Наш спецкор Дарья Асламова рассказывает о водном шантаже
Главная головная боль МИД Казахстана - вода или, выражаясь точнее, «проблема трансграничных рек». Китай давно и бесстыдно забирает воду из рек Черный Иртыш и Или, угрожая экологической катастрофой не только Казахстану, но и России. (Иртыш - главный приток Оби. Омская область еще наплачется, когда процесс зайдет слишком далеко.) «Водные войны», которые выглядят фантастикой в последнем фильме о Джеймсе Бонде «Квант милосердия», - уже давно безжалостная реальность. Закрыть водный кран, оставив страну умирать от жажды, сейчас так же легко, как, к примеру, закрыть газовый. Но если без газа еще можно выжить, то без воды - нельзя.
За последние 50 лет водные ресурсы Казахстана сократились на 20 миллиардов кубометров, и процесс ускоряется. «Река Или уже ни капли не дает в сторону Казахстана, - говорит знаменитый китаевед и первый посол Казахстана в Китае Мурат Ауэзов. - Все разобрали китайские земледельцы. В СУАР (Синьцзян-Уйгурский автономный район) Китай целенаправленно перебрасывает ханьцев (представителей основной нации), чтобы разбавить местные этнические меньшинства. А ханьцы - традиционные земледельцы, они разбирают воду в огромных количествах и, кроме того, страсть как любят использовать гербициды. Та вода, что достается нам, приходит уже отравленной. А на реке Черный Иртыш китайцы выстроили огромное водохранилище: они в любой момент могут приостановить подачу воды в Казахстан или давать столько, сколько сочтут нужным. Это самый настоящий водный шантаж. И странно, что Россия тоже молчит по этому поводу».
СУАР растет стремительно, остро нуждаясь в воде не только для сельского хозяйства, но и для нефтедобычи. Экологи предупреждают: строительство китайского канала «Черный Иртыш - Карамай» и фактический «поворот» Иртыша приведут к исчезновению озер Балхаш и Зайсан и медленному умиранию Казахстана. «А что мы можем сделать? - разводят руками казахские чиновники. - Китайцы взяли нас за горло, и никаких рычагов давления на них нет. Китай отказался присоединиться к Международной конвенции об использовании трансграничных водотоков, а водный кодекс КНР оставляет за страной право решать вопросы использования вод в пользу китайской стороны. Наши люди бессмысленно и бесполезно заседают в каких-то двусторонних комиссиях, но китайцы сознательно затягивают переговоры. Не воевать же нам с ними! Наши военные спецы подсчитали, что казахско-китайская война продлится всего 40 минут. Этим даже можно гордиться: мы, если честно, больше, чем на 20 минут, не рассчитывали».
«Переговоры о реках Китай ведет очень хитро: отдельно - с Россией, отдельно - с Казахстаном, - говорит политолог Досым Сатпаев. - На все предложения Казахстана сделать переговоры трехсторонними Китай отвечает отказом. Наша молодая дипломатия, безусловно, проигрывает Китаю. Почему? Внешнюю политику в большинстве стран определяет глава государства, а МИД играет лишь роль инструмента. В Китае внешняя политика выражает коллективное мнение всей партийной элиты, которое не меняется в течение десятилетий. У них есть задача - сделать Китай великой страной, а для этого существует четко прописанная внешнеполитическая стратегия, под которую закладываются финансы, информационные ресурсы. Независимо от того, кто придет к власти, стратегия будет реализована. А у нас нет сценарного подхода.
Представим, что действующий президент уходит. Кто скажет, какой будет внешняя политика Казахстана? В Центральной Азии политика слишком персонифицирована и отражает симпатии и антипатии руководителей. А Китай готов хоть с дьяволом дружить, его не интересует аморфная шкала ценностей, которая так важна для европейцев и американцев. Интересы Китая - вот главная моральная ценность. Я часто наших мидовцев спрашиваю: вот настанет момент, когда перед Казахстаном встанет жесткий выбор: с кем он, с Россией или с Китаем? Есть у вас гипотетический сценарий для часа икс? Нет! Пока нам удается соблюдать баланс. Но многовекторная политика Казахстана - это политика сегодняшнего дня, а не завтрашнего. Никто не знает, каким будет посткризисный мир, когда Китай станет гигантским игроком. Ясно одно: все разговоры о «стратегическом партнерстве» - блеф. Не может быть партнерства слабого с сильным».
