Недавний эксцесс, когда группа молодых людей устроила акцию публичной обструкции бракосочетания нашей соотечественницы с гражданином Китая, вызвал жаркую дискуссию в социальных сетях.
Особенно показательными стали комментарии под постом в «Фейсбуке» известного блогера Марата Толибаева, осудившего данную акцию. Градус синофобии (и ксенофобии) порой просто зашкаливал. Мы попросили и самого автора поста, и некоторых других известных казахстанцев высказать свое мнение на сей счет, адресовав им следующие вопросы:
Всегда было принято считать, что казахи – народ радушный и толерантный по отношению к представителям других этносов. Однако в последнее время все более очевидными становятся проявления нетерпимости и даже ксенофобии. Причем со стороны не только обывателей, но и представителей национальной интеллигенции. Это видно, например, по реакции на межэтнический брак девушки-казашки с гражданином Поднебесной. Такие настроения – это что-то новое, или же они существовали всегда, но просто не проявлялись? Если новое, то, что стало причиной?
Если судить по числу откликов на пост Марата Толибаева и их тональности, которая порой выходит за рамки приличия, то может сложиться впечатление, что ксенофобия, а в данном случае синофобия, становится чуть ли не массовым явлением. Эту тенденцию можно перебороть, или же с ней уже ничего нельзя поделать? К чему, в конце концов, это может привести?
Можно ли сказать, что наблюдаемый всплеск ксенофобии стал результатом перманентного заигрывания с таким явлением, как национал-популизм?
Принято считать, что каждое цивилизованное общество должно решительно пресекать любые проявления ксенофобии. Что бы вы предложили в данном случае?
Джанибек Сулеев, аналитическо-информационное бюро «ПИК»: Шелуха архаики
1. Начнем с того, что хайп, который запустил М. Толибаев, какой-то странноватый…. Ни имен. Ни фамилий. Ни иллюстрации. Ни видео. Ни реакции правоохранительных органов…
Какой-то воистину «блогерский» вброс. Но раз уж вы задали такой вопрос и если такое все-таки случилось, то будем отвечать…
Итак, разумеется, это именно «что-то новое». Если подходить юридически, то и при Союзе, и сейчас – это грубейшее нарушение законов. Прежде всего, как принято говорить, Основного закона. Ну, как у нас его исполняют – мы все знаем. А вот при советской Конституции это бы просто так с рук никому не сошло. Помните? «Ленинская межнациональная политика», «советский интернационализм» и всё такое…
Когда об этом вспоминали, обычно начинался большой шухер, и нарушителям этих постулатов как идеологических, так и юридических, приходилось туго. У нас же шухер только в «Фейсбуке», причем масса народа довольно потирает руки и стоит на стороне погромщиков свадьбы. И таких, я подозреваю, больше половины…
Что подпитывает подобные настроения? Какую-то одну причину, наверное, назвать будет трудно, да и необъективно…
Тут явно присутствует комплекс причин. И, как ни странно, тут замешан и один отдельно взятый комплекс, который называется «комплекс неполноценности». Возможно, это не самая главная причина, но так или иначе она связана со всеми остальными, со всем комплексом…
Что имеется в виду? Смотрите, с одной стороны выросло самосознание (гордость, ощущение силы…) нации, что связано с обретением независимости, количественно подросла сама нация (где-то под 70 процентов населения – это представители титульного этноса). Но вместе с тем многие ожидания не оправдываются…
Причем недовольны все слои казахского общества, а плебс, низы, масса – в особенности. Налицо самый натуральный когнитивный диссонанс – раз мы такой богатый недрами народ, раз у нас есть такие соплеменники, в домах которых свалены в кучу миллионы иностранной валюты (помните начальника районной автостанции на западе республики?), то почему же все остальные бедные?..
А Китай (кара Кытай!), ни с того, ни с чего вдруг поднявшийся, не имеющий нефти, не имеющий много чего, что имеем мы, но закидавший нас товарами народного потребления, имеющий волшебную медицину и, внимание, претендующий на нашу территорию – теперь за наших девушек взялся?!
