Featured

Таможенный союз соединит бурлящий запад Казахстана с российским Кавказом

mikhail_pak_140Террористический акт в казахстанском Актобе (бывший Актюбинск) казахстанские власти предпочитают называть "самоподрывом", настаивая на этой формулировке во всех официальных выступлениях. В ходу - "бытовая" версия инцидента: по информации силовиков, некий Рахимжан Макатов, гражданин Казахстана 1986 года рождения, отец трех дочерей и лауреат музыкального конкурса "Жас Канат" ("Молодое крыло" - каз.) - совершил "акт самоподрыва" с целью "уклонения от ответственности", поскольку числился подозреваемым "в совершении ряда преступлений в составе организованной преступной группы".


Взрыв прогремел утром 17 мая 2011 года в здании областного департамента Комитета национальной безопасности, где один из посетителей, по некоторым данным, привел в действие устройство, очень похожее на пояс шахида. Смертник погиб на месте, сообщается о двух пострадавших, один из которых оказался рядом случайно. К чести казахстанских силовиков, у которых, в отличие от их российских коллег, очень мало практического опыта в вопросах противодействия террористам: они отреагировали достаточно оперативно. Весь последующий день из Актобе поступала информация о спецоперации по поимке предполагаемых сообщников террориста. Впрочем, сомнений в том, что они будут пойманы в кратчайшие сроки, лично у меня нет. И вот почему.


Почти все разговоры с казахстанскими экспертами о ситуации на западе Казахстана в последние годы начинаются с двух наболевших тем: исследователи, которые хоть сколько-нибудь разбираются в предмете беседы, предпочитают говорить о жесткости местных силовиков и пестром религиозном одеяле, накрывшем регион. Адепты различных сект и движений ислама, большую часть которых трудно отнести к радикальным, достаточно уверенно проникают в страну. Сказывается специфическая география региона: его территория представляет из себя огромный котел, расположенный между Закавказьем с запада, Узбекистаном и Туркменией с юга. Эти районы республики долгое время существовали в условиях почти прозрачных границ - да и кому в девяностые, а также в начале двухтысячных пришло бы в голову закрывать рубежи со вчера еще братскими республиками? Эта, называйте, как хотите, уверенность или невнимательность к собственным границам сыграла впоследствии злую шутку с региональными властями, когда в относительно благополучный Казахстан из сопредельных республик ринулись толпы безработных, большая часть из которых исповедовала исламские ценности. О чем говорить, если даже в самом "богатом" во всем регионе городе Атырау (бывший Гурьев) есть целые "каракалпакские" районы, где живут, в основном, трудовые мигранты. Живут, надо сказать, в ужасающих условиях: проработав в нефтяной столице Казахстана без малого два года, я видел по 15 проживающих в стандартной однокомнатной "хрущобе" гастарбайтеров. Понятно, что силовики в этих условиях вынуждены работать крайне жестко, зачастую не считаясь с выбором мер воздействия на многочисленных мигрантов. Это, кстати, та самая вторая наиболее обсуждаемая тема в беседах с экспертами: методы, которые используют местные специальные службы, мало чем отличаются от обыкновенных "зачисток". Но зато они эффективны - достаточно мельком взглянуть на информационную карту региона, чтобы отметить четкую и слаженную работу по обезвреживанию тех или иных радикальных групп. И, в общем-то, на первый взгляд, ничего неожиданного в этом нет - спецслужбы по мере возможностей пытаются эффективнее отфильтровывать приток мигрантов. Но есть один тонкий нюанс, который ставит под вопрос качество этих методов.


Рассказывая о жесткой работе спецслужб, мои собеседники, а особенно те, кто имел возможность пожить на западе Казахстана, отмечают одну крайне важную деталь: под пресс силовиков попадают решительно все потенциальные радикалы. А таковых среди мигрантов немало. Безусловно, я далек от мысли, что все "понаехавшие" на запад страны несут собой опасность существующей стабильности. Вовсе нет. Но - характерная деталь: опасность они начинают представлять после того, как пообщаются... с силовиками. Даже в интернете есть немало свидетельств: местные мусульмане, мягко говоря, обижены пристальным вниманием к своему вероисповеданию. Похожая ситуация наблюдалась, если не ошибаюсь, в Дагестане, где мусульмане становились по-настоящему радикальными в результате бессистемного, но крайне жесткого прессинга. Но в России - прессинг был хотя бы оправдан - вместе с мирными правоверными в разработки силовиков попадали и реальные боевые группы исламистов. В Казахстане же - таких случаев было крайне мало: навскидку можно вспомнить только группировку, которая собиралась взорвать нефтепровод. Зато специалисты акцентируют внимание на последствиях такой жесткой внутренней политики по отношению к мигрантам, что не в последнюю очередь способствовало радикализации настроений местной уммы.


