Кому как не зятю знать об истинных отношениях казахстанского президента со своим советником Джеймсом Гиффеном? И, как выяснилось, Рахат Алиев действительно много чего об этом знает.
В интервью телеканалу "К-плюс" он рассказал, как относился Нурсултан Назарбаев к Гиффену, и даже провел параллели от него к новому советнику - Александру Мирчеву.
На днях бывший зять президента Казахстана Рахат Алиев дал интервью телеканалу «К-плюс». Ниже приводим его полную расшифровку.
- Мы будем обсуждать тему, которая возникла неожиданно, и она связана с тем, что главный фигурант «Казахгейта» Джеймс Гиффен фактически ушел от наказания. В завершение суда обнаружились неожиданные обстоятельства: контакты Джеймса Гиффена с американскими спецслужбами и то, что он выполнял их какие-то поручения. Это уже темы разведки. В связи с этим в оппозиционной прессе стали обсуждаться возможности обвинения казахстанского президента в государственной измене. Господин Алиев, а может ли это обстоятельство, что Гиффен является не только бывшим советником президента, но и в каком-то смысле разведчиком, стать причиной судебного разбирательства связей президента Казахстана с Джеймсом Гиффеном в этой плоскости?
- На мой взгляд, защита выбрала очень хорошую тактику. И была она согласована с Назарбаевым. Но моей памяти с начала раскручивания этого маховика, расследования дела Гиффена, и адвокаты, и советники президента, и сам Назарбаев совместно с Джеймсом Гиффеном разрабатывали такую линию защиты, когда он, с одной стороны, чиновник, правительственный советник президента исполняет его волю, волю правительства Казахстана, и под этой крышей он снимает с себя всю ответственность за все свои действия по добыванию комиссионных западных нефтяных компаний, которые получали подряды и лицензии на разработку месторождений в Казахстане. С другой стороны, Джеймс Гиффен выполнял какое-то определенное информационное обеспечение для секретных служб США.
- Значит ли это, что президент Казахстана может быть принципиально обвинен в предательстве?
- Теоретически — да. Но с учетом того, что Нурсултан Абишевич предвидел ситуацию, именно с этих позиций понятна и его логика построения подготовки к судебному результату. Он внес и изменения в Конституцию, и принял закон о первом президенте. И последнее новшество: он наделил себя полномочиями и, скажем так, титулом лидера нации. И теперь Назарбаев помимо государственного иммунитета, которым он полностью обладает, хочет обладать пожизненным иммунитетом от судебных разбирательств, в том числе и по данному делу. Конечно, в нормальном демократическом государстве это было бы предметом, во-первых, не только для судебного расследования, но и парламентского. И, конечно, журналистских расследований. Но в Казахстане — цензура. Одна партия находится в парламенте, все правоохранительные органы и судебная власть подчинены одному человеку. Лидер нации никогда не откроет против себя ни одного дела. Ведь согласовывается все с одним человеком.
- А кто формально может обращаться в суд с обвинением президента? Могут ли это делать рядовые граждане, требуя следствия по такому делу?
- В соответствии с законодательством, теоретически могут и общественные организации, и любой гражданин может обратиться, возможны и публикации в СМИ по этому поводу. В принципе, в государстве, где верховенствует закон, где есть правосудие, я подчеркиваю, правосудие, то есть справедливая судебная система, там бы открыли уголовное дело и расследовали все обстоятельства. Но нельзя заранее до судебного решения обвинять Нурсултана Абишевича Назарбаева. Надо учитывать все обстоятельства. Назарбаев с Гиффеном знакомы еще с советских времен. Я был свидетелем их общения, многих встреч. До суда нельзя говорить о том, что Нурсултан Абишевич совершил государственное преступление, а именно виновен в измене родине. И в связи с этим начать процедуру импичмента.
- Вы только что сами говорили, что лично были свидетелем общения Назарбаева с Гиффеном в то время, когда Гиффен сотрудничал с ним, Вы были одним из самых приближенных к президенту людей. А приходилось ли Вам лично контактировать с Джеймсом Гиффеном?
- Да, приходилось. Это были, наверное, девяностые годы, когда Нурсултан Абишевич Назарбаев приезжал в Москву с определенными командировками, то в то же время у Гиффена был офис в торговом центре «Хаммер», куда мы были приглашены с моей бывшей супругой — дочерью Назарбаева, тогда мы и познакомились в том числе и с Джеймсом Гиффеном.
- И в связи с этим такие деликатные вопросы. Не исключено, что если начнется судебное разбирательство, то и Вас будут допрашивать. А Вы выполняли какие-то особые поручения Вашего шефа, контактируя с Гиффеном? Что Назарбаев просил Вас передавать? И было ли это вообще?
