КАЖЕГЕЛЬДИН И КРЕМЛЬ

Осенью 1996 года после официального визита президента Назарбаева в Баку казахстанское руководство перешло с компромиссных позиций по Каспию на позиции жесткого максимализма. До этого Алма-Ата ставила вопрос лишь о разделе морского дна, не затрагивая толщу воды, а значит и биологические ресурсы моря.

“Проблема Каспия не в том, как его назвать - морем или озером. Проблема в том, как разделить Каспий, - говорил президент компании "Казахстанкаспийшельф" Балтабек Куандыков в августе 1995 года. - Россия предлагает делить его по узким территориальным водам, а середину сделать нейтральной и общего пользования. Мы предлагаем Каспий делить посередине. А что касается водной толщи, то какую-то ее часть можно определить и для общего пользования - для рыболовства, для судоходства”.

Солидаризируясь с "непримиримым" Баку, казахстанское руководство предприняло рискованный дипломатический ход. Фактически оно отказалось от претензий на роль "великого примирителя", который найдет золотую середину - единственно верный вариант, позволяющий сойтись в дружеских объятиях таким оппонентам, как Россия и Азербайджан. Лавры "великого примирителя" Алма-Ата уступил Москве. Теперь уже российской стороне предстояло отстаивать свою позицию перед альянсом Казахстан-Азербайджан, добиваясь как раз того компромиссного варианта, на котором изначально пыталась настаивать казахстанская сторона.

Забегая вперед, можно отметить, что этот расчет во многом оправдался. Вот как комментировала в 1998 году газета "Известия" достижение промежуточных договоренностей по разделу дна Каспия:

“Москва, Акмола и Баку согласились, что за каждым из прибрежных государств в образуемом в результате раздела дна водоеме признаются исключительные права в отношении минеральных ресурсов Каспия. Россия выступает против раздела Каспия по таким параметрам, как "толща воды" и "поверхность моря". Это означает, что Каспий должен оставаться свободным в интересах судоходства, рыболовства и охраны окружающей среды. Между тем не так просто было убедить тот же Казахстан в разумности этой идеи. Акмола стояла на том, чтобы делить все - и дно, и толщу воды (биоресурсы), и поверхность. Сегодня же позиция Казахстана совпала с российской”.

Таким образом, оказалось очень важно, чья позиция с чьей совпала, кто кому якобы уступил. Москва явно не желала уступать Казахстану, но стремилась, чтобы казахстанская позиция совпала с российской. Чтобы произошло именно так, Алма-Ате потребовалось сначала “радикализироваться”. Оптимальным вариантом для России стала возможность в качестве “победителя” заступить на те компромиссные позиции, с которых летом 1996 года сошел Казахстан.

“Я считаю, что подписанное нами заявление не приведет к какому-либо ухудшению отношений России с Казахстаном и Азербайджаном, - прокомментировал тогда ситуацию президент Гейдар Алиев. - Мы пользуемся своим суверенным правом и заявляем о своем праве вести работу в Каспийском море, являясь прибрежными государствами”.

Расчет Алиева и Назарбаева был прост: в погоне за "журавлем" регионального доминирования российская сторона не сможет долго придерживаться максималистской точки зрения, время и заключенные новые контракты работают против интересов России. Если Москва не в состоянии остановить этот процесс, то ей придется смягчиться, чтобы в качестве участника проектов хотя бы влиять на него.

“Вариант совместной зоны пользования может поддержать только Туркмения, у которой разведанные запасы невелики, - писала обозреватель "Московских новостей" Ольга Фараджева. - Неподписанное всеми странами соглашение нельзя будет считать правовым документом, значит, решение придется отложить на неопределенное время. А Казахстан и Азербайджан тем временем будут продолжать и даже расширять добычу нефтегазового сырья в своих секторах. Отсутствие же правовых решений сдерживает разведку и добычу прежде всего в российском секторе”.

Между тем нефтяная активность Азербайджана на Каспии возрастала. В 1996 году был подписан крупный контракт по освоению газоконденсатного месторождения "Шах-Дениз". К концу 1996 года был подготовлен еще один проект стоимостью 2 миллиарда долларов. Речь шла о разведке и добычи нефти на месторождениях Дан-Улдузу, Ашрафи. В этой ситуации России не оставалось ничего другого, как активно "внедряться" в контракты, которые заключают соседи и вопреки концептуальной позиции МИД РФ форсировать разведочные работы на собственном участке шельфа.

