше ориентированность на «восток» едва присутствовала, то теперь она заметно ощущается в государственной жизни.

Понимание социо-культурного дуализма казахстанского общества позволяет по-новому взглянуть на происходящие в Казахстане. Согласитесь, если основное противоречие находится не в этнической плоскости, а в разности социо-культурных ориентаций, то и идеология политических программ, как внутри страны, так вне ее (применительно к самому Казахстану) должна быть совершенно иной.

Прежде всего нужен ответ на главный вопрос: на какую из указанных тенденций работает власть?

Анализ действий казахстанских властей свидетельствует, что президент Назарбаев очень осторожно (не желая портить отношения с Россией), проводит линию восточной ориентации. В Казахстане в последние 10 лет осуществляются соответствующие мероприятия, обеспечивающие выдавливание из страны ориентированных на «запад».

Соседство с Россией требует, чтобы процесс выдавливания происходил мягко и без эксцессов. Поэтому нет никаких силовых акций и открытого ущемления прав. Результат достигается через создание общей атмосферы дискомфорта и неуверенности для русскоязычного населения. Так, принимаются «законы-пугалки», которые, хотя и не могут работать в современных условиях, но зато создают психологический дискомфорт для русскоязычного населения. Исподволь внушается мысль, что для всех, кто не овладеет казахским языком, закрыта дорога в госаппарат, что можно забыть о карьере в политике, науке, искусстве и т.д.

Реально же принимаемые властью законы пока не могут быть реализованы, поскольку отсутствуют объективные условия для их реализации.

Повторимся, российская социо-культурная ориентация к началу перестройки доминировала настолько, что быстро изменить ситуацию в пользу «востока» без насильственных мер просто невозможно. Для организации же процесса постепенного перерождения общества нужны кадры, деньги, время и, главное, желание граждан. Последнее, учитывая общий вектор развития цивилизации, является наиболее проблемным.

Тем не менее, пропагандистские маневры власти начали давать свои плоды. Нервы у граждан стали сдавать. Особенно когда власти начали давить на такой сильный рычаг, как обучение детей. Было сокращено преподавание русского языка в школах. (Это вдобавок к тому, что снизился общий уровень подготовки школьников) Это означало, что казахстанские школьники, получившие относительно слабую подготовку, рисковали не поступить в российские вузы. На карту ставилось будущее детей. Для многих это явилось последней каплей, переполнившей чашу терпения.

Характерно, что подавляющее большинство мигрантов на момент отъезда имели хорошую работу, жилье, достаток и не сталкивались с проявлением национализма. Их выбор основывался в первую очередь на страхе за свое будущее, но главное – за будущее своих детей.

Технология выдавливания посредством «законов-пугалок» и обещаний быстрейшего строительства казахского национального государств полностью оправдалась. Подогревая страхи, в прессу сознательно пропускались статьи, муссирующие темы ускорения перехода на государственный язык. Спешно переименовывались города, улицы. Ускоренно шла «казахизация» госаппарата. Одним словом, все было нацелено на обеспечение психологического прессинга на тех граждан, какие мало устраивали власть с точки зрения лояльности к традиционным авторитарным восточным принципам политического устройства государства.

Последние выборы президента и парламента наглядно продемонстрировали, что власть не хочет вести с обществом диалог в цивилизованных политических рамках. Люди на конкретных примерах все больше убеждались, что для правящей элиты милее сердцу дикие приемы азиатчины. Это еще больше подогревало миграционные настроения российско-западно ориентированных граждан. В основном это, конечно же, были те, для кого русский язык был единственным средством общения. Чем больше таких уезжало, тем больше опасений возникало у остающихся, многие из которых в конце концов тоже принимали решение покинуть Казахстан. Процесс шел лавинообразно, вовлекая все новые и новые жертвы пропагандистской обработки.

По сути, действия властей носили провокационный характер. Принятием закона «О государственном языке», введением в ряде районов делопроизводства на государственном языке, опубликованием реестра государственных должностей, занятие которых требует знание казахского языка, сокращением преподавания русского языка в школах они сознательно провоцировали людей покидать Казахстан.

На самом деле все эти мероприятия в части официально провозглашаемых задач имели нулевой результат. Превращение казахского языка в государственный, воспитание патриотизма, создание самобытной культуры, создание собственных кадров интеллигенции – все это так и осталось только на бумаге и в благих пожеланиях. Государственным языком де-факто как был, так и остался русский. Как называли советских хоккеистов патриотичным словом «наши», так и называют, только теперь всех СНГ-овских. Общественно-политическая жизнь как велась на русском языке, так и осталась. Как творила интеллигенция на русском языке и в русле российско-западной культурной традиции, так все и осталось. Российско-европейская традиция продолжала оставаться доминирующей.

Но зато власти сделали главное – уменьшили количество российско-западно ориентированных граждан более чем на два миллиона. Они выгнали из страны наиболее образованных, профессиональных, предприимчивых и культурных граждан. Тех, кто был последовательным носителем российско-западных ценностей, кто никогда бы не стал молиться авторитарным богам создаваемого режима личной власти.

Следующим этапом будет задача наряду с продолжением процесса выдавливания всего пророссийски-западного, закрепления социально-политической покорности населения, формирования у него верноподданнических чувств и веры, что только при руководстве сильного и несменяемого правителя возможно благополучное существование Казахстана.

Происходящее в Казахстане убеждает, что президент Назарбаев для себя четко определил, какой Казахстан ему нужен. И не нужно при этом говорить про особый путь, который «нужно найти, используя лучшее, что есть на Западе и на Востоке».

Сказки про особый восточный путь не более чем жалкий лепет диктаторов, пытающихся оправдать отсутствие демократии в их странах. Нет этого пути. И это убедительно доказывает опыт передовых азиатских стран – Японии, Индии, так называемых азиатских «тигров», которые, не теряя национальной самобытности и культуры, успешно применяют западные демократические механизмы управления государством. Это свидетельствует, что демократические ценности носят универсальный характер и не имеют национальных, расовых и географических границ.

В этой ситуации все достаточно просто. Либо мы берем на вооружение идеологию европейской цивилизации и создаем светское, рыночное, демократическое государство. Либо мы применяем азиатские лекала и в соответствии с ними шьем свои идеологические, политические и национальные одежды. В стиле Эмиратов и Ирака, или Индонезии и Филиппин.

Здесь необходимо уточнить, что казахстанскую власть не потому тянет на «восток», что они казахи и им мил патриархальный восточный образ жизни со всеми присущими ему традициями, религией и идеологией. Отнюдь. Они, как это ни парадоксально, плоть от плоти российская социо-культурная традиция, правда, усугубленная номенклатурным коммунистическим прошлым.

Заносит их в сторону «востока» по чисто по политическим причинам. Созданная в Казахстане политическая система, предполагающая сосредоточение власти в руках одного человека, начисто исключает европейскую политическую традицию. При всех недостатках демократии в России даже ее опыт не подходит казахстанскому руководству. Для нынешних правителей Казахстана любой шаг в сторону западной модели политического устройства – это риск попасть под критику прессы, оказаться в суде, иметь конфликт с парламентом, а в конце концов потерять власть.

Парадокс, но казахстанские правители, в большинстве своем воспитанные в духе российско-европейской социо-культурной традиции, как черт ладана боятся внедрения ее в Казахстане. Кстати, то же самое в полной мере относится и к режиму президента Лукашенко. Президент Белоруссии также боится создания политической системы западного образца. Правда, в борьбе с этой демократической традицией он делает ставку не на «восток», а на «красное» (восстановление социалистической традиции). Что ж, каждый диктатор находит свое средство, но цель одна – культивирование того, что помогает сохранению и упрочению их власти. Для Назарбаева более с руки использовать именно восточную традицию с ее уважением и почитанием власти, богобоязностью, богобоязненностью малообразованностью и пассивностью народа.

Еще одним принципиальным моментом является то, что в большинстве бывших стран СНГ национальная демократическая общественность в основной своей массе выражает антироссийские настроения. Прибалтика, Белоруссия, Молдова, частично Украина, Закавказье.

В Казахстане ситуация иная. Основная масса демократически ориентированных казахов, напротив, сохраняют пророссийско-западную ориентацию.

Складывается ситуация, при которой в силу указанных выше причин власти Казахстана заинтересованы в свертывании пророссийско-западной ориентации, тогда как демократическая часть общества, напротив, опять же в силу политических соображений, стремится сохранить ее.

Характерно, но до настоящего времени Москва играла на стороне казахстанских властей, неосознанно помогая им проводить политику вытеснения из Казахстана российской социо-культурной традиции. Тем самым все дальше отдаляя от себя эту страну.

В связи с вышесказанным иначе представляется значение попыток создания в Казахстане Русской партии. Безусловно, с точки зрения выражения интересов одного из самых многочисленных этносов в Казахстане, это можно рассматривать как вполне оправданный шаг. Но с политической точки зрения текущего момента это может привести к расколу среди той части казахстанского общества, которая ориентирована на российско-западную социо-культурную традицию. Создание такой партии объединит только этнических русских оставив в стороне всех российско-западно ориентированных казахов и представителей других национальностей.

С другой стороны, создание любых национальных партий сегодня уводит от основной проблемы казахстанского общества – противоречия интересов власти и основной части населения. Власть хочет видеть Казахстан ханством с возможной передачей власти по наследству. Прогрессивная часть населения – желает жить в демократической стране, где правителей избирают на честных и свободных выборах. Это главное противоречие текущего политического момента.

Отсюда очевидно, что перед казахстанским обществом сегодня стоит совершенно иные задачи – не выяснение межнациональных отношений, не растаскивание этого общества по национальным квартирам, а выяснение отношений с властью, не желающей идти в сторону демократии и прогресса, стремящейся ввергнуть страну в дикую азиатчину.

Система и ее прорабы

Нет ничего более глупого, чем бороться с людьми, которые работают на Систему. При чем здесь Храпуновы, Ертысбаевы, Сарсенбаевы или Бектасовы! Может так статься, что на самом деле они «белые и пушистые», а скользкими и неприглядными их делает Система. Не думаете же вы, что подобные деятели – идейные сторонники политического авторитаризма. Я тоже сомневаюсь, потому что у такого рода людей с идейностью чаще большие проблемы. Все гораздо прозаичнее – Система дает им возможность ХОРОШО ЖИТЬ, вот они ее и защищают. В таких случаях принято говорить, что на их месте так поступил бы каждый.

Другое дело так называемые системообразующие личности. Я имею в виду президента и его самое ближайшее окружение. В данном случае разговор идет о людях, объединенных общим понятием «Семья».

Если все остальные чиновники – это слуги Системы, то Семья, ее интересы – это ее цель.

Преданность Системе обратно пропорциональна удаленности чиновников от вершины властной пирамиды. Те, кто на самом верху, более всего заинтересованы в существовании этой Системы. Она дает им все. Их подчиненные, также имеющие властные полномочия (а соответственно и привилегии в доступе к материальным благам), тоже озабочены ее процветанием. В свою очередь, их подчиненным тоже есть что терять, ибо они также «кормятся» у стола власти. И так далее. Но чем ниже мы опускаемся по иерархической пирамиде, тем меньше преданности Системе встречаем в глазах и поступках казахстанских чиновников, потому что наша Система устроена так, что лучшие куски достаются тем, кто на верху, тем же, кто внизу, порой только крохи с властного барского стола. Разговор идет не о зарплатах, получаемых казахстанскими служителями Системы (живите вы сами на такие зарплаты), а о возможности «навариваться» на власти. Не секрет, что власть дает возможность ее использовать в целях личного обогащения. Понятно, что вся властная пирамида чиновников кормится именно благодаря Системе, позволяющей это делать. Правда, объемы «вознаграждения» у всех различны. Кто на самом верху, имеет практически неограниченные возможности. Те, кто пониже рангом, имеют возможность сколачивать приличные состояния. На среднем уровне состояний не сколотишь, но жить можно даже по западным меркам неплохо. Все остальные не имеют доступа к кормушке национальных богатств и поэтому кормятся взятками и поборами с остального населения. Само же население в этом дележе не участвует, а является молчаливым статистом и чем-то напоминает корову, которую не кормят, но доят регулярно.