- Конкретно все свои вопросы в большинстве случаев они решали один на один. Но, учитывая то, что Нурсултан Абишевич по-английски не говорит, а Джеймс Гиффен слабо говорит по-русски, когда требовался квалифицированный перевод, то всегда в роли переводчиков Гиффен использовал двух своих помощников. Кстати, они все время находятся в Казахстане, не ездят. Один — гражданин России Давид Иванашвили, второй -гражданин США Ричард Спунер. Он с того момента, как произошел арест Гиффена и его выпустили под залог, не выезжал из Казахстана. Назарбаев ему запретил, поскольку боялись, что еще какая-то информация уйдет правоохранительным органам США.
И хочу сказать, что прямых указаний не было. Нурсултан Абишевич лично дал Джеймсу Гиффену не только автомашину персональную, служебную из своего президентского гаража, но и сотрудники службы охраны президента постоянно сопровождали и охраняли его. У Гиффена были очень хорошие контакты с КНБ, и у нас тоже секретов не было. Мы хорошо общались, разговаривали на разные темы. Я бы не сказал, что Гиффен был стопроцентным информатором, который работал на разведсообщества США.
- И что, Вы с ним обсуждали такие деликатные темы, как темы разведки?
- Его больше интересовали вопросы обеспечения безопасности в нефтегазовом секторе, разработка на Каспии и другие. Когда начался этот процесс в Швейцарии и США, ко мне, честно говоря, несколько раз обращались помощники Гиффена, поскольку он к тому времени был в Америке. У меня очень хорошее отношение к нему и впечатления об этом человеке. Я не могу сказать, что он вызывает у меня отрицательные эмоции. Я не хочу давать оценку его действиям, но чисто человеческие отношения у нас были хорошие.
- Для Вас стало неожиданностью, что Гиффен сотрудничал с американской разведкой?
- Нет, для меня это не стало неожиданностью. Он не скрывал того, что контактирует. В порядке вещей если к нему обращаются представители госдепартамента или разведсообщества, то он контактирует, как и любой гражданин США, который приезжает из-за границы. То же самое делает и Комитет национальной безопасности, сотрудники комитета, когда после каких-то длительных командировок проводят разведопрос с государственным чиновником, который приезжает из-за рубежа. Я не считаю, что он был каким-то выдающимся агентом или информатором. Он бизнесмен, он работал в сфере нефтяного бизнеса. Он был одним из первых, кто на уровне интуиции понял, что такое Тенгизское месторождение. И не зря президент Назарбаев относился к нему с уважением, они считали себя практически партнерами по бизнесу. Конечно, сейчас можно сказать, что это не бизнес. За счет государства они получали так называемые откаты.
- Но мог же бизнес быть только прикрытием для более глубинных задач, которые выполнял Гиффен. К какой информации в Казахстане он имел доступ?
- Какие могут быть секреты в Казахстане? Мы что, в Советском Союзе? У нас что, такой большой оборот в военно-промышленном комплексе? У нас что, так развита оборонная промышленность? О каких секретах можно говорить? Особенно в условиях глобализации, какие могут быть секреты? У нас все открыто. Просто нагнетается шпиономания. А реально я считаю, что Джеймс Гиффен — выдающийся бизнесмен, который нашел подход к главе государства и с ним лично распиливал комиссионные, которые получали от нефтяных компаний.
- А передавала ли казахстанская сторона какую-либо информацию о России?
- Я думаю, что в приватных беседах Нурсултан Абишевич не скрывал. Но я не думаю, что это сильно интересовало Гиффена. Его больше интересовала, как он говорил, «пайда». Что в переводе с казахского означает прибыль. Остальное — побочный шлейф. Я считаю, что в будущем к этому вопросу вернутся, в постназарбаевский период. Не надо забывать о том, что Назарбаев и правительство Казахстана подписали и официально признали, я подчеркиваю, официально, в протоколе-меморандуме с Министерством юстиции США и Министерством юстиции Швейцарии то, что заблокированные 80 млн долларов США — криминального происхождения. То есть это взятка, а не комиссионные. Вещественным доказательством будет все равно судебное разбирательство. Так или иначе.
- А Вы, как заместитель шефа службы безопасности Казахстана, знали что-либо по линии КНБ о каких-то компрометирующих контактах Гиффена?
- Назарбаев не только дал своему советнику и партнеру служебную автомашину, офис, но и сотрудников своей службы безопасности. Он также дал четкие указания председателю КНБ и в том числе мне: охранять и осуществлять физическую безопасность Гиффена.
- А то, что произошло в Казахстане после Гиффена. Его место занял новый советник Александр Мирчев. А в чем принципиальное сходство и отличие двух фигурантов? Представляет ли сегодня Александр Мирчев потенциальную угрозу для национальной безопасности Казахстана?
- На волне той проблемы, которая была с Гиффеном, и нашелся этот лоббист, так называемый советник Александр Мирчев, с которым я тоже хорошо знаком с 2003 года. Если у Гиффена сильно развита предпринимательская хватка бизнесмена и разводилы, то Александр, я считаю, в большей степени теневой лоббист. Он достаточно хорошо работает с документами, готовит стратегические планы, выступления, ориентированные как для внутреннего пользования в стране, так и для зарубежья.
