Что случится с государством, в котором карьера чиновника определяются не деловыми и профессиональными качествами, а связями, родственными отношениями, интриганством или способностью купить высокую должность? Не ломайте голову – будет то, что случилось с Казахстаном после двух десятков лет такой кадровой селекции.
Отсутствие справедливой конкуренции в госсистеме с неизбежностью привело к падению общего культурно-этического уровня госаппарата и профессиональной деградации власти. Во власти все больше оседают посредственные люди, растет процент откровенных бездарей и просто недалеких людей. Ничего личного к тем, кто сегодня во власти, — только констатация фактов. Это объективный процесс, который с неизбежностью ведет к деградации правящей элиты и, как следствие, к неповоротливости, косности и низкой результативности работы государственного аппарата.
Порочный круг
Налицо четкая причинно-следственная связь, образующая порочный круг нашей действительности: отсутствие конкуренции — дураки во власти — плохие дороги (как символ неустроенности жизни) — деградация населения — еще более плохие дороги. А учитывая, что рыба гниет с головы, неудивительно, что процесс этот начался с наших парламентариев, которые с завидной периодичностью принимают законы, демонстрирующие всю глубину указанной деградации.
Не отстают от них и чиновники различных министерств и ведомств, которые им эти законы подсовывают. Уже стало правилом: за что ни возьмутся наши чиновники — получается через... одно место. Взялись помогать малому и среднему бизнесу — у бизнеса проблем добавилось. Повернулись лицом к селу — село как умирало, так и умирает. Взялись искоренять коррупцию — а она как цвела, так и цветет пышным цветом.
А сколько различных программ по развитию отечественной промышленности было принято! Ну-ка навскидку назовите хоть одну, у которой был положительный результат! Увы! Пошумели, деньги потратили, а проблемы остались. Я даже не говорю о том, что бюджетные деньги разворовываются. Готов закрыть глаза и на это — ладно, украли, но результат дайте. Никакого результата — только себе в карман. Вот вам прямое следствие той самой кадровой селекции власти, которая шла двадцать лет, — нет там таких, которые и красть могут, и дело делать. Про тех, кто не крадет, но работает, вообще молчу.
С такими кадрами никакие самые распрекрасные реформы в принципе невозможны. Это тот самый случай, когда «кадры решают все». Не зря в Грузии, прежде чем начать реформы, поменяли чиновников. Первый шаг, без которого, в принципе, ничего нельзя поменять. Это же элементарно: не могут с коррупцией бороться коррупционеры! Не могут преступники одолеть преступность. Не справятся разгильдяи с разгильдяйством. Не могут погрязшие в коррупции суды способствовать построению правового государства. Это понятно всем, кроме Назарбаева, который, впадая в беспросветную маниловщину, не устает инициировать все новые и новые прожекты.
Последняя идея фикс — быстрый инновационный прорыв в будущее. Бог с вами, Нурсултан Абишевич! Оглянитесь! Какой прорыв, какие инновации, какой путь в Европу, какие десять шагов?.. Придуманный вами кадровый сепаратор уже двадцать лет работает в обратном режиме: сливки общества — в тюрьмы, эмиграцию, теневой бизнес, а обрат (нравственно и интеллектуально обезжиренный) — во власть. С такими людьми не то что в разведку, подсолнухи рискованно выращивать: либо семена забудут посадить, либо поле продадут. Чтобы не быть голословным, продемонстрирую это на двух-трех конкретных примерах.
На коротком поводке
Начну с того, как наши чиновники против религиозного экстремизма борются. В последнее время в связи с угрозами терроризма актуализировалась тема религиозных сект, которые-де несут угрозу национальной безопасности. И несмотря на то что ни одного религиозного экстремиста в Казахстане, что называется, за руку так и не поймали и ни одна религиозная организация себя так не проявила, страху нагнали такого, что президент, как это у нас водится, дал указание принять новый закон, призванный поставить заслон экстремизму.
Сказано — сделано, так возник проект закона «О религиозной деятельности и религиозных объединениях». Основной его смысл — усилить регламентацию и контроль над деятельностью нетрадиционных религиозных общин. Логика чиновников понятна: чем короче поводок, тем легче контролировать. Понятно, что все это придумывалось в первую очередь для исламистов, которые, если верить нашим силовикам, вот-вот должны начать свой религиозный экстрим. Но ладно исламисты, а кому помешали, скажем, различные протестанты и кришнаиты?
