Традиционно считается, что либеральные демократии слабее авторитарных режимов. Мол, забота о правах человека предполагает ограничение власти государства, что сказывается на госинтересах, и наоборот, авторитарные режимы в ущерб правам и свободам человека могут сконцентрировать усилия нации на решении военных и экономических задач...
Казалось бы, это должно делать авторитаризм более предпочтительным в глазах людей, однако в общественном сознании бренд демократии явно котируется выше даже при наличии примеров успешного развития отдельных авторитарных режимов. И что парадоксально, сильные диктатуры на поверку оказываются слабыми, неустойчивыми и легко разрушаемыми.
Слабое место диктаторов
Американский философ и писатель Френсис Фукуяма объясняет слабость диктаторских режимов отсутствием легитимности диктаторов в глазах соотечественников, то есть идейным кризисом.
Легитимность, пишет он в своей книге «Конец истории и последний человек», — это не справедливость или право в абсолютном смысле, это относительное понятие, существующее в субъективном восприятии людей. По его мнению, режимы, чтобы полноценно существовать, должны быть основаны на каком-то принципе легитимности. Причем это вовсе не обязательно должно проявляться в общенациональном доверии и поддержке диктатора. Отнюдь. Достаточно легитимности в глазах узкого круга «сильных мира сего», какого-то отдельного клана или класса, опираясь на который, можно держать в страхе и подчинении весь остальной народ.
В качестве примера ученый приводит банду грабителей, где власть главаря основывается на установленном и строго соблюдаемом принципе справедливости дележа добычи. Если главарь обеспечивает поддержание этого принципа, он легитимен в глазах банды. «Легитимность поэтому является краеугольным камнем даже самой несправедливой и кровожадной диктатуры», — постулирует Фукуяма.
В нашем случае легитимность Назарбаева определяется не его 91% на выборах, не тем, что он двадцать лет бессменно находится в кресле президента. В глазах тех, кто его окружает и кто, собственно говоря, помогает ему держать народ на коротком поводке, его легитимность определяется прежде всего тем, что он обеспечивает правила игры, которые всех устраивают. Это прежде всего возможность обогащаться, используя госдолжности, участие в приватизации госсобственности, привилегированный статус в части ответственности перед законом. Все это — взамен на личную преданность и политическую лояльность.
Так они и жили долгие двадцать лет: он им позволял воровать и обогащаться, они хранили ему верность и проявляли покорность. Однако начиная с 2001 года эта идиллия стала нарушаться.
Как пауки в банке
Наверняка многие заметили общую тенденцию последних лет: по мере того как набирал обороты авторитаризм Назарбаева, чем больше власти сосредотачивалось в его руках, тем большие противоречия возникали среди тех, кто его окружал.
Казалось бы, все должно быть наоборот — чем сильнее единовластие, тем больше согласия в рядах тех, кто пользуются его благами. Но это общая тенденция всех авторитарных режимов: чем меньше прав и свобод у подданных, чем большее пренебрежение законом, тем сильнее неформальные отношения, тем сильнее грызня между членами правящей элиты.
У названного парадокса есть свое объяснение. На мой взгляд, причину «войны всех против всех» нужно искать в отсутствии твердых принципов передачи власти.
Место Назарбаева после его ухода должен занять либо тот, кого назначит сам Назарбаев, либо, если он этого не сделает, решать будет сила, влиятельность и расторопность претендентов. И уж точно известно, что не народ Казахстана будет выбирать нового президента... согласно Конституции.
То есть отсутствие четкого гарантированного механизма преемственности власти создает опасную неопределенность, которая неизбежно приводит к появлению претензий на получение власти силовым путем. Это та самая каинова печать авторитаризма, не позволяющая диктаторам спать спокойно. Мало того что им нужно ломать голову, кому власть передать так, чтобы не пожалеть потом, им еще приходится думать о мерах предосторожности против тех претендентов, которые пытаются их уход организовать досрочно.
С другой стороны, все члены большой команды диктатора находятся в состоянии полной неопределенности. Никто до последнего момента точно не знает, на кого падет выбор и вообще будет ли он. Поэтому они вынуждены постоянно «быть в форме» — поддерживать свой имидж в глазах диктатора, работать локтями, не позволяя другим отодвинуть себя, копить силы для будущего часа «икс».
