Настойчиво повторяется утверждение, что Австрия должна открыть уголовное преследование бывшего посла Казахстана либо выслать его на родину. Но такие утверждения безосновательны.
Вена. "Дело" бывшего казахского посла в Австрии Рахата Алиева занимает общественность уже 3 года и превратилось за это время в любимое игровое поле для юристов, на котором иногда произвольно переходятся границы. Это случается прежде всего в дискуссиях о международно-правовом измерении этого дела. Поэтому кажется уместным посмотреть на международно-правовые проблемы глазами постороннего. Так как конкретное, соответствующее юридическое положение вещей общественности не известно, поэтому законная оценка должна ориентироваться на относительно абстрактные нормы и немногие ясные факты. Однако, у этого есть недооцениваемое преимущество дистанции, хотя положение вещей могло бы сильно оспариваться между заинтересованными сторонами.
В общественном обсуждении оспаривался вопрос, что Австрия на основе принципа „или экстрадиция или уголовно-правовое преследование" (aut dedere aut iudicare) обязана согласно международному праву доставить предположительного преступника или обвинить его по уголовному делу самостоятельно.
Это утверждение ясно попадает мимо цели. Прежде всего, в международном праве нет понятия -общее обязательство выдачи. Государство обязано только тогда выполнить просьбу о выдачи, если это обязательство подкреплено международно-правовым договором .
Если не существует никакого двустороннего или многостороннего международного соглашения об экстрадиции, все будет зависеть от свободного решения запрашиваемого государства – будет оно экстрадировать или нет. Точно также решается вопрос будет ли данное государство проводить уголовное преследование запрошенного к экстрадиции обвиняемого – то есть на усмотрение государства, тем более что в национальном законадательстве самостоятельного правового понятия соответствующего латинскому понятию aut dedere aut iudicare не существует, хотя оно и существует в международном праве.
Это понятие более всего является составной частью тех международно-правовых договоров, которые преследуют по закону определенные преступления согласно международному праву, как например, 4 Женевских соглашения, договоры для наказания определенных террористических действий или соглашение против пытки
Это значит, что данное понятие " (aut dedere aut iudicare) – экстрадировать или уголовно преследовать – может быть только тогда применяться , когда речь идет о нарушении вышеуказанных международных Конвенций, соглашений.
Поэтому на основе представленных Общественности фактов дела Алиева, совершенно ясно видно, что никаких обязательств для экстрадиции у Австрии нет.
Не существует не только соответствующих международных договоренностей для экстрадиции в деле Казахстана, но и оснований для экстрадиции по указанным Казахстаном преступлений, так как они не подпадают под вышеуказанные преступления, указанные в международном праве.
Никаких зацепок в обычном праве
Хотя некоторыми оспаривается то, что принцип aut dedere aut iudicare зафиксирован также практикой применения международного права, невозможно отрицать то, что нет фактов существования такой унифицированной государственной практики по этому вопросу без существования поддерживающего законодательства.
Те, кто считает что принцип aut dedere aut iudicare должен применяться и без подписанных двухсторонних соглашений не могут предложить под свои аргументы серьезных обоснований – так как их мнение основано только лишь на международной литературе а также на необязывающих международных документах, в которых этот принцип просто обсуждается как политико-правовой. И это желание возможно связано с необходимостью связать этот международный принцип с обычным правом, но к сожалению только такого желания недостаточно. В этой связи, кстати, находятся и высказывания известнейшего австрийского правоведа в международном праве ( а в настоящее время также и судьи в Международном суде) Бруно Симма, который в одном из научных исследований по вышеуказанному вопросу сравнил «эту многоразовую ссылку на обычное международное право» с цветком, который в специальном парнике будет цвести красивыми лепестками, но в суровом климате национального законодательства и его применения просто не выживет.
В конечном итоге с международно-правовой точки зрения основываясь на часто упомянутых дипломатических высказываниях , того государства которое требует выдачи, необходимо прежде всего установить может ли его судебная система гарантировать основные права любого обвиняемого.
Таким образом некоторые оспаривают, что международная практика обязует государство от которого требуют экстрадиции просить запрашивающее государство гарантии, что обвиняемый не будет подвергаться пыткам и что он получит в этом государстве справедливый судебный процесс.
Относительно вышеуказанного также не существует унифицированной и широкораспространненой практики. Правовой характер является общим, особенно в связи с международным правом, поэтому подобные гарантии справедливого суда и неприменения пыток в данном случае являются сомнительными.
Много также зависит от обстоятельств каждого отдельного дела ( например, кто дает показания и существует ли вообще свободная ли была воля дающего такие показания.
В случае если ( как в этом случае) речь идет только о дипломатических заявлениях и высказанных гарантиях, что обвиняемый получит справедливое судебное рассмотрение и не будет подвержен пыткам, то подобные заявления могут рассматриваться только как сомнительные ( не вызывающие доверия), ведь эти заявления совершенно не обязуют запрашивающее государство держать свое слово, если тем более оно не следует обязательным международным требованиям таким как как запрет пыток или право любого гражданина на справедливый судебный процесс.
Но также и другие соображения противоречат идее дипломатических гарантий. В случае если экстрадиция произошла, запрошенное государство не имеет никаких возможностей проверить насколько выданные гарантии выполнены в отношении обвиняемого, а в случае если они нарушены, заставить в правовом порядке реализовать.
И хуже всего что это касается обвиняемого. Кроме того, непонятно, как с такими дипломатическими гарантиями сязаны органы правосудия, и даже если они их признают каким образом они будет придерживаться этих гарантий. Исполнение этих гарантий только тогда можно проверить, если запрашивающее государство подписывает Европейскую Конвенцию о правах человка. Все эти вышеуказанные соображения высвечивают подобные дипломатические заверения о гарантиях в крайне сомнительном свете.
Доктор Стефан Виттих – является ассистентом профессора в Институте международного права при Венском Университете.
С одного взгляда.
■ С точки зрения международного права – не существует общеустановленного обязательства на экстрадицию. Государство только тогда обязано экстрадировать, если существует двустороннее международное соглашение о выдаче преступников и оказании помощи по уголовным делам. Если такого не существует, запрашивающее государство может свободно решать как поступать в данном случае.
■ Также существующее понятие « Экстрадиция или уголовное преследование» (aut dedere aut iudicare),также известно международному праву. Но оно также только тогда может быть использовано и применено, если между государствами существует двустороннее международное соглашение * см. выше
rakhataliev.livejournal.com
