Китайский инфраструктурный мегапроект «Один пояс, один путь» изменит жизнь и работу десятков тысяч научных работников, считает автор одного из самых авторитетных общенаучных журналов. Это знаменует глубокий сдвиг в научной поддержке стран с низким и средним уровнем, — в этой области Китай постепенно бросает вызов США, Японии и более богатым европейским странам.
Холодное ноябрьское утро. Ашраф Ислам (Ashraf Islam) за три тысячи километров от семьи, которая осталась в благоуханном Бангладеш. Но на уме у него отнюдь не погода, а невиданные научные возможности, открывшиеся в Пекине.
«У нас и дома неплохие условия, но все равно это небо и земля», — восхищается Ислам. Он пишет в Китае докторскую диссертацию по методам удаления органических веществ из сточных вод, — в Бангладеш эта проблема стоит особенно остро.
Хтет Аунг Пхьо (Htet Aung Phyo), аспирант из Мьянмы, получил в Пекине грант на разработку способов извлечения меди из низкосортной руды при помощи бактерий. Если его проект увенчается успехом, это поможет продлить срок службы медных рудников в Мьянме, а часть из них эксплуатируется одной китайской компанией. Кроме того, научный прорыв принесет новые рабочие места его собственной стране. «Вот почему я здесь», — с гордостью говорит он.
Это лишь два примера, а всего в Пекине 1 300 иностранных аспирантов из десятков стран, и они проводят в Китае до четырех лет, занимаясь исследованиями, которые помогут решить научные проблемы дома. Двести мест ежегодно финансирует Китайская академия наук совместно с Всемирной академией наук, чья штаб-квартира находится в итальянском Триесте. И это не обычный обмен студентами. Каждый из 200 аспирантов — частичка инициативы «Один пояс, один путь» (далее: «Пояс и путь»), крупнейшей в мире программы займов и инвестиций, которая имеет и научные гранты. Всего Китай подписал соглашения с 126 странами.
Почти по всему земному шару китайское правительство, китайские компании и местные деловые партнеры строят автомагистрали, проектируют высокоскоростные железные дороги, добывают запасы ископаемого топлива, запускают электростанции, устанавливают тысячи камер наблюдения и открывают воздушные и морские порты. Все это части обширного проекта, задуманного президентом Си Цзиньпином для преобразования глобальных торговых сетей, которые одновременно снабжают Китай и обеспечивают рынок сбыта для его продукции.
Долгий путь
Анализ Всемирного банка показывает, что Китай готовится построить в общей сложности 31 тысячу километров железных дорог и 12 тысяч километров автомагистралей вдоль шести экономических коридоров в Азии и Европе. Их Китай развивает в рамках проекта «Пояс и путь».
Си и другие китайские лидеры считают науку одним из важнейших инструментов для наведения мостов с другими странами, подчеркнул в прошлом году президент Китайской академии наук Бай Чуньли в издании «Бюллетень КАН». «Наука, технологии и инновации — основная движущая сила „Пояса и пути"», — отметил он.
Последние полгода корреспонденты журнала «Нейчер» путешествуют по странам-участникам «Пояса и пути». В ближайшие две недели мы опубликуем серию из пяти статей о том, как Китай перекраивает мир науки — от Пекина до Исламабада, от Коломбо до Найроби и Лимы. Китайские университеты расширяются по всему миру, наряду с обширной сетью научных институтов КАН. Они предлагают научную помощь и подписывают соглашения о сотрудничестве в масштабах, невиданных со времен холодной войны, когда за право финансировать науку в союзных странах боролись США и бывший СССР. 19 апреля Бай объявил, что КАН инвестировала в научно-технические проекты «Пояса и пути» свыше 1,8 миллиарда юаней (почти 268 миллионов долларов США).
