«Фергана.Ру» продолжает знакомить читателей с партиями, идущими на выборы в парламент Кыргызстана. Сегодня мы предлагаем интервью с Феликсом Куловым - лидером партии «Ар-Намыс», бывшим премьер-министром Киргизии и главой Дирекции по развитию малой и средней энергетики.
В интервью политик рассказал, как не дозвонился до Курманбека Бакиева 7 апреля, почему не поехал на юг в июне, прокомментировал свою встречу с Дмитрием Медведевым, а также выразил уверенность, что на предстоящих выборах обязательно будут фальсификации, причем направленные именно против его партии.
- Что вы думаете об апрельской смене власти? Это была революция, бунт или происки другого государства?
- Я не думаю, что это происки другого государства. Условно говоря, революция – это всегда насильственный переворот, поэтому хотите - называйте это революция, хотите - называйте переворотом, но смысл от этого не меняется. Этого бы не произошло, если бы не глупость силовиков и глупость властей. В чем это проявилось? Безусловно, условия для смены власти имелись: бедное положение народа, неправильные шаги власти по резкому повышению тарифов на коммунальные услуги, это коррупция, которая пронизала все слои общества, это беспредел чиновников. Одним словом, недовольство населения было. Но мало иметь условия, необходим еще какой-то фактор, который подтолкнет народ к действиям. А поводом послужили, во-первых, арест в ночь с 6 на 7 апреля ряда руководителей Объединенного народного движения. Во-вторых, когда люди собрались у здания Форума (главный штаб Социал-демократической партии Кыргызстана, СДПК – ред.), милиция стала их оттеснять. Этого делать не надо было. Там собралось около 300 человек, но когда начали стрелять, собралось еще больше людей, зевак, и милиция оказалась как бы среди народа – люди-то подходили со всех сторон. Там не было, как на войне, когда с одной стороны люди, а с другой – силы правопорядка. И оказавшись среди простых граждан, милиция растерялась, у нее забрали оружие... А дальше власти наделали еще больше глупостей.
На мой взгляд, - я подчеркиваю, что это мое предположение, - власть решила спровоцировать вооруженное противостояние между людьми и властью и использовать это для вооруженного подавления конфликта. Другими словами, сначала милиционеры получили оружие, потом к Форуму направили вооруженное подразделение «Альфа» службы национальной безопасности и две груженные оружием машины. Зачем для разгона мирных демонстрантов направляется такое количество оружия, когда милиционеры уже при себе имеют оружие? Видимо, расчет был простой: люди захватывают оружие, двигаются к Белому дому - и у власти появляются основания для их расстрела.
Когда люди подошли к зданию правительства, к ним вышла милиция, начала говорить, затем пошли выстрелы, и тогда начали работать снайперы. Однако власти не учли одного - люди, которые пришли на площадь, были не ублюдками, бандитами или хулиганами, которых можно было разогнать или напугать. На площадь пришли патриоты, люди с обостренным чувством справедливости. Были факты, когда туда пришел полковник в отставке, и на его глазах убили сына. Как он мог отреагировать? Он бросился к Белому дому - и любой человек на его месте повел бы себя так же. Или шли ребята, на глазах которых убили их друга. Сначала они просто пришли на площадь - выразить общий протест, свое мнение, даже не думали о насилии. И тут снайпер стреляет в голову одного из них. Неужели парни бросят друга и убегут домой?! Люди пошли, потому что ими двигал праведный гнев. Власти не рассчитали силы, они думали, что будут разбираться с быдлом. Но быдла на площади не было. Быдло появилось уже потом, оно грабило магазины.
Бакиев испугался. Он не ожидал такого развития ситуации, он решил, что справится с этим, как он думал, быдлом, спугнет его. Как оказалось, власти просто не знали свой народ.
- Вы говорите, что были предпосылки. Почему вы никак не воздействовали на президента, ведь вы были вхожи к нему?
- Когда мне позвонили и рассказали, что происходит на площади, я был далеко от этого места, но я сразу стал звонить в приемную Бакиева, хотел сказать ему, чтобы ни в коем случае не применяли оружие, что нужно выйти к народу, объясниться. Я звонил и начальнику охраны президента Жанышу Бакиеву, чтобы сказать то же самое. Но ни до кого не смог дозвониться.
- А вы смогли бы остановить апрельские погромы?
- Я оставлю этот вопрос без ответа. Чтобы потом не говорили, что я хвастаюсь.
- Почему вы не вошли во временное правительство?
- Мне не предложили.
- А если бы предложили?
