Я участвовал во многих международных конференциях у нас и за рубежом, и очень редко писал о них, так как почти все они перепевают одно и тоже. Но вот конференция в Ташкенте под столь казалось бы обыденным и рапортующим перед Западом названием «Концепция дальнейшего углубления демократических реформ и формирования гражданского общества», состоявшаяся в конце апреля нынешнего года, особый случай.
О том, какие впечатления она навеяла, и хочу рассказать. Кстати , на этой конференции практически никто, в том числе из 200 зарубежных участников, в основном демократических, не поднимал известные правозащитные вопросы, а всех больше интересовало государственное строительство.
Строптивый новичок
На Западе и постсоветском пространстве, в том числе и в нашей стране, бытуют живучие стереотипы относительно отсталости Узбекистана...
Наш сосед и мы, после получения независимости 20 лет назад, пошли совершенно разными путями.
Узбекистан в отличие от остальных ННГ, не стал озираться ни на кого и не ждал высокомерно-покровительственного одобрения своим действиям ни из-за далекого океана, ни от старой Европы, ни от бывшего «старшего брата», ни от влиятельных южных соседей. Он выбрал свой путь. Конечно, на нем не обошлось и без ошибок, порой серьезных, особенно, на начальном этапе, но в целом избранный курс оправдал себя.
Узбекистан понимал, что любые советчики всегда имеют свой интерес и что чужие схемы нельзя механически переносить в свою страну. Необходим собственный, глубокий анализ общемирового политического и экономического опыта, отбор лучших образцов и творческое их использование с учетом своих политических и экономических реалий, культурных и исторических традиций, психологии своего народа.
Такое «строптивое» поведение новичка на международном поле вызвало огромную волну критики и неодобрения со всех сторон, но, в качестве предлога прежде всего осуждалось отсутствие демократии. Однако, в Узбекистане рассудили, что в слабом государстве и голодном обществе не может быть никакой демократии, а только охлократия, поэтому он не позволил никому сбить его с избранного пути.
Не пуская пыль в глаза
Между тем Казахстан получил в наследство от СССР мощную и современную промышленность, сильное сельское хозяйство, Бог его одарил огромной территорией и колоссальными природными ресурсами. Как мы распорядились этим всем известно, а узбеки берегли свои весьма скромные ресурсы и использовали их умело.
Они, не пуская пыль в глаза, и не тратя времени на пустословие, молча и упорно работали. Узбекистан не имел доходов от нефти, да и других природных ресурсов было мало, но, тем не менее, он не стал распродавать фабрики и заводы, рудники и месторождении. Отказался брать кредиты, столь навязываемые некоторыми международными финансовыми организациями и странами-«доброхотами», и отсюда у Узбекистана небольшой внешний долг – 8,5% от ВВП. В то время как Казахстан имеет около 120 млрд долларов внешнего долга, большую их часть составляют заимствования банков второго уровня.
В Узбекистане Национальный банк жестко контролировал не только получение кредитов правительством, но и банками второго уровня. Если было хоть малейшее сомнение в том, что не только не удастся вернуть, но даже хоть немного просрочить сроки платежей, такие кредиты не брались. Поэтому там нет ни одного банкротства среди банков, а внешние заимствования составляют лишь 15% активов.
Узбекистан, рассчитывая только на себя, за годы независимости создал реальную и устойчивую экономику, убедительнейшим примером прочности которой стало ее испытание глобальным кризисом, когда большинство стран с дутой экономикой повалились на бок. Он в течение трех кризисных лет имел среднегодовой рост экономики 8,5%. И эта впечатляющая цифра – не результат манипуляций со статистическими данными, как у некоторых.
Мы, в нашей Степи, все время говорим о политических реформах и ничего не делаем, а в стране-наследнице Мавераннахра успешно проведена децентрализация, повышен авторитет парламента, усилена роль кабинета министров, а суды получили более широкие полномочия. В этой государственной системе, президент исполняет роль высшего арбитра и все меньше вмешивается в текущую работу трех ветвей власти, разумеется, когда все идет нормально. В случае ошибок, он тут же указывает на них.
В стране сложилась многопартийная система, представленная в парламенте четырьмя политическими партиями и экологическим движением. Возможно, эти партии прислушиваются к мнению власти, но с годами они становятся все более самостоятельными и политический плюрализм уже не иллюзия. В нашей же «супердемократической» стране в обеих палатах парламента безраздельно царствует один «Нур Отан», а все ветви (и веточки) власти крепко схвачены одной рукой.
Системы науки, образования и здравоохранения Узбекистана не только не развалились, в отличие от многих стран постсоветского пространства, особенно Казахстана, но и укрепились.
