Ответы А. Кажегельдина на вопросы журналистов Жумабая Доспанова («АЛТЫН ГАСЫР», Атырау), Фарида Муртазы («ЕВРАЗИЯ») и Марлены Тельвик («АССАНДИ-ТАЙМС», Алматы)
Вопрос: Исполнилось шесть лет с тех пор, как вышла Ваша книга «Казахстан: право выбора». Вы не жалеете, что перешли тогда в оппозицию и опубликовали свой манифест?
Ответ: Если и жалею, то только о том, что не написал «Право выбора» раньше. Если бы она появилась за год или два, то нашей стране, может быть, удалось бы избежать той политической трясины, в которую она попала. Книгу о нынешнем Казахстане, к сожалению, можно назвать «Без права на выбор».
Вопрос: Несмотря на то, что Вы находитесь за рубежом, Нурсултан Назарбаев видит в Вас своего главного противника. Недавно он еще раз заявил, что это Вы придумали «Казахгейт», чтобы очернить президента. Вы горды таким признанием могущества?
Ответ: Гордиться «Казахгейтом» нельзя. Все мы стыдимся того, что руководство нашей страны замешано в таком громком и грязном скандале. Гордиться могу лишь тем, что во время понял угрозу авторитаризма для страны, преодолел себя, вырвался из привычной системы власти и начал вместе с другими достойными людьми бороться за справедливость и демократию.
Еще работая в правительстве, я шел на столкновения с президентом, который поддерживал Гиффена и Балгимбаева. Происходили эти столкновения за закрытыми дверями потому, что в то время лояльность президенту понималась как абсолютная ценность. На самом деле лояльным госслужащий должен быть не к начальнику, а к своему народу. Это урок всем нам.
В «Казахгейте» моя роль заметна в просвещении народа и государственной элиты Казахстана, политических и региональных лидеров, аксакалов. Толен Тохтасынов и Серикболсын Абдильдин опирались на нашу информацию, когда выступали в парламенте с запросами. Заманбек Нуркадилов, известный в прошлом как яростный сторонник президента, нашел мужество и выступил единым фронтом с традиционными критиками «Казахгейта». Галымжан Жакиянов перед арестом тоже получил доступ ко многим документам.
Вопрос: В Казахстане известно о контактах, а в кулуарах парламента обсуждались Ваши личные встречи с Нурсултаном Назарбаевым. Каковы результаты этих встреч? Почему Вы на них согласились?
Ответ: Казахский народ в таких случаях говорит: «ENKEIGENGE – ENKEI. AKENNIN KULI EMES. SHALKAIGANGA – SHALKAI. PAIGAMBARDIN ULI EMES». В переводе это звучит примерно так: «Поклонившемуся поклонись в ответ, ведь и он - не раб отца твоего. С заносчивым сам будь заносчив, ведь и он – не сын пророка».
Президент Назарбаев несколько раз направлял ко мне эмиссаров. Первым был Джеймс Гиффен. Затем Рахат Алиев от имени тестя приглашал вернуться, гарантировал прекращение уголовных дел. Потом при посредничестве британских парламентариев Дарига Назарбаева предлагала новое сотрудничество. Нередко бывают встречи с послами, советниками, спецпредставителями.
Мои условия возвращения остаются прежними: реальные реформы, переход от диктатуры к демократии, гарантии безопасности всем участникам процесса трансформации, освобождение Галымжана Жакиянова, отмена приговора Сергею Дуванову и Мухтару Аблязову, руководителям РНПК, бывшим офицерам моей охраны. Нурсултану Назарбаеву я говорил о том же самом.
Первым пунктом повестки дня на таких встречах, естественно, значится «Казахгейт». Назарбаев согласился с моей оценкой провокационной роли Джеймса Гиффена. Правда, в мае он вдруг опять публично принялся защищать своего советника. Как-то не адекватно это выглядело. Видно, сказывается нервное напряжение последних лет.
Вопрос: Каково состояние уголовного дела против Вас? Продолжаются ли преследования со стороны казахских властей?
Ответ: Если руководители страны встречаются с заочно осужденным Кажегельдиным, либо они все сотрудничают с государственным преступником, либо все обвинения в мой адрес – полная чушь.
Это известно и правительствам Запада. В международном сообществе на запросы Казахстана никто не обращает внимания. Ничто не препятствуют моему участию в крупных международных мероприятиях, таких как Парламентская ассамблея ОБСЕ, сессии Европарламента и так далее.
Вопрос: Прокуроры США обвиняют Дж. Гиффена в том, что он лишил Казахстан десятков миллионов долларов. Действительно ли народ имеет право на эти средства, заплаченные в 90-е годы американскими нефтяными компаниями в виде вознаграждения за доступ к нефти и газу? Какое дело американскому суду до потерянных казахами миллионов?
Ответ: Суд может приговорить Гиффена ко многим годам заключения, потому что он обвиняется в совершении преступления перед американским законом, который запрещает давать взятки, создавать тайные сети для отмывания незаконных средств, уклоняться от уплаты налогов.
