Средняя Азия рискует повторить трагическую судьбу Центральной Америки
В Вене 16 февраля на министерской конференции Парижского пакта - крупнейшего международного форума по противодействию наркотрафику из Афганистана, Вашингтон проиграл серьезный бой: США не удалось провести заявление в поддержку Центрально-азиатской антинаркотической инициативы (Central Asian Antidrug Initiative, CACI). По задумке Вашингтона, зафиксировать поддержку вместе с ними должны были пять республик Средней Азии, Афганистан и Россия. Эту инициативу Госдеп США вместе с Управлением по борьбе с наркотиками (DEA) настойчиво проталкивали с июня прошлого года, регулярно объезжая государства региона с «презентациями». В Вене они предприняли последнюю отчаянную попытку: по информации газеты "Коммерсантъ", «представители США отлавливали чиновников из Средней Азии в коридорах, приглашали их в специальные переговорные комнаты, а затем долго обрабатывали в формате один на один». Но среднеазиатские коллеги выдержали натиск: никто не подписался под декларацией.
Конечно, сдаваться Вашингтон не собирается. Как заявил "Коммерсанту" глава Управления по международной борьбе с наркотиками и охране правопорядка Государственного департамента Уильям Браунфилд (William Brownfield), США будут добиваться принятия своего заявления 16-17 марта на сессии Комиссии ООН по наркотическим средствам, снова в Вене.
Все, что США сегодня делают в Средней Азии, они уже делали в Центральной Америке. Как говорил американский президент Трумэн, «В мире нет ничего нового, за исключением истории, которой вы не знаете». «Тот, кто не учит историю, обречён её повторять», заканчивает мысль Джордж Сантаяна, американский философ испанского происхождения. Результаты действий США в Центральной Америке известны. Такие же результаты ожидают Среднюю Азию с временным лагом в несколько лет.
Модель действий США в борьбе с «общими угрозами»
Точно так же, как и Центральная Америка, регион из небольших государств, Средняя Азия расположена на стыке двух материков, в качестве связывающего их моста/платформы. Центральная Америка обеспечивает важнейшую мировую водную артерию – Панамский канал; Средняя Азия дает важнейший континентальный коридор между Европой и Азией, обретающий все большую значимость по мере роста гигантского китайского рынка. И там, и здесь – богатейшие природные ресурсы и месторождения редких металлов.
Центральную и Латинскую Америку США официально определили своей «сферой влияния» еще в 1823 г. посредством доктрины Монро; Средняя Азия стала «зоной стратегических интересов США» вскоре после распада СССР. Наконец, в обоих регионах имеется тот предлог, пользуясь которым в них можно энергично внедряться – наркотики.
За последние 10-15 лет США развернули в Средней Азии активнейшую военную деятельность: в одном лишь Таджикистане Центральное командование США ежегодно проводит от 50 до 60 военных программ и мероприятий, а в 2011 г. их было проведено более 70[1]. США строят в Средней Азии военные базы, пограничные заставы, Национальные центры боевой подготовки, реконструируют учебные заведения МВД, обучают кадры силовых ведомств – и на местах, и на военных базах в США, создают системы межведомственной правительственной связи, центры обмена информацией, проводят массу других мероприятий военного характера. США массово вербуют кадры в военных кругах, разведсообществе и в правительстве, формируя сеть, которая в нужный момент совершит государственный переворот и сбросит неугодного президента, как США делали это бессчетное количество раз по всему миру. Финансированием СМИ теперь занимаются не только фонды и НПО, но и Пентагон: так сайт «Средняя Азия в интернете» (www.centralasiaonline.com), часть проекта «Трансрегиональная веб-инициатива», ведет подрядчик министерства обороны в рамках проекта на 120 миллионов долларов[2]. При некотором сокращении общего военного бюджета США, финансирование программ в Средней Азии на 2012 год было увеличено на 73,8%; программа Пентагона по борьбе с наркотиками получила 109,5 миллионов долларов.