В Шри-Ланке Китай со-финансирует центр, который занимается безопасностью питьевой воды, и поддерживает исследование почечной недостаточности среди сельского населения страны. В Пакистане он спонсирует несколько исследовательских центров, где изучают целый ряд тем от рисоводства до искусственного интеллекта и железнодорожного машиностроения. В самом сердце Европейского союза китайско-бельгийский научный парк предоставляет помещения компаниям, которые работают над тем, чтобы расширить торговлю медицинским оборудованием, солнечной энергией и другими технологиями. А в Южной Америке Китай сотрудничает с чилийскими и аргентинскими астрономическими центрами и уже получил доступ к лучшим обсерваториям мира. В общем и целом научная сторона «Пояса и пути» насчитывает десятки тысяч исследователей и студентов и сотни университетов. Лишь считанные регионы развивающегося мира остались неохваченными китайской научной деятельностью.
Это знаменует глубокий сдвиг в научной поддержке стран с низким и средним уровнем, — в этой области Китай постепенно бросает вызов США, Японии и более богатым европейским странам. И по мере того, как Китай поднимается как научная сверхдержава, он привносит иную перспективу.
Во-первых, все проекты «Пояса и пути» строятся на концепции обоюдной выгоды, объясняет Тереза Фэллон (Theresa Fallon), директор Центра исследования России, Европы и Азии в Брюсселе. Всякая крупная инвестиция приносит пользу не только принимающей стране, но и самому Китаю, который надеется извлечь выгоду как с научной, так и с экономической точки зрения. Другое отличие заключается в том, что Китай считает себя более подходящим партнером для бедных стран, потому что там не забыли, каково это быть бедным, считает Ли Инь, заместитель директора пекинского департамента КАН по международному сотрудничеству.
Своим подходом к «Поясу и пути» Пекин уже завоевал множество сторонников в тех странах, куда текут китайские инвестиции — среди них президент Шри-Ланки Майтрипала Сирисена и премьер-министр Пакистана Имран Хан. В своей победной речи в прошлом году Хан заявил, что мечтает узнать, как Китай из бедной страны превратился в развивающуюся сверхдержаву.
Но на научный рост Китая есть и другой взгляд: мол, страны с низким и средним уровнем дохода, как завороженные, маршируют прямиком в пасть авторитарному и неоколониальному государству, а все остальное, включая технологические соглашения и исследовательские альянсы, — лишь ширма. По этой риторике страны попадают в бедственное положение и, сломившись под гнетом многомиллиардного долга, отдают Китаю ключи от бесценных и стратегически важных ресурсов — от данных по океаническим течениям и биологических образцов до систем связи следующего поколения. Еще одна проблема заключается в том, что Китай только сейчас начал осознавать весь экологический ущерб, которым может аукнуться «Пояс и путь»: если маршруты пройдут через горы Пакистана и другие экологически уязвимые регионы, а реки Юго-Восточной Азии и Южной Америки будут перекрыты плотинами.
С научной точки зрения, замысел «Пояса и пути» ясен: возродить Китай как одну из величайших цивилизаций мира, — а это значит, что окружающие страны будут рассматривать его и как средоточие научной мощи. Однако Кристофер Каллен (Christopher Cullen), историк и специалист по китайской науке Института имени Нидэма в Кембридже, предупреждает, что рассуждать, как именно будут развиваться отношения Китая с другими странами, пока рано.
Множество путей
На протяжении двух тысяч лет целая сеть шелковых путей связывала Дальний Восток с Европой, и о возрождении этих древних торговых маршрутов китайские лидеры впервые заговорили в начале 2000-х. Но Си, став президентом Китая в 2013 году, сделал эту цель приоритетной, запустив «Пояс и путь» с большой помпой и древними мудростями. «Океан велик, потому что принимает все реки», — заявил он на мероприятии, посвященному запуску проектов в Индонезии и Казахстане.
Океан оказался даже глубже, чем предполагалось в первоначальных планах Си. За последние шесть лет проект «Пояс и путь» разросся до сложной глобальной сети морских и сухопутных маршрутов, где Китаю отводится роль координационного центра. Подлинный масштаб «Пояса и пути» оценить невозможно, поскольку полного списка реализуемых и запланированных проектов правительство Китая никогда не публиковало. Однако оценки колеблются в широком диапазоне от 1 триллиона до 8 триллионов долларов.
Растущая сеть
Проект «Пояс и путь» разворачивается в нескольких измерениях. Соглашения с Китаем подписали свыше 120 стран, и 37 научных учреждений вступили в Альянс международных организаций в регионе «Пояса и дороги» (ANSO). Шестнадцать стран Центральной и Восточной Европы объединились с Китаем в полноценную организацию в формате 16 + 1.