Слушайте, я лично стал замечать, особенно в центре города, на улице Панфилова, к примеру, русско-казахские парочки очень молодых людей. Причем больше именно в таком виде: парень – неказах, а она – казашка. Может, это однокурсники, может, соседи (?), но такого что-то я раньше много не замечал. А в советский период своей жизни – вообще крайне редко!
Было наоборот: парень – казах, а она – славянка. Тоже редко, но это не было какой-то вопиющей картиной.
Однако вернемся в наше время. Что тут сказать? Ведь к сегодняшним интернациональным парам никто с криками: «Ты что, с**а, с колонизатором Крыма гуляешь?!» не кидается, верно? Хотя, возможно, что только пока…
То есть, с людьми одной расы некие казахские активисты запрещают создавать семьи. Видел в «Ютубе» ролик, как некие парни послали в состояние грогги парня кавказской национальности, за которого вступалась казашка… сугубо на русском языке.
Другими словами, такое явление набирает силу. И тут, как ни крути, есть элемент социальной ущемленности, социальной неудовлетворенности. Не думаю, что погромщики китайско-казахской помолвки – городские ребята. То есть, такие эпизоды плюс ко всему еще и оттеняют тот факт, что нация в этом разрезе неоднородна. Так что недаром вы (возможно, и неосознанно) заметили в своем вопросе, что на стороне погромщиков не просто интеллигенция, а «национальная интеллигенция». Откуда она родом, откуда она взялась, не секрет.
В том смысле, что эти интеллигенты, обычно кричащие «ату!», представляют отнюдь не третьи поколения урбанизированного социума. С другой стороны, есть нации, которые изначально были оседлыми (таких большинство) и достигли высоких показателей урбанизации, но чрезвычайно националистичны и на дух не переносят чужаков, да еще другой расы.
У нас же еще другая особенность есть. Как в том анекдоте. Сидят три апашки-старушки, чай пьют, а одна невесела. Ее спрашивают: что грустишь? Та отвечает: да вот, сын на найманке («национальность» варьируется при каждой ссылке на данный анекдот) хочет жениться. А другая: ну ты даешь, я уже десятый год с орысской снохой живу, я же не плачу…
Мы – растущая во все стороны нация, и без национализма с ксенофобическим душком тут тоже трудно обойтись… Однако всегда есть толика специфики…
2. По этому поводу я уже писал в «Фейсбуке». Если такой факт имел место и если он будет иметь продолжение, то, в конце концов, это может привести к весьма печальным эксцессам и ЧП.
Допустим, девочка родом из сельской местности ищет свою судьбу в городе. Ее семья терпит экономическое бедствие. И брак с иностранцем (причем небедным) попросту спасает от бедности, как минимум, брачующуюся.
И тут вваливается компания бодрых, по сути, таких же, как она, маргинал-патриотов. А у нее – братья, родственники. Да, они тоже не хотели поначалу китайца, но уж так все случилось…
А эти уятмены ни хрена не родственники, вообще неизвестно кто. Ну и что может произойти? Будет такая бойня, что сталинградская битва покажется семечками…
А если городская девочка-припевочка? Давайте посмотрим правде в глаза. Есть на самом деле синофобия или нет (а она, скорее всего, есть, и не только в Казахстане), но китайские джигиты, несмотря на дефицит в их стране невест, не самые горячие поклонники наших девушек именно в качестве жен.
Я это говорю не голословно – мне один известный эксперт, который опирается строго на фактчекинг и водит дружбу с тонким знатоком Китая и китайско-казахских отношений (а таких экспертов у нас мало!) рассказывал. А вот притоны с нашими девушками специально (специально!) для китайцев есть – по телевизору показывали. Но почему-то их обнаружили полицейские, а уятменами там и не пахло…
И вот, кстати, вспомнилось. А вы знаете, что казахи даже в позднюю эпоху «совка» были наиболее «чистой» нацией, если говорить о смешанных браках? Те же поволжские, казанские татары (не имевшие тогда и не имеющие сегодня того «административного» статуса, что у нас) имели до 60% (!) смешанных браков. Ну, это так, к слову…
3. Насколько я могу судить, многие видные представители тех, кого общество маркирует как «национал-патриотов», настоящие ЛОМы (лидеры общественного мнения), наоборот, клянут синофобию довольно горячо, поскольку в этой среде имеют хождения русофобские настроения. Антикитайские же заявления обычно делают стихийные национал-патриоты, а еще больше – совсем даже не национал-патриоты…
Безусловно, синофобия в Казахстане присутствует в неформальной, скажем так, среде. И здесь помимо других причин есть и просто боязнь, страх перед новым величием КНР.
