Однако дату смерти они не устанавливали экспертным путем, за них это сделали следователи – и несколько иным путем.
Докладывая президенту Назарбаеву о результатах расследования по делу об убийстве Жолдаса Тимралиева и Айбара Хасенова, генпрокурор и министр внутренних дел сослались на результаты опознания найденных в Ремизовском ущелье останков. Как подчеркивается в официальном сообщении, экспертизу проводила группа специалистов берлинского медицинского университета «Шаритэ», возглавляемая директором Института судебной медицины, профессором Михаэлем Тсокосом. Наш корреспондент связался с доктором Тсокосом и взял у него интервью.
- Господин профессор, от кого Вы получили задание?
- Мне был передан официальный запрос из Министерства внутренних дел Казахстана, по дипломатическим каналам. 16 мая мы приступили к работе, а 1 июня уже закончили экспертизу. Все было сделано очень быстро.
- А почему, как Вы полагаете, обратились именно к Вам?
- На самом деле мы наряду еще с несколькими подобными учреждениями — ведущие в Европе и одни из лучших в мире эксперты по сложным опознаниям — когда от тела почти ничего не остается, одни кости, когда произошли тяжелые изменения, деформации... Если есть обычный труп с сохранившимися мягкими тканями — его идентифицировать достаточно несложно. А вот в данном случае, когда генного материала почти не осталось...
- И тем не менее Вы и Ваша группа провели, насколько я понимаю, чуть ли не самый быстрый анализ в истории современной криминалистики?
- Ну, не самый быстрый, но, учитывая обстоятельства, мы справились весьма скоро. Мы воспользовались новой методикой, недавно разработанной, и она себя оправдала.
- Насколько известно, тела погибших были упакованы в 200-литровые бочки и засыпаны известью. Тем не менее это не помешало их идентификации?
- Нет. Должен заметить, что Тимралиева опознать оказалось легче, там было достаточно генетического материала, а вот с Хасеновым получилось сложнее: моему сотруднику пришлось еще раз вылететь в Казахстан, чтобы собрать дополнительный материал. Нам повезло, что зубы оказались целыми.
- В информационном сообщении говорится, что для сравнения Вы воспользовались генетическим материалом, взятым у детей и жен погибших.
- Да.
- Вопрос неспециалиста: ну, с детьми понятно, а жены? Они ведь не являются генетическими родственницами своих супругов, как их генный материал может помочь при опознании?
- Если позволительно привести такое сравнение — это как математическое уравнение с одним неизвестным. Чтобы вычислить неизвестную величину, нужно иметь две известные. Дети несут в себе генетический материал отца и матери: сначала устанавливаем, что дети — кровные родственники матерей, потом сравниваем их данные с данными «неизвестной величины» — отца.
- Примерно понятно. Что же, теперь можно со стопроцентной уверенностью утверждать, что найденные в Ремизовском ущелье останки принадлежат Жолдасу Тимралиеву и Айбару Хасенову?
- Именно так.
- А каким образом удалось так точно установить дату их гибели? Ведь их останки четыре года пролежали в извести, превратились в скелеты, мумифицировались — тем не менее следователи назвали чуть ли не точный час их смерти. Это тоже Ваша работа?
- Нет, к этому моя группа не имеет ни малейшего отношения. Меня это тоже несколько удивило, но нам пояснили, что эти данные были получены оперативным путем, а каким — этого я уже не знаю, в мои задачи подобное не входило.
- Вы сотрудничали с Вашими российскими коллегами, перед которыми была поставлена та же задача?
- Нет. Мы вообще не знали, что власти Казахстана привлекли для этой экспертизы еще какие-то группы. О российских судмедэкспертах мы услышали только на пресс-конференции и не были представлены им. Кстати, я до сих пор не знаю, что там за группа работала. Вы не в курсе?
- Увы, тоже нет. А на месте захоронения Вы с ними разве не сталкивались?
- Затрудняюсь ответить. Там присутствовало более двух десятков человек, нас представили двум коллегам-судмедэкспертам — женщине и мужчине, остальных не знаю. Может, там и были члены российской группы, но нам об этом не сообщали.
- Еще один вопрос: как Вы полагаете, зачем перед убийством обеим жертвам обрили головы? Это как-то может затруднить идентификацию останков?
- Никак. Если кто-то хочет, чтобы его жертву не опознали — он или вообще уничтожает останки, или как минимум должен уничтожить зубы — это и есть главные улики. А волосы тут никакой роли не играют. Я не представляю себе, зачем это было сделано — может, какой-то ритуал, унижение жертвы... не могу сказать.
- Ну что ж, большое спасибо и за экспертизу, и за это интервью. Успехов Вам и Вашим коллегам.
www.respublika-kz.info
