Длинные ряды столов были накрыты белоснежными скатертями. Два молодых человека спешно проверяли микрофоны на стойках. Третий с мегафоном в руках инструктировал прибывающих. За оградой стояли вереницы машин и автобусов.
К десяти утра огромная разношерстная толпа, обойдя могилы предков, чинно уселась за столы. Аксакал дал благословение, мулла прочитал молитву. Я терялась в догадках: что за собрание? Поминальный обед на кладбище? Немыслимо! Мой местный спутник явно наслаждался моим недоумением. Тут к микрофону вышел представительный мужчина и объявил… съезд рода N открытым. Дали слово основному докладчику.
Доклад был посвящен сначала успехам: как род за отчетный период продвинулся по служебной лестнице. Никого не забыли - ни “наших” людей в правительстве, ни сельского акима, ни заведующего аптекой. Кто стал генералом, ректором, депутатом. Перечислили награжденных орденами и званиями. Благодарили поименно бизнесменов рода, спонсировавших данное мероприятие. Затем перешли к проблемам и задачам. В каких сферах и отраслях народного хозяйства нет представителей данного рода, на что следует обратить внимание “братьям” во власти.
Знаете, что это напоминало? XXV съезд КПСС! Только на родо-племенном уровне и без упоминания коммунизма. Так же аплодировали “президиуму”. Так же выступали делегаты с мест. С рапортами и жалобами. Все записывалось на диктофон. Солидные люди, сидевшие во главе стола, кивали и “брали на карандаш”. Каждый оратор взывал к духу предков. (В самом деле, откуда же к ним обращаться, как не с кладбища, где упокоена их бренная плоть?) До сих пор жалею, что рядом не было оператора с камерой или хотя бы “мыльницы” в руках - вот было бы кино!
Поделилась впечатлениями со студентами. Оказалось, родо-племенные съезды им не в новинку. В случае, который я наблюдала, экзотичным, на их взгляд, было лишь место. В основном родовые съезды-слеты проходят в Домах культуры, санаториях и профилакториях.
- Это как сбор одной большой семьи, - пояснила одна из студенток.
- Да, это можно рассматривать как способ самоорганизации общества, когда государство устраняется от своих обязанностей, - подтвердил немецкий коллега, хорошо знающий наши реалии. - Почему это тебя удивляет?
Но такие вещи не только удивляют, но и уязвляют. Получается, мы не избавились от советского образа мыслей и действий и одновременно попали в капкан рудиментарно-архаических представлений о себе как нации. Один из современных философов определял это как закон социальной деградации.
Что это значит? Когда разрушается прежняя социальная организация общества, то новая, с одной стороны, регенерирует важнейшие черты прежней ( в нашем случае - советской), а с другой - воспроизводит определенные черты социальной организации более низкого эволюционного уровня, исторически предшествовавшей разрушенной. То есть происходит упадок всех аспектов жизни общества. В Казахстане закон социальной деградации проявляется как реанимация обычаев предков, которая на деле не что иное, как имитация. То, что мы культивируем, - не традиция. Это косность, невежество, зависть и чванство. Мы наблюдаем, по сути, собственный распад. Противостоять этому могут только люди чести. Об этом писал еще Абай. Вот только есть ли они среди нас - здесь и сейчас?