При этом глупая корова возмущается не тем, что ее в поле не пускают и в стойле держат, а тем, что чиновники мало сена дают. И поэтому у глупой коровы периодически возникает идея фикс отстранить того или иного министра, будто именно от его рачительности зависит ее сытая жизнь. И корова начинает протестующе мычать, требуя у того, кто ее сено продал, а ее саму в хлеве запер, снять нерадивого чиновника. Там наверху и рады стараться, тут же делают оргвыводы и отправляют одиозного слугу на другой участок служения Системе. А глупую корову, голодную, но гражданственно удовлетворенную, продолжают доить уже другие чиновники.

Бог с ним, с народом, он, как известно, всегда заслуживает той жизни, какую ему создают власти.

Меня больше волнует самочувствие тех самых провайдеров Системы, которые из кожи вон лезут, защищая ее. Повторюсь, об их идейности говорить просто неприлично, поэтому речь может идти только о служении Системе из корыстных целей.

В общем-то, сам по себе факт найма на работу не вызывает каких-либо отрицательных эмоций. Очень многое в этом мире построено по схеме «нанимаешься – работаешь – получаешь». Поэтому, если кто-то захотел зарабатывать себе на жизнь служением Системе – на первый взгляд, что в этом плохого?

Вопросы возникают тогда, когда мы начнем выяснять, что же это за Система.

Давайте не будем юлить и упражняться в софистике и назовем вещи своими именами. То, что мы так долго называли абстрактным словом Система, на самом деле есть монополия на власть, проще говоря, узурпации этой власти. Если совсем просто, то это ситуация, при которой президент Назарбаев сосредоточил в своих руках всю полноту власти, подмяв под себя законодательную, исполнительную и судебную ветви власти. «А что в этом плохого? – бросил мне недавно один из защитников системы, – вот и хорошо. Хоть порядок и стабильность будут».

Вот она, их логика. Кстати, я тоже совсем недавно думал, что Пиночет именно благодаря жестокости вывел Чили из кризиса и добился расцвета экономики. Оказалось, что это не так. Чилийцы должны быть благодарны американцам, напуганным коммунистической угрозой, и поэтому поддержавших экономику Чили при Пиночете огромными инвестициями.

Что же касается нас, то весь парадокс в том, что чем больше власти в руках президента, тем меньше порядка в стране. Согласитесь, воровать стали больше, преступность процветает, беспредел чиновников превысил все разумные пределы, экономика на боку, сельское хозяйство вообще на ладан дышит, инакомыслие зажимается и, как следствие всего этого, продолжается обнищание народа. Так что абсолютно непонятно, о каком порядке говорят слуги Системы.

И, что особо примечательно, все эти десять лет президенту никто не мешал. Казахстан не воевал, стихийных бедствий не было, оппозиция ни сделала ничего такого, что могло как-то помешать планам президента, народ тоже все это время покорно терпел, Запад помогал займами и кредитами, инвесторы вложили в экономику уйму денег, мировое повышение цен на нефть позволило получать большие прибыли, по официальным данным, наблюдается рост производства. Как можно при стольких благоприятных факторах умудриться сделать так, чтобы в стране ничего не изменилось к лучшему? Вопрос более чем интересный.

Другой не менее интересный вопрос – как можно, имея всю полноту власти, всю мощь государственного аппарата, за десять лет не только не справиться с коррупцией, но, напротив, позволить ей развиться до вселенских размеров? И это при том, что периодически разрабатывались и принимались государственные программы борьбы с коррупцией. Делались официальные заявления о необходимости покончить с этим злом.

Но чем больше об этом говорили, тем больше чиновники воровали.

Что это, политическая беспомощность, управленческая несостоятельность или сознательное потворствование своим «нукерам» ? Ладно, неуспехи в экономике можно объяснить имперским наследием, внешними причинами, на худой конец – происками врагов, но в отношении коррупции у президента было все, чтобы это свести до минимума. Казалось бы, коль играешь роль просвещенного диктатора, то примени власть, покажи силу, докажи своему народу, что ты не только с законопослушной оппозицией можешь воевать, но и с ворами. Тем более, что за такую жестокость никто не осудит, ни демократический Запад, ни казахстанская общественность.

Ан, нет. Почему-то не получается …или не хочется. В этой связи напрашивается одна любопытная версия. А что если президент сознательно позволяет своим «нукерам» иметь «навар» в качестве своеобразной платы за поддержку созданной им Системы? Ведь в этом случае эти чиновники становятся кровно заинтересованными в существовании Системы, а значит, будут служить ей (а соответственно и ему) верой и правдой. С другой стороны, все они у него «под колпаком», зная об их незаконных доходах, он в любой момент может спросить «по всей строгости закона». Если это предположение верно, то нужно признать, что это команда единомышленников, спаянная не только общностью интересов, но и грузом ответственности.

Мы неспроста заговорили о коррупции. В контексте прозвучавшего вопроса «А что в этом плохого?» (это об авторитарном характере власти) сегодняшний ее уровень – это вполне конкретный ответ.

Хотя существует расхожее мнение, что, мол, при демократии бардака было бы еще больше. Враки все это, распространяемые, кстати, все теми же провайдерами Системы. Представьте, что было бы, если бы работали демократические механизмы. То есть если бы власть была разделена между парламентом, правительством и судами и при этом никто ни от кого не был бы зависим. Да еще и пресса была бы независимой. Разве можно представить, что воровство достигло бы сегодняшних масштабов? Никогда. Парламент и пресса давно бы уже докопались до истинных причин попустительства и бездействия госорганов. Это было бы всенародно озвучено. Если бы оказалось, что виной всему – недееспособность руководства страны, то такое руководство поменяли бы на более расторопное. Если бы выяснилось, что это умышленный сговор, то такое руководство оказалось бы на скамье подсудимых. Правда, скорее всего, до этого бы и не дошло. Просто в этом случае власть никогда бы не рискнула так нагло воровать и соответственно другим бы не позволила.

Теперь об экономике. На первый взгляд, казалось бы, какое отношение политика имеет к экономике?

Чем Система опасна для бизнеса?

Начнем с того, что Система и бизнес несовместимы. Ведь что такое демократия для предпринимателя? Это, прежде всего уверенность в завтрашнем дне. В демократическом обществе закон сильнее власти. Любой власти, будь то налоговый инспектор, аким или сам президент. Если ты не нарушаешь законов, то можешь смело, не беспокоясь о том, понравишься ли ты местному начальству, открывать предприятия и «делать» деньги.

Что имеем мы в Казахстане? Здесь закон вторичен, первична власть. Чем выше ранг чиновника, тем слабее закон. Предприниматель должен соблюдать и закон и правила игры, установленные властями. Причем выясняется, что если ладить с властью, то закон можно и не соблюдать. Чаще проще «дать» налоговому инспектору, чем платить налоги государству. Но все равно взятка – это не панацея от неприятностей, какие могут возникнуть в любой момент. Скажем, если ваш конкурент использует взятки или личные связи для того, чтобы вас «загасить». В этой ситуации уже ни один закон не поможет. Потому что и в прокуратуре и в судах те же чиновники. В таких случаях работает принцип «побеждает тот, у кого больше власти».

Поэтому в системе казахстанского бизнеса вместо рыночной конкуренции действует конкуренция приближенности к власти. Чем выше ваши связи во власти, тем более конкурентоспособен ваш бизнес. Очевидно, что в такой экономике постоянно происходит процесс перераспределения собственности из рук тех, кто не имеет сильных властных покровителей, в руки тех, кто их имеет. В конце концов, победят те, у кого «крыша» на самом верху. Понятно, что в том случае мы опять возвращаемся к «Семье».

Можем ли мы говорить о торжестве рыночных отношений в Казахстане? Этого ли хотел Запад, выделяя средства на приватизацию? Даст ли такой капитализм жизненность казахстанской экономике?

Отнюдь. Это не рынок, это патронатно-клиентная капитализация национальных богатств. Откуда один путь в страну только с двумя формами собственности: семейно-государственной и семейно-частной.

Что же касается инвесторов, которые якобы толпами спешат вложить свои средства в экономику Казахстана, то здесь есть один очень интересный нюанс. Один из достаточно осведомленных работников правительства в конфиденциальной беседе прямо сказал, что 90% всех иностранных фирм так или иначе вынуждены давать взятки. Я думаю, что это не самый большой секрет, особенно если учесть, что кое-кто из некогда работавших в Казахстане западных предпринимателей уже рассказали об этом публично.

В этой связи всех инвесторов в Казахстане можно разделить на три категории. Тех, кто пришел и ушел из Казахстана; тех, кто пришел и остался; тех, кто собирается прийти. Первые – это в основном те, кто думал заниматься честным бизнесом, но, поняв, что в Казахстане это невозможно в принципе, спасая свою репутацию, «сделали ноги». Вторые – в основном те, кто сумели приспособиться к правилам казахстанского бизнеса. Научившись «ладить» с властями, они имеют куда больший куш, чем имели бы, работай они честно. Третьи – делятся на две группы. Первая – это те, кто еще не знает, что для того, чтобы работать в Казахстане, нужно забыть о порядочности. Вторая – те, кто сознательно рвется сюда, чтобы, подкупив соответствующих чиновников, получить льготные условия работы и соответственно большие прибыли.

Так что по большому счету сегодня в Казахстане работают преимущественно не самые порядочные представители зарубежного бизнеса. Отчасти справедливость этих слов подтверждается скандалом вокруг трех крупнейших американских нефтяных компаний, которые подозреваются в даче взяток высокопоставленным чиновникам Казахстана. Убежден, что это только первая ласточка и в ближайшее время последуют другие разоблачения неблаговидного поведения иностранцев в Казахстане.

Понятно, что иностранные фирмы, получившие льготные условия работы в Казахстане (за счет взяток), также оказались в рядах защитников Системы. Они кровно заинтересованы в ее существовании. Во-первых, потому, что она им дает возможность хорошо зарабатывать, а, во-вторых, крушение Системы может привести к огласке преступных методов, посредством которых они получили возможность работать в этой стране.

А коль так, то тогда понятна их поддержка существующего политического режима посредством спонсорской помощи определенных PR-компаний, пропагандирующих достоинства Системы. Это и приглашение известных певцов и артистов, финансирование телевизионных проектов, проведение публичных акций. Нелишне вспомнить последние президентские выборы, когда на некоторых агитационных билбордах стоял логотип одной весьма солидной иностранной фирмы.

Можно предположить, что этим их помощь не ограничивается. Отдельной строкой идет мощное лоббирование интересов Системы на Западе, в частности, в США. И это вполне объяснимо. В известном смысле и власть, и эти фирмы – подельники, а, следовательно, у них общий интерес – защита Системы.

Еще одна категория прорабов Системы – это люди, в принципе чужие правящей элите, но сумевшие договориться с ней на определенных условиях и благодаря этому нашедшие свое место под авторитарным солнцем. Круг их достаточно широк, а нравственный и интеллектуальный уровень существенно разнится. От совершеннейших подонков, типа Эрика Бектасовича, до вполне респектабельной Квятковской. От клоунов, похожих на Амантая и Кабазиева, до умнейших людей типа Ертысбаева и Рериха. От генералов, играющих роль оппозиционеров (Касымов), до оппозиционеров, перешедших на сторону Системы (Исмаилов).