Несмотря на мягкие дипломатические телодвижения Москва отреагировала на "каспийскую солидарность" Нурсултана Назарбаева и Гейдара Алиева довольно болезненно. Сотрудник Министерства иностранных дел России Михаил Демурин заявил, что “зафиксированная в совместном заявлении Казахстана и Азербайджана позиция двух стран не согласуется с существующим правовым режимом Каспия”. По словам Демурина, озвучившего точку зрения внешнеполитического ведомства, “позиция Казахстана и Азербайджана не соответствует известным представлениям РФ, ряда других прикаспийских государств на этот счет”. Под "рядом других государств" подразумевались Иран и Туркмения.

Желая смягчить позицию Москвы, казахстанское руководство попыталось более активно играть на противоречиях между российскими ведомствами - Министерством иностранных дел и Министерством топлива и энергетики. Для этого достаточно было продемонстрировать доброе отношение к российским нефтяным компаниям, желающим работать в Казахстане, и прежде всего - к "ЛУКОЙЛу".

“Я хотел бы особо подчеркнуть, что мы выступаем за то, чтобы другие каспийские государства, в частности Россия и Иран, могли участвовать в разработке нефтегазовых месторождений в казахстанской части Каспия, - заявил казахстанский дипломат Вячеслав Гиззатов. - Такое участие позволит реализовать экономические интересы каспийских государств, получать выгоду от эксплуатации недр моря, в какой бы его части ни находилось месторождение”.

В июле 1996 года в Алма-Ате побывал президент "ЛУКОЙЛа" Вагит Алекперов. На встрече с Нурсултаном Назарбаевым он заявил о стремлении его компании иметь 20 процентов в международном консорциуме, который займется добычей нефти в казахстанской акватории Каспия. По словам Алекперова, Назарбаев одобрил это предложение. Вскоре после этого от Алекперова последовал царский подарок Назарбаеву – эксклюзивный “ЯК-142” класса “Лорд”, что означает высшую степень комфорта и безопасности.

Однако в Алма-Ате не собирались нарушать договоренностей с ведущими западными компаниями, профинансировавшими геологические исследования на море. Согласно контракту, именно эти компании имели эксклюзивное "право первой ночи на шельфе". Пытаться вопреки подписанным соглашениям уравнять "ЛУКОЙЛ" с ними в этом праве означало бы для Казахстана поставить под угрозу весь проект. На вопрос агентства "Интерфакс" о том, возможно ли подключение "ЛУКОЙЛа" к консорциуму, тогдашний генеральный директор компании "Казахстанкаспийшельф" Жакып Марабаев заявил: "Юридически участие третьих сторон в нынешнем консорциуме возможно, если будут выполнены необходимые условия. Но на сегодня таких предпосылок нет. Практически осуществить это сложно. Однако за пределами консорциума останется большая территория, которая может быть использована Казахстаном для последующих этапов лицензирования”.

В октябре 1996 года в Тегеране состоялись переговоры по статусу Каспия на уровне заместителей министров иностранных дел прикаспийских государств. Снова сыграл свою роль "эффект родных стен": предлагаемые проекты и тональность их обсуждения варьировались во многом в зависимости от того, какая страна готовила встречу. Пока переговоры шли в Алма-Ате, можно было говорить о выгодных для Казахстана сдвигах. Как только они переместились в столицу ИРИ, чье руководство было настроено на совместное использование углеводородных ресурсов, вновь обозначилась резкая разница в подходах. Казахстанская сторона скептически отнеслась к проекту заявления, предложенному для подписания всеми участниками встречи.

“Внимательно изучив полученный из Тегерана проект, я, к сожалению, должен констатировать, что он нуждается в значительной доработке, - сказал в интервью агентству "Интерфакс" министр иностранных дел РК Касымжомарт Токаев. – Не исключено, что понадобится еще одно совещание экспертов, может быть, вновь на уровне заместителей министров иностранных дел. На мой взгляд, пока текст заявления не готов для обсуждения главами внешнеполитических ведомств”.

Таким образом, Казахстан жестко заявил о своем несогласии с проектом, в котором не содержалось формулировки о секторальном разделении дна Каспия. Кроме того, в Алма-Ате негативно восприняли то, что инициативой в подготовке заявления владела Москва. Между тем серьезные дипломатические усилия России в тот момент дали ощутимый эффект: союзником Москвы в каспийском вопросе оказалось не только руководство Ирана, которое давно высказывало недовольство по поводу "экспансии" западных нефтяных компаний в каспийском бассейне, но и руководство Туркменистана, до этого занимавшее сдержанную нейтральную позицию.

Вероятно, Ашхабад насторожила повышенная активность официального Баку, который инициировал создание нескольких международных нефтяных консорциумов и не проявлял особого стремления считаться с соседями, прежде всего с Туркменистаном, явно отставшим в привлечении иностранных инвестиций на свой участок шельфа. Спорные месторождения Азербайджан без согласования со своим каспийским соседом относил на свой счет. В дальнейшем это могло послужить причиной крупномасштабных конфликтов.