В регионе с авторитарными лидерами, находящимися долгое время у власти, рано или поздно возникает вопрос о том, кто же придет к власти следующим. Однако в четырех из пяти стран Центральной Азии система настолько непрозрачна, что делать какие-либо предположенияочень сложно.
Еще в начале 2016 года ничего не предвещало того, что в странах Центральной Азии будут проводиться какие-либо выборы. Однако уже в конце января в Казахстане выдвинули инициативу проведения досрочных парламентских выборов. Таджикистан и Туркменистан также запланировали проведение референдумов по внесению изменений в Конституцию, позволяющие нынешним лидерам оставаться у власти на неопределенные сроки.
Некоторые увидели в этом еще один признак того, что смена лидеров в странах Центральной Азии уже не за горами. В течение многих лет идут разговоры о том, кто же всё-таки придет к власти следующим. Однако в четырех из пяти стран региона – Туркменистане, Казахстане, Узбекистане и Таджикистане – системы настолько непрозрачны, что выдвинуть какие-либо предположения довольно сложно.
Туркменская редакция Азаттыка на прошлой неделе провела круглый стол, посвященный не столько тому, кто конкретно может оказаться у руля власти в странах Центральной Азии, сколько о том, как заполучить президентское кресло и какие для этого могут понадобиться союзники, какого политического курса нужно будет придерживаться, чтобы завоевать поддержку населения и легитимность. Дискуссию вел директор Туркменской редакции Азаттыка Мухаммад Тахир.
РАЗЛИЧНЫЕ ОРИЕНТИРЫ
Почти 25 лет прошло с тех пор, как пять государств Центральной Азии обрели независимость. Ныне эти страны заметно обособились друг от друга, поэтому и процесс транзита власти в каждой стране будет особым.
В Казахстане и Узбекистане президенты бессменно находятся у руля власти еще со времен распада СССР в 1991 году. Президенту Казахстана Нурсултану Назарбаеву в июле исполнится 76 лет, а президенту Исламу Каримову в конце января исполнилось 78 лет.
Быть вторым президентом в этих странах будет непросто. Но и забраться так высоко без серьёзной поддержки невозможно.
Рейд Стендиш, вашингтонский журналист, пишущий на темы внешней политики, считает, что для Казахстана, как страны, экспортирующей нефть, предпочтительно, чтобы следующим президентом стал представитель бизнес-элиты. При этом желательно, чтобы этот некто стал незаменимым.
В Узбекистане же, по его мнению, расстановка сил совсем другая:
- Если вы присмотритесь к Узбекистану, большая часть денег и власти генерируется внутри страны, так что ... службы безопасности будут, вероятно, играть гораздо бóльшую роль в Узбекистане в сценарии преемственности [и] возможно, будут как раз теми, кто возьмет бразды правления.
В нынешних условиях представители элиты почти наверняка выступят в качестве «серых кардиналов» в политике, когда нужно будет определяться со следующими центральноазиатскими руководителями, считает автор книги «Импорт демократии: Роль НПО в Южной Африке, Таджикистане и Аргентине» Джули Фишер Мелтон из Вашингтона.
– Волеизъявление элиты окажет по большому счету лишь очень временный эффект на легитимность. В долгосрочной перспективе гражданское общество является надеждой для институционализации с самого низа. Без институционализации снизу, изменения наверху будут продолжать происходить, но на самом деле всё придёт к тому, что никаких изменений вообще не будет, - считает Джули Фишер Мелтон.
ФАКТОР ИСЛАМА
Лидеры Казахстана, Узбекистана и Таджикистана пользуются легитимностью, которая в значительной степени проистекает из длительного срока пребывания во власти. По словам Стендиша, Каримов и Назарбаев могут называть себя «отцами своих народов», а президент Таджикистана Эмомали Рахмон, находящийся у власти с 1992 года, – играть на своем имидже «основоположника мира» за его роль в прекращении гражданской войны 1992–1997 годов в Таджикистане. Такая легитимность, очевидно, не перейдет к тому, кто придет сразу после них.
По мнению участника дискуссии, экс-советника президента Кыргызстана Эдиля Байсалова, ныне одного из ведущих политологов в стране, смена поколений в Кыргызстане ощущается уже сейчас.
– На данный момент самым популярным человеком в Кыргызстане является один из проповедников – он называет себя «шейхом». Невозможно представить, чтобы какой-либо политик или любая другая личность, имела бы столь большую аудиторию ... его еженедельные видео смотрят сотни тысяч в Кыргызстане, - говорит он.
На протяжении многих веков ислам был в Центральной Азии частью политики. Несмотря на усилия президентов региона ослабить влияние религии, ислам вновь будет играть большую роль в политике региона.
Поддержка верующих может помочь продвинуть кого-то на высокопоставленный пост. Но такой подход здесь всегда был рискованным делом, в частности для лидеров, которые не являются столь уж религиозными.
ИНТЕРЕСЫ РОССИИ
Эдиль Байсалов упоминает еще один решающий фактор в передаче власти в Центральной Азии – Кремль.
– Россия позаботится о том, чтобы она играла определенную роль. Они могут не дать официального признания, они могут пытаться чинить препятствия, они могут попытаться предоставить некоторые гарантии, например, если возникнет какая-то ситуация в сфере безопасности. Самым важным источником признания, поддержки и легитимности будет Москва, - говорит Байсалов.
В самом деле, трудно себе представить, чтобы Кремль воздержался от вмешательства, если бы в одной из стран Центральной Азии появился прозападный либо прокитайский, или происламский лидер. Признание интересов России в регионе является почти обязательным условием для прихода к власти.
Участники дискуссии обсудили также, насколько по-разному осуществлялась передача власти в Центральной Азии в прошлом. Передача власти в Туркменистане в декабре 2006 года после смерти первого президента Сапармурата Ниязова прошла гладко, но совершенно непрозрачно. В Кыргызстане же произошли две революции (2005 и 2010 год), результатом которых было свержение президентов.
Первые два президента Таджикистана (Рахмон Набиев и Акбаршо Искандаров) были по существу отстранены от власти в 1992 году с началом гражданской войны в стране.
Радио Азаттык, 28.03.2016