- Предложение не поступило бы. Потому что когда произошли события в Маевке, собралась большая группа представителей неправительственных организаций, которые обратились ко мне с просьбой возглавить силовые структуры и больше не допускать подобного. Я ответил так: «Я не прошу должности, но если мне предложат это сделать, я не смогу отказаться, так как речь идет о серьезных вещах». При этом я отметил, что сам обращаться к временному правительству не буду, это неправильно. Почему я должен просить? Что, сказать им – дайте мне должность, я хочу командовать? Это несерьезно, так не бывает.
И тогда правозащитники сами обратились во временное правительство. Как мне сказали, временное правительство рассмотрело этот вопрос на своем заседании, Роза Отунбаева зачитала обращение НПО, но члены временного правительства сказали, что справятся сами, сами наведут порядок.
- А если без должности, без назначения? Почему вы просто не могли выйти к народу, чтобы помочь справиться с мародерами и бандитами?
- И как вы себе это представляете? Я выхожу ночью и прихожу... в качестве кого? То есть приходит генерал - неважно, уважаемый или нет, - и говорит: «Сынок, теперь я буду командовать подразделением, отделением милиции или чем-то еще, а ты уходи». Что скажет мне это начальник милиции?
Приведу еще один яркий пример. Приезжает маршал Жуков и говорит командиру полка: «Теперь я буду командовать, а ты, сынок, уходи». А тот в ответ: «Товарищ маршал, дайте мне приказ и потом освобождайте меня от должности. А так вы пришли... Кто вы такой? Вы командуете фронтом, а не полком». Вот и все! У военных так не бывает – вот я пришел и сейчас начну командовать.
- А почему вы не поехали на Юг в июне, когда там начались события?
- В качестве кого? Вот я приезжаю в Ош, где уже есть комендант, и что я ему скажу? Буду рядовым милиционером, поставь меня на пост и дай мне оружие? Что я буду охранять? С какой целью мне было ехать на Юг? Я что, встану на площади, побегут люди, а я буду кричать: «Стой, не деритесь!» Я всегда спрашиваю у людей, как они себе представляют действия добровольцев? Не только я, есть другие генералы. Вот они соберутся и поедут – и какие у них полномочия будут? Представьте - на меня идет человек с автоматом, а я ему говорю: «Сынок, стой. Ты знаешь, кто я такой? Я генерал, я такой хороший, и ты должен бросить оружие». И что дальше? Он начнет стрелять. А что мне делать в ответ? Тоже стрелять? А у меня есть полномочия стрелять в людей?
- Но Мирослав Ниязов собрал военных, и они поехали на юг...
- Да, он собрал людей, но через два дня их отправили обратно. Он сам говорил об этом в интервью. Хорошо еще, что когда он туда приехал, там не было столкновений. А если бы столкновения были? На каком основании он стал бы стрелять в людей? Он гражданский человек, генерал на пенсии.
- Вы встречались с Дмитрием Медведевым, на съезде партии «Ар-Намыс» присутствовали делегации «Единой России» и «Нур Отана», вы демонстрируете очень тесные контакты с партиями власти и России, и Казахстана. Вы – явный российский фаворит в предвыборной гонке?
- Этот вопрос надо задать России, а не мне.
- Почему они на вас поставили?
- С российскими политиками встречались многие. Встречался Омурбек Бабанов, Темир Сариев, Алмазбек Атамбаев... Было много людей, которых принимали в Кремле, и это правильно. Когда у меня была встреча с Борисом Грызловым, руководителем Госдумы, я как раз говорил, что Россия должна иметь широкие контакты со всеми партиями, видеть всю политическую палитру, знать, кто чем дышит, потому что со временем партийные коалиции неизбежны, и они должны знать, какая партия какие цели имеет и какие партии с кем могут войти в коалицию. Для России важно иметь партнеров не только в одной партии.
- Но уровень вашей встречи был совсем другой. Президент принял только вас...
- Что произошло, то произошло. Я высоко это ценю и благодарен за такую степень доверия ко мне.
- Вы не боитесь показаться несамостоятельным политиком, «ставленником Москвы»?
- Понятия самостоятельный политик и политик, который имеет контакты с большим кругом высокопоставленных людей из другого государства, идентичны. Если человека никто не знает, это не говорит о том, что он самостоятелен. Наоборот, подобные встречи подчеркивают, что я достаточно самостоятелен, раз, не будучи большим руководителем, провожу встречи на таком уровне.
- После этих встреч начинает казаться, что вы будете проводить пророссийскую политику...