Даже те из них, кто не претендует на высшую власть, понимают, что неучастие в этом политическом марафоне несет риск потерять все. В этой схватке невозможно держать нейтралитет, нельзя отсидеться в стороне, нужно постоянно демонстрировать преданность Хозяину, быть тонким дипломатом, умелым льстецом, опытным интриганом...
Одним словом, сегодня оставаться в большом круге власти — это большое искусство. В противном случае оттеснят на периферию, затопчут, опорочат, ославят, а это риск потерять все, что имеешь.
Хочешь жить — умей вертеться
Если попытаться чисто художественно изобразить нашу власть, то это будет выглядеть как большое кресло с сидящим в нем Назарбаевым, окруженное плотной толпой респектабельных людей. Все они находятся в постоянном движении, в котором угадывается общее стремление оказаться как можно ближе к креслу. Этакое броуновское движение, которое в Казахстане называется политикой.
При этом вся эта тусня вокруг кресла с Назарбаевым, все эти подножки, работа локтями совершаются вне официального правового поля. Ничего об этом вы не найдете ни в Конституции страны, ни в законах, не прочитаете в прессе, не увидите по телевидению. Это все за фасадом официальной жизни.
По телевизору вы можете видеть министра, ставящего задачи отрасли, парламентария, гневно обличающего недостатки, акима, дающего ценные указания. А в реальной жизни эти министр, аким и парламентарий могут с благолепием внимать поучениям какого-то человека, статус которого вообще не определен в государственной иерархии. Реальная политическая воля, как правило, реализуется помимо формальных институтов власти. Статус человека определяется не столько его должностью, сколько его приближенностью к Назарбаеву.
Все это очень принципиально, так как в этом случае государственная жизнь реализуется уже на межличностном уровне. Что приводит к трансформации власти и государственности.
В демократическом государстве предполагается верховенство закона — это когда установленные правила игры соблюдаются всеми игроками. Все иное — от лукавого, а потому отвергается самими игроками. Соответственно, там нельзя использовать прокуратуру, суд для расправы над своим политическим противником. В авторитарном государстве — это элементарно.
В демократической системе, если кого-то посадили, в 99 случаях из ста — за дело. Какие могут быть сомнения, если все предельно честно и объективно при равноправном состязании обвинения и защиты? Ничего личного — все претензии к закону, который требует именно такого наказания. Кто будет обижаться на закон? Он же закон — без имени и клановой принадлежности.
Совершенно иная ситуация в Казахстане, когда следствие, прокурор или судья, выполняя чью-то политическую волю, делают человека винов ным, невзирая на законность и право. Вот тут вполне законно возникают обиды и желание поквитаться. В этом случае при первой возможности последует ответка. Так начинаются войны между отдельными фигурантами власти, группировками, кланами. Отголоски этих войн проявляются на страницах газет, в Интернете через слив компромата, через информационные атаки, через распространение дезинформации.
Чиновник против чиновника, клан против клана, ведомство против ведомства — скандалы один за другим сотрясают информационное пространство Казахстана. Внутривидовая борьба — это специфика авторитаризма, вытекающая из отсутствия четких правовых правил политической конкуренции, борьбы за власть. Если добросовестная работа не позволяет сделать успешную карьеру, если выборы не дают возможности попасть во власть, то остается одно — понравиться Хозяину так, чтобы он решил эти проблемы. Другого пути просто нет — вот они и стараются... Топя и очерняя своих конкурентов.
Обреченные на войну
Все это — норма авторитаризма, готовящегося к своему завершению. Режим начинает сам себя разрушать изнутри. Вовлекаемые во внутривидовую борьбу за выживание и продвижение к власти кланы и группировки используют все новые и новые средства борьбы — от дискредитации своих оппонентов в глазах президента до организации уголовных преследований их сторонников.
Административный ресурс используется для сведения счетов, организации провокаций, прослушивания телефонных разговоров, инициировании различных проверок и организации рейдерских захватов. Это уже широкомасштабная война (гражданская по сути), и оттого, что она тщательно скрывается (в первую очередь от президента), государству не легче.
Исполнительная власть, и так испытывающая проблемы с квалификацией и добросовестностью кадров, в условиях кланового раздрая становится откровенно невменяемой. Госаппарат все больше погружается в болото тотальной безответственности и пофигизма. Сегодня трудно определить, где кончается традиционная волокита и начинается скрытый саботаж. КНБ, МВД, суды, прокуратура, налоговые и таможенные службы используются в качестве инструментов расправы с конкурентами. Соответственно, идет постоянная борьба за контроль над этими структурами. То есть там, где начинаются клановые и групповые интересы, кончаются интересы государства.