С другой стороны, надо отдавать себе отчет в том, что "бархатными" методами такая работа не делается никогда - и если смотреть на ситуацию в целом, то жесткие действия силовиков в ряде случаев имеют практический смысл. Особенно, если учесть, что по многочисленным свидетельствам, на западе Казахстана появились "инструкторы" - выходцы с Кавказа, в результате чего - казахстанские радикалы демонстрируют отличную подготовку. За доказательствами - далеко ходить нет надобности. 22 июня 2010 года в Мангистауской области группа заключенных совершила дерзкий побег с применением огнестрельного оружия из колонии строгого режима. Данные о том побеге разнятся до сих пор, однако известно, что почти сразу местная газета "Лада", сославшись на "источник в комитете уголовно-исполнительной" системы, опубликовала такие данные: "сбежавшие заключенные были представителями нетрадиционной мусульманской секты". Впоследствии эта информация "утонула" в деталях произошедшего - многие СМИ, а в Казахстане они в подавляющем большинстве аффилированы с близкими к властям людям, поспешили дезавуировать "исламский след". Однако есть два факта, которые дают право не исключать эту версию. Первый - один из сбежавших, Даурен Алимбетов, 1976 года рождения, был осужден за "разжигание межрелигиозной вражды и терроризм". И это вполне официальная информация. Другое свидетельство выложили неизвестные авторы на сайте одной из региональных газет: видео задержания преступников, где силовики "допрашивают" одного из раненых беглецов, широко разошлось по Казахстану. В выложенном клипе ясно слышны вопросы полицейских и ответы допрашиваемых - почти все они касаются исламской проблематики. Кроме того, задержанный признает, что "воевал за Аллаха".


Однако перечисленные факты не имели бы практической ценности, если бы большим количеством СМИ, в том числе аналитиками ИА REGNUM не отмечалась важная деталь: в последнее время участились случаи, когда в Дагестане в ходе проведения контртеррористических операций начали фигурировать боевики с казахскими паспортами. А совсем недавно и вовсе - в этой республике Северо-Кавказского Федерального округа были пойманы боевики - этнические казахи. ИА REGNUM достаточно много писало об этом громком деле, поэтому мы сфокусируемся на другом: словах бывшего начальника отдела Управления по борьбе с организованной преступностью Департамента внутренних дел Алматы, подполковника полиции Рустама Мирзабаева, который, комментируя ИА REGNUM обострение ситуации в западном регионе Казахстана, особо отметил следующее: "Обучение на западе Казахстана может осуществляться, а вот апробация вряд ли. Ни в западном Казахстане, ни вообще в республике. Я имею в виду, что маловероятна апробация боевиков в буквальном смысле - с использованием их боевого опыта. Но вот в качестве криминальных элементов - апробация, конечно, возможна. Они всегда используют преступную деятельность: мошенничества, грабежи, разбои, убийства". Это интервью было записано за две недели до теракта - и последующие события только подтвердили актуальность аргументации. И вот почему.


Прежде чем говорить о подробностях теракта, я хотел бы напомнить официальную позицию казахстанских властей: инцидент назван "самоподрывом" с целью "уклонения от ответственности". Наверняка эта версия готовилась впопыхах, причем ее авторы преследовали вполне конкретную цель - не допустить массовой истерии. Иначе объяснить такой подход казахстанских силовиков не представляется возможным, потому что под видом "ценной оперативной информации" они каким-то образом выдали очевидную чушь. Мог ли быть обычным преступником человек, который пришел целенаправленно взрывать здание областного департамента Комитета национальной безопасности? Для несведущих - представьте, что нападению подверглось здание ФСБ в любом из городов России. Почему бы такому подозреваемому "в совершении ряда преступлений в составе организованной преступной группы", если уж ему так захотелось "уйти от ответственности" путем самоубийства - не повеситься, не утопиться, не выброситься из окна, в конце концов? Главное - сделать это по-тихому? Нет, он собирает "пояс шахида" (!) и идет взрывать департамент организации, которая как раз борется с проявлениями радикализма. Еще интереснее, что, по данным казахстанской газеты "Время", смертник взорвал себя со словами "что же вы житья не даете мусульманам?!".