«Многовекторность вообще присуща слабым странам, - говорит политолог Андрей Хан. - Это политика ситуативного реагирования, а проще говоря, круговая оборона. Проклятие Казахстана - его ресурсы, и обусловлено интересами тех игроков, что окружают эти ресурсы. Все эти игроки не заинтересованы в том, чтобы в Казахстане происходило какое-то инновационное развитие. Тому же Китаю невыгодна наша демократия, которая может спровоцировать хаос, невыгодны наши технологии. Мы должны быть законсервированы как сырьевой придаток, и попытки вырваться из этой роли безуспешны. Если мы начнем что-то производить, сами ведь у себя покупать не сможем? Нужен большой рынок, а Китай никого не пустит. Он легче всех переживает кризис за счет громадной инерции внутреннего рынка, который может скушать все. Плюс он накопил серьезные ресурсы и теперь может давать деньги и казахам, и узбекам. Но в формате ШОС Китай не замышляет глобальных проектов: он хочет говорить один на один. Ему не нужна интеграция общих интересов, его политика - «разделяй и властвуй», свойственная всем большим игрокам. Само понятие «сверхдержава» - это уже аномалия, что-то сверх нормы».
СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ВОЕННАЯ УГРОЗА КАЗАХСТАНУ?
«Вопрос для нас не в том, придут ли в Казахстан китайцы, - говорит эксперт по безопасности Фонда народной дипломатии Александр Пеньков. - Вопрос лишь в сроках: КОГДА они придут, и этот день уже недалек. Я не говорю об экономической экспансии, я говорю о прямой военной угрозе». - «Несколько лет назад ходили слухи, что Китай и Россия могут заключить сделку и разделить Казахстан. Допускаете ли вы эту возможность?» - «Возможно все. Но что выиграют русские, допустив Китай при таком дележе к Каспию и ресурсам? Китай станет могущественнее, а его граница лишь приблизится к России. От соседа ведь не уйдешь».
«Большое заблуждение думать, что и Казахстан, и Россия могут откупиться от Китая ресурсами, - говорит китаевед Мурат Ауэзов. - Не верьте прикормленным китайцами востоковедам, которые утверждают: Китаю не нужны новые территории, у него, мол, своей земли полно. Да, у Китая большая территория, но малопригодная для жизни. В основном это громадные бесплодные горы. Китайцы живут лишь в долинах рек. Это не то жизненное пространство, которое требуется громадному количеству населения.
Куда же идти? С одной стороны у них Тихий океан, далее - Юго-Восточная Азия, а там перенаселенные страны, своего народу полно. На юго-западе - Тибет, и вот что удивительно: каждые три года китайцы вынуждены менять там воинский и чиновничий контингенты. Китайцы не могут привыкнуть к высокогорью и буквально сходят там с ума. Они давно бы полностью заняли Тибет, если бы смогли адаптироваться. Значит, и юго-запад отпадает. На севере - Россия, какая ни на есть слабая страна, но все же ядерная держава. Они туда потихоньку проникают, в Биробиджане вон даже завод построили по изготовлению палочек, потому что уже есть на них спрос. Но там тайга, а главное, до ресурсов Западной Сибири еще идти и идти. Остается Казахстан - громадные безлюдные степи с их изобилием нефти, газа и урана, выход к Каспию и к богатому газом Туркменистану, возможность прямого соединения с Ираном. Захватив практически безоружный Казахстан, китайцы получают все! Нет сомнений, что это будет их первый удар. Сегодняшний СУАР - это плацдарм для дальнейшего броска в нашем направлении. Предлог найти легко, допустим, устроить провокацию на трубопроводах и ввести армию, чтобы защитить свой жизненный интерес.