Они очень разные, но все так или иначе помогают Системе. И если кто-то из них станет убеждать вас, что они, напротив, расшатывают ее устои, подталкивают Систему к изменениям в лучшую сторону, не верьте. Это оправдание своей неприглядной роли. Ничего они не расшатывают. Многие из них просто не осознают, что работают на укрепление Системы. Хотя кое-кто из них прекрасно понимает, что делает не самое благородное дело.

Можно, конечно, успокаивать себя тем, что созданный политический режим не такой уж и авторитарный и тем более не тянет на то, чтобы называться диктаторским. Мол, какая это диктатура, если никого не сажают в тюрьмы и не убивают. Да, бесспорно, пока крови нет. Но разве для того, чтобы осознать пагубность монополии на власть обязательно нужно дойти до средневековых репрессий? Неужели высокообразованным служителям Системы не хватает их образования, знания исторического опыта других стран, в конце концов, нашего десятилетнего опыта, чтобы понять, что созданная президентом Назарбаевым политическая система – это большое зло для Казахстана?

Все это говорится не для того, чтобы кого-то усовестить. Боже упаси. Напротив, я считаю, что каждый вправе сам решать, как ему устраивать свою жизнь, карьеру, какие ему иметь гражданские и политические пристрастия. В конце концов, у всех есть семьи, которые нужно кормить, растить детей, думать об их будущем.

Последнее, с точки зрения реальных, сиюминутных потребностей, вполне может оправдать служение Системе, благо это одобряется официальной идеологией. Поэтому не стоит задача кого-то устыдить, проблема в том, что из-за деревьев становится не видно леса. Решая свои шкурные вопросы, прорабы Системы забывают об интересах страны, общества. Сиюминутное настоящее полностью доминирует над будущим.

Повторяю, я не хотел обижать тех, кого я называю прорабами Системы. Я далек от того, чтобы звать всех на баррикады борьбы с Системой. Я даже не имею претензий к тем, кто с пеной у рта защищает Систему и ее Хозяина. Все понятно, это их работа. За нее платят, а значит, ее нужно выполнять ежедневно с 9 до 6.

Я также не сомневаюсь, что завтра, когда Системы не станет (а то, что ее не станет, я не сомневаюсь), большинство из прорабов так же успешно будет работать на Демократию. Добросовестно … каждый день с 9 до 6.

Так что проблемы нет.

Правда, интересно узнать, что они скажут своим внукам, отвечая на вопрос: «Что ты делал, когда президент Назарбаев создавал авторитарную Систему власти?»

А ведь спросят обязательно.

По заказу Международного евразийского института, 12 марта 2001 г.

СОБАКА БЫВАЕТ КУСАЧЕЙ ТОЛЬКО ОТ ЖИЗНИ СОБАЧЕЙ

В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ МЕЖДУНАРОДНАЯ ОБЩЕСТВЕННОСТЬ ОБЕСПОКОЕНА ТЕМ, ЧТО ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ МОЖЕТ СТАТЬ ОЧАГОМ ПОЛИТИЧЕСКОЙ НЕСТАБИЛЬНОСТИ, РАССАД- НИКОМ МЕЖДУНАРОДНОГО ТЕРРОРИЗМА. НА ВОЛНЕ ЭТИХ ОПАСЕНИЙ ЗАПАД ВСЯЧЕСКИ ЗАИГРЫВАЕТ С АВТОРИТАРНЫМИ РЕЖИМАМИ ЦЕНТРАЛЬНОАЗИАТСКИХ РЕСПУБЛИК, ОКА- ЗЫВАЯ ИМ ПОЛИТИЧЕСКУЮ, ФИНАНСОВУЮ И ВОЕННУЮ ПОМОЩЬ. ПРАВИТЕЛИ ЭТИХ ГОСУДАРСТВ, С ОДНОЙ СТОРОНЫ, УСИЛЕННО ПОДОГРЕВАЮТ ЭТИ СТРАХИ, С ДРУГОЙ - ПРОВОЦИРУЮТ НЕДОВОЛЬСТВО НАСЕЛЕНИЯ И ЕГО ОРИЕНТАЦИЮ НА НАСИЛЬСТВЕННЫЕ МЕТОДЫ БОРЬБЫ С СУЩЕСТВУЮЩЕЙ ВЛАСТЬЮ.

Откуда берется экстремизм, политическое насилие? Есть ли это производное международного терроризма или это нечто местное, вырастающее из недр нашей действительности? Ответы на эти вопросы часто достаточно противоречивы и, как правило, зависят от политических задач, стоящих перед теми, кто на них отвечает.

Сегодня все более становится очевидным, что правители некоторых стран используют жупел терроризма в качестве политической карты против своих политических противников и народов, недовольных их режимами.

Что делать политической оппозиции Казахстана, если в стране создано все, чтобы было невозможно изменить существующий порядок законным путем? Формально никто не запрещает оппозиционировать власти, но фактически все, кто не лоялен к ней, находятся под жестким прессингом. Конституция гарантирует свободу слова. Но при этом ни одно СМИ не может опубликовать материалы оппозиции. Реально оппозиция не может вести даже агитационную работу, а значит, у нее нет возможности быть услышанной

В Конституции закреплено право на свободу деятельности организаций. Но вся писаная история существования оппозиции это череда препятствий, какие в избытке чинят ей власти.

В стране создана система выборов, позволяющая обеспечивать победу кандидатам от власти. Ни для кого не секрет, что даже если все пришедшие к избирательным урнам проголосуют против, результат все равно будет в пользу власти.

Попытки обжаловать действия избиркомов или чиновников в судах обречены. Суды полностью подчиняются президенту и выполняют его волю.

То же самое в отношении попыток изменить ситуацию через завоевание большинства в парламенте. Невозможность вести агитацию через СМИ, препятствия со стороны властных структур на всех уровнях, давление и преследование активистов оппозиции, фальсификация результатов выборов – все это исключает возможность для оппозиции получить достойное представительство в законодательном органе страны.

В наличии политический коллапс – любое мнение, расходящееся с официальным, обречено оставаться оппозиционным до скончания века. Власть создала систему, при которой она защищена от любых капризов политической конъюнктуры. Парадокс в том, что даже если все население страны будет против, оно ничего не сможет изменить: власть все равно «выберет» саму себя.

В этой ситуации есть три выхода. Либо смириться и терпеть, либо менять страну проживания, либо пытаться изменить ситуацию вне правового поля. В последнем случае автоматически навешивается ярлык терроризма.

Но так ли это на самом деле?

Если страну захватили враги, установили свои законы и правила, то как мы назовем тех, кто, наплевав на эти законы, силой выгонит ненавистных врагов? Неужели террористами? А может все же освободителями?

А если в стране правит правитель, который не в состоянии обеспечить достойную жизнь граждан, остановить преступность, коррупцию своих подчиненных, который сам со своей семьей живет в достатке, а народ держит в черном теле, который подавляет любое проявление инакомыслия, но создал законы, защищающие его и его власть, то, как мы должны называть людей которые попытаются его поменять?

Кем были Жанна Д"Arial">’Арк, Степан Разин, Фидель Кастро, Владимир Ленин? Кто они, люди, штурмовавшие Бастилию? Террористы или революционеры?

Посмотрите, что происходит в Узбекистане. Каримов довел страну до ручки. (Не верьте официальной статистике – это абсолютная липа). Нищета, безработица, отсутствие экономической перспективы, преследование недовольных. Как следствие этого – социальный протест населения, проявляющийся в религиозной форме.

Сегодняшняя оппозиция в Узбекистане все больше переходит к незаконным методам борьбы за власть – насилию. И главный виновник этого экстремизма – сам президент Каримов, ликвидировавший легитимные каналы проявления оппозиционности. А ведь была оппозиция, которая боролась за власть, рассчитывая победить на выборах, которая занималась агитационной работой, а не подготовкой боевиков. Каримов не оставил ей выбора, он сам вытолкал оппозиционеров из правового поля, заставил взяться за оружие.

Так кто больший террорист? Тот, кто спровоцировал кровопролитие или те, кто поддались на провокацию?

Хороший вопрос, не правда ли?

Вернемся в Казахстан. Здесь нет тех массовых репрессий против оппозиции, как в Узбекистане. Нет и массового проявления недовольства. Просто экономическая ситуацию чуть получше, да и власть чуть похитрее.

Но алгоритм развития событий тот же. Инакомыслие не может существовать легитимно. Оппозиции нет места в системе политических отношений. Она изгой. Ее вытесняют любыми способами (пускай и более цивилизованно, чем в Узбекистане).

Казахстанским властям повезло, что Кажегельдин и его команда принципиально отвергают насильственные, не легитимные методы политической борьбы. И это несмотря на то, что их обложили по полной программе, несмотря на то, что при существующем раскладе им нет никакой возможности работать с населением, несмотря на жесткий прессинг против их лидеров и активистов.

Но это сейчас, и при тех людях, остающихся в русле демократических традиций. Но ничто не вечно под луной. Завтра эти люди могут уйти. Кто придет им на смену? Где гарантия, что сегодняшние демократы, устав от бесплодных попыток призвать власти к цивилизованным методам ведения борьбы, не озлобятся и не возьмутся за оружие?

Возникает ощущение, что власть своими репрессивными мерами сознательно провоцирует оппозицию на ответные силовые действия. Власть упорно подталкивает несогласных с политикой Назарбаева к не легитимным формам борьбы.

И здесь важно определить, кто первый начинает прибегать к незаконным действиям, кто первый начинает применять насилие. Власть или оппозиция? Анализ ситуации на примере казахстанской оппозиции показывает, что власть первая начинает действовать неправовыми методами.

Во-первых, это проявляется в рамках принятия законов, имеющих мало общего с демократическими традициями. Например, принятие законов, запрещающих гражданам без разрешения чиновников устраивать митинги и демонстрации. (Разговор идет о разрешительном, а не уведомительном характере процедур, предусмотренных этими законами. Это грубейшее попрание Конституции.

Или отсутствие легитимных механизмов отстранения президента от должности. По существующему закону президент страны ни за что не отвечает. Вдумайтесь! Вся полнота власти, и никакой ответственности. Фантастика!

Потом отдельные действия властей, как, например, роспуск двух парламентов, ликвидация Конституционного суда, проведение референдума, переписывание Конституции, объявление досрочных выборов, процедура обсуждения отдельных законов, представляют собой издевательство не только над демократическими принципами, но порой и над здравым смыслом.

Во-вторых, неправовой характер действий властей проявляется непосредственно в акциях, которые под различными (неполитическими) предлогами парализуют деятельность оппозиционных структур, оказывают давление на ее лидеров и активистов. Это когда типографии, все как одна, отказываются печатать оппозиционные газеты, а налоговые службы регулярно опечатывают их редакции для проведения проверок. Это когда казахстанские хулиганы почему-то нападают только на активистов оппозиции, но не делают этого в отношении представителей других партий. Это когда по сфабрикованным уголовным делам сторонников Кажегельдина сажают в тюрьмы, а активистов оппозиции делают невыездными из страны. А чего стоит постыдная практика фальсификации результатов выборов в пользу тех, кто угоден власти!

Не секрет, что за всем этим стоит власть. И все прекрасно понимают, что эти поступки так же противоправны, как и действия узбекских властей, сажающих в тюрьмы инакомыслящих. С той лишь разницей, что в Казахстане политическая составляющая старательно камуфлируется. Но суть их та же – власть в нарушение принятых ею же законов преследует инакомыслие.

С другой стороны много ли вы наберете примеров незаконных действий оппозиции? Увы. Парадокс, но по сравнению с властями оппозиция сегодня куда более законопослушна. Так кто нарушает закон? Оппозиция или власть?

