Если считать свободой слова возможность для гражданина не только сказать, но и быть услышанным, то этой свободы СМИ представляют гражданину, обществу, очень и очень мало. Если власть - голова, а общество - тело, то в отражении сегодняшней прессы всё наоборот, как в зеркале из комнаты смеха: до 80% площади и времени занимает власть, а общество, со всеми своими проблемами, ютится на оставшемся пространстве. Журналистика становится всё более эгоистической и самодостаточной, она не стремится собрать и выразить общественное мнение, не пытается его формировать через осмысленную и объективную информацию. Вместо этого пресса охотно публикует личное или редакционное мнение, выдавая его за общественное, а нужную информацию за объективную.
Но сказать, что в этом вина только самой журналистики, только самих СМИ, было бы по меньшей мере несправедливо. В условиях неустранённого монополизма государства на полиграфию, доставку газет и журналов, на релейные линии, телебашни и телерадиопередатчики пресса не может чувствовать себя свободной, ибо сохраняются основные рычаги воздействия государства на связь между СМИ и их потребителями.
Экономический спад, не преодолённый во всех сферах, конкретно в информационной предопределяет невозможность, во-первых, превращения государственного вещания в общественное, защищённое от государственного диктата, ибо любая попытка ввести оплату за общественное ТВ или радио приведёт к выключению миллионов теле- и радиоприёмников. Во-вторых, невозможность создать рынок масс-медиа, где все имели бы равные шансы, потому что не может быть конкуренции на равных, когда нет единых правил игры, когда одни выживают за счёт отчаянных собственных усилий, а другие за счёт государственного или муниципального протекционизма. Наконец, в-третьих, нельзя преодолеть тенденцию покупки СМИ и использования их в политических целях, если для того, чтобы оформить годовую подписку на газету, гражданину надо израсходовать до 60% месячного заработка вместо 6% в “дореформенное” время.
Обвинять прессу в потере взаимного доверия между гражданами и властью в условиях отсутствия ясных государственных приоритетов, при наличии бесчисленных обещаний, не выполненных властью, которая не способна признавать свои ошибки, называть и наказывать виновных в них функционеров - это всё равно, что винить официанта в том, что буфетчик нечист на руку; ибо официант, может, и хам, и безразличен к нуждам посетителей, но жидкость в графин всё же наливает буфетчик.
СМИ повинны в нравственной деградации общества, в засилье хамства, насилия, порнографии, а законодатели пытаются принять меры против этого засилья? Ничего подобного! Большая часть такого рода попыток направлена не против хамства или насилия, а против прессы. Суть их попыток выражена в запрете на показ всего происходящего на заседаниях Думы. Не в силах бороться с депутатами, таскающими друг друга за волосы, их коллеги предпочитают бороться с телевизионными камерами, которые это показывают.
А в результате основная тенденция сегодняшней законодательной работы по усовершенствованию способов регулирования информационных отношений становится очевидной из нижеследующего сравнения:
Закон РФ “О средствах массовой информации”, принятый 27.ХII.1991: “Цензура массовой информации, то есть требование от редакции средства массовой информации со стороны должностных лиц, государственных органов, организаций, учреждений или общественных объединений предварительно согласовывать сообщения и материалы (кроме случаев, когда должностное лицо является автором или интервьюируемым), а равно наложение запрета на распространение сообщений и материалов, их отдельных частей, не допускается.”
Закон РФ “О внесений изменений и дополнений в Закон Российской Федерации “О средствах массовой информации””, принятый в первом чтении 14.I.1998: “Изложить часть первую статьи 3 в следующей редакции: “Цензура массовой информации, то есть требование от редакции массовой информации со стороны должностных лиц, органов государственной власти, органов местного самоуправления предварительно согласовать материалы, публикуемые в средствах массовой информации (кроме случаев согласования с автором или интервьюируемым), а равно наложение запрета указанным лицом на распространение сообщений и материалов, их отдельных частей, не допускается.”
Значит, вместо государственных можно создавать учреждения и общественные организации, коим цензура разрешена; ею могут заниматься владельцы и издатели СМИ - и всё это возводится в закон? А ведь как кратко и ёмко сказано в Конституции РФ, статья 29: “…Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается.”