Что же касается ксенофобии, то, скорее, «нет», чем «да» к кому бы то ни было…
У нас к ее возникновению, повторяю, могут привести прежде всего социально-экономические проблемы. Это ведь классика жанра…
Вот такая картинка (опираюсь на рассуждения и исследования одного нашего социолога). Юноша курд, турок или даже русский… он заканчивает колледж или вообще ничего не заканчивает, а после школы (армии) сеет огород (отделяется, строит дом), торгует, идет помогать отцу на шиномонтажку или СТО.
Кто-то возразит: мол, это и у казахов происходит. Отвечаю: не у всех. Родители точно такого же юноши, но казахского, за счет продажи скота, за счет своей пенсии (а в современном ауле пенсионер – это порой главный источник кэша) и даже банковского кредита оплачивают учебу в том же колледже. Потом высшее образование, по большей части никчемное и, самое ужасное, не нужное ни государству, ни обществу. И человек после окончания вуза застревает между небом и землей.
У его сверстника уже есть какой-никакой стабильный источник дохода, машина, дом, городская квартира, у представителей мусульманских народов – еще и семья. Они те самые самозанятые, которые почти ничего не просят у казахского правительства, и в новостях не увидишь, как их, к примеру, выкидывают из общежития, (которое, минуточку, приватизировал под нужды своего бизнеса отнюдь не какой-то чеченец), или лишают жилья как недобросовестных ипотечников…
Вас это не удивляет? Ни на какие проаблязовские либо антикитайские митинги (на земельном митинге много русских видели?) они точно не ходят! И вброс про то, как их парни расстраивают свадьбу, а их бабы за богатых китайцев хотят выскочить, мы не читаем…
Хотя вроде тоже граждане РК и тоже должны стонать. Между тем, перечень рабочих вакансий год от года не растет, а число молодежи казахской всех возрастов растет и растет, и у какой-то части совсем непонятное будущее. Подчеркиваю: обремененное банковскими кредитами непонятно на что и за что… В такой ситуации виноватых легко можно найти и среди представителей других наций, и в других странах.
4 . Только ОДИН ПУТЬ. Это почти что национальная идея… Казахи не должны жить на своей земле хуже (прежде всего, в экономическом плане), чем другие нации и народы. Тут пример некоторых ближневосточных стран не совсем подходит…
Дать по базару каждому казаху – это путь в никуда. Мы должны, затянув пояса (этот призыв больше касается элиты – народу особо затягивать пока нечего), делать упор на образование и науку в истинном ее значении. Только в этом случае наша подземная кладовая принесет нам пользу, а, не побоюсь этого слова, вред. Это когда элиты, не умея толком торговать, делать дело (бизнес), все народное, всеобщее достояние спускают налево. В прямом и в переносном смысле…
Только став высокообразованной нацией, мы сможем выковать аскетичную, интеллектуальную элиту. Это трудный и долгий путь, тем более что всю советскую научную базу мы, можно сказать, пустили по ветру. Научные знания, фундаментальные и текущие (скажем, по страноведению, этнографии и т.д.), дают полную картину мира. У нас до сих пор нет научных структур, изучающих тот же Китай вдоль и поперёк на системном уровне, не говоря уже о других державах мирового уровня…
А пока что грядет эпоха Тупости и Малокультурности (Дикости). Но и через это мы не могли НЕ пройти. Это совершенно объективно…
Рано или поздно (хотя, наверное, уже и опаздываем даже) необходима будет перезагрузка. Полная и беспощадная. А начинать надо с уничтожения всей архаической шелухи, откуда, кстати, во многом и растут побеги низменного, деструктивного (а не созидательного) национализма, начинающегося с бытовых вспышек…
Марат Толибаев, блогер: Это аморальное явление
1. Ксенофобия на бытовом уровне существовала, существует и будет существовать всегда. Это способ защиты своих личных интересов необразованными, невоспитанными или непорядочными людьми.