А теперь встаньте на место оппозиции, которая безуспешно пытается добиться своего, используя законные методы. И разговор идет даже не о власти, а о самом элементарном – быть услышанными собственным народом в собственной стране. Кругом сплошные барьеры: вроде бы ничего и не запрещено, но и сделать ничего не дают.

Законопослушные граждане видят, как власти, наплевав на законы, используют против нее весь «джентльменский набор» подавления, включая и прямое насилие. И возникает резонный вопрос: «почему властям можно быть вне закона, а им нельзя» ? Почему власть может разогнать мирный митинг граждан, а гражданам нельзя разогнать марионеточный парламент? Если кому-то позволено избивать независимых журналистов и лидеров оппозиции, то почему нельзя сделать то же самое в отношении лидеров власти и их журналистов?

Согласитесь, что эти и многие другие вопросы могут возникнуть у любого человека, попавшего под прессинг власти и обозленного ее беспардонными действиями. Ответы на все эти вопросы во многом зависят от менталитета и политической культуры тех, кто их задает. Не исключено, что многие сделают вывод: если власть может нарушать законы, то это могут и они.

Не здесь ли начало социального протеста, который, возникнув как сопротивление насилию, превращается в экстремизм, терроризм или социальное бунтарство (кому как нравится)? Экстремистами не рождаются, ими становятся, попадая в экстремальные условия.

Протест, игнорирующий законы, как правило, приводит к жертвам, потому что есть государственные механизмы подавления, которые стоят на службе у тех, кто осуществляет властные функции. Поэтому никто не снимает ответственности с тех, кто решает политические задачи силовыми методами. Жанна Д’Арк, Фидель Кастро, Ленин и все те, кто штурмовал Бастилию, безусловно, несут ответственность за кровь, пролитую ими в ходе их протеста, против того, что они считали очевидным злом. Да они пошли на террор и за это их можно и нужно осуждать, но при этом ни в коем случае нельзя забывать и о тех, кто сделал это возможным и даже неизбежным. Их вина в состоявшемся насилии не менее очевидна.

Все сказанное выше не есть идеология оправдания социального насилия. Задача в другом – показать, что социальный экстремизм в большинстве случаев есть ответная реакция на насилие со стороны тех, кто находится у власти. Важно осознать, что социальный экстремизм не есть проявление амбиций плохих людей, решивших захватить власть (извечная фишка идеологов власти), а вынужденная рефлексия протестной части общества на экстремум жизненных условий. Чем больше бить оппозицию, тем злее она будет. Чем больнее ее пинать, тем сильнее она ответит потом.

И в контексте этого с особой остротой встает вопрос об ответственности власти за экстремизм. Очевидно, что при хорошей власти нет повода говорить об экстремизме. Кто-то резонно возразит, что хороших властей не бывает. Люди так устроены, что всегда найдутся недовольные. Мол, и самой идеальной власти найдется оппозиция. Да, но хорошая власть – это не только мир с соседями и экономическое процветание. Хорошая власть это прежде всего социальная стабильность, предполагающая, что любое инакомыслие имеет возможность не прибегая к насилию агитировать и претендовать на власть. Зачем уходить в горы и штурмовать акиматы, если можно доказать свою правоту в прессе, изменить не нравящийся закон в парламенте, а президентом стать на мирных выборах?

Стабильности в стране угрожает не оппозиция, а отсутствие у нее возможности легитимно отстаивать свои взгляды. Как правило, правители, не понимающие этого, либо совершенно бездарные политики, либо злодеи, сознательно толкающие страну в пропасть социальных потрясений.

Но в нашей ситуации все несколько сложнее. Для президента и его окружения, независимо от того понимают они или не понимают гибельность своей политики зажима инакомыслия, выбора нет. Даже при всем желании сохранить стабильность в стране власть имущие не могут позволить оппозиции существовать беспрепятственно, они не в состоянии прекратить фальсифицировать выборы, потому что в этом случае они реально рискуют потерять власть.

С точки зрения опыта цивилизованных стран в этом нет ничего страшного. Сегодня ушли из власти, через пять лет вернулись. Но в нашем случае совершенно иная ситуация. У большинства рыльце настолько в пуху, что потеря власти автоматически ведет на скамью подсудимых. А кому хочется, имея миллионы, сидеть в тюрьме? Поэтому правящий клан, оставаясь заложником своих хватательных рефлексов, будет держаться за власть до последнего вздоха.

Так что, скорее всего, не злодеи они и не бездари, а всего лишь банальные воришки, боящиеся наказания за свои прегрешения. В этом, на мой взгляд, специфика текущего момента. Именно здесь зарыта собака, которую по иронии судьбы упорно заставляют быть кусачей.

ДЕМОКРАТИЯ ПО-АМЕРИКАНСКИ – ЭТО ТО, ЧТО ПОЛЕЗНО ДЛЯ АМЕРИКАНЦЕВ

Запомнился один разговор с американским журналистом. Когда на мой вопрос: «Почему американские журналисты не критикуют свое правительство, которое помогает диктаторам за рубежом?» он ответил: «Мы доверяем тем, кого туда выбираем. Мы верим, что они делают, то, что нужно на благо Америки».

Разговор шел о Казахстане, который для американцев настолько абстрактен, что они могут позволить своим властям делать все, что те сочтут нужным … во благо Америки.

Понятно, что по другим вопросам, касающимся непосредственно жизни самой Америки, у американских журналистов к американским властям доверия гораздо меньше.

Ответ этот запал в голову, потому что в нем содержался ответ на другой вопрос: «Почему Америка поддерживает Назарбаева?»

Сегодня уже очевидно, что социально-экономическая ситуация в Казахстане – во многом результат непродуманной, недальновидной политики администрации Клинтона.

Эта политика позволила Назарбаеву ликвидировать не только республиканскую форму правления и сосредоточить власть в своих руках, но и под вывеской проведения рыночных реформ монополизировать основные экономические богатства Казахстана.

Основной поток финансовой помощи был направлен на проправительственные и правительственные программы. Все кредиты проходили через руки клана Назарбаева, который использовал их в своих интересах. Это позволило нескольким десяткам семей Казахстана: а) лично обогатиться; б) упрочить свое политическое и экономическое господство; в) расправиться и вытеснить своих оппонентов; г) ликвидировать основу свободного предпринимательства; д) ликвидировать остатки демократических свобод.

Основная задача американской помощи – создание свободного предпринимательства в Казахстане – не была выполнена. Именно благодаря американской помощи в Казахстане была создана монополия Семьи президента и его соратников, которые на сегодняшний день контролируют всю экономику страны. Весь крупный и частично средний бизнес сегодня находится в сфере влияния Семьи. Этот бизнес, имея высокое покровительство, достаточно хорошо себя чувствует, тогда как остальные предприниматели, задавленные налогами, поборами чиновников, проверками различных госорганов, влачат жалкое существование.

По сути, кредиты, выдаваемые центральной власти, наносили вред частному сектору. Частные предприятия, не имеющие покровительства в высших эшелонах, власти не могли противостоять своим конкурентам, которые под разными предлогами «аккумулировали» западные кредиты. Последние, используя эти кредиты, а также поддержку таможенных и налоговых органов, быстро разоряли и поглощали своих конкурентов. Так создавались монополии. Наиболее характерный пример – «Сахарный центр» зятя президента.

Ошибочной была сама концепция помощи команде. В основу стратегии был положен принцип приоритетности экономических реформ над политическими. Была поставлена задача ускоренно провести приватизацию. В этом американцы видели гарант невозврата Казахстана к тоталитаризму. Поэтому главным показателем успешности реформ было количество приватизированных предприятий. А так как казахстанские чиновники достаточно успешно делили между собой государственную собственность, то американцы были довольны.

Этим объясняется то, что зачарованные успехами приватизации американцы глядели сквозь пальцы на явные антидемократические поступки президента Назарбаева и его команды. Ему прощалось многое. И закрытие десятков телерадиокомпаний и газет, и роспуск двух парламентов, и преследования оппозиции, и нечестные выборы.

Отдельный разговор о коррупции. Казахстанские чиновники со времен Советского Союза имели генетическую предрасположенность к казнокрадству. Этого не учли или не захотели учесть американцы. Деньги давались людям, которые имели за плечами хорошую школу коррупционности прежней политической системы. Не секрет, что в среде бывшей партноменклатуры существовал негласный порядок, в соответствии с которым чиновник, не сумевший урвать от государственного пирога себе и своим родственникам, считался «лохом» и презирался. Стать богатым за государственный счет считалось делом само собой разумеющимся и не осуждалось даже на уровне общественного мнения.

Постсоветский чиновник, каковыми является все современное казахстанское руководство, не может пропустить через себя деньги так, чтобы часть их не «прилипла» к его рукам. Это аксиома.

Но проблема не в том, что жалко американские деньги, которые разворовывались казахстанскими чиновниками. Проблема в том, что эти деньги развращали чиновников, культивировали их коррупционные наклонности, способствовали включению госчиновников в систему теневой экономики. Это проецировалось на государственные отношения, на казахстанское общество, способствуя его криминализации.

С другой стороны, появление в руках чиновников, имеющих доступ к кредитам, не заработанных, а «приватизированных» американских денег исключило с самого начала равенство возможностей и условий конкуренции казахстанских предпринимателей. Та часть казахстанского предпринимательства, которая хотела и могла работать честно, оказалась неконкурентоспособной с обладателями «халявных» заокеанских денег. Из-за этого рыночные отношения с самого начала приняли уродливые формы.

Можно предположить, что первоначально американские доноры действительно недооценили коррумпированность казахстанского истеблишмента. Но трудно поверить, что они не поняли этого через 5 лет «реформ». Абсолютно очевидно, что Госдеп обладал полной информацией о том, сколько денег американских налогоплательщиков осело в карманах казахстанских «реформаторов». Но смотрел на это сквозь пальцы, как на неизбежные издержки переходного периода. По-видимому, их устраивало, что при всем этом главное – приватизация – шла полным ходом, дескать, пускай воруют, важен результат. И потом, история самих США учит, что капитализм не делается чистыми руками.

Логика у такого рода попустительства коррупции, как видим, есть. Но теоретики Гос. депа не учли масштабности и глубины коррупционных процессов. Планируемый результат, несмотря на практически завершившуюся приватизацию, оказался, мягко говоря, не совсем тот, что планировался.

И главное здесь не в том, что значительная часть капиталов, предназначенных для развития казахстанской экономики, оказалась за пределами страны на счетах «реформаторов». Это, скорее всего, предполагалось в качестве платы «реформаторам» за хорошую работу по переводу страны на капиталистические рельсы.

Проблема же в том, какой рынок был создан в Казахстане. На смену государственно-коммунистической монополии в Казахстане пришла государственно-семейная. А этот хрен той редьки не слаще.

И тут самое время вспомнить, чего хотели американцы. Рыночные отношения. Но рынок, по большому счету, это не только и даже не столько частная собственность на средства производства. Прежде всего - это СВОБОДНОЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО. Вот истинная цель. А приватизация, банки, биржи и прочие атрибуты рынка – это средства. Достигнута ли эта цель? И да, и нет. Парадокс ситуации в том, что приватизация осуществлена, а свободы предпринимательства как не было, так и нет.

Случилось так, что политическая монополия в стране привела к экономической монополии. Последняя в принципе исключает свободу предпринимательства. В результате казахстанские рыночные отношения представляют собой некий симбиоз частнособственнического предпринимательства и элементов управления, регламентации и диктата со стороны тех, кто обладает политической властью.