У моих китайских друзей, когда я их вожу по Казахстану, глаза загораются от обилия необработанного пространства. Здесь можно иметь тучные поля и нивы, а эти бестолковые казахи стада пасут - вот вам разница в психологии классических земледельцев и кочевников. В VIII веке Китай успешно продвигался в нашем направлении. Тогда функционировал Великий шелковый путь и шла борьба за его контроль. Китайские войска взяли Ташкент, целый ряд наших городов. А в 751 году произошла великая битва между китайцами и арабами при участии тюрков, и китайцы потерпели сокрушительное поражение. С тех пор попытки экспансии не повторялись, хотя до сих пор в китайских учебниках детям объясняют, что, к примеру, озеро Балхаш - это Западный край Китая. У них остался генетический страх, но есть и оскорбленность поражением, и жажда реванша. Мы все живем генетическими страхами. Когда вы пересекаете реку Хоргос, вас удивляет странный факт: на одной стороне полно птиц, на другой, китайской, - ни одной. Когда во время культурной революции китайцы убивали воробьев, попадали замертво множество разных птиц. До сих пор у птиц сохранилась генная память: на ту сторону реки лететь нельзя, там убьют. Тот же страх до сих пор жив и у казахов, и частично у китайцев».
«Я всегда себе рисую страшную картину: волнения в СУАР, и огромное количество людей, миллионы неконтролируемых беженцев хлынут к нам, и мы ничего не сможем сделать, - говорит журналист и основатель дискуссионного клуба АЙТ-парк Нурлан Еримбетов. - Международное сообщество скажет: создавайте лагеря для беженцев. И никто мне убедительно не может доказать, что такая ситуация невозможна. Я не доверяю китаеведам, которые умиротворяют нас и уверяют, что все наши страхи по поводу Китая необоснованны. Эти люди - руки Пекина. 300 тысяч китайцев уже проживают в Казахстане. Они поняли нашу главную слабость, они научились давать взятки. Казахи уже обслуживают китайцев: выращивают овощи, подстраиваются под их вкусы в еде, пытаются устроиться к ним на работу. Китайцы покупают родословные нашей элиты, чтобы знать, кто за кем стоит, они знают всех наших взводных в армии поименно и знают, какие у них зарплаты. Наши дети учат китайский, зная, что мы все равно будем под Китаем. Уже появилась поговорка: хочешь уехать из страны, учи английский, хочешь остаться - учи китайский. От наших предков нам досталось предсказание: «Ты будешь обниматься и брататься с белым братом (с русским), когда придет черный русский - китаец».
«Китай шантажирует нас человеческой массой, - говорит журналист Андрей Щербаков. - Помнишь события на площади Тяньаньмэнь? Когда Запад возмутился по поводу соблюдения прав человека, Дэн Сяопин им четко заявил: «Так, ребята, у меня тут сорок миллионов человек на чемоданах сидят, права человека хотят. Я их сейчас лично к вам отправлю за свой счет, самолетов и поездов не пожалею. Хотите?» И все заткнулись. Так каких телодвижений ты хочешь от нас, бедных казахов?»
ТЕХНОЛОГИИ ПРОНИКНОВЕНИЯ, ИЛИ КИТАЙСКИЙ ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЙ ИНТЕРЕС
«Чтобы понять опасность Китая для человечества, нужно знать китайский фундаментальный интерес, относительно которого коммунистическая идеология нечто вторичное, - говорит китаевед Мурат Ауэзов. - Китай - удивительная страна, которая тысячелетиями вела войны, как правило, безуспешные, но побеждала своих завоевателей технологией ассимиляции и адаптации пришельцев. Когда в XIX веке Китай потерпел поражение в опиумных войнах, в стране вызрела идея: мы великая страна, центр мира, но все беды наши оттого, что во главе Китая стоят пришельцы.
