КАЖЕГЕЛЬДИН И КРЕМЛЬ

К началу 1998 года официальная Астана сформировала однозначную позицию по вопросу о миграции русских из Казахстана. Общественности (в том числе российской) был предложен следующий набор тезисов:

а) в Казахстане не существует “русского вопроса” и “русской проблемы”, русские абсолютно равны в своих правах с казахами;

б) выезд русских из РК не желателен, но неизбежен, это закономерное следствие распада СССР, либерализации экономики, когда каждый человек может выбрать, где ему жить и работать;

в) русских в Казахстане никто не удерживает административными методами, а тем более – силой, наоборот – руководство Казахстана содействует максимальному снятию всех формальностей при выезде, тем самым демонстрируя гуманизм и уважение к личному выбору своих бывших граждан;

г) главные мотивы русских, выезжающих из Казахстана, экономические (рассчитывают на более высокие заработки и социальные пособия в РФ) и ностальгически-патриотические (хотят вернуться на историческую родину, способствовать возрождению новой России и т.д.);

д) выезд тех русских, которые в принципе не приемлют суверенитет Казахстана и имперски-пренебрежительно относятся к коренной нации и государственному языку, - это в целом позитивный процесс, поскольку тем самым исчезает социальная основа для усиления межнационального напряжения.

Официальная Россия, представленная больным Борисом Ельциным и давним деловым партнером семьи Назарбаевых Борисом Березовским (в 1999 году они, правда, сильно поссорились), отнеслась к столь оригинальной трактовке “русского вопроса” с предельной лояльностью. Каждый год Казахстан покидали сотни тысяч русских, но это, казалось, вовсе не волновало Кремль. Как вспоминали позже некоторые очевидцы, Ельцин словно находился под гипнозом Назарбаева, лояльность “разрушителя империи” к “евразийскому созидателю” не имела пределов. Тревоги и возмущения отдельных российских политиков и политологов воспринимались в Казахстане как проявление “имперской психологии” и явно не поощрялись официальными властями РФ. Фактически Москва создала режим максимального благоприятствования для укрепления авторитарного режима Назарбаева и постепенного выдавливания русских из Казахстана.

Общий благостный настрой был нарушен появлением экс-премьера Кажегельдина в качестве “вольного гражданина”, размышляющего о тревожных миграционных тенденциях в республике. Главы из его публицистической книги “Казахстан: право выбора”, опубликованные 24 апреля 1998 года в сверхпопулярной республиканской газете “Караван”, произвели эффект разорвавшейся бомбы. Никто из казахских политиков до Кажегельдина не имел смелости публично выразить самостоятельную (отличную от официальной) точку зрения по такому деликатному вопросу. Экс-премьер, формально остающийся в то время “внештатным советником” Назарбаева, нарушил самое суровое аппаратное табу: он начал собственную политическую кампанию.

В книге были четко определены наиболее слабые, уязвимые стороны той системы власти, которую выстроил за годы независимости первый и единственный президент республики. Кажегельдин сказал то, о чем боялись говорить другие: демократия в республике имеет чисто декоративный характер. В реальности Назарбаев имеет неограниченную авторитарную власть, которая по определению не дает возможности для эффективной обратной связи. В такой системе все сигналы - директивы, указы, стратегии поступают исключительно сверху вниз. Граждане обречены лишь слушать вождя и восхищаться его непревзойденной мудростью. Лишенные надежды как-либо повлиять на ситуацию, люди собирают нехитрый скарб и едут в Россию: лучше временный русский “раздрай”, чем вечное беспросветное ханство.

“Перед страной сейчас два варианта развития событий, два основных сценария, - писал Кажегельдин. – Либо авторитаризм с зачатками диктатуры, либо демократия и открытое общество. Либо псевдорынок, которым командуют без закона, либо свободная экономика, регулируемая естественными законами рынка. Либо унижение ложью, либо достоинство граждан, имеющих реальное право сколь угодно широко и свободно озвучивать свое мнение. Сейчас мы, к сожалению, ближе к первому, негативному сценарию. …Мы уже вызвали большие потоки миграции, в том числе казахского населения. Но нас, казахов, одних на эту огромную территорию просто не хватит. Одни мы эту территорию не только не освоим, но даже не удержим”.