- Я буду проводить прокиргизскую политику, но с учетом интересов наших союзников по ОДКБ, СНГ и ШОС, по тем международным договорам, которые подписал Кыргызстан.
- Как тогда должны выстраиваться отношения с западными странами?
- Как и с любым государством-субъектом международного права, с западными странами должны выстраиваться равноправные отношения. Но так как между Кыргызстаном и некоторыми другими странами существуют определенные договоренности, то при двусторонних отношениях с другими странами мы должны учитывать интересы наших партнеров. Например, какая-то европейская сторона, которая входит в НАТО, в отношениях с другой страной, не входящей в НАТО, имеет право иметь отношения. Но если какие-то вопросы затрагивают интересы членов НАТО, то это нужно учитывать. Мы контактируем со всеми, но при возникновении каких-либо вопросов мы должны учитывать наши взаимоотношения и обязательства по соответствующим договорам: ОДКБ, ШОС, СНГ.
- Дмитрий Медведев на форуме в Ярославле заявил: «Боюсь, для Киргизии парламентская демократия - это катастрофа». Вы на встрече с российским президентом сказали, что разделяете его опасения, и что сегодня «преждевременно говорить о парламентаризме в том виде, в котором он существует». Вы сказали, что «кое-что мы сделали преждевременно в нашей Конституции. Безусловно, наши последующие шаги будут направлены именно на укрепление государственности» Что это значит, можете пояснить?
- Все очень просто. При президентской форме правления, когда меняется правительство, уходит премьер, уходят министры, идет смена власти по горизонтали. При этом вертикаль власти в лиц губернаторов, руководителей регионов и прочих остается на местах, потому что на их назначение влияет президент.
В парламентских странах, когда уходят члены правительства, вертикаль власти тоже сохраняется: губернаторы и мэры остаются на своих постах, потому что они избираются народом.
Что будет происходить в Кыргызстане при нынешней Конституции? Уходит премьер-министр и члены правительства. При этом новый премьер-министр влияет на всю вертикаль власти, то есть будут уходить губернаторы, мэры и так далее. Со сменой правительства будет рушиться вертикаль. А если у нас будет часто меняться правительство, примерно каждые полгода, то государство просто развалится.
Этого допустить нельзя, поэтому мы категорически против построения такой структуры власти, это премьерско-парламентская республика, неудачный вариант Конституции. Должна быть президентско-парламентская республика.
- Почему вы думаете, что правительство будет меняться каждые полгода?
- Потому что должна быть коалиция партий. А по нынешней Конституции, как только коалиция распадется, сразу должно быть образовано новое правительство. При наших интригах, когда у каждого политика свои амбиции, коалиции будут распадаться каждый раз.
- Значит, вы тоже будете переделывать Конституцию, если придете к власти?
- Да, я заявлял об этом на встрече с Дмитрием Медведевым. Если мы придем в парламент, то будем менять Конституцию. Но все изменения будут проходить в конституционном русле.
- Вам не кажется, что заявления о намерениях вернуть сильную президентскую власть выглядят как намерение узурпировать ее?
- Нет, мы говорим о том, чтобы вернуть сильного президента, сильное правительство, сильный парламент. Это можно сделать, уравновесив все три ветви власти, чего нет сегодня.
- Вы будете переделывать Конституцию, за которую люди проголосовали на референдуме. Вы не признаете результаты референдума?
- Немного не так. До референдума я выступал против него, потому что по разным причинам считал, что это неправильно. Но когда референдум был объявлен, я сказал, что это как у военных: до принятия приказа мы его обсуждаем, после принятия мы его выполняем. Каждый может выразить свое отношение к этому вопросу, мешать не надо, референдум должен быть проведен.
Вместе с тем мы все равно продолжаем говорить, что это неправильно, это первое. Второе - что надо менять Конституцию, даже несмотря на то, что референдум состоялся. Когда референдум был проведен, мы не выражали никакого возмущения, мы сказали, что большинство народа поддержало референдум, но при этом мы отмечаем, что были факты фальсификации. Это можно показать на простом примере. Всего пришло - я называю округленные цифры, которые были озвучены, - 1 миллион 800 тысяч человек. С 15:00 до 18:00 на избирательные участки пришла 361 тысяча человек, а вот с 18:00 до 21:00, то есть перед закрытием участков, пришло 367 тысяч, то есть на шесть тысяч человек больше. Но так никогда не бывало, чтобы вечером приходило больше людей, чем в дневное время, после 18:00 люди отдыхают и никуда не ходят. Делаем вывод, что вечером было вброс бюллетеней. Тем не менее, даже если 300 тысяч листовок подбросили, полтора миллиона человек пришло, и большинство их них подержало референдум. Но не президента и не Конституцию. Они пришли голосовать за то, чтобы окончился период неопределенности, за стабильность проголосовали люди.
