Забастовка нефтяников на западе Казахстана продолжается уже более трех месяцев - за это время ситуация почти не сдвинулась с места. Любопытно в этой связи, что социологи констатируют рост протестных настроений в казахстанском обществе: личное участие в акциях протеста готовы принять около 40% граждан страны.
Руководитель экспертно-прикладного отдела Института политических решений Мадина Нургалиева на минувшей неделе представила исследование, в котором обращает внимание на то, что картина по республике складывается разнохарактерно, но на локальном уровне фиксируются тревожные и напряженные настроения.
ИА REGNUM: В проведенном вами исследовании говорится, что "почти треть горожан республики проявляет безразличие к акциям протеста мангистауских нефтяников". Почему это так? С чем связано, чем обусловлено?
Эта ситуация обусловлена несколькими факторами:
- характером освещения в СМИ: степенью объективности и форматом подачи информации. Речь идет о том, что зачастую информация подается с негативным или с нейтральным оттенком.
- региональной отдаленностью и доминированием индивидуалистических принципов в обществе - они не способствуют выработке такой модели поведения, в которой бы проявлялись соучастие и солидарность к бастующим.
- социальными мифами. В массовом сознании сложился определенный образ "нефтяника" как человека, живущего не по средствам - набравшего кучу неподъемных кредитов при высокой заработной плате, хорошем социальным пакете, различных надбавках и бонусах. Этот стереотип создает отрицательный ореол вокруг "нефтяника".
Вместе с тем можно говорить о том, что показатели распределения ответов сопоставимы и это свидетельствует о неоднозначности восприятия горожанами сложившейся ситуации. Судите сами: 28,4% - "мне это безразлично"; 27,9% - "не поддерживаю, заработные платы нефтяников довольно высокие по сравнению со средним доходом казахстанцев" и 27,7% - "поддерживаю, это обоснованное требование". Более заметны различия в региональном срезе: жители запада, естественно, в большей степени поддерживают забастовщиков (показатель в 1,6 раз выше среднего). Наиболее критичны и не поддерживают акции протеста алматинцы и жители севера; безразличие в большей степени проявляют астанчане (показатель в 2 раза выше среднего).
ИА REGNUM: Как вообще, на ваш взгляд, казахстанцы относятся к протестным настроениям? Ведь за последнее время в социальном поле страны сложилось немало протестных групп, которые готовы выражать свое недовольство посредством уличной политики? Как вы считаете, будет ли ситуация ухудшаться или улучшаться? Вы ведь наверняка наблюдаете ситуацию в динамике.
В целом, по сравнению с предыдущим месяцем (июлем) можно говорить об ухудшении положения и усилении негативных настроений. Ключевым трендом августа является повышение уровня ожиданий массовых акций протеста - в августе он достиг максимальной отметки за год. Это свидетельствует об обострении социальных фобий: каждый четвертый казахстанец (25,1%) ожидает массовых акций протеста (рост показателя в 1,4 раза). Более напряженно ситуация обстоит в Западном Казахстане, где данный показатель составил 46,6%.
Еще одним трендом можно назвать рост протестного потенциала среди населения. В той или иной степени готовы принять личное участие в акциях протеста 39,3% опрошенных (в июле 33,1%, показатель вырос в 1,2 раза). Главным "очагом" локализации протестного потенциала, по-прежнему, остается Западный Казахстан: более половины его жителей (53,6%, в 1,4 раза выше среднего) готовы принять участие в акциях протеста. Дополнительное влияние оказывает религиозный фактор.
Картина по республике складывается разнохарактерно, на локальном уровне фиксируются тревожные и напряженные настроения, в то время как в общих масштабах показатели более, скажем так, "спокойные". Местами обращают на себя внимание Астана и Алматы, Южный Казахстан; Центральный Казахстан демонстрирует некоторые колебания в отрицательную сторону. Можно говорить о том, что имеется скрытый потенциал для усиления протестных настроений. Стоит также отметить, что на комплексную оценку ситуации в стране негативное влияние оказывает консервация отрицательной динамики в западном регионе.