Что касается синофобии в Казахстане, то причин здесь несколько. Это и исторические конфликты, и страх поглощения более многочисленной нацией, и опасность культурной ассимиляции.
Обострение синофобии в последние годы я связываю с ростом количества китайских рабочих на добывающих и промышленных предприятиях страны, где они воспринимаются местными жителями как конкуренты за рабочие места.
Кроме того, растущие в стране протестные настроения получили в лице «китайской угрозы» возможность выплеснуть свое недовольство не прямо властям, а опосредованно, через китайских инвесторов.
Наконец, важно учитывать заинтересованность в росте синофобских настроений в Казахстане со стороны конкурентов Китая – США, Европы и особенно России. У меня нет прямых доказательств, но я допускаю, что российские агенты влияния подогревают эти настроения.
2. Тенденцию к росту синофобии можно и нужно пресекать. Это долг государства как представителя казахстанского народа в международных отношениях. Ксенофобия является антигуманным, противоправным явлением, осуждаемым на официальном уровне всеми государствами. Также это долг просвещенной части страны как совести нации.
Ксенофобия является аморальным явлением в общественном сознании большинства людей мира. И Казахстан не должен отходить от этих общепризнанных правовых и моральных норм. Игнорирование властями роста синофобских настроений может вылиться в физическое насилие по отношению к китайским гражданам на территории Казахстана, что способно привести к ухудшению отношений с Китаем вплоть до военных конфликтов и человеческих жертв.
3. Лично я не считаю, что у нас в стране происходит заигрывание с таким явлением, как национал-популизм. Да, наблюдается рост национального сознания в казахской среде. Но в определенных границах, пока оно не превратилось в шовинизм, то есть в попытки возвыситься над другими национальностями, такое явление играет положительную роль в государственном строительстве и популяризации патриотизма.
4. Ничего нового предложить не могу. Власть должна быть строгой и справедливой. То есть, надо наказывать за разжигание национальной розни любого гражданина, будь то казах или китаец. За ввоз иностранной рабочей силы нужно наказывать любого бизнесмена, будь то казах или китаец. За нарушения экологических норм необходимо наказывать любого фермера, будь то казах или китаец. И так далее.
Закон не должен быть избирательным. Если бы все это работало, то роста синофобии не было бы. Какой смысл возмущаться, если китайские рабочие завозились бы в небольшом количестве и строго в соответствии с квотами? Какой смысл бояться за снижение плодородия почв и загрязнение окружающей среды, если бы природоохранная полиция строго наказывала каждого нарушителя?
Какой смысл опасаться китайских туристов, если за каждое проявление хамства они неотвратимо наказывались бы полицией? Так что определенная доля вины за рост синофобских настроений лежит и на властях, которым народ не доверяет защиту своих национальных интересов перед теоретической китайской экспансией.
Серик Малеев, журналист: Надуманная угроза
1. Ксенофобию в отношении Китая нельзя назвать новым явлением. Вспомним СССР с его идеологией осажденной врагами крепости. Китай в те годы рассматривался как одна из главных угроз у наших границ. Мы все его боялись. И этот страх никуда не делся. На самом же деле, если вспомнить историю, Поднебесная никогда не несла особых угроз казахам.
В той же войне с джунгарами китайцы выступали союзниками наших предков. Россия снабжала джунгар огнестрельным оружием, посылала им специалистов в военном деле, тогда как китайцы бились с джунгарами не на жизнь, а на смерть. Потому что джунгары представляли угрозу как для казахов, так и для Китая.
Возьмем ту же переписку хана Аблая с китайским императором: наш правитель просит Сянь Луня дать казахам возможность пасти свободно скот на землях Синьцзяна, отвоеванных Китаем у джунгар. И Китай такую возможность казахам предоставляет.
В то же время из истории мы знаем, что именно Россия приняла у себя остатки разбитых джунгар, использовав их впоследствии в войне с ногайцами, то есть, практически с теми же казахами. То есть, я хочу сказать, что тезис о китайской угрозе во многом надуманный. И предки казахов не рассматривали Китай в качестве злобного врага. Подобная идеология появилась значительно позже, в годы брежневского СССР.