Назарбаев не доверяет даже своему аппарату готовить свои выступления. Он больше доверяет таким советникам со стороны, чтобы лучше понимать логику принятия решений, ориентированных для западной аудитории, как больше понравиться, где нажать, где торговаться, где шантажировать, где, наоборот, быть впереди планеты всей. Он наемный советник, которому платят. Сегодня он готов работать на Назарбаева, завтра — на другого. Он работал, я знаю, работал с Каримовым и с его дочерью. Он работает на всех, кто платит.
- А Мирчеву, как и Гиффену, содействует КНБ?
- В большей степени за конфиденциальность отвечает премьер-министр Карим Масимов. Благодаря Мирчеву он из помощников президента удачно стартовал в кресло помощника Назарбаева по правительству, так скажем. Премьер-министр — только название. Реально в государственной иерархии премьер-министр — это только табличка на кабинете. Если называть все это своими именами. Премьер-министр согласно законодательству не может наказать ни одного министра. Он не может объявить выговор, он должен писать докладную президенту: пожалуйста, накажите такого-то министра. Но при этом Назарбаеву выгодно: за все огрехи, упущения в экономике, политике он может, как ящерица, отбросить свой хвост, убрать премьера и назначить другого. И все проблемы ушли вместе с премьер-министром. А президент ни при чем, он хороший, а его окружение во всем виновато. Это простая доходчивая схема.
- А располагаете ли Вы данными, сведениями о том, что Мирчев связан с американскими секретными службами?
- Я припоминаю, было несколько документов о том, что он контактировал с представителем КНБ в Вашингтоне, с резидентом КНБ внешней разведки. Он много давал информации, касающейся вашингтонских кругов, и его бизнес-отношений, и лоббистской деятельности. Я насколько знаю, у него очень хорошие связи были с Министерством обороны. И в первую очередь — с бывшим заместителем министра обороны Ричардом Перлом и Полом Вулфовицом.
- Не исключено, что Мирчев сотрудничает с какими-то спецслужбами США?
- Да, да.
- Возвращаясь к теме обвинения Назарбаева в предательстве и измене, Вы говорили о том, что может возникнуть в реальном судебном расследовании только в посленазарбаевское время. А если после него к власти в стране придут его люди и режим продолжится? Возможно ли, что судебное разбирательство им будет выгодно и они его спровоцируют, чтобы всю вину за то, что происходило в стране, возложить на ушедшего Назарбаева?
- Я не прорицатель, чтобы говорить о будущем. Но я знаю одно: эра Назарбаева заканчивается. Тот порог, биологический возраст, который дает состояние поддерживать физическое и психическое здоровье главы государства, постепенно уходит. Не идет на подъем, идет к спуску. Мы знаем подобные примеры. Возьмите Туркменистан. Что сейчас с Ниязовым? Мы знаем о том, что такие авторитарные лидеры, когда уходят, вместе с ними уходит и весь пласт.
Конечно, в постназарбаевский период, я уверен, не только данное дело будет пересматриваться в новом свете. Будут рассмотрены и другие преступления режима Назарбаева, потому что, находясь столь длительное время по продолжительности у власти, он не в состоянии все контролировать.
Но меня больше всего интересует конкретный вопрос, связанный с трагедиями, смертями лидеров оппозиции. Алтынбек Сарсенбаев со своим помощником, водителем, в убийстве которых принимали участие сотрудники Комитета национальной безопасности. Меня беспокоят вопросы о так называемом самоубийстве Заманбека Нуркадилова, тех репрессиях, которые были осуществлены за последние три года. Посмотрите, сколько было осуждено нежелательных лиц для будущего Казахстана в закрытых военных, гражданских судах. Именно их спрятали в тюрьмы только за амбиции, за инакомыслие. Фактически это политические узники совести. Они в свое время были и в окружении Назарбаева. Но по тем или иным причинам ему выгодно показать свою жесткую линию, сильную жесткую руку. Но делается это от слабости, от страха за свое будущее.
- Вы считаете, что в посленазарбаевское время более сильными судебными разбирательствами будут разбирательства о политических устранениях оппонентов и том, что Вы писали в своей книге о коррупционных схемах, созданных в назарбаевское время? Эти судебные разбирательства будут сильнее, чем об измене?
- Безусловно. Эти вопросы краеугольные, основные. Именно их Назарбаев пытается нивелировать, убрать в сторону. Даже те сотрудники, офицеры, участвовавшие в убийстве Алтынбека Сарсенбаева, где они сейчас? Они уже на свободе, или на вольных поселениях, или вышли уже. Тот же Утембаев не находится в местах лишения свободы, свободно передвигается, ездит за границу по чужим документам. А бывший спикер Сената, который в этом участвовал, сейчас в кресле председателя КНБ — Нуртай Абыкаев. И это ответы на вопросы, поставленные в моей книге.
Интервью Рахата Алиева телекомпании "К-плюс" можно посмотреть по ссылке http://www.youtube.com/user/kplustv#p/u/1/PlmJbpH6S2M