Какую угрозу протестанты и кришнаиты могут представлять для нашей национальной безопасности? Половина Америки — баптисты, половина Европы — протестанты, кришнаитов полно по всему свету — и что? Кто, когда и где дал повод для подозрений их в экстремизме и терроризме? Увы, но под закон попадают в первую очередь многочисленные так называемые нетрадиционные религии, которые с экстремизмом рядом не стояли. Именно им чиновники устроят утомительную перерегистрацию, которую не все общины пройдут. Именно их будут «пасти», досаждая постоянными проверками и придирками. Именно их будут шпынять в прессе, обзывая деструктивными сектами и обвиняя во всех смертных грехах.
При этом основных адресатов — исламистов — этот закон вообще не коснется. Все экстремистские организации, запрещенные ныне в Казахстане, предпочитают работать в подполье. Религиозные общины, придерживающиеся нетрадиционного ислама, регистрацию, понятное дело, не пройдут, но на учет их при этом поставят, поэтому у них один путь — в подполье. То есть для них этот закон — что есть он, что нет его.
Но это только одна сторона медали. Есть и вторая, куда более серьезная. Принятие этого закона сработает на усиление позиций исламистов, которые получат в его лице хорошее подспорье в своей пропагандистской работе. Сегодня в негласном соревновании по привлечению сторонников лидируют протестанты и ряд других нетрадиционных религий, которые вполне успешно конкурируют как с традиционными конфессиями, так и с радикальными исламистами. Т. н. секты в буквальном смысле отбирают у исламистов потенциальных сторонников, тем самым сдерживая рост их организаций.
Однако рассматриваемый закон может существенно ослабить позиции нетрадиционных религий. Этим непременно воспользуются религиозные экстремисты, которые тут же займут освободившуюся нишу, существенно увеличив число своих последователей. То есть данный закон, создавая препятствия для многочисленных нетрадиционных религий, объективно расчищает идеологическое пространство для экстремистских проповедников, которым, как известно, закон не писан.
Приступая к разработке данного закона, умные люди прежде всего попытались бы выяснить: почему люди идут к исламистам, а не в лоно традиционных религий? Да потому, что исламисты дают ответ на главный вопрос, мучающий отчаявшихся людей: почему у нас все так хреново и что нужно сделать, чтобы от этого избавиться? Простые вопросы и понятные ответы — это то, чего отчаявшиеся, разуверившиеся люди не находят ни в официальной идеологии, ни в ортодоксальных религиях.
А судьи-то кто?
На самом деле противоядие от экстремизма вообще и религиозного в частности лежит в иной плоскости — в области идеологии. Но это как раз та область, где наши чиновники беспомощны. А потому логика их действий изначально была предсказуема: чужих не пущать, подозрительным перекрыть кислород. И этим законом предполагается минимизировать угрозу религиозного экстремизма и терроризма! Полная чушь! Неужели кто-то думает, что, загнав в подполье недовольство людей, можно остановить распространение идей, которым они следуют?
В свое время в Римской империи сектантов христиан тысячами распинали на крестах. Итог борьбы римских чиновников с ересью известен — христианство стало господствующей религией. История учит, что бороться с верой можно только при помощи другой, более привлекательной веры. Наши чиновники явно этого не понимают. Да и кому там понимать, если сам глава Агентства по делам религий не видит разницы между проповедованием религии и исповедованием. А ведь этот чиновник, по сути, является главным государственным специалистом по религиозным вопросам. Это к вопросу об уровне квалификации наших чиновников.
О чем можно говорить, если парламентарии всерьез предлагают Духовному управлению мусульман Казахстана в пику хиджабу разработать и внедрить особую религиозную одежду для казахстанских женщин, а для всех мулл — униформу. Им даже в голову не приходит, что государство у нас сугубо светское, а потому не имеют они права влезать в дела исламской общины Казахстана и рекомендовать ей, что и как носить мусульманам.
Не удивлюсь, если большинство в парламенте воспринимает ДУМК как идеологический отдел Администрации президента. Это неудивительно, если отдельные избранники народа договорились до того, что, оказывается, идя на поводу у Евросоюза, казахстанские женщины, вместо того чтобы после замужества носить платки на голове, ходят с открытыми пуповинами. Да-да, не с открытым пупком, а именно с пуповиной. Представляете?! И эти люди, не видящие разницы между пупком и пуповиной, между проповедниками и людьми, исповедующими религию, разрабатывают и принимают для нас законы!
Логика прошлого столетия
Другой пример — принятие нового закона о телевидении. Не секрет, что главная его задача — создать протекционистские условия для развития отечественного ТВ, которое за двадцать лет окончательно расписалось в своей неконкурентоспособности. Но и здесь все опять решается чисто по-чиновничьи: создать трудности для зарубежных конкурентов, ограничить их присутствие в телеэфире и тем самым вынудить нас смотреть отечественный продукт.