2. Разумеется, с ксенофобией мы должны бороться, в том числе и через разъяснительные статьи в СМИ. Показывая, какую конкретную выгоду получает население нашей страны от китайских инвестиций. Сегодня многие жители приграничья становятся активными участниками торговли с Китаем благодаря построенному на Хоргосе Международному центру приграничного сотрудничества. И это та непосредственная выгода, которую получают казахстанцы на востоке страны.
А благодаря железной и автомобильной дороге «Западная Европа – Западный Китай» выгодоприобретателями становятся и жители западных регионов Казахстана. Через те же порты Актау и Курык ежегодно в два раза увеличиваются поставки контейнерных грузов из Китая в Европу.
Для сравнения: транзит китайских грузов через российскую границу за все это время вырос лишь на шесть процентов. Поэтому давайте говорить и о существовании внешних игроков, которым выгодна такая синофобия.
Они, во-первых, плохо переносят усиливающуюся конкуренцию со стороны Казахстана на рынке транспортных и логистических услуг.
Во-вторых, не хотят отдавать регион Центральной Азии под влияние Поднебесной. И поэтому через различные фонды подпитывают финансами своих агентов влияния с их антикитайской риторикой. Так что на все эти вещи нам надо смотреть с точки зрения реальной политики.
Государство свою информационную работу в китайском направлении явно проигрывает.
3. Я бы не сказал, что государство особо заигрывает на национал-популистском поле. Напротив, мы сегодня выравниваем крен, который сложился за многие годы в плане излишнего русофильства со стороны государства. Другой вопрос: кто все эти так называемые казахские националисты, расплодившиеся за последнее время? Многих из них мы вообще не знаем, как не знаем и источники их финансирования.
Я всегда говорил, что структуры ФСБ в нашей стране работают на должном профессиональном уровне. И продолжаю придерживаться этого мнения. Не будем забывать: мы более двух столетий находились в колониальной зависимости от России. Поэтому не надо думать, что нашим соседям импонирует идеология независимого Казахстана, предполагающая самостоятельный выбор своих экономических и политических партнеров. У путинской России с ее идеологией «русского мира» такая самостоятельность Казахстана вызывает очень много нареканий. А отсюда, как я предполагаю, следуют соответствующие действия.
4. Я бы предложил не ломать дров. Излишне симпатизировать Китаю тоже ни к чему. Можно вспомнить аресты этнических казахов в Синьцзяне с последующей отправкой в воспитательные лагеря, хотя их преступление заключалось лишь в том, что они имели гражданство двух стран Казахстана и Китая.
Можно вспомнить подавление уйгурских выступлений в Урумчи и Кульдже. Что, безусловно, способствовало росту антикитайских настроений в нашей стране. Для нас приоритетами являются торговля с Китаем, транспортная логистика грузов, следующих оттуда в страны Европы и Персидского залива. И куда в меньшей степени мы заинтересованы в китайской миграции в нашу страну. А если точнее, вообще не заинтересованы.
С учетом соотношения численности населения Китая и Казахстана. И опять же это то, что мы называем реальной политикой. Поэтому я бы предложил отечественным СМИ не уделять столь уж повышенного внимания Китаю, а больше сосредоточиться на наших отношениях с Европейским союзом, США, Россией. В конце концов, Китай занимает лишь четвертое место среди государств – иностранных инвесторов Казахстана. Тогда как на первом месте находится небольшая Голландия. А что мы знаем о Голландии?
Нуртай Мустафаев, этнополитолог: За что боролись, на то и напоролись
1. Действительно, казахи во все века славились гостеприимством и радушием к гостю – казаху-соплеменнику, торговцу, посланнику из соседних либо дальних стран. Эта особенность была обусловлена географическим фактором – бескрайними пространствами казахских степей, малолюдностью территории и крайне суровым, резко континентальным климатом.
Не принять странника и не дать ему передохнуть означало обречь его на верную смерть. Даже в наши дни во время сильных морозов, сопровождаемых метелями и буранами, выезд людей на автобусах и личных авто из Астаны и ряда других городов Центрального Казахстана блокируется постами полиции: заглохнет машина – и человек замерзнет. Настороженное отношение к Китаю, к китайцам было издавна.