ИА REGNUM: Вы отмечаете, что "27% (по сути, треть) казахстанцев видят причину в слабой социальной политике государства". А что на ваш взгляд, значит понятие "слабая социальная политика"? Какой позиции должна придерживаться власть, чтобы не быть обвиненной в слабости или применении чрезмерной силы?
Здесь следует ввести некоторые уточнения. Заданный в исследовании вопрос касался восприятия крайних форм протеста, речь шла об участившихся в республике случаях самоджогов, взрывов и пр. радикальных вещах. Нас интересовала реакция населения: с чем казахстанцы связывают такое поведение, в чем причина подобных действий? Надо признать, что ответы респондентов нас несколько удивили. В вопросе вы уже указали доминантный показатель - 27% опрошенных считают, что это результат слабой социальной политики. Но резкого разрыва с другими показателями нет:
- каждый четвертый (25%) расценивает это как человеческую слабость перед обстоятельствами;
- практически каждый пятый (20,5%) видит в этом опасный прецедент, который может послужить примером для подражания;
- мнение о том, что подобные акции являются крайними формами протеста против существующего политического строя (15,5%).
Как видите, здесь можно говорить о том, что недовольство социальной политикой как причина подобных акций сопоставимо с проявлением человеческой слабости.
С одной стороны, слабость социальной политики проявляется практически везде: рост цен и тарифов, удорожание коммунальных услуг (62,8%); состояние здоровья и качество медицинских услуг (31,8%); проблемы жилья (26,7%);
нестабильное материальное положение семьи, низкий доход (26,4%); безработица, проблемы трудоустройства и занятости (23,3%) и еще много других проблем (указаны показатели августовского замера). С другой стороны, власть пытается изменить ситуацию к лучшему - 30%-ное, хоть и несколько отложенное/запоздалое повышение заработной платы бюджетникам; реформы в сфере здравоохранения; различные гос.программы (жилищные и пр.). Однако нельзя отрицать, что данные усилия со стороны государства пока не принесли ожидаемого эффекта в социальной сфере. Приведенные выше источники беспокойства населения на протяжении длительного времени сохраняют достаточно высокие значения, пока ситуация остается довольно сложной.
Современную позицию власти в сфере социальных преобразований можно назвать умеренно/недостаточно активной.
Использование административно-силового решения проблем действительно может спровоцировать обвинения в чрезмерности его применения и даже в ущербности административного давления. Ведь зачастую использование подобных ресурсов оказывается неэффективным, а порой и регрессивным. Думаю, что власти целесообразно сбалансировать экономическую составляющую государства с социальной; пересмотреть систему социального обеспечения населения; разработать mini start-up программы поддержки отдельных слоев населения. При этом важно не переступить черту, как в отдельных западных государствах, и не сформировать в обществе установок на патернализм и социальное иждивенчество.
ИА REGNUM: Вы отмечаете, что каждый пятый человек в республике поддерживает применение крайних средств выражения протеста. Значит ли это, что проблему пора политизировать, создавать подконтрольные власти партии или НПО, которые стали бы официальными выразителями воли народа? Необходимо ли создание партии, которая бы основывалась на широкой социальной базе?
Если под политизацией данной проблемы подразумевать агрегирование интересов населения, то это может дать положительный эффект, позволит снизить ненужную панику среди населения. В случае аккумулирования интересов различных слоев общества (малообеспеченных, остронуждающихся и пр.) и своевременного, а главное результативного решения сложившихся проблем число случаев проявления крайних форм протеста будет существенно снижено. Но и замалчивать проблему тоже нельзя. Создание подконтрольных власти партии или НПО - это тоже не выход, на мой взгляд, их и так не мало.
Создание новой партии, основанной на широкой социальной базе, в короткое время невозможно. Ведь по большому счету речь идет о равноценной альтернативе НДП Нур-Отан, а для этого нужны ресурсы, люди, время. Выправить ситуацию скорее сможет четко продуманная социально-экономическая политика, а пока несколько стабилизировать положение можно "пожарными средствами": объективное информационное сопровождение, адекватная реакция властей на подобные случаи, а также тактика "предупреждения ударов", для чего необходимо наладить систему "обратной связи" населения с органами власти на местах / в регионах.