Анатолий Гуляев,
председатель Ассоциации белорусских журналистов
* * *
Уважаемые коллеги!
Позвольте от имени Белорусской ассоциации журналистов приветствовать Вас на этом представительном форуме и передать пожелания успехов в нашем главном и неимоверно трудном сегодня деле - борьбе за право на свободный обмен информацией. Неимоверно трудном потому, что, как после всякой оттепели неизбежно наступают заморозки, так и сейчас, после первых успехов в области свободы слова, на большей части постсоветского пространства складываются серьёзные проблемы, иногда переходящие в открытое давление властями любого инакомыслия. Что, собственно говоря, и происходит сегодня у нас в Белоруссии.
Нельзя не сказать, что первые послеперестроечные годы ознаменовались в республике серьезными завоеваниями в части демократических свобод. Во всяком случае, возможность создавать новые печатные и электронные СМИ была использована сполна. Как в Минске, так и в регионах создано более 700 разноплановых газет, в эфире начали работать новые телеканалы и радиостанции, как, например, ставшее сразу популярным РАДИО-101,2. Большой популярностью стала пользоваться полуподпольная до того газета СВАБОДА, а только что созданный орган Верховного Совета Народная газета перещеголял по тиражу все остальные печатные издания. Даже и традиционно “главные” газеты, бывшие ранее официозными и совершенно одинаковыми по содержанию, т.е. Советская Белоруссия, Звязда и Знамя юности начали отличаться “лица необщим выраженьем”. Серьёзную конкуренцию центральным изданиям составила региональная пресса, чьи материалы о местных событиях пришлись читателям по вкусу благодаря точной адресности и знанию местных проблем.
Так продолжалось до лета 1994 года, когда Беларусь стала президентской республикой. И только что избранный президент Александр Лукашенко на первой встрече с журналистами заявил им, дословно: теперь вы свободны.
“Свобода” по-белорусски
Обещанную президентом свободу журналисты Белоруссии почувствовали на себе очень скоро. Тем более, что одним из первых структурных подразделений президентской администрации стало Главное управление общественно-политической информации. По его инициативе уже через несколько недель после выборов появились указы, согласно которым единственное полиграфическое предприятие республики “Белорусский дом печати” передавалось в ведение управления делами президента, а Белорусская телерадиокомпания преобразовывалась в Национальную государственную с переходом в непосредственное подчинение его же.
Результаты сказаться не замедлили. Дом печати тут же расторг договоры на издательскую деятельность с рядом независимых газет (Белорусская деловая газета, Свабода, Фемида и др.), что принудило их печатать тиражи в соседней Литве. А это повлекло за собой двойные затраты.
Монополизация телевидения привела к тому, что даже председатель Верховного Совета республики не мог получить эфирного времени для обращения к народу. А уж деятелям оппозиции об этом нечего было и мечтать. Не помогли ни протесты высшего законодательного органа республики, ни решение Конституционного суда, который потребовал реорганизации Национального телевидения.
Более того: осенью этого же 1994 года были одновременно освобождены от должностей редакторы крупнейших республиканских газет: Советской Белоруссии, самой тиражной Народной газеты, РЕСПУБЛИКИ, молодёжной газеты Знамя юности. Их заменили людьми, лояльными к новой власти. Диктат над СМИ исполнительных структур власти получил закрепление в распоряжении президента “О некоторых вопросах государственной информационной политики”. Отныне редакторы периодических изданий, которые дотируются из государственного бюджета, назначаются на должность органами исполнительной власти.
Установив монополию на телевидение, радио, полиграфию и сеть распространения, власти всерьёз взялись за негосударственные СМИ. Ещё целый ряд газет вынужден был перейти к печатанию вне территории республики. Недавним решением
хозяйственного суда прекращена деятельность одного из крупнейших оппозиционных изданий, газеты СВАБОДА.
Был закрыт 8-й телеканал, без объяснения причин прекращена деятельность РАДИО-101,2. Отстранены от работы в прямом эфире журналисты редакции передач 2-й программы Белорусского радио. Перестала выходить в эфир негосударственная программа РАДИО НБК (город Гродно). После чего в эфире осталось лишь несколько станций, чьи программы не носят общественно-политического характера.