Но самое важное - любой, даже самый невнимательный обыватель скажет, что за терактом любого уровня - стоит определенная, порой серьезная подготовка. Подойти к зданию департамента Комитета национальной безопасности, не проявляя нервозности. Обязательно успеть сказать ключевую фразу перед взрывом. Наконец, привести взрывное устройство в действие - и все это на глазах профессиональных борцов с терроризмом - согласитесь, такой человек должен быть, как минимум, хорошо подготовлен психологически. Чтобы точнее оценить ситуацию, провести рекогносцировку местности, необходим ряд мероприятий: наблюдение, выявление слабых мест, режим охраны. Я не говорю уже о производстве пояса шахида - его изготовление также требует очень внимательного отношения к деталям, не говоря уже о необходимости минимальных знаний в области взрывного дела. Поэтому - можно с большой долей уверенности говорить: акция готовилась довольно скрупулезно. Обращает на себя внимание время ее осуществления: у чекистов шли утренние планерки, то есть в здании было необходимое для достижения максимального эффекта количество людей. Значит, не совсем дилетантами были люди, которые подготовили, спланировали и совершили этот, безусловно, дерзкий террористический акт? И единственный просчет, если можно будет так выразиться, заключался в том, что мощность взрывного заряда оказалась относительно слабой. Это может говорить... о малом боевом опыте работавшей группы. В этом контексте - слова подполковника Мирзабаева об осуществлении исключительно "теоретической подготовки" боевиков на территории Казахстана, выглядят попаданием "в яблочко".


И все-таки, кем же были люди, имеющие отношение к первому в истории независимого Казахстана террористическому акту? И сумеет ли дать ответ на этот вопрос следствие? Все ведущие региональные эксперты говорят о радикальном исламе, как средстве, при помощи которого сторонними силами "раскачивается" вся Средняя Азия. В региональном тигеле происходят бурные процессы - и совсем нет гарантии, что власти Казахстана совершенно четко отдают себе отчет об их сути. Во всяком случае, участие государства в афганской кампании - это ведь тоже некий показатель политического восприятия ситуации на сопредельных территориях? Не добавляет оптимизма и анализ внутренних процессов - в частности, крайне важное замечание в интервью ИА REGNUM еще до латентного усиления радикалистских тенденций в этом регионе, сделала казахстанский социолог Гульмира Илеуова: "Для региона вообще очень характерны сильные внутриродовые связи - это сильно отличает ситуацию от других регионов Казахстана. В Мангистау, например, большинство составляет род "адай". В некоторых регионах живут только адайцы. Теперь давайте посмотрим, как выглядит эта проблема применительно к родовой системе отношений. Есть лидер рода, вокруг него собираются родственники. Но родовые группы - очень замкнутые, и поэтому если туда внедряется еще и религиозный момент, это очень сильное дополнение для консолидации". Также она отмечает еще один важный момент: "например, в Атырау очень сильное недовольство. Уровень жизни там, может быть, выше, чем, скажем, в Чимкенте, но при этом он низкий для Атырауской области. Где нет этой разницы в доходах, там нет радикалов". Применительно к словам социолога, хотелось бы добавить, что важно осознавать: родовая и социальная структуры в административных центрах запада Казахстана существенно разнятся. Тезис банальный, но о нем иногда забывают, оценивая и анализируя происходящие здесь процессы. К примеру, Атырау очень сильно отличается от Актобе даже по этническому составу. Но раз налицо общность процессов, происходящих в "западном котле", значит, они имеют некую общую природу? А если вспомнить, что автохтоны Казахстана никогда не были приверженцами радикальных форм ислама, то процессы, наблюдаемые в западных регионах республики, выглядят вообще из ряда вон выходящими.


Между тем, 1 июля 2011 года между Казахстаном, Россией и Белоруссией в рамках Таможенного союза откроются границы. Российская сторона уже выражала озабоченность по поводу не повсеместно контролируемых рубежей Казахстана с сопредельными республиками Средней Азии. Правда, эта тревога выражалась, в основном, по поводу наркотрафика, который может принять еще больший масштаб в результате закрытия пунктов таможенного контроля. Но кто знает, какие еще негативные процессы может актуализировать интеграция? Ведь, в конце концов, еще одно государство, с которым граничит ставший неожиданно взрывоопасным запад Казахстана - это Российская Федерация, соприкасающаяся с РК не самыми благополучными своими районами


www.regnum.ru

Статьи по теме

Это возврат активов или сделка с ворами?

Это возврат активов или сделка с ворами?

More details
Депутат требует запретить банкам, получившим помощь из Нацфонда, выплачивать дивиденды акционерам

Депутат требует запретить банкам, получившим помощь из Нацфонда, выплачивать дивиденды акционерам

More details
Эксперты Комитета против пыток высоко оценивают усовершенствование законодательства Казахстана

Эксперты Комитета против пыток высоко оценивают усовершенствование законодательства Казахстана

More details