Статья в “Караване” привлекла пристальное внимание в Москве. В администрации президента и правительстве России давно зрел протест против “особого”, крайне не выгодного для интересов страны отношения Ельцина к руководству Казахстана. Не было секретом, что такое отношение создается прежде всего усилиями лоббистов типа бизнесмена Березовского и влиятельного чиновника, выходца из Казахстана Руслана Орехова (в то время – начальника Главного государственно-правового управления администрации президента РФ). Статья Кажегельдина стала сигналом, который был адекватно воспринят наиболее здравыми силами в российском руководстве. Московские эксперты заговорили о появлении влиятельных оппонентов у Назарбаева. Друг Ельцина потерял прежнюю ауру политической безальтернативности. Этому способствовали и перемены в российском правительстве: вместо Виктора Черномырдина во главе правительства РФ оказался молодой, задорный и дерзновенный Сергей Кириенко.

На этот же период приходится активный поиск Кажегельдиным серьезных политических контактов в Москве. В конце 1997 года он выступил в престижной организации российских политологов – “Клубе-93”. Эту неформальную организацию называли “клубом, где делают президентов”. Кажегельдин познакомился со знатоками российского политического рынка, людьми, вхожими в ближайшее окружение Ельцина. Среди новых знакомых премьера оказались известные эксперты Мигранян, Сатаров, Затулин, Никонов, Бунин.

26 января 1998 года при поддержке Кажегельдина в Москве была организована конференция “Казахстан на пороге двадцать первого века”. Ее устроители - представители Института стран СНГ и Московского центра фонда Карнеги - назвали конференцию научной и в качестве основной ее цели декларировали стремление разобраться в том, “что происходит в Казахстане”, обсудить перспективы взаимоотношений Казахстана и России. Однако подбор участников конференции свидетельствовал о явной политической направленности мероприятия. В составе казахстанской делегации были всего два эксперта - политологи Нурбулат Масанов и Нурлан Амрекулов, четыре казахстанских журналиста и двадцать представителей различных общественных организаций РК - главным образом оппозиционных (движение “Азамат”, русская община, Союз казаков степного края, славянское движение “Лад”, ассоциация учителей русских школ, конфедерация свободных профсоюзов).

Сам Кажегельдин на конференции не присутствовал, чтобы не подчеркивать своей роли и не превратить ее в сбор оппозиции. Была и еще одна важная причина: в то время противостояние между экс-премьером и президентом еще не приобрело открытого, непримиримого характера. В казахстанской прессе активно обсуждался вариант возвращения Кажегельдина во власть – то ли на пост премьер-министра, то ли в качестве вице-президента республики. Позже он в одном из интервью рассказывал, что Назарбаев действительно уговаривал его вернуться в кресло главы правительства, но Кажегельдин посчитал такую “рокировочку” рискованной, поскольку она не сулила ему никаких политических гарантий. Именно Кажегельдин предложил президенту радикальный вариант: быстро провести через парламент поправку в Конституцию – учредить должность вице-президента, который не может быть освобожден от должности волею главы государства. “Вместе пришли – вместе и уйдем”, - предложил экс-премьер. На это Назарбаев согласиться не мог: он явно не хотел связывать свой срок пребывания в должности президента с каким-либо конкретным лицом. Его принципом было: все чиновники заменяемы, лишь президент неизменен.

На эту тему рассуждал на конференции в Москве лидер “Азамата” Петр Своик: “Стране не стоит гордиться, если ее олицетворяет только один человек - Незаходящее Солнце, доктор наук, самолично прокладывающий стратегический курс и показывающий примеры здорового образа жизни. Что хорошего, если Нурсултан Назарбаев действительно на голову выше всех своих соратников, что Президент окружен только полувластными органами, возглавляемыми несамостоятельными людьми? Режим личной власти не переживет “осени патриарха”, и кто тогда подхватит ответственность за государство и народ, если не готовится к этому заранее?”