Стратегическая цель США в Средней Азии на данном этапе – закрепить свое военно-политическое присутствие в регионе, сделать из него плацдарм в «сердце Евразии» (вашингтонский термин) для проецирования давления и военной силы на Россию, Китай, Иран и весь евразийский континент, без овладения которым американская империя не может быть завершенной. В геополитическом отношении США стремятся присоединить Среднюю Азию к Южной Азии – Афганистану, Пакистану и Индии: это раз и навсегда «оторвет» регион от России, не позволит Китаю получить доступ к сырьевым базе и перенаправит ресурсные потоки через Афганистан и Пакистан в Индию (как противовес Китаю), а также Японию и Южную Корею[3].
Американская модель действий по «борьбе с наркотиками» как «общей угрозой» заключается в следующем. США жестко склоняют к сотрудничеству стоящее у власти руководство страны; если те недостаточно старательны, их свергают и приводят к власти своих ставленников. Руководство коррумпируют, позволяя разворовывать средства (номера их счетов известны – послужат для шантажа), и милитаризуют страну: непопулярный режим может держаться только на деньгах и силе. Параллельно выстраивается силовой аппарат, включая эскадроны смерти, связанный с правительственной наркомафией – для физического истребления оппонентов, которых часто объявляют «наркодельцами» и «террористами». К исполнению полицейских функций привлекается армия и армейские спецподразделения. Страна становится ареной сразу нескольких конфликтов: войны между наркоторговцами, войны силового аппарата против несогласных, и возможно, гражданской войны. Следует взрывной рост насилия, который США использует как предлог для дальнейшего наращивания военной силы: необходимо устрашить население наркотиками и бесчинствами, чтобы оно безропотно приняло на своей территории вооруженные силы США в качестве «спасителей».
Судьба руководителей государств, ставших американскими вассалами, незавидна. Панамский диктатор Мануэль Норьега, выпускник скандально известной «Школы Америк» (The School of the Americas), главной кузницы проамериканских диктаторов и эскадронов смерти Латинской и Центральной Америки, обслуживал интересы США на протяжении большей части своей карьеры[4]. Выполняя секретные поручения США, Норьега организовывал транзит наркотиков через территорию Панамы в поддержку никарагуанским контрас, действовавшим против левого правительства Даниэля Ортеги, размещал военные базы и контингенты войск США на территории своей страны и превратил Панаму в опорный пункт США в регионе.
Но когда диспозиция сил в Панаме и в Вашингтоне изменилась, в 1988 г. Норьега был официально обвинен в США в вымогательстве, контрабанде наркотиков, отмывании денег и создании угрозы для жизни 35 000 американцев, проживавших в зоне Панамского канала. В конце 1989 г. президент Дж.Буш выдвинул против Норьеги 20-тысячный американский контингент, который сам Норьега ранее согласился разместить на территории страны, с целью ареста диктатора. В ходе бомбардировок панамских городов погибло более 3 000 мирных жителей. Норьега был арестован и приговорен к 40 годам тюремного заключения. Отбыв 17 лет в американской тюрьме, в 2007 г. Норьега был экстрадирован во Францию, будучи заочно приговоренным к 10 годам лишения свободы за отмывание денег через французские банки и контрабанду наркотиков. А в декабре 2011 г. Норьега был экстрадирован на родину, где он заочно приговорен к 60 годам тюрьмы за вымогательство, похищение людей и убийство политических оппонентов.
Обслуживание американских интересов столь же опасно и для высшего и среднего руководства силовых органов: использованную агентуру Вашингтон сдает – если они еще до того не станут жертвами конкурентной борьбы наркобизнеса.