Благодаря набирающему силы противостоянию кланов все отчетливее проступают контуры системного кризиса власти как таковой. Политическая организация управления страной все больше отстает от требований времени. Это отчетливо проявляется в экономической и социальной сфере.
Несмотря на судорожные попытки «Ак орды» предпринять какие-то прорывные действия (та же модернизация), все вязнет в песке кланового противостояния и неспособности чиновничьего аппарата работать на государство. Чиновники привыкли из всего извлекать выгоду для себя. Любой государственный проект в части выделенных средств обречен на разграбление со стороны его исполнителей, а значит, будет провален. Но вместо реальной борьбы с коррупцией все та же борьба кланов за обладание правом «распиливать» эти средства.
Трудно предположить, чтобы Назарбаев не видел угроз, которые несет этот раздрай в элите для его безоблачного правления. Не исключено, что им предпринимаются какие-то меры для прекращения этой «братоубийственной войны». Однако они абсолютно бесперспективны — нельзя запретить мечтать о власти, богатстве, славе. Это выше всяческих запретов и угроз, а значит, процесс наращивания мускулов кланами и группировками продолжится и противостояние будет набирать обороты.
Переоценка ценностей
Основной оплот легитимности Назарбаева — это поддержка элиты, благодаря которой режим, собственно, и существует. Сегодня эта легитимность подвергается самым серьезным испытаниям. Не проходит и дня, чтобы «война всех против всех» не породила новых недовольных режимом. Сис тема пачками бросает людей «под молотки» правосудия или просто выталкивает на улицу. И если они не становятся в ряды оппозиции, то только потому, что оппозиция воспринимается ими как один из кланов этой «гражданской вой ны». Причем процесс идет по нарастающей — система усиленно порождает противников себе.
Позволив элите враждовать, Назарбаев перестал быть гарантом безопасности ее существования. Он больше не обеспечивает соблюдения правил игры, сплачивающих власть имущих. Казахстанские VIP-персоны потеряли статус неподсудных, сегодня любого из них могут арестовать, обвинить в преступлениях и посадить. А учитывая, что практически у всех рыльце в пушку, каждый рискует оказаться на скамье подсудимых. В связи с чем начался процесс пере оценки ценностей.
Куда и как идет этот процесс, можно только догадываться, но ясно одно — такой порядок в стране не может устраивать. И отсюда сам собой напрашивается вывод, что его нужно менять. Думаю, это одна из основных тем, волнующих нашу элиту.
Но это еще не все. История учит, что процесс становления кланов, претендующих на власть, на определенном этапе подходит к точке, когда отдельные представители элиты начинают понимать, что выход из тупика, в какой попала страна, раздираемая клановыми противоречиями, один — это отстранение того, кто все это замутил, а остановить не может. То есть возникает идея решения проблемы через отставку диктатора. Так приходит время государственных переворотов.
Уверен, Назарбаев это тоже понимает. И наверняка предпринимает какие-то меры. Однако запретить государственные перевороты тоже еще никому не удавалось. Попытаться предотвратить — можно. Но гарантий при этом никаких — в любой самый неподходящий момент уставшие ждать своего часа претенденты могут оказаться у дверей спальни. Самое неприятное, что их будет трудно в чем-то упрекнуть — они привыкли решать проблемы неправовыми методами.
Их такими воспитала система, где закон вторичен, где все определяет политическая воля того, кто сильнее. Если сильному очень нужно, но это противоречит закону, то наплевать на закон. Это принцип. Им дали возможность стать богатыми, дали почувствовать вкус власти, они привыкли к вседозволенности и безответственности и, как естественный результат, они уже почувствовали свою силу и уже ее применяют. Пока против своих конкурентов. Но что помешает им применить ее против того, кто стоит у них на пути к абсолютной власти?
Моральные обязательства? Не смешите! Страх? Он обратно пропорционален их состоянию и влиятельности. Закон? Поддержка народа? Увы! Это из сферы безнадежно утерянного. Ирония судьбы в том, что диктаторы сами уничтожают все, что могло бы гарантировать их безопасность.
Источник: Газета "Голос Республики" №37 (168) от 29 октября 2010 года