Типичный образец логики прошлого столетия, когда идеологически вредное в эфире просто глушили. Но даже тогда это не давало стопроцентного результата. А уж сегодня! Неужели кто-то действительно может предположить, что современный человек, пощелкав пультом и не найдя того, что ему интересно, успокоится и будет смотреть то, что ему втюхивают? Да никогда!
Все придуманные разработчиками запреты и ограничения обходятся в два счета. В этом смысле отличный пример этому — спутниковые «тарелки» на Кубе. Там они запрещены, и за просмотр чужого ТВ можно получить тюремный срок, однако кубинцы все равно ставят «тарелки», искусно их маскируя и пряча. Так что идею с сертификацией «тарелок» можно с ходу засунуть ее инициаторам туда, откуда она вылезла.
Чиновники не понимают, что их попытка изоляции нас от чужого ТВ сегодня выглядит как реанимация некоего варианта пресловутого «железного занавеса» времен «холодной войны». И в этой ситуации их абсолютно не оправдывает с виду благая цель — поддержать отечественное телевидение. Потому что на самом деле это медвежья услуга, которая еще больше загонит в ступор национальное телевидение. Оно и так малоконкурентно, а принятие нового закона добьет его окончательно. Что в итоге ускорит процесс обращения казахстанской аудитории к спутниковому телевидению.
Казахстанцы все меньше будут смотреть местные каналы, работающие в условиях жесткой политической цензуры, и будут получать информацию из относительно объективных зарубежных источников. И это даже хорошо — здоровее (идеологически) будут. Чем быстрее это произойдет, тем лучше будет для наших телезрителей. Во первых, они окажутся вне зоны пропагандистского оболванивания Астаны — а это первый шаг к трезвому, критическому осмыслению происходящего в стране. Во вторых, перестанут смотреть низкопробные, зачастую являющиеся неудачными пародиями программы местных студий.
Почувствовав вкус высокопрофессионального ТВ, наши граждане уже вряд ли станут довольствоваться вторичной продукцией местных каналов. Понятно, что в идеологическом плане российское телевидение, которое сегодня доминирует в эфире, тоже не подарок и там свои тараканы, но в все же это другой уровень, другие критерии оценок происходящего в Казахстане. В любом случае это лучше, чем «Хабар», так как одного этого будет достаточно, чтобы люди начали мыслить иначе.
Что касается национального ТВ, то его востребованность у казахстанцев будет зависеть только от качества и интересности программ. Но повысить качество невозможно запретами и ограничениями конкурентов. Только производство лучших, востребованных аудиторией программ в условиях жесткой конкуренции способно вывести наше телевидение из нынешнего кризиса. Для чего, безусловно, нужна грамотная поддержка государства, способного взять на себя первоначальные затраты. Это вопрос, во первых, политической воли руководства страны, а во вторых, адекватности чиновников, которым это доверят. Увы, ни первого, ни второго у нас не наблюдается. Думаю, что в условиях деградации нынешней власти, думающей только о собственной безопасности и рассматривающей ТВ в первую очередь как инструмент пропаганды, этот вопрос в принципе не разрешим.
Блокировки сайтов вылезут боком
И еще один пример неадекватности власти — это непрекращающиеся попытки Астаны контролировать Интернет. По сути, сегодня казахстанские чиновники объявили крестовый поход против неугодных им сайтов в Интернете. Это и принятие закона, регламентирующего чиновничий контроль в зоне kz, и непрекращающиеся блокировки неугодных интернет-ресурсов.
Ограничивая доступ к тем или иным идеологически опасным сайтам, Астана, выигрывая тактически, серьезно проигрывает стратегически. Да, блокированные сайты теряют в количестве просмотров, однако блокировка принципиально ничего не меняет — информация все равно доходит до пользователей. Во первых, есть масса способов, как обойти блокировку. Во вторых, любая, даже самая заблокированная информация быстро распространяется через социальные сети.
Чиновничье «не пущать» в Интернете еще менее результативно. Конечно, можно зону казахстанского Интернета превратить в жестко контролируемый сегмент Всемирной паутины, но такой шаг однозначно сработает против тех, кто его сделает. Интернет-сообщество просто будет вынуждено игнорировать зону kz и уходить туда, где никто не ставит палки в колеса. К чему это приведет? К тому, что зона kz окончательно захиреет и станет по примеру казахстанского телевидения и казахстанского кинематографа вторичной, то есть НИКАКОЙ!
Причем на сайтах, которые чиновники так упорно блокируют, это никак не скажется: их по-прежнему будут посещать казахстанцы, получать информацию и ею обмениваться, высказывать неудобные для властей мысли. Короче, будет все то же самое, но уже на неподконтрольной территории.
Источник: Газета "Голос Республики" №33 (209) от 23 сентября 2011 года
