Если нынешнее правительство на шесть лет отправить в международное турне по гольфу – ни сами чиновники, ни народ Казахстана не заметят, что правительство уехало в длительную командировку, считает Акежан Кажегельдин, премьер-министр РК в 1994-1997 гг.
Почему в 1990-х президент и правительство регулярно общались с журналистами, а сегодня Алихан Самилов впервые выходит к прессе после года пребывания на посту главы кабмина, Акежан Кажегельдин рассказал журналисту Вадиму Борейко (интервью вышло на канале «Гиперборей» 3 августа 2022 г.)
У кабмина нет программы – он выполняет поручения президента
Вадим Борейко. Акежан Магжанович, как вы оцениваете реформаторский потенциал правительства Алихана Смаилова?
Акежан Кажегельдин. Никак. Я могу объяснить - почему. Недавнее заседание правительства он начал с призыва обсудить, как они выполняют поручение президента. Это говорит о том, что у них нет собственной программы, они не предложили ее ни законодателю - мажилису, ни президенту Токаеву, чтобы он утвердил ее и потом мог с них спрашивать.
Я не вижу абсолютно никаких программ, более того: мы с вами уже обсуждали ситуацию с Kcell, из которой ясно, что правительство совершенно не заинтересовано в возврате капиталов. Оно не задает вопросов, которые задаем мы с вами: почему Kcell решили продать именно сейчас? Почему покупатель – МТС? Почему Тимуру Кулибаеву простили компанию-нефтетрейдера, купив ее у него за 1 тенге? Почему удовлетворились возвратом активов «Казахтелекома» сидящим в камере Кайратом Сатыбалды? Почему правительство не обращает внимания на забастовки, которые непрерывно проходят на западе Казахстана?
Таких «почему» очень много, и это функция правительства – на них отвечать, для ее выполнения их назначили. Поэтому я хочу сказать, что вообще не вижу правительства Казахстана. Вы заметили, я все время апеллирую к администрации. Нет правительства РК. То есть формально оно назначено, есть офисы, есть люди, получающие зарплату - и все, на этом точка.
Масимов во главе правительства – это был анекдот
А.К. Много лет назад один из помощников Нурсултана Абишевича приехал в Европу и попросил меня надиктовать ему, что бы можно было сделать с проблемой нехватки энергии, вообще - с инвестициями в инфраструктуру.
На снимке: Карим Масимов, премьер-министр РК в 2007-2012, 2014-2015 гг.
В моем ответе ему была пара шуток, которые он взял и передал Кариму Масимову. Я ему сказал, первое: Карим Масимов во главе правительства - это анекдот. А второе: ваше правительство можно на шесть лет отправить в международное турне по гольфу – и ни вы сами, ни народ Казахстана не заметит, что правительство уехало в длительную командировку. Ровно такая ситуация и сейчас. А с тех пор прошло 11 лет.
Задача Токаева – не писать бизнес-планы
В.Б. В Казахстане сейчас многие говорят, что президент Токаев не разбирается в экономике. Но ведь он сам был премьером больше двух лет, с начала октября 1999 г. по 28 января 2002 г., и его кабинет был по-настоящему реформаторским: можно назвать вице-премьера Ораза Жандосова, министра энергетики Мухтара Аблязова, министра госдоходов Зейнуллу Какимжанова, вице-министра обороны Жанат Ертелесову. То есть тогда он разбирался в экономике? Или он исполнял на посту премьера ту же самую церемониальную роль, какая была присуща главе предыдущего правительства - Аскару Мамину?
На снимке: Аскар Мамин, премьер-министр РК с февраля 2019 по 5 января 2022 г.
А.К. Что касается Аскара Мамина - это был не его выбор, мы это видим. А если говорить о Токаеве, то он, как экс-премьер, прекрасно понимает и видит, что работает, а что не работает. Президенту не надо писать бизнес-план или составлять бюджет страны на следующий год - это не его дело. Задача Токаева: собрать команду и отвечать перед своими избирателями за главные темы. Первая: уровень жизни, признаки развития, безопасность, территориальная целостность, суверенитет, и, конечно, справедливость - а это связано с возвратом похищенного. Больше ничего не надо делать. Но то, что я перечислил - это очень много, и для этого нужна команда.