Колумбия: как превратиться в военный плацдарм США
Рассмотрим действия США в Центральной Америке на примере Колумбии. В Колумбии подготовка полиции и местных военизированных отрядов началась еще в 1962 году, в рамках совместной программы ЦРУ и командования войск специального назначения США. В 1970-е годы, в военно-инженерном училище в Лос-Фреснос, штат Техас, были организованы курсы для служащих полиции из Колумбии и других латиноамериканских государств. Один из надежных источников по политике США в Центральной Америке –признанный в мире эксперт по роли ЦРУ в наркоторговле Питер Дейл Скотт; его книга «Наркотики, нефть и война:
Соединенные Штаты в Афганистане, Колумбии и Индокитае»[5] выйдет на русском языке в апреле 2012. П.Д.Скотт описывает, как в рамках разработанной ЦРУ программы «Методы обеспечения общественной безопасности», слушатели обучались предметам:
«Идеологические концепции терроризма», «Устройства для совершения террористических актов», «Изготовление и принципы действия террористических устройств», «Изготовление детонаторов из подручных средств», «Средства физического устранения: варианты использования»[6]. Позднее, в ходе слушаний в Конгрессе США, сотрудники программы признавали, что на указанных курсах слушателей обучали не столько способам разминирования, сколько минно-взрывному делу.
Так на службе аппарата госбезопасности Колумбии появился штат хорошо подготовленных «террористов-контрреволюционеров» для борьбы против Революционных вооруженных сил Колумбии (ФАРК) и других сил, несогласных с проамериканским режимом, продолжает П.Д.Скотт. К их услугам впоследствии охотно прибегали американские корпорации, в особенности нефтедобывающие компании, и их колумбийские поставщики в борьбе против местных профсоюзов. Ультраправые вооруженные формирования, в частности, «группы преследования и ликвидации» «Аутодефенсас», на счету которых жизни десятков тысяч людей, со временем превратились в настоящий бич для страны.
В 1986 г. США включают незаконную наркоторговлю в число основных угроз национальной безопасности. В 1993 Вашингтон форсирует создание «Центральноамериканской интеграционной системы» (Central American Integration System, SICA) – системы экономической, культурной и политической интеграции, с общим парламентом, судебным органом и планами перехода региона на доллар США. В 2001 г. президент Дж.Буш-мл. включает в приоритеты США в Колумбии укрепление возможностей колумбийских вооруженных сил по охране нефтепроводов.
Крупнейшим механизмом по реализации интересов США в Колумбии стал «План Колумбия»[7]. В 2000 г. президент Клинтон выделил на реализацию плана 1,3 миллиарда долларов. Изначально нацеленный на борьбу с наркотиками, план вскоре был переориентирован Вашингтоном на борьбу против повстанцев ФАРК, названных «террористической организацией». Кроме того, отмечает П.Д.Скотт, «План Колумбия» служил прикрытием для финансовых потоков, направляемых на финансирование военно-транспортных компаний и «частных армий», таких как DynCorp и MPRI[8].
Сегодня Колумбия – третий после Израиля и Египта получатель военной помощи США. За годы президентства проамериканского ультраправого лидера Альваро Урибе (2002-2010), Колумбия получила 6 миллиардов долларов, 80% которых направляется на военные цели. В июле 2009 г. Урибе подписал с США военный договор, согласно которому США получили на территории Колумбии 7 военных баз – 2 военно-воздушные, 2 военно-морские, 3 базы сухопутных войск. Договор обеспечивает доступ, использование и свободное передвижение между всеми базами. Военный, гражданский, дипломатический персонал и подрядчики США, согласно договору, пользуются иммунитетом; персонал и объекты освобождены от всех таможенных выплат, тарифов, аренды, налогов и контроля[9].
Министр обороны США Роберт Гейтс и президент Колумбии Альваро Урибе
При этом Вашингтон заявляет, что речь не идет о военных базах: на американском пропагандистском новоязе это называется «объекты для обеспечения безопасности на основе сотрудничества», служащие борьбе с наркотиками и терроризмом. Однако, вчитаемся в документы Пентагона: например, база ВВС США Паланкеро (Palanquero), на реконструкцию которой конгресс США в 2009 г. выделил 43 миллиона долларов, призвана «дать возможность для ведения полного спектра операций во всей Южной Америке»[10].
Далее уточняется: база «также улучшит наши возможности по ведению разведки, наблюдения и рекогносцировки, повысит глобальный доступ, обеспечит требования по материально-техническому обеспечению, улучшит партнерские отношения, улучшит военное взаимодействие на ТВД, и расширит возможности по ведению военных действий».
