Перемены в Туркмении возможны лишь при условии жесткого давления международного сообщества на режим президента Сапармурата Ниязова.
Об этом в телефонном интервью «НГ» из Стокгольма заявил бывший вице-премьер правительства Туркмении Худайберды Оразов – один из активных лидеров туркменской оппозиции за рубежом.
– Если верить президенту Сапармурату Ниязову, то Туркмении можно только завидовать: куда ни глянь – всюду рост и процветание. За что же вы его критикуете?
– Президент Ниязов, изолировав страну от внешнего мира, в том числе информационно, хочет, чтобы повсюду складывалось мнение о его правлении по тем сведениям, которые предоставляет он сам. Якобы под «мудрым руководством великого Туркменбаши» идет поступательный рост экономики на 20% ежегодно, бурно развиваются наука, культура и другие сферы. А процветающее население не знает, как благодарить своего «великого кормчего».
– А вы знаете реальное положение дел в Туркмении?
– Знаю, и эта реальность прямо противоположна нарисованной Ниязовым идиллической картине: полный развал экономики, многие еще недавно процветающие сферы уничтожены, массовая безработица, наркомания, разного рода эпидемии. Однако любое упоминание об этих «прелестях» туркменской жизни грозит получением ярлыка «врага народа» и тюремным заключением лет на 15. Если обратиться к «Обзору экономического положения стран за 2003 год» (отчет за 2004 год будет издан только в мае–июне нынешнего года), подготовленному экономической комиссией ООН, то вы увидите, что в графе «Туркмения» стоят одни прочерки. А там, где есть отдельные цифры, в примечании указывается: «Цифры по Туркмении следует использовать с осторожностью, надежность этих цифр сомнительна». Если верить ООН, то Туркмения сегодня единственная страна в мире, которая скрывает свои «достижения».
В социальной и научной сферах после закрытия всех общественных организаций, творческих союзов, Академии наук, многих учреждений культуры и образования Ниязов взялся за библиотеки, заповедники, здравоохранение, закрыв, скажем, все сельские, поселковые и районные больницы. И тут же Ниязов сообщает, что у него на левом глазу нарост, и в Ашхабад прилетел целый самолет профессоров из Германии. Это ли не цинизм?
– В нынешнем году в странах СНГ прошли или проходят парламентские выборы. Были выборы и в Туркмении. Но их фактически не заметили ни в России, ни на Западе. Значит ли это, что мир попросту махнул на Туркмению рукой?
– Есть ощущение, что Ниязова все-таки начали воспринимать как источник проблем для сверхдержав, имеющих свои интересы в Центральной Азии. Но происходит это неравномерно и по-разному в России и США. Что мы имели до сих пор? У Вашингтона по отношению к ниязовской Туркмении, похоже, нет какой-то осмысленной политики. Те спорадические проявления, которые мы могли наблюдать, вызывались либо интересами американских военных в регионе (Афганистан – яркий пример), либо реакцией на совсем уж дикие «художества» Ниязова, когда промолчать было просто неприлично.
– Чем вы объясняете такую позицию США?
– Я думаю, такая линия поведения обусловлена двумя причинами. Первая – это отсутствие внятно артикулированных американских приоритетов в регионе. У США до настоящего времени нет политики в Центральной Азии как таковой, с четким пониманием и осознанием сложившейся ситуации, постановкой целей и методами их достижения. Регион как был, так и остается на задворках интересов Вашингтона. Другая причина – это интересы крупнейших американских компаний, таких как «Дженерал электрик», «Джон Дир», «Боинг», «Кейс», и других. С ними Ниязов давно заключает многомиллиардные сделки. Правда, эти компании по мере вовлечения США в афганские и иракские операции стали понимать, что любая диктатура – это потенциальный источник разного рода радикализма, социального взрыва и непредсказуемых общественных потрясений, а значит, и угроза их капиталам.
– Если экономика Туркмении развалена, то какие интересы могут быть у ведущих американских компаний в этой стране?
– Инвестиций как таковых в туркменскую экономику не вкладывает ни одна страна. Интересы американских компаний ограничиваются лишь поставками своей продукции в Туркмению, взамен они лоббируют интересы Туркменбаши в Вашингтоне. Поставленная в Туркмению высокопроизводительная техника (трактора, комбайны) годами ржавеет на складах, поскольку для ее использования урожайность зерновых должна быть свыше 100 центнеров с гектара, а хлопка – 45 центнеров с гектара. А когда у вас урожайность, как «у плешивого на голове» – около 10 центнеров, то использовать такую технику нельзя. Но президент Ниязов упорно закупает у американцев их технику, укрепляя имидж президента, который смотрит в будущее.
– Откуда у Ниязова деньги на подобные многомиллиардные контракты?
– Вырученные от продажи газа, нефти, хлопка и других сырьевых ресурсов деньги перечисляются на зарубежный внебюджетный счет, которым распоряжается лично Сапармурат Ниязов. Их-то он и использует на свои политико-криминальные цели.