В республике выбрана рациональная модель перевода плановой экономики в рыночную – это эволюционная постепенность, социальная защищенность и иерархичность, при нисхождении с государственного уровня на частный – доля рынка возрастает, т.е. в макроэкономике больше плана, а в микроэкономике – рынка. За последние 10 лет доля малого и среднего бизнеса в ВВП выросла с 31% до 52,5%, количество реальных субъектов увеличилось в два раза, доля занятых возросла с 49,7% до 74,3%. Но и эти показатели власти считают скромными.
Более последовательной становится борьба с монополизмом. В Узбекистане не позволяют иностранным бизнесменам покупать сколь-нибудь значимые пакеты акций местных кампаний, а у нас душат отечественный бизнес чужеземные проходимцы, почти не принесшие ничего в нашу экономику, но занявшие наиболее прибыльные сферы.
Учатся и у Казахстана...
Пора бы нам подумать над тем, как мы выглядим со стороны. А мы страдаем мегаломанией, забыв о своих бесчисленных и тяжелых проблемах, мы беспрестанно поучаем весь мир.
Узбеки никого не учат, они упорно учатся у других, достигших больших успехов. Кстати они учатся и у Казахстана, но только тому, чего не надо делать. В результате они многому научились и многого достигли, мы же возомнив себя учителями мира, окончательно разучились от всего и даже пуговицу не можем произвести.
Наши власти все годы независимости были заняты бесконечными обещаниями скорого экономического прорыва... и довели дело до того, что мы почти полностью превратились в сырьевой придаток развитых стран.
А Узбекистан в это время создавал новые высокотехнологичные отрасли автомобилестроения, нефтегазохимии, электротехники, нефтегазовое и железнодорожное машиностроение, текстильную промышленность, фармацевтику, производство мебели и строительных материалов. Он выпускает семь марок автомобилей, которые очень хорошо раскупаются многими странами, в частности, Казахстаном (вспомните «Деу Нексия» и другие хорошо продающиеся у нас марки, сделанные в Узбекистане).
Узбекистан почти полностью обеспечивает себя продуктами питания, в частности, он имеет теперь достаточно и зерна, в котором раньше нуждался, а мы около половины продовольствия завозим. Это при том, что в хулимое советское время Казахстан завозил только 5% сельхозпродукции по отдельным позициям, зато вывозил по другим позициям намного больше.
У наших молчаливых соседей экономика вышла в пятерку самых динамично развивающихся в мире, а на каком месте мы – спросите у нашего премьер-министра.
Янки из Коннектикута
Конечно, в сфере свободы слова и самовыражения в Узбекистане есть еще проблемы. Люди не обсуждают местные власти, особенно в присутствии посторонних. Хватает и социальных проблем, самая общеизвестная – большое число мигрантов-узбеков в России и Казахстане.
Да узбеки сейчас в среднем получают меньшую зарплату, чем казахи, но зато у них цены намного ниже. В связи с этим вспоминается спор двух средневековых французских крестьян из «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» Марка Твена. Один из них горделиво говорил, что у них в графстве в два раза больше плата за труд, чем у его оппонента, но оппонент отвечал, что зато у них в три раза дешевле цены на товары и продукты. И второй никак не мог убедить в своей правоте первого, который упрямо твердил: я получаю в два раза больше, чем ты.
Так вот, в нашем случае первый – казах, а второй – узбек. Пока уровень жизни среднего узбекистанца несколько пониже, чем у казахстанца, зато на шее трудолюбца не висят государственные долги. Да и еще неизвестно, как будут обстоять сопоставительные дела лет через пять.
Конечно, коррупция и преступность есть и в Узбекистане, но они сравнительно небольшие. Для сравнения бизнес-нравов: я поговорил с одним тамошним бизнесменом (казахом) и он доверительно сказал мне: «У нас бизнес в целом ведется по правилам, но честно говоря мы с опаской его ведем с казахстанцами, так как они могут «кинуть». Впрочем, для нас это не новость, мы знаем какие дикие нравы царят у нас в этой сфере.
Главный вывод: в Узбекистане не отмахиваются от проблем, они их решают и с каждым годом все увереннее и потому им теперь любые задачи по плечу. А у нас их клубок с каждым днем становится все больше и принимает опасные размеры.
На этом можно было бы завершить рассказ, но для зашоренных соотечественников приведу пример, подтверждающий мои наблюдения.
Я периодически встречаюсь на различных конференциях с профессором Лондонской школы ориенталистики и лучшим британским экспертом по Центральной Азии Ширин Акинер и мы всегда обмениваемся мнениями о положении в нашем регионе. Поначалу она жестко критиковала Узбекистан и тепло отзывалась о Казахстане. Но постепенно ее мнение стало меняться и при последней встрече, полгода назад в Алматы она сказала: «Узбекистан практически уже построил прочное государство...» и, замолчав выразительно, посмотрела на меня. Нетрудно догадаться чего она не договорила.
Сейдахмет КУТТЫКАДАМ
"Свобода Слова" № 19 от 26 мая.