Американцы рассчитывали, что рыночные реформы в экономике обусловят демократические преобразования в политической жизни. Но в действительности все оказалось наоборот: сосредоточение власти в руках президента привело не только к ликвидации демократических институтов, но и к ограничению свободы предпринимательства. Казахстан все больше становился зоной рискованного предпринимательства. Бизнес становился все более зависимым от тех, в чьих руках была власть. Фактически к 1998 году завершилось сращивание власти и бизнеса. Те, кто находился у власти, либо владели, либо контролировали основные прибыльные отрасли и предприятия. По сути, эти люди делили между собой большую часть национального пирога.

Имея ресурсы и власть, эти люди могли не хуже прежнего советского Госплана диктовать цены, таможенные тарифы, определять налоговые льготы, политику кредитования, отбирать предприятия у одних инвесторов и отдавать их другим, разорять неугодных предпринимателей, натравливая на них налоговые службы. Сегодня никто из предпринимателей не имеет гарантий, что завтра у него не начнутся проблемы с властью.

Отсутствие уверенности в завтрашнем дне породило бегство капиталов за границу, уклонение от уплаты налогов, расширение теневого сектора экономики. Бизнес без уверенности и гарантий превращается в элементарное «купи-продай», где нет завтра, а есть только сегодня, в котором нужно урвать свое.

В итоге можно сказать, что американская помощь способствовала тому, что в Казахстане создана политическая монополия на власть президента Назарбаева, которая, подмяв под себя рыночные отношения, ликвидировала свободное предпринимательство. Государственная власть в лице политического режима Назарбаева подмяла под себя рыночные отношения.

Это означает, что, пытаясь убежать от одной диктатуры, Казахстан пришел к другой.

Ошибочной была сама американская стратегия поддержки правительства, а не частного предпринимательства и демократических институтов. Хотя формально деньги выделялись правительству именно на развитие свободного предпринимательства и демократии. Но Правительство, являющееся инструментом правящей верхушки, преследовало совершенно иные цели: личное обогащение, укрепление властных полномочий, нейтрализацию оппозиции.

В итоге получаемые средства частично разворовывались, а частично шли на мероприятия, которые только внешне способствовали демократическим процессам. Под прикрытием различного рода показушных мероприятий на самом деле шел процесс создания авторитарной политической системы.

Чем больше Америка помогала казахстанскому правительству, тем меньше демократии и свободного предпринимательства оставалось в Казахстане.

Это факт, с которым уже трудно спорить.

Интересным является вопрос, как же это случилось? Что стоит за очевидной близорукостью американских теоретиков? Как получилось, что деньги американских налогоплательщиков, выделенные на благородное дело поддержки демократии, сработали против этой самой демократии?

Наиболее распространенная версия, что это элементарный прокол внешнеполитического ведомства США, которое приняло на вооружение неправильную стратегию. Некомпетентностью можно объяснить многое из того, что произошло в Казахстане. Но не все. Есть некоторые моменты во взаимоотношениях Госдепа и Назарбаева, которые заставляют усомниться в этой версии.

1995 год. Казахстан готовился принять новую Конституцию. Назарбаев предложил проект, по сути, ликвидирующий разделение властей и превращавший президента в единоличного правителя страны. Страна стояла перед выбором: либо парламентская либо президентская форма правления. Казахстанская демократическая общественность, видя в этом угрозу демократии, била в набат, стараясь разъяснить населению опасность президентской инициативы. Об этом же говорили американские независимые эксперты, специально приглашенные для помощи в подготовке новой Конституции.

Американское посольство не услышало не только казахстанскую оппозицию, но и своих экспертов. Более того, оно запретило независимым юристам продолжать работу и практически выслало их из Казахстана. Фактически американцы, а от них тогда многое зависело, поддержали проект конституции Назарбаева, позволив ему ликвидировать республиканскую форму правления в Казахстане.

В 1998-1999 годах в Казахстане прошли президентские и парламентские выборы. Прошли недемократично и нечестно. Всем было ясно, что итоги выборов не отражали реального волеизъявления населения. ОБСЕ признала их недемократичными. Эту же оценку выборам был вынужден дать и Госдеп. Логично было бы предположить, что за этим последуют не только слова, но и дела. Но происходит необъяснимое. Назарбаев сразу после выборов едет в США с официальным визитом, где ему, помимо знаков уважения, выделяют очередную порцию долларовых кредитов. И, кроме этого, несколько грантов «за развитие демократии». В Казахстане это расценили как награду за «честные» выборы.

Очевидно, что главным в этом партнерстве с Казахстаном для США являлась нефть, геополитика (недопущение пророссийской ориентации Казахстана), и в последнее время фактор противостояния исламскому экстремизму. Если кто-то начнет говорить, что есть и четвертый элемент – продвижение демократии, то не верьте ему. Этот человек либо ничего не понимает, либо сознательно лжет, пытаясь доказать то, чего нет в природе. Все эти годы администрация Клинтона, используя демократические лозунги, имитировала помощь казахстанской демократии, на деле потворствуя свертыванию демократических процессов в Казахстане.

Это все достаточно хорошо объясняется с точки зрения государственных интересов США, но абсолютно не соответствует демократическим приоритетам, провозглашаемым официально американской внешнеполитической доктриной. Таким образом, демократические принципы в Казахстане оказались заложниками национальных интересов США.

Понятно, что американцы имеют полное право сами решать, кого им поддерживать, преследуя свои национальные интересы. Но возникает вопрос об ответственности за лицемерие, возведенное в ранг государственной политики. Вопрос в том, что США публично провозгласили себя поборниками демократии и поклялись всемерно поддерживать ее во всем мире. И люди, борющиеся за торжество демократии в своих странах, поверили в это и надеются на поддержку и сочувствие. Более того, демократы внимательно прислушиваются к советам дядюшки Сэма, полагая, что он плохого не насоветует. Но когда становится очевидным, что демократия здесь не причем, что американцы попросту решают свои геополитические или экономические интересы, то люди, стремящиеся построить демократию в своих странах по подобию США, попросту оказываются преданными. Понятно, что возникающая досада, как правило, перерастает в антиамериканские настроения.

Я разговаривал с очень многими людьми из тех стран, кому США «помогали» строить демократию. Сложилось твердое мнение, что Америка искренне помогает только тогда, когда интересы демократии совпадают с ее личными интересами (как это случилось в Югославии). Во всех остальных случаях помощь демократии – это бутафория, видимость, необходимая для того, чтобы оправдать свое присутствие. На самом деле, как правило, решаются геополитические, экономические и прочие задачи в интересах своей страны и для этого США готовы поддерживать любой политический режим.

В свете этого, по-видимому, настало время по-новому оценивать «американскую помощь демократии». Пора более осторожно относиться к ней, помня, что для Белого дома демократичным считается только то, что работает на американскую демократию.

Как ни печально осознавать, но сегодня демократия по-американски – это то, что полезно для американцев.

ТЕАТР ПОЛИТИЧЕСКОГО АБСУРДА… ИЛИ НОУ-ХАУ МИСТЕРА НАЗАРБАЕВА

Хитрость созданной Назарбаевым системы политического устройства состоит в том, что внешне нет характерного для авторитарных режимов политического пресса. В тюрьмах нет политических заключенных. Никто не разгоняет манифестации и митинги недовольных граждан, не убивает неугодных журналистов, не преследует лидеров оппозиции за критику властей. Формально отсутствует политическая цензура СМИ.

Для внешнего наблюдателя Казахстан по части демократии выглядит вполне прилично. Имеется парламент, который регулярно избирается на всеобщих выборах. Есть суды, формально не зависимые от других ветвей власти. Есть частная пресса, телеканалы и радиостанции. В конце концов, есть оппозиция, которая имеет возможность создавать свои партии и даже критиковать власть. Казалось бы, чем не демократия.

Однако весь фокус в том, что все эти демократические навороты имеют виртуальный характер. Ситуация сверхпарадоксальная. Есть все необходимые атрибуты демократии, но самой демократии нет.

Ведь что такое демократия? Грубо говоря, это возможность граждан страны влиять на действия своих правителей, контролировать их поступки. Парламент, свободная пресса, независимый суд, выборы – это всего лишь механизмы достижения этого контроля. Есть механизмы, работают они – есть участие населения в управлении государством, а, следовательно, можно говорить о демократии. Нет этого – нет демократии. Политическая система, созданная Назарбаевым в Казахстане, полностью исключает участие граждан в управлении страной. Власть полностью бесконтрольна со стороны народа и не зависит от него. Любые выборы – фикция. Фактически сегодня вся полнота власти принадлежит президенту. Он решает, как выбирать и кого. Парламент, правительство, суды – все так или иначе подчинено президенту и выполняет его волю. Практически все СМИ подконтрольны опять же президенту и работают на информационное обеспечение режима личной власти. Если это демократия, то что тогда есть автократия?

Гениальность созданной Назарбаевым системы состоит в том, что он сохранил все необходимые для демократического государства элементы, но выхолостил их демократическую суть. В итоге в Казахстане создано квазидемократическое государство.

Демократическая форма, авторитарное содержание – формула казахстанской политической модели. Возьмите любую сферу. Скажем, разделение властей. Есть законодательная, исполнительная, а также судебная власти. Каждая сама по себе, даже в отдельных зданиях находятся. Но какой прок от такой разделенности, если фактически и парламент, и правительство, и суды зависят от президента?

Или свобода слова. На первый взгляд, все необходимые атрибуты этого существуют. Есть государственная пресса и много- много частных газет, журналов, радио и телеканалов. Частные СМИ во всем мире принято называть независимыми. Получается, что в Казахстане существует много независимой прессы, а, следовательно, есть свобода слова. Именно так рассуждают иностранцы, попадающие ненадолго в Казахстан. На самом деле, все совершенно иначе. Это становится понятным, когда вникаешь в суть дела. Пресса, и государственная и частная, контролируется властями. Ими создана негласная система запретов, нарушение которых чревато для провинившихся СМИ серьезными последствиями, вплоть до закрытия.

Выборы. Для внешнего наблюдателя система выборов в Казахстане представляется вполне демократичной. Формально нет никаких правовых запретов для граждан реализовывать свое активное и пассивное избирательное право. По крайней мере, это декларируется и устно и письменно. Фактически же у власти есть масса способов не допустить неугодных кандидатов на выборы. Кроме того, существуют механизмы фальсификации при голосовании и подсчете голосов, позволяющие отсеивать неугодных кандидатов и выбирать только нужных им людей. Фактически выборы в Казахстане представляют собой своеобразный ритуал ничего не значащего голосования. Кому быть избранными, определяют власти.

Оппозиция. Непременным условием политического плюрализма является наличие оппозиции в лице партий, движений и общественных организаций. Формально в Казахстане создание и деятельность оппозиционных партий не запрещена. Но фактически деятельность оппозиции сопряжена с большим риском и трудностями. Причем прямого политического давления, шантажа, угроз вы не встретите. Применяется тактика «опосредованного давления» или, проще говоря, мелких пакостей. Это предполагает создание проблем и препятствий для оппозиционеров и их организаций на административном, экономическом, правовом и бытовом уровнях. Скажем если избиение – то только с целью ограбления, если поджог редакции или офиса – то это, конечно, несчастный случай, если закрытие оппозиционной газеты или радиостанции – то только за оскорбление чести и достоинства или по техническим причинам. Если госорганы не регистрируют партию или оппозиционную газету, то, естественно, не по политическим причинам. Никто не закрывает оппозиционные газеты силовыми методами. Но делается так, что все типографии страны вдруг отказываются их печатать. Визиты налоговых служб, санитарных врачей, пожарных и электриков – это самый распространенный способ парализовать деятельность оппозиции. Все это в целом создает целый клубок проблем, порой парализующих саму деятельность.