Большинство независимых печатных изданий переориентировалось на деятельность исключительно рекламно-коммерческого характера, что пока и позволяет им выживать.Тем же, кто этого не сделал, пришлось пройти через серию жесточайших проверок финансовой деятельности. Цель одна: сохраняя видимость законности, удушить непокорных налогами и штрафами.
Законность как разновидность цензуры
О законности в нашей республике (как вообще, так и применительно к прессе) разговор особый. До недавнего времени, а точнее, до 20 декабря 1997 года в Белоруссии действовал закон о печати, аналогичный последнему союзному, достаточно демократичный. Именно в поле его юрисдикции и развивалась независимая пресса. Но 25 июня 1997 года белорусским парламентом, тем самым, который большинство государств Европы считает нелигитимным, был принят проект закона “О внесении изменений и дополнений в Закон Республики Беларусь “О печати и других средствах массовой информации””. Он сразу вызвал волну неприятия не только со стороны журналистов, но и широких кругов общественности. В первую очередь потому, что вполне официально вводил на территории республики цензуру, осуществляемую Государственным комитетом по печати.
Теперь с самых первых шагов, т.е. с попытки регистрации издания, белорусские СМИ находятся под пристальным вниманием этого всевластного органа. Как отмечается в ст. 1 этого закона, теперь принятого теперь уже принятого окончательно, Госкомитет “участвует в формировании и реализации политики государства в области средств массовой информации, в пределах своей компетенции осуществляет контроль за соблюдением законодательства Республики Беларусь в средствах массовой информации, регистрирует средства массовой информации и их редакции, выполняет иные функции, определенные Советом Министров Республики Беларусь”.
Такое участие государственного органа в формировании и реализации политики в области СМИ означает прямое вмешательство государства в деятельность прессы, что противоречит общепризнанным нормам международного права. Так, ст. 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод предусматривает право каждого “получать и распространять информацию и идеи без вмешательства со стороны государственных органов”. Кстати говоря, такие же принципы взаимоотношений государства и прессы закрепляются и Конституцией Республики Беларусь (ст. 33). Но конституция отступает там, где царит произвол.
А чего стоит положение, согласно которому злоупотреблением свободой СМИ считается “распространение сведений, порочащих честь и достоинство Президента Республики Беларусь и иных должностных лиц, чей статус определен Конституцией.”! Таким образом, весь высший эшелон государственной власти одним махом оказывается вне критики. Понятно, что именно “государственный орган управления средствами массовой информации” взял на себя право определять, что именно является оскорблением чести и достоинства больших начальников, т.е. функции цензуры, а также и карательные функции.
Но вернёмся к регистрации изданий. Широкие возможности для произвола открывает новая редакция статьи 9, которая наделяет “государственный орган управления СМИ” правом приостанавливать срок рассмотрения заявлений о регистрации. Предусмотрена и необходимость предоставления дополнительных сведений об учредителе. Проще говоря, прежде чем позволить зарегистрировать газету, Госкомпечать должна наводить о вас справки у местных властей. И если вы, с точки зрения конкретного местного чиновника, чем-то проштрафились, или даже, не дай бог, ваша курица однажды по-соседски забрела в его огород - регистрации вам не видать.
Более того, новым законодательством всё тому же государственному органу присваиваются полномочия суда. Никак иначе невозможно оценить изменения, внесённые в статьи 15 и 16 Закона о печати. Согласно новой редакции, свидетельство о регистрации СМИ может быть признано недействительным
по решению государственного органа, его выдавшего. Раньше такое вправе был сделать только суд.
Впрочем, допустим, что вы преодолели все препятствия на этом пути. Ваша газета, радиокомпания начала работать, распространять информацию. И если вы стремитесь к объективности, то неизбежно найдётся чиновник, которому она не понравится. Схема тут отработана: этот чиновник обращается к другому чиновнику, из Госкомпечати. А, согласно дополнениям в статью 16, деятельность СМИ может быть приостановлена по решению учредителя или регистрирующего органа (опять же Госкомпечати) на срок до 3 месяцев. Раньше такое тоже мог сделать только суд.