– Живя на Западе, общаясь с западными политиками, можете ли вы прогнозировать перемены в отношении международного сообщества к режиму Туркменбаши? Если да, то каких шагов можно в обозримом будущем ждать от Запада?
– Лучше всего, конечно, превентивные меры. Коль скоро речь идет о США, то можно быть уверенным, что это будут превентивные меры не в ниязовском стиле «задушить оппонентов в колыбели», а через политическое давление на диктатора, через поддержку гражданских инициатив внутри страны, через продавливание идеи возможности проведения и в Туркмении действительно свободных выборов. Этого мы ждем, и последние высказывания официальных лиц, их более жесткий тон позволяют сделать вывод, что в американской политике наметился сдвиг и что положить конец «замороженной» диктатуре Ниязова можно. В то же время, говоря о необходимости давления со стороны США, мы имеем в виду, что удаление Ниязова из политической жизни – это дело самого народа Туркмении.
– Видите ли вы аналогичные подвижки в российской политике?
– Что касается России, то это, конечно, самый тяжелый случай. Я говорил это раньше и готов повторить сейчас: сегодняшняя российская политика в отношении Туркмении недальновидна и заведомо обречена на неудачу. Соответствующих российских политсоветников надо бы уволить без выходного пособия. Своей вызывающе оскорбительной дружбой с Ниязовым Россия теряет уважение среди самих граждан Туркмении. Можно ли говорить о достоинстве великой страны, когда на фоне унижения русскоязычных, ликвидации русских школ, запрета российских изданий, закрытия российских радиостанций, скажем, «Маяка», сноса Русского театра в Ашхабаде Ниязова по-прежнему принимают в Кремле, российские чиновники разного ранга наперегонки поздравляют его с юбилеями и дарят подарки. Последний внушительный подарок сделала губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко, подарив Ниязову... фонтан. Может кто-нибудь понять, почему в ответ на нарушение контракта по поставкам газа, когда Ниязов запросил более высокую цену, Россия начала успокаивать его, как капризного ребенка, и делать умиротворяющие заявления?
– Развивая сотрудничество с Туркменией, Москва подчеркивает, что не должна вмешиваться в происходящие там процессы. Выходит, для России газовые контракты важнее судеб людей?
– Я о том и говорю: понять, чего хочет Москва в Туркмении, непросто. К сожалению, тут вопросов больше, чем ответов. Мы прежде всего хотели бы, чтобы в своей политике на «туркменском направлении» Россия уважала себя. В этом случае можно будет рассчитывать и на реальные изменения в позиции Москвы по отношению к нашей «замороженной диктатуре».
– Если верить президенту Сапармурату Ниязову, то Туркмении можно только завидовать: куда ни глянь – всюду рост и процветание. За что же вы его критикуете?
– Президент Ниязов, изолировав страну от внешнего мира, в том числе информационно, хочет, чтобы повсюду складывалось мнение о его правлении по тем сведениям, которые предоставляет он сам. Якобы под «мудрым руководством великого Туркменбаши» идет поступательный рост экономики на 20% ежегодно, бурно развиваются наука, культура и другие сферы. А процветающее население не знает, как благодарить своего «великого кормчего».
– А вы знаете реальное положение дел в Туркмении?
– Знаю, и эта реальность прямо противоположна нарисованной Ниязовым идиллической картине: полный развал экономики, многие еще недавно процветающие сферы уничтожены, массовая безработица, наркомания, разного рода эпидемии. Однако любое упоминание об этих «прелестях» туркменской жизни грозит получением ярлыка «врага народа» и тюремным заключением лет на 15. Если обратиться к «Обзору экономического положения стран за 2003 год» (отчет за 2004 год будет издан только в мае–июне нынешнего года), подготовленному экономической комиссией ООН, то вы увидите, что в графе «Туркмения» стоят одни прочерки. А там, где есть отдельные цифры, в примечании указывается: «Цифры по Туркмении следует использовать с осторожностью, надежность этих цифр сомнительна». Если верить ООН, то Туркмения сегодня единственная страна в мире, которая скрывает свои «достижения».
В социальной и научной сферах после закрытия всех общественных организаций, творческих союзов, Академии наук, многих учреждений культуры и образования Ниязов взялся за библиотеки, заповедники, здравоохранение, закрыв, скажем, все сельские, поселковые и районные больницы. И тут же Ниязов сообщает, что у него на левом глазу нарост, и в Ашхабад прилетел целый самолет профессоров из Германии. Это ли не цинизм?
– В нынешнем году в странах СНГ прошли или проходят парламентские выборы. Были выборы и в Туркмении. Но их фактически не заметили ни в России, ни на Западе. Значит ли это, что мир попросту махнул на Туркмению рукой?
