Сегодня у нас гостях известный узбекский писатель Мухаммад Салих, который был соперником президента Узбекистана на выборах 1991 года, а затем стал признанным лидером узбекской оппозиции. Он покинул родину после возбуждения уголовного дела, которое, по мнению независимых правозащитников, было сфабриковано узбекскими властями.
Верховный суд Узбекистана заочно приговорил Салиха к пятнадцати с половиной годам лишения свободы, признав его виновным по статьям «Посягательство на конституционный строй в Узбекистане» и «Посягательство на президента Узбекистана». Сейчас Мухаммад Салих проживает в Германии во Франкфурте-на-Майне, имеет статус политического эмигранта и продолжает оппонировать режиму президента Ислама Каримова.
У Каримова нет Путина
В Узбекистане, по данным правозащитников, политические репрессии достигают самых больших масштабов в Центральной Азии – в заключении находится более 20 тысяч человек, осужденных по политическим мотивам. Откуда, на ваш взгляд, в бывшей советской республике оказалось так много политзаключенных?
– Двадцать тысяч политзаключенных – точное отражение политической пассионарности населения нашей страны. Узбекистан на момент распада СССР был самой (после Прибалтики) политически активной республикой. Уз.ССР одной из самых первых среди республик Советского Союза приняла свою Декларацию Независимости – 20 июня 1990 года. Причем – вопреки препонам ЦК КП Узбекистана и лично Ислама Каримова, который тогда возглавлял этот высший орган республики. На площадь выходили десятки тысяч граждан именно с политическими требованиями. За прошедшие 22 года этот протестный потенциал не уменьшился, наоборот– увеличился. Поэтому нынешний глава страны был вынужден проводить тотальные чистки среди населения каждые 5 – 6 лет, выуживая наиболее опасных для собственного режима. Как видите, официально недовольных оказалось не менее двадцати тысяч. А недовольных, не вошедших в список пенитенциарных учреждений, – миллионы.
Президент Каримов много говорит о «стабильности» своей страны, при встречах с политиками США, касаясь прав граждан Узбекистана, употребляет в своей риторике демократические термины. Как вы считаете, какой тип государства он строит?
– Стабильность, которую Каримов предлагает нашему региону – это стабильность кладбища. Мир, которым он обманывает наш народ и народы ЦА, хуже всякой войны. «Права человека» – это самый трагикомичный вопрос в стране. Каримов не строит, а давно построил на территории бывшей Узбекской ССР большой независимый концентрационный лагерь. Политический режим, который соорудил Каримов, можно назвать режимом классической диктатуры.
Каримов и его структуры знают о бесполезности политики государственного террора, умножающего число недовольных, поэтому они лихорадочно ищут новые механизмы управления ситауцией. Но «реформы», которые Каримов предложил и провел на уровне парламента и президентской власти, жалки и смешны. Все это не больше, чем предсмертные судороги обреченного старика и потерпевшего фиаско диктаторского правления.
Что лежит в корне бессменности узбекского лидера, который, похоже, не собирается оставлять президентский пост до самой смерти?
– Он не видит возле себя человека, кто бы мог гарантировать его личную безопасность после передачи власти. У него нет Путина, чтобы, как Ельцин, надежно передать власть, избежав наказания. Он хорошо знает людей, которых назначил на высокие должности. Он подобрал чиновников, похожих характером на самого себя. Они дрожат перед вышестоящим и пинают нижестоящего. Эти люди первыми затопчат Каримова, если он уйдет в отставку.
Расстрелять народ будет не так легко
Жестоко подавленный властью стихийный народный бунт в Андижане по всем признакам не был возглавлен оппозицией. А есть ли сегодня вообще оппозиция в Узбекистане?
– Внутри страны, конечно, есть оппозиция! Если бы ее там не было, Узбекистан не жил бы 20 лет в режиме чрезвычайного положения. Режим боится своих граждан, а граждане ненавидят этот режим. Действительно, бунт в Андижане был бунтом, а не спланированной акцией оппозиции. Но отныне расстрелять народ будет не так легко, как в Андижане. Этот трагический урок 13 мая научил нас быть максимально подготовленными к подобной провокации режима. И мы, оппозиция, готовимся к тому, чтобы андижанская резня не повторилась.