- Вот почему, если народ не читал Конституцию или что-то в ней не понял, но проголосовал, - это решение не считается, надо все переделывать. А когда народ проголосует за партии, не читая их программы, - это, конечно, признавать можно и нужно?
- Если ты проголосовал, это считается в любом случае, независимо от того, читал ты Конституцию и программы или нет.
- Вам не кажется, что именно нынешняя Конституция, с которой многие партии никак не могут согласиться, открыла возможности для равной политической борьбы? Сегодня в Кыргызстане реально нельзя сказать, кто победит на выборах – так серьезно партии намерены друг друга контролировать во время голосования и подсчетов.
- Они будут более честными, чем раньше, но есть ряд сигналов, что кое-то хочет использовать административный ресурс и попытаться сфальсифицировать итоги выборов.
Наша партия неоднократно делала предложения ЦИК, президенту страны о том, чтобы сделать отрывные талоны в бюллетенях. То есть ты отрываешь бюллетень и бросаешь в урну, а корешок оставляешь себе. Если есть какая-то фальсификация, то ты приходишь с корешком, как на Украине. Например, на участке три тысячи человек, все члены партии собирают корешки и подсчитывают их, а потом сверяют с официальными данными. Однако нам отказали.
Тогда мы предложили другой вариант: мы сами изготовим специальные печати и на обратной стороне бюллетеня перед началом голосования на каждом участке поставим их на бюллетени. Если будут обнаружены бюллетеней без наших печатей, мы их выбросим.
Сейчас среди разных партий ходят разговоры – возможно, это слухи, - что хотят изготовить дополнительно 400 тысяч бюллетеней, на них хотят проставить галочки напротив названия нашей партии. И если наша партия выигрывает - а все к этому идет после той поддержки, которую мы имеем и вовне страны, и внутри - вбросить эти бюллетени и аннулировать итоги выборов. Как сказала Роза Отунбаева, в этом случае она вводит чрезвычайное положение, и правящие партии, чьи лидеры входили во временное правительство, продолжают еще неопределенное время «творить чудеса», находясь на своих должностях. Примерно о таком замысле говорят среди политической элиты.
Я хочу заранее использовать возможность общения с вами и рассказать о таком коварном замысле.
- Вы начали что-то предпринимать против такого развития событий?
- А что я могу сделать? Я всегда говорю, что мы работаем честно и нам фальсификации не нужны. Мы прилагаем все усилия, проводим акции, которые помогают нам завоевать доверие народа, и нам нет смысла вбрасывать бюллетени, заниматься такими дешевыми спекуляциями. Это глупость. Тем более в такую маленькую дырочку вбросить столько бюллетеней! Безрассудство. Другое дело, что кто-то хочет вбросить бюллетени, использовать административный ресурс, надавить на членов избирательных комиссий...
Конечно, предстоящие выборы будут более честными, тем раньше, на 70 процентов. Но по нашим данным, готовятся мощные провокации. Я не особенно доверяю тем людям, которые находятся во временном правительстве. Мы предложили напечатать протоколы избирательных комиссий так, чтобы их нельзя было подделать, предложили варианты с бюллетенями... Все это создавало бы доказательную базу при обращении в суд в случае фальсификаций. Но в правительстве отказываются от этих вариантов, и это наводит на размышления. Появляются опасения, что выборы пройдут нечестно.
- Получается, что если вы не сможете доказать факты фальсификаций, то обречены на провал?
- Получается так.
- Какой смысл тогда идти на выборы, если вы уверены, что все так произойдет?
- Надо бороться. - Каковы отношения «Ар-Намыс» с «бывшими», бакиевскими? В вашей первой пятерке - Акылбек Жапаров, вице-премьер из правительства Данияра Усенова, Турсунбай Бакир уулу...
- Я работал и во времена Бакиева, и во времена Акаева. Есть одно серьезное отличие, позволяющее различать людей, которые работали при разных режимах и при разных руководителях. Есть люди, которые служат, а есть те, кто прислуживает. В нашей партии те люди, которые служили при разных режимах. Те, кто прислуживал, наверное, в других местах.
Почему я так говорю? Каждый обязан честно служить независимо от того, кто у власти. Чиновник работал ради своей семьи, ради своего будущего, и это нормальное явление, когда правители сменяются, а чиновники продолжают честно служить, в этом их назначение. Если он прислуживал, пришел по блату, по родственным связям, то этот человек должен понести хоть какую-то ответственность, хотя бы моральную, но если он работал честно, то почему мы должны его выгонять?