Один из элементов этой масштабной инициативы — так называемый «Морской шелковый путь XXI века», гигантская океаническая петля, которая соединяет страны на побережье всех четырех океанов — в том числе в Африке и Южной Америке. Затем есть «Экономический пояс Шелкового пути», сложная сеть из шести сухопутных коридоров, которые соединяют Китай с рядом крупных городов Азии и Европы железными дорогами, автомагистралями и морем.
Первые признаки научного «Пояса и пути» забрезжили вскоре после визита Си в Среднюю Азию в сентябре 2013 года. Уже в следующем году КАН профинансировала модернизацию телескопа в Астрономическом институте имени Улугбека в Узбекистане до метрового диаметра. Эта доработка позволила узбекскому институту исследовать небо северного полушария в сотрудничестве с Синьцзянской астрономической обсерваторией. Собственного опыта в создании телескопов Узбекистан не имеет, сообщил журналистам «Бюллетеня КАН» директор обсерватории Шухрат Эгамбердиев, поэтому основную часть технологических работ взяли на себя китайские инженеры. Это и положило начало грандиозным планам КАН.
За научную составляющую «Пояса и пути» отвечает Бай. Он — специалист по рентгеноструктурному анализу, а образование получил в Китае. В середине 1980-х он работал вместе с Джоном Бальдешвилером (John Baldeschwieler) в Калифорнийском технологическом институте в Пасадене над методами сканирующей туннельной микроскопии.
Уже в начале карьеры Бая было ясно, что он далеко пойдет, говорит Бальдешвилер. Он вспоминает, как когда-то предсказывал, что Бай в один прекрасный день возглавит КАН. Во время визита в Пекин в 1995 году Бальдешвилер изумился, когда узнал, что Бай организовал ему встречу с тогдашним президентом Китая Цзян Цзэминем. «Нас подобрали на маленьком автобусе и с полицейским эскортом и мигалками отвезли через площадь Тяньаньмэнь в Дом народных собратий». На лестнице с красной ковровой дорожкой выстроились молодые парни и девушки, вспоминает он.
При Бае научный «Пояс и путь» развивается тремя параллельными курсами. В Китае КАН создала пять центров передового опыта, которые каждый год принимают по 200 иностранных аспирантов.
Еще девять исследовательских и учебных центров КАН открыла за пределами Китая: в Африке, Центральной Азии, Южной Америке, Южной и Юго-Восточной Азии, — их со-финансируют принимающие страны. Например, Китайско-Бразильская совместная лаборатория космической погоды в Сан-Жозе-дус-Кампусе следит за погодой в космосе и разрабатывает прогнозные модели. Центр инновационного сотрудничества КАН в Бангкоке помогает таиландским университетам и технологическим компаниям налаживать сотрудничество с китайскими коллегами, — одновременно обеспечивая Китаю опору в регионе. Наконец, по всему миру есть сотни других точек сотрудничества с КАН и китайскими университетами.
Третий слой в терминологии КАН — «Цифровой пояс и дорога», платформа для обмена данными, полученными странами-участниками в рамках их совместных проектов, как двусторонних, так и с Китаем. К этим данным относятся спутниковые снимки, а также количественные данные о природных катастрофах, водных ресурсах и объектах культурного наследия.
Чтобы объединить эти и другие виды деятельности, в 2016 году КАН учредила своего рода верховный комитет научно-исследовательских организаций. Эта сеть известна как Альянс международных научных организаций в регионе «Пояса и пути». Она насчитывает 37 членов и охватывает весь мир, простираясь от Российской академии наук до Университета Чили. В числе основателей сети числится даже ЮНЕСКО, чья штаб-квартира находится в Париже. В рамках своей деятельности Альянс планирует проводить в странах «Пояса и пути» исследования по устойчивому развитию, — в том числе направленные на обеспечение продовольственной безопасности и сокращение дефицита питьевой воды.
Проблемные места
По мере того, как Китай развивает инфраструктурные проекты и расширяет научную деятельность за рубежом, возникает все больше опасений.