Трудно сказать, кто автор этой модели демократии, кто насоветовал президенту эту виртуальность. То ли доктор Бэнг, то ли г-н Москович, то ли Явлинский, а, может, и сам Тажин сподобился. Очевидно одно: что создан алгоритм существования авторитарного режима в демократическом обличии. Этакий авторитаризм с человеческим лицом. Без тюрем и зверств, без крови и слез. Но и без демократии и прав человека. Авторитаризм в скрытой форме, для внутреннего пользования.

Если обычный, так сказать, классический режим ПОДАВЛЯЕТ, то казахстанский авторитаризм не доводит ситуацию до экстремума, он мягко ВЫДАВЛИВАЕТ. Это очень принципиально. В этом-то, собственно говоря, и есть назарбаевское ноу-хау. Всякое подавление этническое, политическое, идеологическое, в конце концов, приводит к появлению в стране сопротивления. Это напоминает сжимающуюся пружину – чем сильнее на нее давят, тем сильнее она сопротивляется. Этим в принципе объясняется недолговечность всех «подавляющих» режимов. Иное дело казахстанская модель. Сохранение власти (а это главная задача любого режима) здесь достигается не подавлением протестности в обществе, а ее раздроблением и вытеснением. Часть вытесняется из страны посредством создания социально-экономического и этно-культурного дискомфорта. Часть идеологически запугивается опасностью дестабилизации ситуации в стране. Часть покупается или программируется на поддержку режима. Часть вовлекается в псевдооппозиционные движения. Часть содержится в информационном вакууме.

Известно, что в каждом обществе имеется 5-10% социально активного населения, которые, по сути, и определяют политические судьбы страны. Именно они – социальная база демократии, и именно они представляют главную опасность для любого режима личной власти. За годы правления Назарбаева страну покинуло более 10% населения. В основном это политически грамотные, гражданственно мобильные, социально активные граждане. То есть за восемь лет независимости страна практически полностью лишилась самой политически активной части населения. Вот где объяснение слабости современной казахстанской оппозиции, вот в чем причина пассивности доведенного до отчаяния народа.

Правящая элита рассудила достаточно верно. Тюрьмы и преследования – это вчерашний день. Подавление как форма существования авторитаризма чревато, во-первых, опасностью организованного сопротивления, а, во-вторых, международной изоляцией. На пороге ХХ! век. Нужны новые более изощренные формы удержания власти. Почему бы не заставить работать демократию на авторитаризм? В конце концов, важен не сам процесс искоренения инакомыслия, а его результат. Оказалось, что можно вполне «цивилизованно» решать очень многие вопросы зажима прессы, нарушения прав человека, фальсификации выборов, разгона парламентов и многого другого. Главное, нужно говорить одно, а делать другое. Причем говорить громко на весь мир, а делать исподтишка, так, чтобы никто не видел. Именно так, провозглашая торжество принципов демократии, и разогнали два неугодных парламента. Под разговоры о развитии свободы слова закрыли 30 теле-радиостанций и полтора десятка газет. Затем в развитие демократических процессов переписали конституцию под действующего президента и устроили его перевыборы, а заодно выбрали для него парламент.

Последние парламентские выборы показали, что казахстанская модель виртуальной демократии достигла своего совершенства. Под высокопарные заверения президента и его окружения, что выборы явились очередным шагом в построении демократического Казахстана, избиркомы беззастенчиво сфальсифицировали итоги голосования.

Все бы ничего, но это было зафиксировано международными наблюдателями, которые тут же разболтали о секрете «казахстанского демократического чуда» на весь белый свет. Нельзя сказать, что на Западе и до этого не знали истинную цену назарбаевской демократии. Конечно же, кому надо те знали, но молчали. Правда, это предполагало соблюдение определенных правил: «Мы закрываем глаза на ваши антидемократические шалости, но при условии, что все будет шито- крыто». То есть виртуальная демократия в Казахстане вполне устраивала стратегических партнеров Казахстана. А тут такая огласка. И не из уст какого-то обиженного оппозиционера, а от самой авторитетной международной организации – ОБСЕ. На карту поставлена репутация казахстанской модели демократии. Было от чего забеспокоиться. Поэтому сам президент лично ринулся разбираться с обидчиками, защищать родное детище.

Но поезд ушел. Не получилось так, чтобы и оппозиционную рыбку съесть и в демократические сани сесть. Правда, был у президента вариант отмежеваться от всего этого, дескать, хотел он, чтобы все было честно, но власти на местах переусердствовали. Но не стал он подставлять акимов. Напротив, вступился за них и напустился на ОБСЕ-шников. Дескать, не теми мерками они нашу демократичность мерили. Мол, мы только-только демократию строить начинаем, а они со своими принципами. И вообще, пора разобраться, что это за организация такая, и на кой она Казахстану. И еще про двойные стандарты. Дескать, где-то кровь льется, людей в тюрьмы бросают и ничего. Молчат. А тут, никого, тьфу-тьфу, не убили, в тюрьму не посадили, альтернативные выборы устроили, а они нос воротят.

Действительно, ОБСЕ не осуждает режим Каримова, не оценивает его своими демократическими мерками. Потому, что г-н Каримов не корчит из себя демократа, не обещает соблюдать права человека и проводить выборы в соответствии с демократическими стандартами. Он не лицемерит и не рядится в чужие одежды. С ним все ясно. Он диктатор и не скрывает этого. Примерно та же картина с Лукашенко. Этот, при всей его одиозности, поступил, по крайней мере, как мужик. Послал Запад подальше и давит инакомыслие, ни на кого не оглядываясь. Иное дело Назарбаев. Послушайте его выступления: что ни слово то, «демократия», что ни предложение, то ее развитие и защита. Слушаешь и таешь. Те, кто в Казахстане не был, так прямо и говорят «Эх, повезло вам с президентом».

И так пока думают многие. Но нельзя постоянно обманывать людей, выдавая виртуальный мир за реальный. Все больше людей начинают понимать, кто такой Нурсултан Назарбаев и какой Казахстан он строит.

У Запада, до этого надеявшегося, что Назарбаев выполнит свои обещания о развитии демократии вообще и о честности выборов в частности, открылись глаза. Думаю, начался процесс понимания, что диалог с человеком, который «заболел властью» и панически боится ее потерять, можно вести только с принципиальных позиций. Что любые поблажки и уступки будут использованы только для одного – укрепления его власти. История свидетельствует, что процессы автократизации идут только в одном направлении – усиления режима личной власти. И чем быстрее наступит понимание этого, чем быстрее мировое сообщество перестанет заигрывать с Назарбаевым, тем быстрее в Казахстане может начаться процесс превращения виртуальной демократии в реальную.

КРИЗИС, У КОТОРОГО ЕСТЬ ИМЯ

ИЗВЕСТНО, ЧТО РАЗРУШИТЕЛЬНЫЕ СТИХИЙНЫЕ БЕДСТВИЯ - ТАЙФУНЫ - НОСЯТ ИМЕНА ЖЕНЩИН, КОТОРЫЕ К НИМ НЕ ИМЕЮТ НИКАКОГО ОТНО- ШЕНИЯ. НО ПОЧЕМУ-ТО НЕ МЕНЕЕ РАЗРУШИТЕЛЬНЫЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНО- МИЧЕСКИЕ КРИЗИСЫ БЕЗЫМЯННЫ, ХОТЯ ПРАКТИЧЕСКИ ВСЕГДА ИМЕЮТ СВОИХ АВТОРОВ.

Понятно, что инициатива земляков нашего президента помочь золотишком родному отечеству возникла не сама по себе. Посчитали в высоких кабинетах, что у населения на руках 70 тонн золота, и решили его экспроприировать. Сценарий вполне коммунистический. Хотя чему удивляться, сегодняшние сценаристы от власти – такие же красные, как и их предшественники. Отсюда и повадки те же.

 Есть тысяча способов как заставить рядового гражданина добровольно отдать последнее. Это опять же из арсенала коммунистов. Вспомните, как вся страна в едином порыве выходила на субботники. Вроде никто никого и не принуждал,… но попробуй, откажись. Иностранцев, помнится, это очень поражало. Откуда им, наивным, было знать о истинном механизме этой добровольности…

Неужели авторы сегодняшнего аттракциона неслыханной народной щедрости надеются, что кто-то поверит в добровольный характер народных пожертвований? Не смешите, господа.

Бессовестность ситуации заключается в мотивировке этой якобы добровольной акции. Дескать, кто, если не народ, поможет государству в тяжелое время. И в качестве примера вспоминается Великая отечественная война, когда население сдавало золото, чтобы остановить смертельного врага.

Потрясающая аналогия! Но именно этим сравнением признается, что ОТЕЧЕСТВО В ОПАСНОСТИ, что страну довели до состояния военного положения. По сути (не желая того), власть признала, что все, что она делала в течении 9 лет, не принесло положительных результатов, напротив, стало хуже. Настолько хуже, что власти ничего не остается, кроме как обратиться за помощью к народу. К народу, у которого она отобрала все его сбережения, который все эти годы терпеливо нес на своих плечах бремя неумных экономических экспериментов, который месяцами не получал законно заработанных денег, жил без света, тепла и газа.

 Что же такое случилось с нашей страной, если люди должны отдавать последнее для ее спасения? Кто тот лиходей, доведший ее до такого состояния?

 Целых девять лет облеченные властью мужи реформировали, перестраивали, приватизировали, реорганизовывали, развивали, улучшали, но при этом почему-то население все больше нищало, а государство беднело, но все богаче становились те самые мужи.

Вдумайтесь, насколько издевательски выглядит ситуация.

НЕКТО, доведший страну до ручки и ставший при этом очень богатым, предлагает полуголодным, доведенным до отчаяния гражданам этой страны, помочь ему… но не советом (с ними он давно не советуется), а материально.

И, что самое интересное, при этом нет никаких гарантий, что в результате этой помощи этот НЕКТО не станет еще богаче, а страна беднее.

В последнее время во всех сегодняшних бедах традиционно принято обвинять чиновников, правительство, премьер-министров, «племянников», короче, кого угодно, кроме того, кому эти «стрелочники» подчиняются. Здорово, видать, запугали журналистов, политиков и разных независимых (от своей порядочности) аналитиков, коль они боятся даже всуе упомянуть это имя.

А, собственно, почему? Если есть тот, кому мы приписываем все наши успехи и достижения (суверенитет, стабильность, межнациональное согласие), то обязательно должен быть тот, кто отвечает за наши неудачи. А коль так, то все успехи страны и ее неудачи на нем. ЕМУ никто не мешал: не было ни внутренних ни внешних врагов, не было ни войны, ни стихийных бедствий, не было даже реальной оппозиции. Но ОН не только ничего не сделал, чтобы улучшить положение, но, напротив, усугубил ситуацию до предела. ОН позволил разворовать и разрушить все, что можно было украсть и развалить. В итоге народ нищий, казна пуста, промышленность в жутком состоянии, сельское хозяйство тихо умирает, мелкий и средний бизнес доживает последние дни, крупный бизнес в постоянном переделе, государственный аппарат превратился в сборище воров, правоохранительные органы все больше срастаются с преступным миром, здравоохранение дышит на ладан, наука, образование, культура в полном загоне, граждане при первой же возможности бегут из страны.

И не надо кивать на мировой кризис и делать из него козла отпущения. Мировой кризис начался полгода назад, мы же в своем пребываем девять лет. Имя этому кризису – Назарбаев.

Этот человек стал президентом Казахстана в результате развала СССР. С его именем связывались первые шаги демократизации в Казахстане. Но уже первые неудачи в экономике вызвали острую критику его курса со стороны парламента, независимой прессы и общественности. Как человек, прошедший школу советской номенклатуры, он очень болезненно воспринимал критику в свой адрес. И это явилось одной из причин всех последующих действий возглавляемого им госаппарата в отношении всего, что не соответствовало проводимому им политическому курсу. Чем хуже становилось экономическое положение страны, тем большее появлялось недовольных. Соответственно предпринимались усилия для зажима этого недовольства, выражавшиеся в очередных антидемократических шагах. Роспуск двух парламентов, зажим независимой прессы, принятие недемократических законов, преследование оппозиции, передел собственности, недемократические выборы – этапы становления авторитаризма в Казахстане.