– Есть ощущение, что Ниязова все-таки начали воспринимать как источник проблем для сверхдержав, имеющих свои интересы в Центральной Азии. Но происходит это неравномерно и по-разному в России и США. Что мы имели до сих пор? У Вашингтона по отношению к ниязовской Туркмении, похоже, нет какой-то осмысленной политики. Те спорадические проявления, которые мы могли наблюдать, вызывались либо интересами американских военных в регионе (Афганистан – яркий пример), либо реакцией на совсем уж дикие «художества» Ниязова, когда промолчать было просто неприлично.
– Чем вы объясняете такую позицию США?
– Я думаю, такая линия поведения обусловлена двумя причинами. Первая – это отсутствие внятно артикулированных американских приоритетов в регионе. У США до настоящего времени нет политики в Центральной Азии как таковой, с четким пониманием и осознанием сложившейся ситуации, постановкой целей и методами их достижения. Регион как был, так и остается на задворках интересов Вашингтона. Другая причина – это интересы крупнейших американских компаний, таких как «Дженерал электрик», «Джон Дир», «Боинг», «Кейс», и других. С ними Ниязов давно заключает многомиллиардные сделки. Правда, эти компании по мере вовлечения США в афганские и иракские операции стали понимать, что любая диктатура – это потенциальный источник разного рода радикализма, социального взрыва и непредсказуемых общественных потрясений, а значит, и угроза их капиталам.
– Если экономика Туркмении развалена, то какие интересы могут быть у ведущих американских компаний в этой стране?
– Инвестиций как таковых в туркменскую экономику не вкладывает ни одна страна. Интересы американских компаний ограничиваются лишь поставками своей продукции в Туркмению, взамен они лоббируют интересы Туркменбаши в Вашингтоне. Поставленная в Туркмению высокопроизводительная техника (трактора, комбайны) годами ржавеет на складах, поскольку для ее использования урожайность зерновых должна быть свыше 100 центнеров с гектара, а хлопка – 45 центнеров с гектара. А когда у вас урожайность, как «у плешивого на голове» – около 10 центнеров, то использовать такую технику нельзя. Но президент Ниязов упорно закупает у американцев их технику, укрепляя имидж президента, который смотрит в будущее.
– Откуда у Ниязова деньги на подобные многомиллиардные контракты?
– Вырученные от продажи газа, нефти, хлопка и других сырьевых ресурсов деньги перечисляются на зарубежный внебюджетный счет, которым распоряжается лично Сапармурат Ниязов. Их-то он и использует на свои политико-криминальные цели.
– Живя на Западе, общаясь с западными политиками, можете ли вы прогнозировать перемены в отношении международного сообщества к режиму Туркменбаши? Если да, то каких шагов можно в обозримом будущем ждать от Запада?
– Лучше всего, конечно, превентивные меры. Коль скоро речь идет о США, то можно быть уверенным, что это будут превентивные меры не в ниязовском стиле «задушить оппонентов в колыбели», а через политическое давление на диктатора, через поддержку гражданских инициатив внутри страны, через продавливание идеи возможности проведения и в Туркмении действительно свободных выборов. Этого мы ждем, и последние высказывания официальных лиц, их более жесткий тон позволяют сделать вывод, что в американской политике наметился сдвиг и что положить конец «замороженной» диктатуре Ниязова можно. В то же время, говоря о необходимости давления со стороны США, мы имеем в виду, что удаление Ниязова из политической жизни – это дело самого народа Туркмении.
– Видите ли вы аналогичные подвижки в российской политике?
– Что касается России, то это, конечно, самый тяжелый случай. Я говорил это раньше и готов повторить сейчас: сегодняшняя российская политика в отношении Туркмении недальновидна и заведомо обречена на неудачу. Соответствующих российских политсоветников надо бы уволить без выходного пособия. Своей вызывающе оскорбительной дружбой с Ниязовым Россия теряет уважение среди самих граждан Туркмении. Можно ли говорить о достоинстве великой страны, когда на фоне унижения русскоязычных, ликвидации русских школ, запрета российских изданий, закрытия российских радиостанций, скажем, «Маяка», сноса Русского театра в Ашхабаде Ниязова по-прежнему принимают в Кремле, российские чиновники разного ранга наперегонки поздравляют его с юбилеями и дарят подарки. Последний внушительный подарок сделала губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко, подарив Ниязову... фонтан. Может кто-нибудь понять, почему в ответ на нарушение контракта по поставкам газа, когда Ниязов запросил более высокую цену, Россия начала успокаивать его, как капризного ребенка, и делать умиротворяющие заявления?
– Развивая сотрудничество с Туркменией, Москва подчеркивает, что не должна вмешиваться в происходящие там процессы. Выходит, для России газовые контракты важнее судеб людей?
– Я о том и говорю: понять, чего хочет Москва в Туркмении, непросто. К сожалению, тут вопросов больше, чем ответов. Мы прежде всего хотели бы, чтобы в своей политике на «туркменском направлении» Россия уважала себя. В этом случае можно будет рассчитывать и на реальные изменения в позиции Москвы по отношению к нашей «замороженной диктатуре».
Независимая газета