Бóльшая часть критики поступает от стран, не участвующих в «Поясе и пути». Так, правительство Индии недовольно, что с ним не проконсультировались насчет проектов в индийском тылу, и не раз призывало политиков Шри-Ланки урезать научное сотрудничество с Китаем.
Еще одна «горячая точка» — строительство информационной инфраструктуры для «Цифрового пояса и дороги». США и ряд других стран предупреждают об опасностях, которые таит соглашение с китайским телекоммуникационным гигантом «Хуавэй» (Huawei) о создании сети мобильной связи 5G следующего поколения. Она откроет китайскому правительству возможности для слежки, так как «Хуавэй» еще и снабдит страны «Пояса и дороги» шпионским оборудованием, — например, технологией распознавания лиц — предостерегают они. «Хуавэй» же обвинения в слежке отметает, уверяя, что никаких механизмов доступа для неавторизованных пользователей в ее оборудование не встроено.
Одна из серьезнейших проблем в странах «Пояса и пути» — воздействие проекта на окружающую среду, ведь коренное преобразование коснется природы десятков стран. Всемирный фонд дикой природы предупреждает, что основные каналы «Пояса и пути» между Азией и Европой пройдут через 1 739 районов, имеющих принципиальное значение для сохранения биологического разнообразия Земли, и коснутся 265 видов, находящихся под угрозой исчезновения — включая сайгака, тигра и гигантскую панду.
Один из таких проектов, которые беспокоят экологов, — это запланированная железная дорога Венгрия-Сербия стоимостью 3,8 миллиарда долларов. Проект, — а им уже заинтересовались власти ЕС, — все еще ожидает одобрения регулирующих органов. Кроме того, Китай до сих пор не ратифицировал Конвенцию об оценке воздействия на окружающую среду (ОВОС, также известна как Конвенция Эспоо), — а она обязывает государства оценивать воздействие проектов на окружающую среду и здоровье граждан уже на самой ранней стадии.
Первез Худбой (Pervez Hoodbhoy), физик Христианского колледжа Формана в пакистанском Лахоре, говорит, что лишь малая часть китайских проектов может похвастаться оценкой экологического воздействия, — если до этого вообще доходит. «Существует реальная нехватка исследований по нормативной базе самих проектов „Пояса и пути", и нам остается лишь гадать, что происходит на самом деле и каковы будут последствия, — говорит Худбой. — Эти вопросы тоже требуют изучения». «Если не предпринимать никаких мер, есть риск, что экологические проблемы обострятся, а это приведет к истощению природных ресурсов и массовой миграции», — вторит ему Абан Маркер Кабраджи (Aban Marker Kabraji), директор по вопросам Азии Международного союза охраны природы (МСОП).
Одним из препятствий должной экологической экспертизе, объясняет Ци Е, директор пекинского Центра общественной политики Брукингса-Цинхуа, является нежелание ведомств в Китае и странах «Пояса и пути» идти на меры, которые грозят замедлить строительство. По его словам, китайским компаниям все чаще приходится работать в условиях, когда местное правительство и заказчик требуют результатов «как можно быстрее». Стратегические оценки воздействия на окружающую среду требуют времени, вынуждают менять технический регламент, и отсюда случаются задержки. «Популярностью этот вариант не пользуется», — объясняет Ци.
Другая проблема заключается в том, что в контрактах бывает оговорено отдельно, что оценка воздействия на окружающую среду является обязанностью принимающей страны. Но поскольку бедные страны достаточных возможностей для мониторинга и оценки зачастую не имеют, строительные проекты осуществляются без должного контроля, и экологи волнуются.
Тем не менее появились признаки, что Китай занялся этими проблемами всерьез. Природоохранные организации Китая, — например, Дуньхуанская академия и ряд ученых-экологов, таких как Ма Кэпин из Института ботаники КАН — уже несколько лет предупреждают об экологических последствиях обширной сети трансконтинентальных маршрутов.
Ван Сюдун, директор Дунхуанской академии, говорит, что его коллеги составили список из 130 объектов Всемирного наследия, расположенных вдоль исторических шелковых путей. «Строительство вблизи археологических памятников и на прилегающей территории в Китае запрещено», — объясняет Ван. Он добавляет, что страны — участники «Пояса и пути» также должны создать сеть особо охраняемых районов — по образу и подобию Китая. «Зарубежные страны тоже не должны строить магистрали и железные дороги вблизи эпицентров землетрясений или объектов мирового наследия», — говорит он.