Но Гиффен в ответе и перед казахским законом: он грабил страну, развращал государственный аппарат, использовал спецслужбы для достижения своих целей. Вот почему Дж. Гиффена надо не покрывать, а привлечь к ответственности и в Казахстане тоже – по соглашению с американским правительством.
Со своей стороны я неоднократно предлагал провести слушания по поводу «Казахгейта» в Мажилисе, любые дебаты с президентом, прямой эфир на национальном телеканале. Но мужества на это ни у кого не хватило.
Вопрос: Каким вам представляется результат суда в Нью-Йорке? Какие он будет иметь последствия?
Ответ: Вначале пусть суд состоится. Заметим, что он не будет заочным, не будет зависим от казахского или американского правительств. Судить Гиффена будет не один-единственный судья, а 12 присяжных, свидетели не станут прятаться за ширму. Самым важным результатом мы можем считать тот факт, что подкуп властей и обогащаться за счет народа – это признается преступлением и подлежит наказанию.
Позитивные последствия суда заключаются и в том, что иностранные компании отныне боятся давать взятки чиновникам. Все, что причитается по договорам, инвесторы перечисляют, в страну. В результате за последние годы большие суммы поступили в бюджет, в Нефтяной фонд.
Другим следствием станет очищение американского бизнеса. Гиффен не первый американец, который ответит за «Казахгейт». Бывший вице-президент «Мобила» Брайн Уильямс уже получил 4 года заключения и миллионный штраф за то, что взял «откат» при заключении контракта с Казахстаном.
Специалисты считают, что за осуждением Гиффена последуют дела других руководителей нефтяных компаний. Под судом окажутся известные люди, «большие боссы». Следствие уже идет, нефтяные концерны заявили, что будут сотрудничать с правосудием и выдадут все доказательства.
Вопрос: Джеймса Гиффена считают, чуть ли ни отцом нефтяного бума в Казахстане, без которого в страну не пришли бы международные корпорации. Какова Ваша оценка этого человека?
Ответ: Что такого «гениального» придумал Гиффен? Он просто создал барьер для всех, кто хотел работать в Казахстане. Компании обращались в Министерство нефти и газа, в «Казахойл», к президенту Назарбаеву напрямую. А им объясняли, что проект не будут рассматривать, пока господин Гиффен его не утвердит.
Нефтяники ехали к Гиффену, он им открытым текстом объясняли, что в Казахстане без взяток ничего не получишь. Напрямую «бакшиш» у иностранцев не возьмут, поэтому надо сначала перечислить сотню-другую миллионов долларов Гиффену, а он потом раздаст кому надо. Кто отказывался от сомнительных сделок с Гиффеном, тот в Казахстане возможности работать не получал.
Вопрос: На чем основывалось влияние Гиффена? Был ли он Вашим советников или работал непосредственно с президентом?
Ответ: О том, что Гиффен не был советником моего правительства, знают даже маленькие дети. Он не имел никакой должности в аппарате, никогда не давал рекомендаций мне или кабинету, не получал от нас заданий.
Правда заключается в том, что Джеймс Гиффен был личным другом Назарбаева еще со времен Советского Союза. Назарбаев привез его в Казахстан из Москвы, сделал своим официальным советником.
Джеймс Гиффен верил, что за доллары купить и подкупить можно любого, лишь бы сумма была подходящей. Он не говорит по-казахски, но он прекрасно уловил нашу склонность к чинопочитанию, уважению должности, а не человека. Как советник, который сидит в кабинете рядом с Назарбаевым, он умел потребовать от чиновников чего-то противозаконного, ссылаясь при этом на волю президента. Например, изготовить задним числом подложные копии правительственных решений, которые никогда не принимались.
Вопрос: Вы боролись с Гиффеном, когда возглавляли правительство?
Ответ: С Гиффеном нам пришлось вести не просто борьбу, а настоящую войну. Это была отечественная война - за суверенитет Казахстана над своими природными богатствами. Мы противодействовали его влиянию на государственный аппарат, сколачиванию коррупционного блока с силовиками и членами семьи президента. Против нас организовывались провокации, устраивались ловушки.
Случались тяжелые поражения. Например, Гиффен предложили схему увода всей нефти и газа страны из-под контроля правительства. Н. Назарбаев вопреки конституции ликвидировал Министерство нефтяной и газовой промышленности, создал вместо него компанию «Казахойл» и поставил руководить Нурлана Балгимбаева.
«Казахойл» получил право распоряжаться нефтяными средствами так, будто это деньги частной компании. Как позже стало известно, уже в августе 1997 г. руководители «Казахойла» перевели в обход правительства и парламента на оффшорные счета десятки миллионов долларов поступлений за Карачаганакское месторождение.
Так же тайно «Казахойл» отправил в оффшор более 10 млн. долларов за уступку казахской доли в консорциуме КТК. Причем счет, на который деньги были переведены, не открывал ни я, как премьер, ни Павлов, как министр финансов, ни Мынбаев, как руководитель Казначейства.
