r_03

Политические волнения на межнациональной почве;
взаимные претензии русскоязычного и казахского населения
Первые признаки межнациональных конфликтов - Официальные действие государственной власти - “Государственнические” претензии казахов к русским - Реакция русскоязычного населения на политику построения моноэтнического государства казахской нации

На период 1990-1991 года приходятся выступления казаков и русскоязычного населения в северных районах РК; в это время активно функционирует оппозиционная пресса – казачьи газеты, в которых предъявляются претензии русскоязычного населения Казахстана к государственной власти. Большая часть из них не получила никакого разрешения из-за резко отрицательной позиции Назарбаева и пассивности российской внешней политики.

Вскоре последовала реакция снизу – произошло несколько стихийных политических событий, встревоживших центр. В январе 1994 года в Усть-Каменогорске состоялся митинг, организованный местным обществом славянской культуры. Участники, митинга потребовали создать в Восточном Казахстане национальную автономию этнических россиян, придать русскому языку конституционный статус государственного и ввести в республике институт двойного гражданства. В митинге приняли участие около десяти тысяч горожан. [1.05.98 “Деловая неделя”; Жанна Болатова, Эрик Жунусов]

1990-1991 годы стал периодом расцвета в Казахстане оппозиционной прессы. Тиражи ее были невелики, но относительная административная мягкость по отношению к ней привела к возникновению довольно пестрой картины. <...> Уральское казачье общество регулярно выпускало газету “Казачий вестник”, в которой печатались призывы к президенту и правительству Казахстана “распустить националистические организации “Азат” и “Алаш”, виновные в организации провокаций и бесчинств”. Разумеется, “Азат” и “Алаш” в долгу не оставались и выпускали свои газеты, в которых обвиняли в провокациях самих казаков и требовали от президента запретить казачьи формирования, а город Уральск переименовать. <...> Этим негативным сценариям Н. Назарбаев решил противопоставить сильную власть, опирающуюся на жесткое законодательство. “Мы намерены на период выхода из экономического кризиса иметь сильное правительство, сильную исполнительную власть, которая должна обеспечить подчинение граждан закону нашего государства”, – заявлял президент. [10.04.98; “Деловая неделя”; Осанна Болатова, ЭринЖунусов; Материя и идеалы]

Противоречия между русскими и, шире, русскоязычными казахстанцами и казахами проявляются в конкретных претензиях, которые, в отличие от традиционных конфликтов "русские-евреи", "русские-украинцы", как правило, не опускаются на бытовой уровень. Конкретным претензиям практически всегда свойственен налет "государственности". Так, казахи обращают внимание на проведение в советский период политики уничтожения казахской культуры, языка, исторической памяти народа, политики колонизации казахов.

Есть у казахов повод обижаться на русских? Сколько угодно! Русский язык как был государственным, так и остался, казахский не развивается, если не сказать крепче. [19.06.98; “XXI век”; Петр Своик; Казахи и русские: быть ли им в новом союзе?]

Касымхан, пока непризнанный композитор (перевод с казахского): – Проблема есть. 80 лет нас буквально уничтожала власть Советов, и не только язык пострадал. Пострадала вся культура народа. Мы по существу манкурты – люди без прошлого. [24.09.98; “Экспресс К”; Альтаир Тамаев]

Высказывается мнение об опасности для этнической самостоятельности казахской нации, которую представляют русскоязычные "пришельцы" из России, Украины и др. республик бывшего СССР. Дружба большого народа и малых народов воспринимается как катастрофа для малых народов, поскольку большой народ всегда оказывается в доминирующем положении.

Дружба между индивидами – это хорошо. “Дружба” между одним большим и многими малыми народами и нациями – это катастрофа. Прежде всего для малочисленных народов и народностей. Казахскому народу пришлось настолько “сдружиться” с русским народом, что в результате “лубочной” культивации наконец родилось целое поколение казахов, не знающих не только свою историю, своих акынов и батыров, но даже не знающих или плохо изъясняющихся на родном казахском языке. [???]