ИА REGNUM: Чем бы вы объяснили радикализацию настроений на западе республики, по сути, в самом высокооплачиваемом регионе?
Радикализация настроений на западе республики может быть объяснена следующим:
- Социальный фактор. В обществе довольно устойчивым является мнение о том, что в нефтяном секторе существует серьезный дисбаланс в оплате труда местного и иностранного рабочего, что негативно отражается на социальной стратификации в регионе и провоцирует трудовые конфликты.
- Принцип "крови и почвы". Не исключено, что в западном регионе сработал механизм идентификации "свой-чужой", который и создал предпосылки для формирования "разнополюсных лагерей" в социальной и профессиональной структуре общества.
- Фактор времени. Речь идет о том, что с одной стороны, трудовые конфликты забастовки и пр. акции протеста в нефтяной сфере стали носить затяжной характер. С другой стороны, можно говорить о том, что реакция власти на изменение ситуации постоянно запаздывает.
- Очень важный и тревожный фактор - усиление деятельности экстремистки настроенных религиозных организаций. Увеличение численности в регионе т.н. "бородачей", несколько обеспокоенное и даже "запуганное" внутреннее состояние населения усугубляют ситуацию. Практически каждый третий западноказахстанец отмечает рост влияния религиозных объединений (показатель в 2,1 раза превышает среднее значение). На фоне усиления, скажем так, псевдорелигиозной идеологической накачки, жителей региона, особенно молодежи, запад действительно стал очагом напряжения, "зоной риска".
В совокупности указанные моменты максимально аккумулировали в Западном Казахстане неблагоприятные условия, способствующие радикализации настроений в регионе. - Какие опасные точки в проведенном вами исследовании вы, как исследователь, выделили бы? Итоги мониторинга фиксируют неоднозначность восприятия казахстанцами текущей социально-экономической ситуации, что в определенной мере можно объяснить "парадоксальностью" нашего сознания и менталитетом. Ведь как бы ни было тяжело жить, как бы ни было трудно "сводить концы с концами", мы никогда не признаем свое критическое положение и не отнесем себя к категории бедствующих или нуждающихся. Методика и модель исследования настроений казахстанцев позволяет вскрыть подобные уязвимые "социальные раны/язвы/нюансы".
Резюмируя, можно выделить несколько "зон риска". В географическом плане - это, опять же, Западный Казахстан. Также в текущем августовском замере можно отметить понижательную тенденцию в социальном самочувствии астанчан. Однако при этом оценки респондентов Астаны практически по всем основным параметрам остаются максимально высокими в разрезе регионов.
В социально-экономическом плане - возможно говорить о некоей "видимости благополучия". Несмотря на доминирование стабильных положительных показателей по основным индикаторам социального самочувствия горожан, выявляется ряд тревожных, но не критических (пока) моментов:
- Уровень социальной толерантности населения остается высоким. Вместе с тем наблюдается увеличение в 1,1 раз удельного веса нетолерантного населения, прежде всего в Астане (в 2,6 раз). Каждые 12-13-ый испытывают кризис терпения ("терпеть можно, но не долго", "терпеть уже невозможно");
- Уровень покупательной способности по сравнению с июлем несколько изменился: в 1,3 раза снизилась доля обеспеченных, в совокупности 77% опрошенных относят себя к малообеспеченным и остронуждающимся;
- Динамика материального благосостояния за последний год также колеблется. В августе показатель ухудшения материального благополучия вырос в 1,2 раза, особенно в центре.
В целом, результаты исследования выявляют "узкие места" именно в социальной сфере: полную удовлетворенность социальной политикой государства высказывают лишь 14,8% респондентов.
Использованы результаты мониторинга Института политических решений "Социальные настроения в крупных городах Казахстана" за июль и август 2011 года. Вид исследования - массовый опрос. География - 14 областных центров, города Астана и Алматы.
Многоступенчатая территориальная выборка, метод опроса - Face to face, размер выборки - 2300 человек.
ИА REGNUM