Страна попала в заколдованный круг. Чем меньше демократии оставалось в стране, тем труднее было решать экономические проблемы, бороться с коррупцией, преступностью, привлекать инвестиции, брать займы. Но чем туже затягивалась петля социально-экономических проблем, тем больше недовольства возникало в обществе. И соответственно этому принимались меры по сдерживанию этого недовольства. Апогеем этого процесса стало сегодняшнее положение страны.

 Результаты девятилетнего правления президента Назарбаева свидетельствуют о его неспособности изменить ситуацию в лучшую сторону.

Можно много говорить о причинах этой неудачи: объективных, субъективных, внутренних, внешних, но очевидно одно – Казахстан, возглавляемый президентом Назарбаевым, доведен до крайней точки. Кризис носит системный, все углубляющийся характер. И это неоспоримый факт. Но почему-то за признанием этого факта не следует вполне логичный вывод, что человек, ответственный за критическую ситуацию в стране, должен ответить за происшедшее. Кто берет ответственность, тот должен отвечать. Так всегда было, так должно быть.

Логика развития событий подсказывает, что сегодня власть в лице президента

(другого лица у этой власти нет) находится на перепутье. Либо нужно признавать свои ошибки и восстанавливать демократические нормы государственности со всеми вытекающими из этого последствиями для правящей элиты. (А это и опасность оказаться вне власти, и возможность потерять часть собственности, а в отдельных случаях и риск уголовных преследований.) Либо, напротив, идти дальше по пути усиления личной власти, свертывания остатков демократических институтов, затыкания ртов недовольным, идеологической изоляции страны. На какой-то период времени это может позволить удержать власть, но не решит социально-экономических проблем, а загонит их вглубь, что может привести к непредсказуемым социальным последствиям.

В любом случае без решения экономических проблем, без вывода страны из кризиса остаться в президентском кресле будет очень сложно.

Наверняка это понимают и на властном Олимпе. По крайней мере, судорожные телодвижения президентской команды в последние месяцы свидетельствуют, что ситуация действительно очень сложная. Последняя акция по сбору золота с населения убеждает, что в ход пошли любые средства. Лишь бы удержаться на плаву, лишь бы еще «день простоять, да ночь продержаться».

 Понятно, что и «добровольно-принудительные» пожертвования населения и другие аналогичные действия властей не смогут реанимировать придушенную ими же экономику Казахстана. Расчет только на продление конвульсий обанкротившейся политической системы.

И здесь очень важно правильно расставить акценты. Сегодня власть ведет борьбу не с кризисом (потому что главная причина кризиса – это сам Назарбаев), а борьбу за сохранение режима личной власти.

 Заметьте, режим борется из последних сил… не с сильной оппозицией, не с кознями недругов, не с последствиями тайфуна, а с тем, что сам же натворил в стране. То есть сам собой.

Зачем упираться оппозиции, зачем суетиться Кажегельдину? Эти парни из президентского окружения сами, без посторонней помощи, похоронят себя, а заодно и президента. За годы «проведения реформ» они со всей очевидностью доказали, что за что бы они не брались, все идет прахом. То ли рука у них тяжелая, то ли IQ низковато, одним словом, не идет дело. Плохо то, что при всем этом они и страну похоронить могут.

Вот и получается, что власть для тех, кто в ней пребывает, оказалась непомерной ношей. Как говаривали в народе «Не по Сеньке шапка». А коль так, то пора и честь знать.

ЧТО ДЕЛАТЬ С КОНСТИТУЦИЕЙ

Очередной неудобный вопрос задал известный политик Владимир Чернышев. Обращаясь к президенту, парламентариям, Генеральному прокурору, председателю Верховного Суда он попросил ответить: «Способны ли Алматинский и Костанайский городские суды принимать законные и обоснованные решения в судебных процессах против исполнительной власти, если сами эти суды добровольно стали отделами при Министерстве юстиции РК?»

Свое обращение г-н Чернышев сопроводил официальными бланками указанных судов из которых явствует, что данные суды являются подразделениями Министерства юстиции.

В подтверждение того, что это не просто типографская ошибка, г-н Чернышев приложил ответ из областной прокуратуры на его запрос о законности такого положения.

Ответ Костанайской прокуратуры заслуживает того, чтобы мы его воспроизвели почти полностью.

«Разъясняю, что согласно ст. 3 Конституции Республики Казахстан, государственная власть в Республике осуществляется на основе Конституции и законов в соответствии с принципом ее разделения на законодательную, исполнительную и судебную ветви и взаимодействия между собой с использованием системы сдержек и противовесов.

Исходя из вышеизложенных принципов Конституции РК, суды не входят в систему исполнительных органов, однако Министерство юстиции Республики Казахстан по своему статусу наделено полномочиями подбора кадров, организационного, финансового и материально-технического обеспечения деятельности судов».

Суть вопроса в том, что Конституция РК устанавливает разделение законодательной, исполнительной и судебной власти. Это один из основных принципов демократического государства. И этот принцип был специально заложен в Основной закон с тем, чтобы исключить зависимость судов от исполнительной власти.

Исходя из этого г-н Чернышев квалифицирует происшедшее подчинение судов Минюсту, как государственный переворот. Отбросив максимализм, свойственный г-ну Чернышеву, мы все равно имеем явное нарушение Конституции РК.

Объяснение Костанайской прокуратуры в силу его явной демагогичности ничего не объясняет, а, напротив, убеждает, что суды сегодня находятся в кадровой, финансовой и материально-технической зависимости от исполнительной власти.

Можно предположить, что такого рода зависимость есть оригинальная трактовка казахстанскими властями «системы сдержек и противовесов». Как только какой-либо суд в угоду правам человека начинает забывать о государственных интересах, Минюст тут же задействует один из рычагов его «сдерживания». Скажем финансовый или кадровый. Чем не «сдерживание и противовес»?

По большому счету вопрос, поставленный г-ном Чернышевым, не юридический, а политический, и в силу этого ни прокуратура, ни Конституционный Совет не в состоянии дать на него вразумительный ответ.

Трудно отрицать, что процесс подчинения всех ветвей власти в Казахстане президенту де-факто практически завершился. Это видно не только на примере работы судов, которые, по сути, являются Министерством правосудия, не только на примере деятельности парламента, который при всей его видимой ершистости также всегда готов выполнить волю президента, но и на примере правительства, которое давно уже не имеет самостоятельности в своих действиях. Так что если завтра на официальных бланках парламента и министерств вдруг появится добавление «… при президенте Республики Казахстан», то удивляться нужно будет не этому, а тому, почему это так долго скрывалось.

В этом смысле недоумение г-на Чернышева выглядит несколько наивным, а поступок судов, рассекретивших свою истинную подчиненность, напротив, можно рассматривать как первый шаг по приведению формы в соответствие с содержанием.

Предвижу возражения и в первую очередь со стороны парламентариев. Среди большинства из них, я убежден вполне искренне, существует твердая уверенность, что большая часть того, что они делают, нужное и полезное Казахстану дело. Я думаю, что они заблуждаются. Большая часть того, чем они занимаются, прежде всего нужно и полезно существующему политическому режиму. По сути, в существующей системе власти парламенту отведен четко обозначенный участок работы – лег итимизировать законы, укрепляющие авторитаризм в Казахстане, одобрять и поддерживать поступки и действия власти. И нужно признать, что с этой задачей парламент успешно справляется. Достаточно вспомнить «отличную работу» прежнего парламента по продлению сроков президентского правления, и принятие закона о Первом президенте нынешним. Закон о Первом президенте при любом развитии ситуации останется несмываемым пятном позора на существующем парламенте. Это как визитная карточка для каждого, кто проголосовал «за». Убежден, что пройдет не так уж много времени и на них на улицах будут пальцем показывать.

И при всем этом кое-кто из народных избранников (а мы-то знаем, как большинство из них избиралось) всерьез доказывает, что от них что-то зависит, и они могут влиять на ситуацию в стране. Не смешите, господа. Для начала, чтобы доказать, что вы что-то можете, добейтесь для себя хотя бы компьютеров и личных секретарей. Как вы можете защищать интересы народа, если вы не можете защитить себя?

Если парламентарии хотя бы делают вид, что они сами по себе и служат народу, то правительство обходится без этого маскарада. Достаточно один раз увидеть, как они стоят навытяжку перед отчитывающим их как пацанов президентом, чтобы понять, что это просто слуги. Можно их, конечно, называть командой, правительством, исполнительной властью, но на самом деле они дисциплинированные солдаты, готовые сделать, не обсуждая, все, что им прикажут. В этом плане периодически появляющиеся предложения о введении прямого президентского правления на самом деле есть опять же проявление желания привести форму в соответствие с содержанием. В нынешней ситуации этот шаг был бы вполне целесообразен, но, скорее всего, от него президента удерживают чисто политические причины.

Порой, слушая умные рассуждения местных аналитиков, журналистов о работе премьер-министров, достоинствах или недостатках их команд, действительно начинаешь забывать, что все они – всего лишь послушные марионетки «в ловких и натруженных руках президента» и его ближайшего окружения. Начинаешь ощущать себя в центре некоего действа, представления, где и непосредственные участники и зрители (в данном случае население страны) начинают верить, что это действительно делается само собой, независимо от Хозяина. Помните как в известной песне Макаревича: «И в процессе представленья возникает ощущенье, что куклы пляшут сами по себе». Я даже знаю, почему все – и члены правительства, и парламентарии, и судьи, и даже обслуживающие этот процесс журналисты сознательно забывают о Хозяине, о том, кто дергает за «ниточки», обеспечивая собственно сам процесс. Так спокойнее для собственного самолюбия. Когда все не замечают твоих «ниточек», то исчезает стыд за свою неполноценность и заданность. Непременное условие для тех, кто попадает в систему власти – не замечать «ниточек» у других, ну и, естественно, выполнять команды Хозяина.

Самое печальное в этой истории то, что Конституция как свод правил поведения тех, кто у власти, и тех, кто ей подчиняется, никаким образом не соответствует правилам, по которым существует политическая система Казахстана. Напротив Конституция категорически исключает существование системы «Хозяин – марионетки». Конституция в своих основных принципах построена так. Чтобы как раз не допустить такие отношения в системе власти.

ПОЧЕМУ МЫ НЕ ЛЮБИМ АМЕРИКАНЦЕВ?

Когда утром 12 сентября мой знакомый (казах) встретил меня фразой: «Ну, как арабы врезали америко сам!», я отнес его злорадство на счет его исламских корней. Чуть позже фраза: «Допрыгались. Сами виноваты», услышанная от человека, явно далекого от исламских корней, заставила меня призадуматься. Но когда в беседе с французами и итальянцами после выражения сожаления по поводу жертв невиновных людей последовала сентенция, что этого следовало ожидать, так как американцы «достали» всех своим гегемонизмом, я понял, что нелюбовь к Америке это не просто эмоциональный порыв, а твердая установка, принявшая вселенский характер.

Не верите? А вы попробуйте поговорить с окружающими. Подавляющее большинство вам скажет, что, конечно, жаль погибших, но американцы сами виноваты.

Если вы спросите, в чем же их вина, то, в лучшем случае, услышите рассуждения о том, что американцы- де диктуют всему миру, как жить, воевали во Вьетнаме, бомбили Ирак и вообще суют свой нос, куда не следует.