Этой аргументацией фактически объясняется нынешняя межнациональная политика государственной власти, направленная на создание моноэтнического государства.

Русскоязычные жители Казахстана обращают внимание на противоречие между заявляемой и фактической политикой властей. Если официально признается равноправие всех народов и народностей Казахстана, реально проводится политика доминирования казахов.

Президент республики Н. Назарбаев провозгласил: “Идейная консолидация общества – будущее Казахстана”. Хороший лозунг. Правильный. А народу от него не легче. Началось великое кочевье: люди побежали из Казахстана. Побежали из Талды-Кургана. Побежали русскоязычные. В Россию, в Германию, в Прибалтику… Потому что в Казахстане они стали чужими. Потому что беспокоятся за судьбу своих детей. Потому что Талды-Курган, как и другие города, стал опасным для жизни. Потому что “утром ли шумным, в ночь ли безгласную” к тебе может подойти здоровенный пьяный верзила, взять небрежно за ворот своими грязными ручищами и пробасить: “Пшел вон отсюда… щас я те очки переломаю. Талды-курган – наш город… центр Вселенной! Понял…”[7.07.98; “Правда”; Валерий Ермолов, Олег Кильдияров; Великое кочевье. Русскоязычные бегут из Казахстана]

Многие русские объясняют свой отъезд вовсе не экономическими факторами (в России зачастую ничем не лучше Казахстана), а отсутствием перспектив профессионального роста, дискриминацией в приеме на работу по национальному признаку (прежде всего в государственные структуры), кумовством, ограничениями на трансляцию русскоязычных программ по радио и телевидению и т.д.

В первое время, когда миграционные страсти только начали будоражить общество, казахстанские власти объясняли этот процесс просто: люди спасаются от экономических трудностей. Но этот довод – от лукавого. В России ничуть не легче, и все казахстанцы об этом прекрасно знают, и все равно едут – сюда направляется до 80 процентов отъезжающих. Аргументы у них самые разные. Одни обеспокоены будущим своих детей, другие не видят для себя перспективы профессионального роста, третьих беспокоит хилая местная демократия, замешанная на восточном менталитете, и каждый по-своему прав <…>. Вот они и “голосуют ногами”. [октябрь, 1998; “451 по Фаренгейту”; Василий Буравкин; И дым отечества стал горек]

Анализ прессы показывает, что и в случае казахов и в случае русскоязычного населения претензии относятся не к отношениям между людьми, а к отношениям между человеком и государством, искусственно порождающем межнациональный конфликт.

Наиболее важные требования русскоязычного населения (совершенно не потерявшие актуальности и сейчас) формулируются следующим образом:

придание русскому языку статуса государственного, как и казахскому языку (в частности, ведение делопроизводства на двух языках);

обеспечение образования в РК на русском языке на всех уровнях – от начальной до высшей школы;

отказ от политики постепенной ликвидации вещания на русском языке в электронных СМИ; свободный доступ к российской прессе и российским СМИ;

равные экономические возможности и права всем национальностям РК;

изменение кадровой политики, в результате которой русскоязычное население выдавливается из властных структур;

введение института двойного гражданства;

запрет откровенных националистических организаций и более взвешенная национальная политика;

автономия, и даже полное отделение северных областей, где компактно проживает русскоязычное население, и присоединение их к Российской Федерации.

С другой стороны, казахские националистические организации остро отреагировали на известное выступление Солженицына и выдвинули лозунги типа “Казахстан для казахов”. Опасения казахов и государственной власти, фактически представляющей их интересы, также весьма многочисленны:

потеря этнической самостоятельности;

потеря политической и экономической стабильности; гражданская война на почве межнациональных конфликтов с печальными перспективами для казахского населения;

отделение северных областей Казахстана;

вмешательство России во внутренние дела Казахстана;

наконец, потеря независимости Казахстана.

В явном виде государственная политика в области межнациональных отношений не сформулирована, однако реально такая политика есть, она весьма последовательна и, по оценкам некоторых публицистов, преследует в основном цели создания моноэтнического государства.