Экологические опасения вокруг «Пояса и пути» дошли и до высшего руководства Китая. МСОП (его возглавляет бывший китайский замминистра образования Чжан Синьшэн) было поручено изучить экологические последствия «Пояса и пути» в двух странах — Шри-Ланке и Пакистане. Научные делегации с участием правительственных чиновников проводили исследования в феврале — примерно в то же время, когда там побывали журналисты «Нейчер». Ожидается, что результаты исследования не пройдут мимо китайского руководства, — ведь оно проводится по требованию Китайского совета по международному сотрудничеству в области окружающей среды и развития. Ведомство, где собрались ведущие экологи, подчиняется правительству Китая.
А на прошлой неделе Китай провел в Пекине двухдневный форум — первый на правительственном уровне, — посвященный экологическим проблемам, связанным с «Поясом и путем». Ожидается, что итоги этой встречи будут представлены на конференции глав правительств стран-участниц, она называется «Форум пояса и дороги» и стартовала 25 апреля. Форум проходит под председательством самого Си, и это означает, что вопросы окружающей среды достигли высших эшелонов власти.
По словам Артура Хэнсона (Arthur Hanson), ведущего международного советника Китайского совета по сотрудничеству в области окружающей среды, одна из целей — убедить руководство Китая провести оценку экологических и социальных последствий важнейших элементов «Пояса и пути», обеспечить участие общественности в принятии решений и, наконец, выложить данные в открытий доступ.
Эндрю Смолл (Andrew Small), китаист аналитического центра немецкого Фонда Маршалла, чья штаб-квартира находится в Вашингтоне, округ Колумбия, убежден, что китайские политики весьма восприимчивы к критике и будут стремиться устранить недостатки, — во всяком случае, так подсказывает его собственный опыт. В рамках «Пояса и пути» правительство Китая будет сотрудничать с большим количеством международных организаций, включая природоохранные группы и университеты, предрекает он.
Взгляд на восток
Наращивая научные инвестиции в страны «Пояса и пути», Китай меняет представление ученых о будущем. Китай уже стал излюбленным научным партнером для большого числа развивающихся стран. Если предыдущие поколения африканских, азиатских и, в некоторой степени, южноамериканских ученых проходили обучение в западных странах и имели там свои интеллектуальные корни, о нынешнем поколении этого уже не скажешь.
Ряд ученых старшего поколения, с которыми корреспонденты «Нейчер» пообщались для этой серии статей, отметили, что их младшие коллеги — особенно те, кто защитил в Китае диссертацию и вернулись, — нередко страдают от нехватки контактов с западными учеными. «Чем больше молодых людей будут ездить в Китай, а не в США, тем слабее будут их связи с западными странами», — отмечает Камини Мендис (Kamini Mendis), маляриолог из Шри-Ланки. Раньше она работала во Всемирной организации здравоохранения в Женеве.
Но у этой медали есть и обратная сторона: в будущем научные пересечения с другими странами могут изменить сам Китай — хотя бы в некотором роде. На встрече в Пекине в ноябре прошлого года с аспирантами из стран «Пояса и пути» журналисты «Нейчер» поинтересовались, не желают ли они продлить свое пребывание в Поднебесной. Раздумывают ли они о том, чтобы остаться в Китае на подольше, — как это делали их предшественники в Европе и Северной Америке? На мгновение в зале воцарилась тишина, после чего представитель академии отметил, что в контрактах студентов оговорено, что когда их диссертации будут готовы, они вернутся домой. «Провоцировать утечку мозгов мы не собираемся», — подчеркнула она.
Но последнее слово осталось не за ней. Вмешался один из ведущих исследователей академии. «Вы имеете в виду, что если эти студенты останутся здесь работать, то китайское общество станет более мультикультурным?— поинтересовался он. —Что ж, это было бы не так уж плохо».
Автор: Эхсан Масуд (Ehsan Masood)
Перевод: редакция ИноСМИ.
Оригинал публикации: How China is redrawing the map of world science