Придя к идее национального лидерства, китайская революция в 1911 году устраивает геноцид маньчжурам, вырезая всех подчистую. С тех пор Китай совершенно осознанно стремится к одному - занять достойное место в мире, подстегиваемый внутренним драматизмом ситуации: мы вроде великие, а мирового господства нет, и все нами помыкают. Веками носителями китайского фундаментального интереса являлись тайные общества вроде братства Белого лотоса или Мудрецов бамбуковой рощи, и сейчас система тайных обществ пронизывает китайское общество насквозь, в том числе и коммунистическую партию. Это та самая сила, которой вроде бы нет. Это некий призрак с особым качеством мышления: они не временщики, у них другое отношение к времени. Они меряют все масштабами в сотни лет и никогда не суетятся.
Именно эта каста веками разрабатывала технологии проникновения. Знаете, как китайцы расселяются по миру? Это регулируемый процесс. Органы власти прекрасно знают, кто из китайцев куда выезжает. Их задача: определить зоны, куда разрешено ехать жителям той или иной провинции, чтобы они могли в будущем говорить на одном языке и организовывать землячества. (Люди севера и юга Китая с трудом понимают друг друга.) Все китайские землячества - база для этнического шпионажа. Даже в Алма-Ате у них есть свой комплекс, где они собираются, поют песни, говорят о том, что они великий народ, и выпускают газету на китайском.
Советские разведчики много лет назад рассказывали мне об особенностях китайской разведки. Они засылают человека, а первые признаки работы на империю он подает через 20 - 30 лет. А все это время он, скажем, продает утильсырье, учит язык и полностью адаптируется. Другой метод проникновения - создание китайских предприятий за границей, полностью обслуживаемых китайцами. Заказчики обычно соглашаются - их устраивает дешевизна рабочей силы. Но китайцы едят только свою пищу, значит, нужны китайские повара и кухонная обслуга. Они доверяют только своей медицине - и в страну приезжают китайские доктора. Не успеешь опомниться, как вокруг нового предприятия вырастает целый китайский городок!
Еще один важный момент технологии проникновения - китайцы искуснейшим образом умеют давать взятки. Тут их никто не переплюнет. Вы не представляете, как китайцы могут вас споить! (Кстати, пить они умеют не хуже русских.) Когда Казахстан и Китай решали вопрос о границах, взятки давались без стеснения. Советские пограничники в свое время оседлали многие господствующие высотки, оттуда им было видно все, что происходит в Китае. После позорной сдачи наших границ все бывшие советские погранзаставы скатились с высоток вниз. Как так случилось? Казахские пограничники сами переносили столбы за деньги! В России еще жив имперский ген, там понимают ценность каждого метра земли, а в Казахстане еще до этого не доросли...»
«Некоторые горячие головы сравнивают китайский национализм с фашизмом. Уместно ли такое сравнение?» - «Нет, это не фашизм, и объясню почему, хотя хрен редьки не слаще. Это этноцентризм необыкновенной силы. Китайцы беспощадны в достижении цели - в выполнении тысячелетней воли предков. Не существует моральных запретов - ни библейских, ни коранических. Они живут в другом измерении. У них некое ощущение избранничества, уже начавшегося пути решения всех задач. Они нас даже не сильно упрекают за то, что мы так отстали от них. Мы - плохие ученики, шаловливые, и всех нас надо приструнить и привести к общему знаменателю. Нормальный китаец считает, что он облагодетельствует и принесет счастье тому же уйгуру или казаху, если объявит ему, что он такой же и равен ему. Китайцы не собираются нас во что-то превращать, они из НАС сделают СЕБЯ. Мы не будем рабами или покоренным, униженным народом, мы будем китайцами. Помните, была такая общность - советский народ? А теперь будет общность - китайский народ, и все будут счастливы.
P.S. Пару лет назад в Пекине я брала интервью у одного благовоспитанного китайского юноши, достойного представителя китайской молодежи. На мой вопрос, стоит ли человечеству бояться нового Китая, юноша с жаром, совершенно искренне ответил: «Ну что вы! В ближайшие два года вам совершенно нечего бояться. Мы так заняты внутренними проблемами!» «А после, когда вы решите ваши проблемы?» - ошеломленно спросила я. «А дальше, - с важностью произнес молодой человек, - естественный исторический процесс».
Источник - Комсомольская правда
- 1
- 2