Другой пример – продажа «Мобилу» 25% месторождения Тенгиз. Официально было объявлено, что доля продается за 1 млрд. 50 млн. долларов. Спустя годы выясняется, что «Мобил» заплатил на 50 млн. долларов больше. Почти 9 миллиардов тенге ушли кому-то в карманы.
Вслед за моей отставкой последовал настоящий погром: со службы вынуждены были уйти все, кто отстаивал интересы государства. Изгнали и руководителей второго эшелона, кто давал отрицательные заключения на гиффеновские проекты. Сотни высококлассных специалистов потеряли работу.
Немедленно были разорваны отношения с западными консультационными компаниями. С тех пор тендеры и конкурсы в Казахстане проводятся исключительно по двум критериям: «кто роднее» или «кто больше откатит».
Гиффен хотел быть «вторым лицом» в государстве. Он продумывал варианты, как не потерять свое влияние в случае ухода Назарбаева, готовил в преемники Балгимбаева. Когда тот показал свою несостоятельность, Гиффен стал подкупать возможных претендентов, чтобы держать их на крючке и шантажировать при необходимости. Но, в конце концов, мы его остановили: эпоха Гиффена была недолгой и закончилась бесславно.
Вопрос: Ваш американский адвокат заявил в прошлом году, что Вы лично не воспользовались никакими средствами из тех, что Джеймс Гиффен тратил на подкуп членов казахского правительства во время Вашего премьерства. Можете ли вы подтвердить его слова?
Ответ: В 1999 и 2000 годах я с документами в руках рассказал американским журналистам, которые писали о «Казахгейте», что через счета, которые контролировал как премьер, прошли сотни миллионов долларов. Все эти средства были израсходованы на нужды государства. При выходе в отставку передал счета новому правительству. Не случайно даже на позорном заочном процессе надо мной в Астане властям не удалось бросить тень на эту сторону моей деятельности.
Гиффен не раз меня попытался «замазать» нефтяными деньгами, заткнуть рот. Однако я нашел способ выйти из трудных ситуаций. В августе 1999 г., когда еще никакого расследования в США не было, в лондонской гостинице «Дорчестер» Гиффен передал мне свое письмо и меморандум, который я привожу дословно по английскому тексту:
1.Акежану Кажегельдину гарантируется, что он не будет арестован или задержан никакими казахскими властями при его возвращении в Казахстан.
2. Все расследования и(или) преследования против Акежана Кажегельдина, проводимые казахскими властями в Казахстане, будут прекращены.
3. Все усилия казахских властей по проведению иностранными правительствами расследований и (или) преследований против Акежана Кажегельдина будут прекращены.
4.Акежан Кажегельдин получит письмо и решение Генерального прокурора Республики Казахстан, свидетельствующее о том, что все расследования и(или) преследования против Акежана Кажегельдина (см. пп. 2 и 3) были прекращены.
5. Акежану Кажегельдину будет минимум на 2-3 года предложен высокий пост в правительстве Казахстана, который позволит ему работать с президентом, использовать его знания и опыт на службе народу Казахстана.
Взамен от меня требовалось молчание о нефтяных контрактах. Этот документ сохранился у меня в архиве, копиями располагают американские журналисты и официальные власти.
Естественно, что я отказался даже обсуждать с Гиффеном любые сделки. Он никак не мог понять, в чем причина моего независимого поведения. Пришлось объяснить, что его ловушки и капканы не сработали. Детали станут известны на предстоящем процессе в Нью-Йорке. Они окажутся настоящим сюрпризом для Гиффена и его сообщников в Астане.
Вопрос: Каков возможный исход процесса в Нью-Йорке и ближайшие перспективы для его участников?
Ответ: Гиффен еще не осужден. Подождем приговора, будем уважать принцип презумпции невиновности. Для нынешней казахской власти перспективы нерадостны. После приговора ни страна, ни власть не смогут остаться прежними. Мы все просто вынуждены будем перестроить политическую систему.
Истина проста: плесень появляется там, где сыро и сумрачно. При всех грехах Джеймса Гиффена причина кризиса не в нем. В демократическом государстве никакой Гиффен не смог бы продержаться и полгода, общественное мнение и политические партии добились бы его устранения. «Казахгейт» – следствие уродливой системы неограниченной личной власти Нурсултана Назарбаева.
Вопрос: Верите ли Вы, что кто-то из бывших или нынешних высших должностных лиц Казахстана выступит на суде от имени народа Казахстана?
Ответ: Почему бы им не выступить? Долгом государственных деятелей, причастных в любой форме к афере «Казахгейт», явиться в суд и помочь установлению истины. Тем более что они ни раз заявляли о своей невиновности. Хватит сырости и затхлости! Пора жить и работать на свету, как живет и работает весь цивилизованный мир.
Если же возобладает страх и малодушие, то я от своего обещания не отступлю: приду на помощь правосудию и сделаю все необходимое для того, чтобы защитить интересы казахского народа. Мой долг заключается не только в разоблачении нынешнего «Казахгейта», но и в том, чтобы не допустить никаких «казахгейтов» и в будущем.
Эл. почта
06 Aug 2004