Более продвинутые вам скажут о том, что американцы навязывают всему миру свой образ жизни, а это психология потребления, преклонения перед «золотым тельцом», бездуховность и т.п. В качестве примеров приведут жвачку, голливудские фильмы, кока-колу и «Макдональдс».

На этом аргументация про «плохих» американцев, как правило, заканчивается.

В этой связи я вспомнил один случай, свидетелем которого был сам. Столкнулись «крутой» «Мерседес» и обычный жигуленок. Собрались зеваки. Аварию обсуждают. Но что бросилось в глаза – симпатии большинства на стороне водителя «Жигулей». В адрес разбитого «мерса» – сплошное злорадство. И это при том, что виноват был жигуленок. Мне это сразу резануло. И тут я понял, что в основе такой несправедливости – зависть. Да, да. Просто для большинства зевак, средних по достатку людей, «Мерседес» – символ богатства. Это своеобразное напоминание каждому об их относительной ущербности в сравнении с тем, кто за рулем таких машин.

Отсюда неприятие, а порой и скрытая ненависть ко всему, что выше их в социальном или материальном плане. Психологически это объяснимо и очень понятно.

Как мне кажется, точно такие же психологические моменты лежат в основе нынешней янкофобии. Граждане государств, которые не преуспели в экономическом и тем более социально-политическом плане, завидуют американцам, живущим в богатой и демократической стране. Мало приятного осознавать, что кто-то живет лучше, пользуясь всеми благами цивилизации. Зависть в этой ситуации – нормальная человеческая реакция.

Даже европейцы, не уступающие американцам в материальном благополучии, подвержены синдрому янкофобии. Во-первых, это синдром «старшего брата». Экономическая мощь и военная сила США воспринимается очень болезненно. Во-вторых, им не нравится культурная экспансия Америки. Чаще это называется «засилием американской субкультуры».

Хотя, нужно признать, что применительно к Европе разговор о засилии не корректен. Европе есть, что противопоставить в культурном плане и поэтому правильнее говорить о соревновании, в котором Европа все больше проигрывает.

Я сознательно не говорю о том, что лучше. Никто насильно европейцев не заставляет смотреть американские фильмы и приобщаться к американскому образу жизни. (Кстати, что это за клише – «американский образ жизни»? Все говорят, но никто еще толком не смог объяснить, что это такое).

Человек так устроен, что стремится к тому, что ему нравится. Европейцы добровольно смотрят американские фильмы. Значит ли это, что американское кино лучше европейского? Спорный вопрос. Но факт остается фактом – американская культура востребована в Европе. Кто-то может возразить, что это эрзац-культура. Мол, массовость потребления тех же американских фильмов достигается в лучшем случае красочностью спецэффектов, в худшем – эксплуатацией низменных человеческих инстинктов.

Возможно! Но при чем здесь американцы, если хотят это смотреть европейцы? Кто виноват в том, что нравы европейцев соответствуют этим инстинктам? Неужели за то, что европейцам нравится смотреть «бездуховные» американские фильмы, нужно не любить самих американцев?

Скорее всего, нелюбовь эта сродни досаде, проистекающей от неспособности противостоять собственным инстинктам. Проще всего, посмотрев очередной голливудский фильм, съев гамбургер, выпив кока-колы, рассуждать о «американизации жизни» и о засилии американской культуры.

Да, США самая богатая страна. Но виноваты ли в этом американцы? Хотя, конечно, можно обвинить их в том, что они хорошо работают и поэтому стали такими. Но это только одна сторона правды. Вторая – это то, что все янкофобы не хотят или не могут так работать, чтоб их страны стали богаче Америки. Вот, собственно говоря, и весь секрет американского богатства и преуспеяния, а соответственно и вины.

Из от осознания того, что американцы создали самое богатое и мощное государство возникает зависть. В смысле, почему они, а не мы. И здесь все люди делятся на две категории. Первая – это те, кто предпочитают, засучив рукава, упорно учиться и много работать, чтобы догнать и перегнать американцев, доказать в честном соревновании, что они не хуже. И вторая категория – те, кто, не желая напрягаться и доказывать свою полноценность, предпочитают просто … не любить американцев.

Казалось бы, откуда антиамериканские настроения в далеком, Богом забытом Казахстане? Что плохого видели казахстанцы от американцев? Ладно, вьетнамцы, иракцы или, скажем, палестинцы. У тех могут быть веские претензии к США. Но здесь, кроме финансовой поддержки штанов казахстанского бюджета да выделения грантов казахстанской интеллигенции, никакого иного «засилия» не было.

Ан, нет. И здесь янкофобия пустила корни. Не любят у нас тех, кто богаче и сильнее. А если эти «богатенькие» при этом еще и кое-чему пытаются учить, то это однозначно воспринимается как диктат.

Наиболее часто можно встретить обвинения, что США навязывают свои американские ценности всему миру. Что это за ценности, которые почему-то не нравятся?

Надеюсь, что среди читателей не найдется таких, кто в разряд исконно американских ценностей отнесет культ насилия и чистогана, распущенность нравов, наркоманию, организованную преступность, проституцию и прочие негативные факторы современности.

Думаю, нам также следует оставить в стороне «шкурные» вопросы, которые государство США решает в мире преследуя свои интересы. Любое государство ищет свою политико-экономическую выгоду. Это естественно. И это в той или иной степени можно отнести к любому государству. Разница только в том, что богатой и сильной стране эти интересы легче реализовывать. В любом случае активная политико-экономическая экспансия Америки не является навязыванием неких ценностей. Это совершенно другое.

Главная ценность, какой американцы не устают гордиться – это демократия.

Демократия помогла им обеспечить политическую стабильность, экономическое преуспеяние и социальные гарантии. Американцы поверили в нее сами, и непрочь, чтобы их демократический образ жизни стал достоянием других народов. Они не просто желают этого, но и делают все возможное, чтобы распространить свой опыт по планете.

Зачем им это надо? Для обеспечения гарантий безопасности и стабильности. Любая диктатура, будь то коммунистическая, фашистская или фундаменталистская, несет в себе потенциальную угрозу миру. Поэтому «навязывание» демократических стандартов может рассматриваться прежде всего как помощь народам этих стран в ликвидации политически «неблагонадежных» режимов.

В этом плане действительно можно говорить о «навязывании» своего образа жизни.

Но что в этом плохого? Если и можно быть недовольными американцами, то только за то, что они делают это вяло и непоследовательно.

Есть и другие точки зрения. Так, многие считают, что даже если демократия – это и хорошо, то все равно никто не давал права американцам ее навязывать другим народам. Мол, каждый народ вправе сам выбирать, как ему жить. Сытым или голодным, битым или не битым, свободным или зависимым. Чаще это говорят, сытые, не битые и свободные. Говорят от лица голодных, битых и зависимых масс. Более того, они и массам внушают, что сытая и свободная буржуазная жизнь им противопоказана. Дескать, они другие, и все эти американские «свободы» и «права человека» для них как телеге пятое колесо.

Можно долго спорить о том, подходит ли западная модель демократии для других стран или нет. А можно просто показать простым людям этих стран жизнь, какой живет западный цивилизованный мир (не на картинках, а взять и свозить их туда) и вопрос сам собой отомрет. Они (если не останутся на «проклятом» Западе) обязательно захотят жить так же. И, конечно же, перестанут бояться «американского образа жизни», каким их пугали до этого.

Куда стремятся нормальные люди? Из Казахстана в Америку или наоборот?

Казахстанцы меняют жизнь в родной стране на пресловутый американский образ жизни. Добровольно, без принуждения. Это – своеобразное голосование ногами, когда граждане выбирают «американский образ жизни» потому, что его не находят в родной стране.

Только не надо про то, что уезжают не патриоты. Уезжают, во-первых, как правило, самые не глупые, сумевшие понять, что американский образ жизни нужно не бояться, а любить. Во-вторых, люди, имеющие такую возможность (а это тоже нужно заслужить). И, в-третьих, давайте, положа руку на сердце, спросим себя, сколько бы нас здесь осталось, если бы была возможность уехать? Боюсь, что в этом случае уже некого будет оберегать от американских ценностей.

Кто-то вспомнит о Кубе, Корее, Вьетнаме, Гренаде, Ираке, Югославии. А теперь и Афганистан. Мол, вот она их хваленая демократия.

Безусловно, трудно оправдывать жертвы, какие имели место во всех военных акциях, предпринимаемых США. Но в большинстве случаев их действия преследовали цели борьбы с распространением диктаторских режимов. Кстати, нелишне вспомнить участие США во второй мировой войне.

Здесь нужно прежде всего исходить из того, что фашизм, коммунизм, исламский фундаментализм, а теперь и международный терроризм – это угроза миру, стабильности, демократии. Борьба с любым из этих зол – является проявлением истинной гуманности, миролюбия и заслуживает всяческого одобрения.

К сожалению, часто борьба со злом предполагает военные акции, которые, естественно, ведут к жертвам.

Никто не собирается оправдывать те колоссальные жертвы, виновниками которых явились американские солдаты. Это факт. В истории часто бывает, когда благородные цели пытаются достичь неблагородными средствами. Всякая война – это именно тот случай. Поэтому в большинстве случаев войны, какие вели США – это вина их политиков, не сумевших найти другие достойные средства для достижения целей. А варианты всегда есть.

Вспомните Вьетнам. Америка, препятствующая распространению коммунистического режима на весь Вьетнам, ввязалась в кровавую бойню. Но Вьетнам все равно стал коммунистическим. И другой пример – СССР. Без единого выстрела, через большую пропагандистскую работу, постепенное разрушение информационных барьеров, была оказана реальная поддержка антикоммунистическим процессам, назревающим в советском обществе. И оплот коммунизма пал.

То, что делают американцы в Афганистане – это чисто вьетнамский сценарий.

Да, по сути, они правы: терроризм – это угроза миру и его нужно искоренять. Но при чем здесь Афганистан, а точнее при чем здесь бомбардировки этой страны? Только потому, что там находится один из их главарей? Неужели посредством бомбовых ударов можно покончить с терроризмом?

Кстати, русские в Чечне в свое время ликвидировали Дудаева – лидера чеченцев, но это абсолютно не решило их проблем.

Всем понятно, что рассадниками терроризма вообще, а международного в частности, являются недемократические режимы. Отсюда: воевать нужно не с бен-ладенами, а с теми причинами, которые их порождают. При этом нужно учесть, что всякая война с режимами усиливает их, так как позволяет бен-ладенам сплотить население под лозунгами защиты веры или отечества. Наглядный пример – Саддам Хусейн, который, эксплуатируя фетиш американской угрозы, консолидировал вокруг себя нацию.

Все понимают, что американскому президенту, чтобы понравится народу, нужно провести «акцию возмездия». Этакое, показательное шоу по наказанию виновников трагедии 11 сентября. Но это чистой воды политиканство, мало имеющее отношение борьбе с терроризмом. Очевидно, что силовые акции США в Афганистане, только усилят противостояние, подтолкнет в ряды сопротивления новые массы возмущенных и озлобленных людей. Объективно американские политики своими решениями помогают лидерам террористов консолидировать вокруг себя все большее количество сторонников, вовлекая в конфликт все новые народы.

В очередной раз американские политики подставляют американский народ «под молотки» международного общественного мнения, в очередной раз добавляют масла в огонь янкофобии. На волне эскалации войны, вина за которую в конце концов целиком ляжет на плечи американцев, антиамериканские настроения могут получить новую мощную подпитку.

Не исключено, что в странах третьего мира лозунг «Янки, вон!» может стать лейтмотивом борьбы против всего американского, западного, цивилизованного. И тогда под призывы борьбы с американским засилием из этих стран надолго будет изгнана сама идея демократических преобразований. Кому это надо?