В.Б. Это значит, что когда он был на посту премьера, ему эту команду назначал Назарбаев?
А.К. Я думаю, что часть команды он подбирал сам, он же со всеми этими людьми работал в нашем кабинете министров. Он и сейчас знает людей, которые могут работать вместе с ним. Но, я думаю, у него пока руки не доходят. И у меня такое ощущение, что он понимает, что ситуация в стране очень сложная и правительство теряет контроль над ней.
Насколько премьер свободен в подборе команды?
В.Б. Вы тоже три года возглавляли правительство, насколько вы были вольны в подборе команды? Многое ли вам навязывал Назарбаев?
А.К. Надо учитывать, что это было совершенно другое время и другой Назарбаев. Мы оба разделяли тревогу за то, что происходит и что может произойти. И, конечно, мы обсуждали каждую кандидатуру, он никого мне не навязывал до 1997 года. Но уже в начале 1997-го он стал подбирать людей с точки зрения будущей «фронды» - в этом его убедила семья. Вообще значительная часть головных болей Нурсултана Абишевича как политика, руководителя республики связана с его старшей дочерью и с первым зятем. Он не смог взять их под контроль, а в результате получил...
В.Б. Вы хотите сказать, что позже кадровую политику начали диктовать Дарига и Рахат?
На снимке: Нурлан Балгимбаев, премьер-министр Казахстана в 1997-1999 гг.
А.К. Абсолютно. Балгимбаев (премьер-министр Казахстана в 1997-1999 гг. – авт.) - это не решение Назарбаева и это не рекомендация других членов его команды. Это «пробила» семья: Сара Алпысовна, Дарига и Рахат. Это была первая демонстрация влияния семьи, дальше ситуация раскручивалась так или иначе в разное время, но семья уже влияла.
В.Б. Тогда, в первой половине 1990-х годов, правительство и аппарат президента сидели в одном здании в Алматы. И я помню, как президент еженедельно проводил брифинги, я на них ходил. И вы часто проводили пресс-конференции, я был на пяти или шести. А что мы видим теперь: Аскар Мамин впервые встретился с журналистами, и то с кругом каких-то приближенных, года через два после начала своей работы. Это что, таков путь отрицательной селекции, который проделало наше правительство?
А.К. Абсолютно. Человек не хотел, а может быть, боялся, может быть, ему запретили общаться с прессой и доносить свою точку зрения: чем правительство намерено заниматься. У нас же было другое время, вы были другие. И нам было смертельно важно донести свою программу, которую мы хотим воплотить. И именно вы помогали получать значительную часть поддержки.
У нас же был другой парламент - такой, что ой-ой-ой. Мне как первому вице-премьеру пришлось где-то почти шесть недель защищать бюджет. Там были профессиональные и принципиальные люди, с ними можно было соглашаться или спорить, но то, что у них была своя точка зрения и они ее придерживались, это было очевидно.
Нужно объединить администрацию президента с канцелярией правительства
А.К. Вы мне напомнили одну важную историю. Когда недостроенный музей стал резиденцией президента РК, Назарбаев собрал прием, куда пригласил законодателей, всех депутатов, министров, журналистов. После этого приема был небольшой ужин, и он попросил меня произнести тост, пожелание. И тогда я сказал: «Мне грустно, потому что теперь вы сюда переедете, ваша администрация накроет вас (дословно) целлофаном, и мне будет не достучаться до своего президента. Я это предвижу». На что он ответил: «Дорогой Акежан, ты не знаешь Назарбаева, этого никогда не будет». Я оказался прав. А он - нет.
