Описанный сюжет основан на трех далеко не очевидных, а, напротив, на первый взгляд странных, предположениях: о неизбежном крахе американской глобальной модели, о появлении (возрождении) конкурирующей с ней корпоративной, о неизбежном расколе в Европе, как минимум, на два (а может быть на три-четыре) блока. Рассмотрим их подробнее.

Начнем с вопроса о “расколе Европы”, определив основные факторы объединительного процесса 1950-2000. Таких факторов (групп факторов) всего два. Это последствия двух мировых войн, но особенно – Второй и это постоянная советская угроза с 1946 по 1991, которая частично сама является одним из главным последствий Войны.

Среди последствий Войны выделяются:

• американская оккупация, преобразовавшаяся в НАТО и образование Советским Союзом Варшавского Договора;
• раздел Германии;
• чувство вины немцев и меньше – других “арийцев”, сражавшихся на стороне Германии и, в качестве обратной стороны, появившаяся стойкая неприязнь к немцам со стороны многих европейцев;
• высокий моральный авторитет евреев в Западном мире как народа, наиболее пострадавшего от чудовищного нацистского террора.

Наименее значимым может казаться последний из перечисленных факторов, но он все это время являлся очень значимым и оказал, может быть, основное конструирующее воздействие на всю систему послевоенных взаимоотношений между США и Европой. Евреи, до этого подвергавшиеся скрытой или открытой дискриминации во всех сферах жизни и во всех слоях общества, как в Европе, так и в США, оказались в массовом общественном сознании “реабилитированными”, что позволило их финансовым, идеологическим и политическим организациям стать активными субъектами той самой либеральной, а с начала 90-х годов еще и глобальной, экономики. Не случайно в конце 90-х годов “возник” скандал вокруг “нацистского золота” в Швейцарии. Здесь совсем не вопрос о самом золоте и даже не вопрос о начинающемся американо-европейском соперничестве в финансовой сфере, здесь, прежде всего, попытка еврейской элиты “напомнить” германцам о чувстве вины перед ними, о необходимости продления срока “реабилитации” (режима наибольшего благоприятствования) для еврейского капитала в Европе. О том, что чувство вины начинает забываться, видно по новому росту антисемитизма, национализма и даже нацизма в Европе, в той же Швейцарии.

Советская военная угроза не только сплотила Европу в НАТО, но и заставила Соединенные Штаты, начиная с плана Маршалла, проводить гибкую и благородную политику строительства единого общеевропейского рынка, выращивая потенциально мощного для себя конкурента.

Но сейчас, после крушения Советского блока и развала СССР, объединения Германии, постепенного исчезновения чувства вины и других моральных последствий Второй мировой войны, исчезают все первоначальные побудительные причины создания Единой Европы.

Правда, появились новые. Это необходимость глобальной конкуренции с США и Японией и желание закрепить успех девяностых образованием восточного и южного буфера вокруг Западной Европы. Но эти мотивы уже не продиктованы безусловным инстинктом выживания и в их реализации уже возможны сомнения и отступления перед очевидными национальными экономическими и политическими интересами европейских стран.

Но процесс объединения уже запущен. За плечами у “десятки” огромный положительный опыт строительства Единой Европы, в их активе работающие институты и программы. Появилась единая валюта. Так, может быть, сама инерция объединения объединит континент?

Однако сейчас начинают действовать могучие механизмы дезинтеграции.

Политика США из в целом благородной и стратегически ориентированной, нацеленной на совместное выживание в борьбе с общим сильным врагом, постепенно (но быстро) мельчает, все больше преследует цель сохранения господства ради самого господства, которой (этой цели) реальное объединение Европы противоречит. Чтобы изменить вектор своей политики, Соединенным Штатам совсем не надо провозглашать новый курс и вызывать на себя огонь обвинений в предательстве Европы. Ведь Европа состоит из наций, находящихся в разных фазах “большого цикла”, ныне сильная Германия неумолимо начнет терять свои позиции, а слабые Испания и Италия наращивать свои. Восточно-европейские страны и Турция могут придать общей картине перераспределения власти в Европе еще более неожиданный и конфликтный характер. Соединенным Штатам останется лишь “слегка” интриговать, тонко направлять противоречия против стран, проводящих политику объединения. Соединенные Штаты могут и просто “благородно” остаться в стороне, понимая, что европейцы разделятся сами, ведь “ломать - не строить”. Но, скорее всего, США примут стратегически бесплодную, но затратную тактику торможения объединительного процесса по принципу “ни мира – ни войны”.

Конечно, Америка не сможет остаться в стороне от европейской борьбы, уже через 20-30 лет Соединенные Штаты столкнутся с почти полной утратой влияния в Европе своих социальной и экономической моделей (корпоративной революцией), а после 2040 года американской элите придется создавать отношения с латинским и германским блоками.

“Китайская угроза” не станет в ближайшие пятьдесят лет консолидирующим фактором во внутреевропейской политике, так как будет опосредована для Западной Европы двумя поясами безопасности: российско-иранским и восточно-европейско-турецким, за которыми европейцы будут чувствовать себя как за каменной стеной.