Договор о военных базах фактически лишает Колумбию суверенитета. Это было очевидно противникам проамериканского режима в Колумбии: Государственный совет и парламент страны выступили против подписания, а Конституционный суд признал договор противоречащим конституции. Но Урибе изощренно обманул остальные ветви власти: он представил договор не как новое международное соглашение, требующее одобрение парламента, а как дополнение к существующему военному пакту с США от 1974 г. – при этом одобрения законодателей не требуется, и для надежности выбрал момент, когда парламент были на каникулах[11].
Командующий колумбийской армией генерал Фредди Падилла де Леон и американский генерал Дэвид Хоуэлл Петрэус, 2007 год
Военные базы в Колумбии, помимо закрепления контроля над страной, нужны США для проецирования силы на регион, где приоритетные мишени – непокорная Венесуэла и лагеря колумбийского сопротивления за пределами страны. Урибе четко исполняет свои обязанности вашингтонской марионетки: в начале марта 2008 года он дал приказ атаковать лагерь ФАРК на территории Эквадора (!), в результате которого был убит один из лидеров ФАРК колумбийский профсоюзный деятель Рауль Рейес и более 20 повстанцев[12].
Обучение и вербовка кадров колумбийских спецслужб, полиции и армии сделала из них удаленный инструмент Вашингтона, служащий сохранению власти в руках вашингтонского ставленника. Основная спецслужба Колумбии Департамент административной безопасности (Departamento Administrativo de Seguridad, DAS) была оснащена Вашингтоном и находится на его содержании: США поставляют DAS компьютеры, записывающие устройства, видеокамеры, аппаратуру для перехвата мобильной связи, арендуют конспиративные квартиры и даже дают деньги на бензин[13]. Летом 2009 года в Боготе разразился скандал: оказалось, что DAS на американские деньги занимался отнюдь не борьбой с наркотиками, а разработкой противников Урибе: согласно показаниям бывшего главы управления по анализу информации DAS Густаво Сьерры (Gustavo Sierra), приказов по борьбе с наркотиками службе «почти никогда не давали»[14].
Может быть, американцы не знали, что их финансирование шло на борьбу с оппонентами режима Урибе? Послом США в Колумбии с 2007 по 2010 год был Уильям Браунфилд – тот самый Браунфилд, который сегодня выкручивает руки чиновникам в Средней Азии. Под его руководством в посольстве с DAS работали представители 8 (!) американских ведомств, включая ЦРУ, DEA, ФБР и Федеральную налоговую службу[15]. Бывшие руководители DAS – теперь подследственные – в своих показаниях объясняют, что регулярно получали ресурсы и указания от официальных лиц посольства США и информировали их о своей деятельности. «Мы были организованы через американское посольство», – говорит Уильям Ромеро (William Romero), ответственный за сеть информаторов DAS и внедрение агентов в Верховный суд Колумбии; как и большинство кадров DAS, находящихся сегодня под следствием, Ромеро прошел подготовку ЦРУ[16]. В конце концов, даже для Вашингтона DAS стала слишком компрометирующей, и 31 октября 2011 г. служба была расформирована, а вместо нее появился новый незапятнанный Национальный директорат по разведке Колумбии.
Борьба США с наркотиками: хуже гражданской войны
В других государствах Центральной Америки дела обстоят ничуть не лучше. Даже Хилари Клинтон вынуждена признать, что число жертв в регионе сегодня превышает уровни гражданских войн[17].
Государственный переворот в Гондурасе, организованный Вашингтоном в 2009 году, еще шире распахнул страну для наркокартелей: если ранее страна служила только транзитом, то теперь там появились нарколаборатории[18]. По словам анонимного американского чиновника США, работающего в стране, «Гондурас – это вне всяких сомнений крупнейший в мире перевалочный пункт кокаина»[19].