Я это к чему говорю? В нынешнее сложное время, коль скоро президент Токаев не решился возглавить всю исполнительную власть и оставил эту «прокладку» в виде правительства, то как минимум для того чтобы оперативность управления была достаточной высокой, ему надо перейти к ручному управлению - и ситуацией в стране, и экономикой. И объединить администрацию с канцелярией правительства. Тогда документопоток и всевозможные интриги, ожидания, паузы исчезнут. Президент будет в еженедельном режиме получать информацию о том, чем занимается его кабмин, если говорить о реакции на ситуацию и исполнении его поручений.
Президенту необходимо общаться с прессой
В.Б. Возвращаясь к отношениям со СМИ: Токаев до сих пор не провел ни одной пресс-конференции в Казахстане. То есть были отдельные интервью с проверенными кадрами, по-моему, их всего было два - если говорить о казахстанских медиа.
А.К. Я полагаю, что в такие переломные, сложные моменты, как сейчас, если нет диалога с обществом, то хотя бы через прессу общаться надо, и нужны спикеры. Вы заметили, что у правительства нет ни одного спикера: ни по отдельным темам, ни ежедневного, еженедельного, который говорил бы, что правительство работает над тем-то, это надо понимать вот так-то. Вместо этого там говорят: ну с сахаром трудно, но я чай пью без сахара, можно обойтись. Это уровень отношения к обществу.
Мы же с обществом разговаривали напрямую, потому что народ хотел и должен был знать, что мы делаем. И это нам помогало пройти через определенный этап, но это и пугало власть.
Напомню вам историю, как в Алматы подскочили цены за комуслуги, несмотря на то что правительство объявило реформу коммунального хозяйства (когда собрались ставить счетчики на воду). И мы увидели саботаж со стороны органов местной власти и коммунальщиков. Тогда мне пришлось обратиться к жителям города, не на государственном телеканале «Хабар», а на частном алматинском: «Уважаемые алматинцы, - сказал я. - Похоже, что вы сегодня, так же, как и я, получили огромные счета за коммунальные услуги. Пока мы не разберемся, что происходит, рекомендую не платить по этим счетам. Потому что это похоже на саботаж».
На следующий день около 15 000 человек вышли на площадь перед акиматом, и аким города Алматы подал в отставку. Это был правильный шаг с точки зрения мобилизации общественного мнения, но он страшно напугал администрацию, и именно Назарбаева.
Я для чего это рассказал? Конечно, сейчас Токаев нуждается в контактах с обществом. Ему надо говорить, чем он занимается, разъяснять программу. Он не может это делать каждый день или каждый месяц, он занят многими проблемами. Но кто-то должен ему подсказать, что нужны спикеры – а их нет. Когда не хватает информации, появляются слухи, домыслы, вот почему слово продолжает играть в современном Казахстане, несмотря на все коммуникации, высокие технологии, ровно ту же роль, что и столетие назад. Узункулак сейчас - главный источник информации.
Банки кредитовали население не своими деньгами
В.Б. Многие эксперты говорят о предстоящем дефолте этой осенью. Вы разделяете эти опасения?
А.К. Я только знаю, что граждане Казахстана заняли у банков второго уровня что-то больше 10 триллионов тенге, из которых неполных 7 триллионов - это потребительские кредиты. Это огромная сумма. Вообще с этой историей надо разбираться, потому что банки второго уровня, по большому счету, давали в кредит своим гражданам под высокие проценты не свой капитал и даже не свои привлеченные ресурсы.
Это были деньги, которые выдавало правительство, спасая после финансового кризиса. По распоряжению президента разные фонды, вообще правительство играло роль солдата, исполняя волю, которая звучала, в том числе, в последние годы из «библиотеки». Это даже не из Акорды были команды, и с этим нужно тщательно разбираться. Средства находятся за рубежом - тем более нужно ускорять работу по возвращению активов.
Ну и Токаеву вообще надо разобраться с тем, где находятся средства Национального Банка. Вы помните, некоторое время назад их заморозили за рубежом - почему они там оказались? Это первое.
Второе: я точно знаю, из каких средств был построен Фонд первого президента - это деньги, которые принадлежали казначейству, то есть народу, стране. Но они оказались в Фонде первого президента.
