Скандальный процесс по обвинению в пропаганде неожиданно начался спустя несколько недель по заявлению неких общественных организаций, представители которых посчитали себя пострадавшими от выхода в эфир сообщений националистического характера. К слову, в прокуратуру поступило три заявления от разных людей, и во всех содержалась одна и та же орфографическая ошибка. Многие наблюдатели расценили это как заказ.