Военное финансирование Гондураса увеличивается год от года, и на 2013 год администрация Обамы заложила двукратное увеличение – только на базу американских ВВС в Сото Кано Вашингтон потратит 50 миллионов долларов[20]. Американский журнал The Nation считает, что администрация «использует борьбу против наркоторговли как предлог для расширения военного присутствия и для прямого контроля над полицией Гондураса»[21]. С 2005 по 2010 число убийств в стране возросло более чем в 2 раза[22], и Гондурас вышел на трагическое первое место в мире по числу убийств – 82,1 на 100 000 жителей.
Райская страна Коста-Рика, прежде известная как главное направление для экологического туризма, теперь превратилась в склад наркотиков. В 2004 году коста-риканское правительство пошло на беспрецедентное увеличение сил безопасности: США построили новую полицейскую академию, национальный разведывательный центр, пункты осмотра грузов со сканирующим оборудованием на дорогах, а также наращивают регулярные вооруженные силы[23]. С тех пор число убийств в Коста-Рике почти удвоилось – страна стала полигоном для столкновений конкурирующих наркокартелей.
Но самых грандиозных масштабов американская «война с наркотиками» достигла в Мексике: с 2007 по 2011 год число связанных с наркоторговлей убийств возросло в 5,5 раз, погибло по разным подсчетам от 45 000 до 60 000 человек[24]. При этом, преступления становятся все более жестокими: в 2010 году, согласно влиятельной мексиканской газете «Reforma», было обнаружено почти 600 обезглавленных тел, в сравнении с 389 в предыдущем; число тел со следами пыток увеличилось до 1 079; все чаще жертвами становятся женщины – более 900[25]. Согласно Christian Science Monitor, мексиканские психологи диагностируют у нации коллективный посттравматический синдром – результат насилия, постоянно разворачивающегося у людей перед глазами[26].
Методы работы Управления по борьбе с наркотиками США (DEA) в Центральной Америке вызывают серьезную озабоченность даже в США. Как пишет «Нью-Йорк Таймс», агенты DEA под видом банковских служащих выступают посредниками между колумбийскими поставщиками кокаина и мексиканскими наркоторговцами. На вопрос, сколько денег было проведено в таких операциях, неназванный чиновник DEA ответил только: «Много»[27]. Такая практика «контролируемого» отмывания и контрабанды наркодолларов, по мнению «Нью-Йорк Таймс», нарушает суверенитет государств, размывает границу между борьбой с преступностью и содействием преступности, и провоцирует серьезные вопросы об эффективности работы DEA[28]. Журналисты были поражены тем, насколько в DEA переплелись борьба и содействие преступности[29].
Но США не планируют на этом останавливаться. Госсекретарь Клинтон объявила в июне 2011 г. на региональном саммите в Гватемале, что правительство США выделило еще 300 миллионов долларов помощи Центральноамериканским государствам на борьбу с наркотиками: «Мы вас поддержим»[30].
История успеха в Центральной Америке: Венесуэла
Есть ли какие-то позитивные уроки, которые дает Центральная Америка? Положительные новости в регионе поставляет одна страна – Венесуэла. На протяжении последних 6 лет ООН признавало Венесуэлу свободной от посевов наркотических растений страной; согласно Всемирному докладу о наркотиках 2011 Венесуэла стоит на третьем месте в мире по перехвату кокаина. В 2005 году президент Чавес выставил из страны DEA за попытки внедрения в государственные разведслужбы и дестабилизации страны[31]. С того момента Венесуэла арестовала в 3 раза больше крупных наркоторговцев (более 60) и перехватила наркотиков на 10% больше, чем в 2002-2005 гг.[32]
С того же момента Вашингтон иначе как «провальными» результаты борьбы с наркотиками венесуэльского правительства не называет. На пресс-конференции в штабе Южного командования США 8 ноября 2011 г. Браунфилд в своем самодовольном стиле заявлял: «Мы наблюдаем взрывной, я повторяю, взрывной, рост транзита запрещенных наркотиков из Венесуэлы на внешние рынки».
Браунфилд, однако, заблуждается. Рост наркотрафика был взрывным, когда в 1990 г. из Венесуэлы под видом контролируемой поставки ЦРУ в Майами прибыла по крайней мере одна тонна чистого кокаина, которая затем ушла на улицы[33]. А также когда венесуэльский генерал Рамон Давила (Ramon Guillen Davila), по совместительству агент ЦРУ, с 1987 по 1991 г. направил более 22 тонн кокаина со склада в Венесуэле, принадлежавшего ЦРУ; на суде в США, генерал под присягой показал, что все операции были одобрены ЦРУ[34].