Точно так же за рубежом в то время находились золотовалютные резервы. То есть золото, которое купило правительство, чтобы хеджировать риски обвалов курсов и быть в состоянии заплатить по счетам, когда наступит время - Валютному фонду, Всемирному банку, Азиатскому банку и т.д. Я боюсь что эти золотые слитки, находившиеся на депозитах в швейцарских банках, возможно, переписаны на имя Фонда первого президента в том числе. То есть Токаеву нужно разбираться, где это все находится.
Рецидив Января возможен
В.Б. А по внешним обязательствам у нас какая там погода?
А.К. По внешним обязательствам, думаю, картина такая: заемщик - само казначейство, правительство, и очень много заемщиков - нацкомпании, что в основном управляются и принадлежат частным лицам и частным группам лиц, но с долей государства, то есть государство тоже является одним из ответчиков.
Если такие иски последуют, то картина очень опасная. Вот почему я и предлагал, чтобы все эти фонды, «Самрук-Казына», нацкомпании, такие как «Казмунайгаз» и прочие были немедленно взяты под контроль администрации. Для этого нужно немедленно создать и учредить какое-то агентство и передать ему функции управления: надо остановить полномочия менеджеров всех этих фондов распоряжаться имуществом, особенно за рубежом. Они должны временно поработать - на то, чтобы сдать полный отчет. И тогда, возможно, у нас больше не будет таких попыток, как с Kcell: только что полученный назад актив быстренько на рынке продать другому акционеру. По большому счету это махинация, чтобы уйти от ответственности.
В.Б. Экономист Айман Турсынкан, с которой мы недавно разговаривали, предрекала рецидив январских событий, объясняя это тем, что кризис начался раньше, еще в пандемию, и в январе не закончился, поэтому и возможны рецидивы. А разрешение кризиса может быть лишь в неких кардинальных переменах.
А.К. Она права, потому что события января - это всплеск и индикатор вялотекущего перманентного финансово-социально экономического кризиса, начавшегося в 2008 году. Время от времени он проявлялся и затихал локально, где-то в регионах или в отраслях, а потом ситуация взорвалась.
Рецидив возможен, и мы с вами тоже уже на эту тему говорили - это продолжающиеся забастовки на нефтепромыслах на западе страны. Это, о чем у нас еще не говорят вслух, но уже сильно хромает черная металлургия. На две ноги начал хромать железнодорожный транспорт, еще будет долго хромать авиация, и можно перечислять без конца. Плюс ко всему у нас в обиходе, я уже говорил, появились две важные фразы, которые указывают на то, что мы находимся в серьезном кризисе: это «критический импорт» и «стратегические запасы».
В.Б. Я вспоминаю, как коучи нас учили: нужно выйти из зоны комфорта. Вот сейчас мы все вышли из зоны комфорта в зону дискомфорта, и как войти обратно в зону комфорта - непонятно.
А.К. Если только использовать внешний пример: индустриально развитые страны Европейского союза снова запускают тепловые станции, которые были остановлены, работали на угле. Сейчас говорят о реконсервации атомных электростанций. Более того, в малогабаритных ядерных энергетических установках начали использовать новые технологии. То есть ситуация очень серьезная, и мы часть глобального мира, и нам тоже достанется. Как народ, как население отреагирует на эти трудности? Мы знаем, что уставший народ, видя что власть бездействует, может реагировать только одним образом: выйти на улицу.
В.Б. Будем надеяться, что самые мрачные сценарии все-таки не случатся.
А.К. Будем надеяться, что Токаеву удастся обновить команду, заставить правительство делать то, что они обязаны делать, и серьезно взяться за возврат денег. Деньги сегодня - это будущее страны, это политически важный шаг, потому что те, кто их спрятал, и кому удается их прятать и сегодня, они алкают реванша. Они обязательно попробуют вернуться к власти еще раз. Этого не может быть, чтобы они согласились с тем, что произошло.
Источник: YouTube-Канал «Гиперборей»