Во время президентской избирательной кампании Владимир Путин, как известно, предпочитал формулировать свои программные заявления в виде статей в различных газетах.
Пока шел выборный марафон, их отстраненный анализ вряд ли мог быть проведен – слишком уж горячая тема. Но вот уже выборы позади, Путин победил. И приходит пора воплощать намеченное в жизнь. Насколько предлагаемая модель развития России окажется реалистичной? Ответить на этот вопрос поможет изучение опыта Казахстана, правительство которого с разной степенью успешности «обкатывает» на практике ряд предложенных Путиным новшеств.
Основная проблема экономик обеих стран – сырьевая ориентированность, «нефтегазовая игла», с которой обе они хотели бы слезть. Осенью прошлого года Владимир Путин несколько раз употреблял термин «новая индустриализация». В точности тот, который ввел в оборот президент Казахстана Нурсултан Назарбаев за три года до этого, поставив премьер-министру Кариму Масимову задачу осуществления программы форсированного индустриально-инновационного развития. Затем у российского премьера сам термин куда-то исчез, но смысл его сохранился.
На первый план в программных заявлениях Владимира Путина вышла проблема занятости населения, причем не просто занятости, а обеспеченности квалифицированными и высокооплачиваемыми рабочими местами. Напомним, что Путин поставил задачу создать 25 миллионов рабочих мест, воссоздав «рабочую аристократию» – слой наиболее квалифицированных производственников.
Рискну предположить, что его советники явно изучали казахстанскую программу «Занятость-2020». В ней, конечно, не идет речь о переобучении персонала в таких масштабах – все население Казахстана составляет 16 миллионов. Впрочем, заметим в скобках, не факт, что именно 25 миллионов новых рабочих мест понадобятся россиянам в условиях «демографической ямы», перед которой она оказалась. Как раз сейчас уходит на пенсию достаточно многочисленное поколение послевоенных детей, а ему на смену приходят молодые, появившиеся на свет в девяностые – когда рождаемость по понятным причинам была низкой. Как бы то ни было, и казахстанский, и российский премьеры отдают себе отчет в том, что без повышения квалификации работников создание высокотехнологичных предприятий попросту невозможно. Но есть в их подходах и различия.
В программе «Занятость-2020» правительство Масимова заложило конкретные механизмы развития мобильности трудовых ресурсов – вплоть до финансовой помощи государства тем, кто хочет переселиться из региона, где высокая безработица, в регионы с дефицитом трудовых ресурсов. В России жителям глубинки предлагают добираться до тех населенных пунктов, в которых будут создаваться объекты новой экономики, своими силами. Но ведь переселиться из города в город, не имея на новом месте хотя бы гарантированного жилья, решится далеко не каждый. Даже если тебя там будет ждать хорошая зарплата.
Далее, и Россия, и Казахстан столкнулись с тем, что прежняя система профессионально-технического образования устарела и оторвалась от жизни. Но казахстанцы готовы вкладывать серьезные государственные средства в ее реформирование. В России уповают на государственно-частное партнерство. Наконец, казахстанская программа предусматривает систему микрокредитования на льготных условиях для тех, кто решил сменить сферу деятельности – до 3 миллионов тенге или 600 тысяч рублей – по казахстанским меркам это немало. В России подобного механизма создавать, к сожалению, не планируется.
Очень серьезные расхождения отмечены в подходах к реформе ЖКХ. Обветшавшие без капитального ремонта дома и коммунальные сети – общая беда для обеих стран. Но Путин в своих программных материалах уповает на приход в эту сферу частного капитала, который, благодаря развитию конкуренции, будет снижать для населения коммунальные тарифы. Собственно, в этом подходе нет ничего принципиально нового. Страна уже десять лет ждет появления этих будущих инвесторов в ЖКХ, но пока не видно в сфере жилищно-коммунального хозяйства ни новых инвесторов, ни, тем паче, конкуренции. В Казахстане с прошлого года правительство Карима Масимова пошло по принципиально иному пути. Начата программа кардинальной модернизации всего жилого фонда, причем источников средств два. Первый – собственно бюджет. Второй – кредиты, которые жители берут у государства на капитальный ремонт домов. Практически беспроцентный, с большой рассрочкой, но все же кредит, который нужно выплачивать. Далее кооперативы собственников квартир (КСК) принимают решения по каждому дому – что необходимо отремонтировать. И контролируют ход выполнения работ..
Наконец, и Путин, и его казахстанский коллега Масимов обращают внимание на то, что необходимо развивать малый и средний бизнес. Но в Казахстане уже несколько лет работает специальная программа, позволяющая субъектам малого бизнеса получать кредиты под льготный процент (например, 7% годовых), когда часть процентной ставки государство гасит банку самостоятельно. Согласно той же программе, государство в Казахстане готово построить к будущему перспективному объекту «новой индустриализации» необходимую инфраструктуру за свой счет. В России такой объект – разве что пресловутое Сколково. В Казахстане такой гигантомании нет, там предпочитают проекты поскромнее. Но зато и отдача оказывается нередко выше.
Интересно отметить, что в России сегодня трудятся гастарбайтеры из различных республик Центральной Азии. Только из Казахстана их практически нет. И это, наверное, не случайно... Поставив правильные глобальные цели, будущий президент России пока не прописал конкретные механизмы их достижения. А в этом вопросе не грех поучиться и у соседей, которые подобные механизмы уже опробуют на практике. Российской экономике и социальной сфере это пойдет только на пользу.
segodnya.ua