Опять же географический фактор: в отличие от России и других соседей, от Китая мы отделены вдоль наших восточных границ сплошной естественной преградой – горными хребтами Тянь-Шаня, Заилийского, Джунгарского Алатау, Южного Алтая. Есть лишь два прохода – Джунгарские ворота и Хоргос (ныне таможенные посты «Достык» и «Коргас»).
Казахи и китайцы в массе своей жили изолированно друг от друга. Плюс культурный фактор: иероглифическое письмо, культура китайцев были и остаются непонятными казахам. А всё непонятное рождает непонимание, недоверие, иногда фобии (страх).
Во время перестройки казахская интеллигенция рьяно призывала к независимости от союзного центра, «руки Москвы», буквально молилась на Запад, «чтобы было как у них, и заживём…», требовала сломать ненавистный им так называемый «железный занавес».
Казахстан получил независимость после развала Союза в Беловежской пуще Б.Ельциным, Л.Кравчуком, С.Шушкевичем. Вожделенный капитализм наступил, глобализация и Интернет смели все экономические, культурные, информационные границы. И что? За что боролись, на то и напоролись.
Творческая интеллигенция оказалась неконкурентоспособной (мир шоу-бизнеса, подъедающийся за счет корпоративов, не в счет). Она не вписалась в новые рыночные отношения, в мир без границ, за которые ратовала в преддверии распада Союза.
Материальное положение и статус творческой интеллигенции резко упали. Она перестала быть властителем дум. Отсюда стремление к изоляции Казахстана от языкового, культурного влияния извне. Нападки части казахской интеллигенции на все чужеземное, в данном случае на межэтнические браки, – из этого же ряда. На казахско-китайские межэтнические браки нападать проще, поскольку определенная китаефобия в нашем обществе в той или иной степени сохраняется.
Эта ксенофобия со стороны части творческой интеллигенции – явление относительно новое, поскольку осознание своего краха, невостребованности в новых рыночных реалиях наступило не сразу. Это обозначилось в 2009 году, в ходе дебатов о «Доктрине национального единства Казахстана» и активизации национал-патриотов.
2. Социальные сети не являются зеркальным отражением настроений в обществе. Большинство населения отнюдь не зависает в «Фейсбуке». Да и на этом наиболее политизированном ресурсе будирует тему межэтнических отношений и устраивает склоки (в нашем случае по поводу межэтнических браков) небольшая группа людей. Перепалки, взаимные оскорбления – это родовая черта так называемых «диванных войск» соцсетей.
Большинству пользователей интернета их словесный понос неинтересен. Люди ищут полезную для себя, для работы информацию.
Опыт «цветных революций» показывает, что соцсети могут сыграть свою роль в развёртывании массовых беспорядков в организационном плане. Особенно опасно, когда разыгрывается «национальная карта». Если власти не будут жестко, с привлечением к уголовной ответственности пресекать факты разжигания межэтнической розни в соцсетях, то вполне возможен масштабный этноконфликт (вроде ошской резни 1990 и 2010 годов, украинского майдана) с последующей утратой территориальной целостности.
Не надо быть благодушными. Чтобы подобного не случилось, надо не допускать этнической дискриминации. Это касается всех сфер – участия во власти, в бизнесе; в повседневном общении, в быту. Права – одно, они продекларированы в Конституции РК, а подзаконные, нормативные акты, правила и правоприменительная практика – другое.
3. Попустительство национал-популистам со стороны власти налицо. Это проявление ее слабости. Заигрывание с этнонационализмом – обоюдоострый меч.
Если Казахстан вдруг утратит свою государственность, территориальную целостность, то не из-за экономических проблем, а в результате дискриминации, когда представители иных, помимо основного этноса, этнических групп, не видят для себя и своих детей будущего. Печальный опыт Азербайджана, Молдовы, Грузии, Украины (потерявших часть своих территорий), где прежними лидерами проводилась такая политика, должен послужить для нас серьезным уроком.
4. Чтобы пресекать проявления ксенофобии, этнической дискриминации, нашей власти надо не на словах, а на деле следовать принципу равенства прав и возможностей всех граждан страны вне зависимости от этнической принадлежности.
CAM, 28.06.2018