В чем цель обвинений Браунфилда? «Я думаю, что главная причина этого [«взрывного роста транзита»] – отсутствие сотрудничества со стороны ведомств Венесуэлы с международным сообществом в конфронтации и контроле оборота нелегальных наркотиков». То есть от Венесуэлы требуются не результаты в борьбе с наркотиками, а «сотрудничество» с США. Венесуэльское правительство ответило: они построили «широчайшую сеть международного сотрудничества с государствами, которые действительно заинтересованы в борьбе с наркотиками, а не в дестабилизации нашей политической системы и контроле нашей политики безопасности». Чавес, называющий вещи своими именами, квалифицировал DEA «международным наркоторгующим картелем»[35].
* * *
США уже достаточно продвинулись в реализации Центрально-американского сценария в государствах Средней Азии, в особенности в Таджикистане. Помимо многочисленных программ военного сотрудничества, построены механизмы для внедрения в силовые органы и сбора развединформации, в частности Центрально-азиатский региональный информационный координационный центр по борьбе с наркотиками (ЦАРИКЦ), который курируют DEA и Госдеп США. Следующим шагом призвана стать Центрально-азиатская инициатива по борьбе с наркотиками (CACI), включающая создание «специально подобранных и проверенных подразделений». Роль интеграционного проекта играет «Новый», или «Современный шелковый путь» – гигантский комплекс политических, экономических и военных связей для окончательного и уже бесповоротного овладения регионом.
Главный аргумент Браунфилда для участия США в борьбе с наркотиками в Средней Азии состоит в том, что эти государства испытывают «недостаток координации и коммуникаций между их правоохранительными органами»[36]. Зачем для решения подобной проблемы нужны США – непонятно. В Афганистане, где США не только обеспечивают коммуникации, но и оккупируют страну контингентом в 140 тысяч войск, ни с наркопроизводством, ни с наркоторговлей они, тем не менее, не борются. Тот факт, что США оккупируют Афганистан, не делает их региональной державой.
Руководству среднеазиатских государств требуется принять решение: хотят ли они для своих стран роли американских плацдармов, для своих народов – перманентного посттравматического синдрома, для силовиков – роли антинародного репрессивного аппарата, замешанного в наркоторговле и подверженного очень высокой смертности, и для себя лично судьбы Норьеги.
Россия, со своей стороны, также стоит перед выбором. Россия может продолжать, как есть, чтобы в ближайшее время фаталистически констатировать: «да, Среднюю Азию мы потеряли»; чтобы, как в случае с Ливией, впоследствии разводить руками:
«мы же не знали, что США на самом деле так поступят»; чтобы поставить жирный крест на идее Евразийского Союза.
С другой стороны, Россия может, наконец, разработать четкую стратегию действий в Средней Азии, вычистить от американского присутствия и влияния существующие механизмы сотрудничества, взять на себя координацию и коммуникации с государствами Средней Азии, повышать эффективность работы национальных органов, и системно, поступательно, жестко, вместе со среднеазиатскими партнерами, реализовывать стратегию и на двусторонней основе, и в рамках ОДКБ. Кроме того, необходимо создать агентство, которое бы способствовало реализации экономических проектов, разработке экспертных решений, взаимодействию с общественными организациями в Средней Азии, проведению информационной работы. В международном плане, Иран и Китай являются союзниками в этой борьбе: региональные державы заинтересованы в стабильности и благополучии их региона, в отличие от США и НАТО, которые за последние 10 лет убедительно доказали, что с афганским героином они бороться не желают.
ШОС может служить механизмом реализации международных программ. Россия должна, наконец, осознать, что в борьбе с наркотиками ведущую роль она должна взять на себя – это единственный путь к успеху.
Георгий Бородин,эксперт Института внешнеполитических исследований и инициатив