В целом тональность большинства выступлений была критической по отношению к казахстанским властям, которые ведут политику, сориентированную не на Россию, а на страны Запада, пренебрегают интересами русских, проживающих в Казахстане. Выступающие говорили о нарастающем социально-политическом кризисе в республике, о репрессиях властей по отношению к оппозиции, об острых противоречиях между Казахстаном и Россией. Многие участники с казахстанской стороны благодарили организаторов конференции за впервые предоставленную возможность поделиться своими проблемами и тревогами с представительной российской аудиторией.

“Могли бы вы вот так свободно высказать свое мнение в Акмоле?” - риторически спрашивал гостей директор Института стран СНГ Константин Затулин. В качестве наблюдателей на конференции присутствовали сотрудники российского министерства по сотрудничеству со странами СНГ и представители казахстанского посольства в РФ.

Особый колорит прозвучавшим крамольным речам придавало то, что звучали они не где-нибудь, а в “Президент-отеле” - главном зале объекта, входящего в ведение Управления делами российского президента. Ходили слухи, что сам всесильный в то время Павел Бородин санкционировал проведение в своей епархии такого крайне не желательного для Назарбаева мероприятия. В итоге профинансированная при участии Кажегельдина конференция была квалифицирована журналистами как принципиально новая страница в политике Москвы по отношению к “другу Нурсултану”. Эксперты отмечали, что Россия ищет новые формы для активизации своего влияния на внутреннюю политику Казахстана. Эффективным методом воздействия на эту политику могла стать косвенная поддержка казахстанской оппозиции на уровне общественных организаций и аналитических центров РФ. В этом контексте эксперты рассматривали мозговой штурм в “Президент-отеле” как “пробный шар”.

Одновременно стала меняться интонация некоторых российских политиков и изданий. Министр по сотрудничеству со странами-участниками СНГ Анатолий Адамишин в интервью “Независимой газете” (январь 1998 года) позволил себе следующий пассаж: “Нельзя не видеть, что наши партнеры по СНГ жестко отстаивают свои интересы, причем подчас не совсем корректно, чего Россия себе не позволяет. Сегодня с нами разговаривают не просто откровенно, но подчас и брутально. Нам надо отстаивать свои интересы, по крайней мере так же цепко и так же жестко, как наши партнеры по СНГ, а мы еще даем слабину. Есть, знаете ли, такие ностальгические настроения: ну как же так, это ведь наши братья, это все “наши люди”, друзья! При всем понимании такого, я бы сказал, “гуманитарного” взгляда на взаимоотношения с партнерами по СНГ, чисто государственная жесткость в отстаивании наших интересов не помешает”.

С резкой критикой Назарбаева выступила “Новая газета”. Достаточно привести заголовки статей, которые появились осенью 1997 года: “Новое явление: демократический царизм. Казахстаном управляет семья Назарбаевых”, “Этот барс у нас кошкой зовется. В 2030 году большинство казахстанцев будут жить в юртах”. Больно ударила по Назарбаеву и публикация в “Независимой газете” (приложение “НГ-сценарии” за 10 июля 1997 года) аналитического материала Института стран СНГ “Республика Казахстан и интересы России”. В Астане долго ломали голову, чем бы ответить на эту глубокую, аргументированную работу и в конце концов усмотрели в ней “элементы национальной вражды и призывы к нарушению территориальной целостности РК” (заключение Национального агентства по делам печати и массовой информации).

Особое возмущение властей вызвала та часть материала, в которой говорилось о положении русских в Казахстане: “Русское население находится под постоянным психологически давлением… Продолжается этноориентированная кадровая политика… Нарастает давление с целью ограничения русского языка в республике…Резкая депрессия русского населения отражается в данных по рождаемости и смертности населения”. Придворные аналитики в Астане и Алма-Ате попытались оспорить эти утверждения, но было поздно: в Москве явно нарастало недовольство политикой Назарбаева. Создавалась угроза консолидации влиятельных политических кругов в Москве с казахстанской оппозицией, прежде всего – с Акежаном Кажегельдиным.