- Для всех было неожиданностью, что одним из первых в вашем списке идет Турсунбай Бакир уулу, человек, не скрывающий своих исламистских взглядов. Как вы можете это объяснить?
- Ислам бывает разного толка, в нем более 90 направлений. Есть такое очень условное понятие, как традиционный ислам, к которому мы привыкли в Средней Азии. Турсунбай Бакир уулу как раз из таких людей. Во-первых, он веротерпимый, во-вторых, он приверженец современных взглядов, не ортодокс, достаточно гибкий. Есть люди, которых я называю «ритуально верующими». Убитый православный священник Александр Мень говорил, что в России около 70 процентов православных христиан, но из них истинно верующих только 5 процентов. У нас тоже большинство киргизов придерживаются исламской религии, многие могут даже по пятницам ходит в мечеть, но истинно верующих не так много. Это разные понятия: верующий - и соблюдающий определенные предписания. Турсунбай Бакир уулу – истинно верующий человек, толерантный, веротерпимый, у него нет таких идей, которые бы унижали людей другой национальности, другой веры. И при том он искренне верит в Бога. Я считаю, что это хорошо.
- Среди нескольких пунктов экономической программы «Ар-Намыс» - развитие малых ГЭС, два года назад вы возглавили Дирекцию по развитию малой и средней энергетики. Почему в предвыборной программе партии вдруг звучат те же задачи и планы, что звучали в мае 2008 года? За это время было что-то сделано?
- Мы работаем бесплатно, мы ничего не берем у государства, это программа нашей партии по развитию экономики в условиях экономического кризиса. Когда кризис начался, наша партия проанализировала ситуацию и сказала, что сейчас не время для политических распрей, вначале надо поднять экономику, а потом заниматься политикой, и мы предложили нашему правительству план по строительству малых и средних электростанций, работающих на энергии воды, солнца и ветра. Мы исследовали все реки, наши воздушные потоки, провели анализ и собрали данные за многие годы, определили места, где могут быть построены станции, разобрались со старыми станциями, нашли те, которые можно реконструировать, находили проектные институты и выкупали проекты, ничего у государства не брали, сами разработали план и писали технико-экономические обоснования, создали проектную группу, завязали контакты со многими организациями, которые производят оборудование для малых и средних ГЭС, нашли инвесторов, заключили контракты. Но из-за произошедших событий в наших планах произошла отсрочка. Тем не менее, под наше честное слово на доверительных началах мы приступили к строительству четырех станций, одну уже построили.
- Акылбек Жапаров, рассказывая об экономической программе «Ар-Намыс», говорит, что если выпускник школы успешно сдаст экзамены на владение русским, киргигзским и еще одним иностранным языком, сдаст экзамен на знание компьютера и выполнит нормы ГТО, то государство даст ему сертификат на 1 миллион сомов. Когда это осуществится?
- Эту идею мы начнем осуществлять после 1 января 2011 года. На счет молодого человека будет положено 100 тысяч сомов, затем каждый год будет прибавляться еще по 50 тысяч сомов.
- Откуда вы возьмете деньги?
- Есть определенные источники. Раз мы пообещали, что с 1 января будем воплощать эту идею, значит, найдем деньги.
Но там есть определенные условия. Молодой человек эти деньги может потратить только на продолжение учебы или на приобретение квартиры, причем квартиру он не может продавать в течение 10 лет, не может оставлять ее в залог, то есть не может использовать для бизнеса. Естественно, для этого также необходимо родительское благословение: родители должны знать, куда пойдут деньги. Эти меры направлены на повышение уровня образования. Инвестиции «за хорошее поведение».
- Лидеры каждой партии могут долго перечислять достоинства своей партии, а вы можете объективно назвать минусы «Ар-Намыса»?
- Безусловно, у нас есть минусы. Во-первых, и это минус каждой партии, не только нашей, мы не имеем достаточного денежного потенциала для того, чтобы содержать большое количество людей на долговременной основе, поэтому, когда наступает предвыборная кампания, мы вынуждены заново находить агитаторов. Они работают бесплатно, но, тем не менее, им требуется поддержка: оплата бензина, выдача материалов, аренда офисов. Это серьезный минус, что у нас нет постоянных сотрудников.
Во-вторых, мы мало проводим методическую работу, тренинги, семинары с членами нашей партии.
Екатерина Иващенко (Бишкек)
«Фергана.Ру»