Вы 18 лет живете вне страны. И вы – единственный оппонент Каримова, выставивший свою кандидатуру на пост президента в 1991 году. Вы по-прежнему готовы бороться за этот пост, если вернетесь в Узбекистан?
– Я эти 20 лет боролся против диктатуры одного человека в моей стране, а президентство было лишь поводом для этой борьбы. Я никогда не стремился к какой-либо должности, если она не была освещена идеей, полезной моему народу. В мае 1992 года Каримов предлагал мне пост второго человека в государтве – с условием роспуска Демократического форума, объединившего всю оппозицию, но я отверг его предложение. То есть, борясь за президентво, я стремился, чтобы президента выбирал и снимал только народ через честные выборы.Такая борьба кажется нам уже безнадежной в стране, где господствует тоталитарная система, где диктатор фальсифицирует результаты, а голос народа давно не имеет значения.
Многие годы из Узбекистана идет массовый исход оппозиционно настроенных журналистов, политиков, правозащитников. Они как-то объединены за рубежом?
– На этой неделе в Берлине состоялся первый Курултай, создавший «Народное движение Узбекистана», где впервые объединены представители различных групп в единую политическую организационную структуру. В Курултае принимают участие более 50 представителей политических партий, негосударственных организаций. Одна из этих организаций действует внутри страны, разумеется, подпольно.
Победа на выборах – мираж
Можете ли вы реально влиять на людей в Узбекистане, организовывать их издалека – слушают и слышат ли они вас?
– Узбекскaя общественность начала критиковать нас за излишний либерализм в борьбе с режимом Каримова, когда оппозиция, руководствуясь программой, основанной на европейских стандартах, старалась изменить политическую ситуацию через выборы. Это было некое демократическое «соревнование» с антидемократической властью, вооруженной до зубов силовыми структурами. Такая картина вызывает иронию теперь даже у международных наблюдателей. Институт выборности в Узбекистане давно превратился в фарс, а надежда победить Каримова путем участия в альтернaтивных выборах в условиях полицейского произвола – мираж. И мы решили создать систему борьбы, способную противостоять авторитарной природе режима. Мы все больше убеждаемся в том, что диктатор сойдет с плеч народа только тогда, когда народ скинет его, как это сделали арабы. Курултай, созванный в Берлине, обсуждал именно эти вопросы. Мы меняем стиль работы, мы намерены более жестко ответить государственному террору узбекского диктатора, организуем в стране различные акции гражданского неповиновения, подключая все больше протестующих в свои ряды. Люди внутри страны нас слышат, и уже тысячи сочувствующих откликаются, предлагая свою помощь.
Кто вас финансирует, не пытаются ли западные службы через ваши каналы нарушить безопасность Узбекистана, как говорят в окружении Каримова?
– Я живу за счет собственных заработков, моих сыновей и супруги, которые неплохо зарабатывают. Никогда не получал грантов от каких-либо фондов. Запад помогает скорее Каримову, чем нам, оппозиции. Запад в угоду диктатору даже отказался от собственных санкций, объявленных Узбекистану за расстрел мирных демонстрантов в Андижане. К сожалению, макиавеллизм (теперь его называют прагматизмом) в политике сильных стран становится все более приоритетным.
Общаетесь ли вы с представителями оппозиции других государств Центральной Азии – Туркмении, Таджикистана, Казахстана и т. д.? И как вы оцениваете уровень этого диалога с оппонентами существующих в нашем регионе режимов?
– У меня много друзей из оппозиции стран ЦА и наши проблемы почти идентичны. Мы все боремся за построение общества, где человека не преследуют за его убеждения, где не расстреливают мирную демостранцию, где правит Закон, а не беспредел. К сожалению, нет координации в наших действиях. Хорошо было бы собираться хотя бы раз в год и обсуждать ситуацию в нашем регионе, координировать наши усилия, помогать друг другу.
Как считаете, вы и ваши соратники увидите позитивные перемены на своей родине или это удел следующего поколения?
– Иншалла, мы увидим падение этого античеловеческого режима! Я в это крепко верю.
Беседовала Розлана ТАУКИНА
"Свобода Слова" № 19 от 26 мая.