Представим себе, что деятельность вашей газеты, информационного агентства, телерадиокомпании решением чиновника приостановили на 3 месяца. Вы теряете читателя или зрителя, несёте громадные затраты. И пусть даже потом вам скажут: извините, ребята, ошибочка вышла, работайте дальше - встать на ноги, чаще всего, теперь уже невозможно. Правда, теоретически есть право обратиться в суд. Но практически, после процессов над Павлом Шереметом и другими белорусскими журналистами, надеяться на справедливое решение не приходится. Что, собственно, и требовалось доказать - неугодное средство массовой информации умирает само по себе.
Но и это ещё не всё. Пусть даже вы избежали закрытия, и у вас есть средства на то, чтобы издаваться на соседней территории, скажем, Литвы. На этот случай существует дополнение в статью 25 Закона: “Запрещается ввоз, вывоз, распространение на территории Республики Беларусь материалов, иных носителей информации, содержащих сведения, которые могут причинить вред политическим или экономическим интересам республики, её государственной безопасности, охране здоровья и нравственности граждан.”
Эта норма противоречит статье 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, закрепляющей право каждого искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи независимо от государственных границ. Противоречит она также и статье 33 Конституции Республики Беларусь, гарантирующей свободу мнений, убеждений и их свободное выражение, и статье 44 Закона о печати, которая обеспечивает (декларативно) гражданам республики беспрепятственный доступ к сообщениям и материалам зарубежных СМИ. Я не говорю уже о том, что “оценка информации” на предмет содержания в ней сведений, которые “могут причинить вред политическим или экономическим интересам республики” - это и есть ничто иное, как самая настоящая цензура.
“Свобода” для небелорусов
В общем, со своими журналистами Республика Беларусь, как видим, разобралась. Но есть ещё одна категория, которая длительное время была ей как бы не подвластна - собственные корреспонденты зарубежных изданий. Как, наверное, большинство здесь присутствующих помнит, у наших властей в особенно нелюбимых состоят журналисты российских СМИ, что позволяют себе на страницах своих газет рассказывать то, что в республике рассказывать не принято. Мотив “нечестных российских писак” - особый мотив в деятельности белорусской официозной пропаганды. Впрочем, и он уже почти иссяк, так как в государстве, где сочинение законов и их исполнение находится в одних руках, можно на вполне “законных” основаниях привести к повиновению любого.
Последнее тому свидетельство - принятие нового “Положения о пребывании и профессиональной деятельности на территории Республики Беларусь” представительств и аккредитованных корреспондентов иностранных СМИ. Ранее, с 1993-го в республике действовало “Временное положение”, регламентирующее деятельность собкоров. Оно в целом обеспечивало нормальную работу, хотя и предусматривало ряд ограничений, видимо, показавшихся властям недостаточно жёсткими. Тогда возник ещё один документ, предусматривающий новые запреты.
В соответствии с пунктом 7 нового “Положения”, не могут быть аккредитованы в качестве иностранных корреспондентов “лица, являющиеся сотрудниками средств массовой информации, зарегистрированных в Республике Беларусь”. Это, по сути, ограничивает белорусских журналистов в праве на выбор рода занятий, гарантированном статьёй 41 Конституции РБ.
Кроме того, для аккредитации нужно представить ряд документов, в том числе биографию, справку о журналистской деятельности, справку о постановке на учёт в налоговом органе. Существует также целый перечень действий, за которые иностранные журналисты несут ответственность, включая почему-то “...неисполнение международных обязательств Республики Беларусь”, или “...подстрекательство к неповиновению законным требованиям государственных органов”, а также “...посягательство на честь и достоинство, нравственность граждан и должностных лиц государства”.
А пункт 26 “Положения” возлагает на Министерство иностранных дел исполнение нетипичных для него функций - применять санкции к иностранным корреспондентам: объявлять предупреждение, сократить срок пребывания в Республике Беларусь или даже выдворить за её пределы.
Перечислять пункты этого документа можно долго. Суть их одна: ограничить деятельность собкоров рамками распространения официальной информации.
Впрочем, я полагаю, такая ситуация характерна не только для Белоруссии. И многие из здесь присутствующих что-то аналогичное испытали и испытывают на себе. В такой ситуации нам остаётся только одно: всеми возможными средствами отстаивать право на свободный обмен информацией. В чём и видит свою задачу Белорусская ассоциация журналистов.