Лебедь, рак и щука? Таможенный союз сулит странам-участницам серьезные проблемы

С политической точки зрения проект уязвим еще и по той причине, что по традиции на постсоветском пространстве подвергаются критике все наднациональные объединения. И для ТС критический момент рано или поздно наступит

 

 

27 ноября в Минске президенты РФ, Белоруссии и Казахстана объявили о создании с 1 января 2010 года Таможенного союза. Это будет первое наднациональное образование на постсоветском пространстве. Наднациональным органом станет Комиссия Таможенного союза, решения которой будут иметь прямое действие на территории стран-участниц.

 

Осуществление этого проекта предполагает поэтапную реализацию. Понятно, что добиться всего и сразу вряд ли удастся, тем более что разнонаправленность интересов трех стран продолжает оставаться главным тормозящим фактором. Поэтому коррекция в процессе реализации этого союза в любом случае неизбежна.

 

Все начнется с введения 1 января единого таможенного тарифа, затем с 1 июля 2010 г. начнет действовать Таможенный кодекс, а потом будет принят ряд соглашений о нетарифном регулировании и т.д. К 2012 году Союз должен превратиться в единое экономическое пространство (ЕЭП). План по формированию ЕЭП будет рассмотрен на неформальном саммите, который пройдет в Алма-Ате в середине декабря текущего года.

 

Нурсултан Назарбаев назвал создание Таможенного союза "знаменательным событием исторического масштаба", которое имеет большое значение для дальнейшего формирования единого экономического пространства в рамках ЕврАзЭС (27 ноября Казахстан принял председательство в ЕврАзЭС на предстоящий год), и пояснил: "Эти решения открывают большие перспективы для Казахстана, Беларуси и России. Создается единое таможенное пространство, в котором проживают более 170 миллионов человек. Совокупный объем ВВП трех стран составит порядка 2 триллионов долларов, общий объем промышленной продукции составит 600 миллиардов долларов. Создание единого таможенного пространства позволит уже к 2015 году обеспечить его участникам до 15 процентов прироста ВВП".

 

Но все ли так гладко?

 

Начнем с того, насколько эффективными могут оказаться соглашения в рамках ТС. Дело в том, что раз экономические интересы совпадают не во всем, должен быть другой механизм, который будет обеспечивать прочность интеграционного образования - договорная база. Однако традиционно на постсоветском пространстве любые интеграционные объединения - экономические или политические - держатся в основном на двусторонних отношениях. Так вот, прочность ТС будет зависеть от интенсивности, прежде всего, двусторонних соглашений и договоренностей трех государств. Возможно, со временем ситуация изменится, и распоряжения наднационального органа будут действительно приоритетными.

 

Есть и другие слабые места у ТС. Самое слабое, пожалуй, Беларусь, до последнего момента сомневавшаяся, что ей действительно «это надо». Участие в «Восточном партнерстве» говорит о том, что Беларусь активно пытается усидеть на двух стульях. Более того, известна непоследовательность самого Лукашенко - об этом свидетельствуют газовые конфликты с Россией или откровенные демарши, когда батька отказывался подписывать согласованные уже документы. Так, в июне он отказался подписать соглашение о создании Коллективных сил оперативного реагирования ОДКБ в отместку за запрет РФ на ввоз белорусского молока. Казахстан в этом смысле более последователен, даже с учетом реализуемой им политики многовекторности.

 

В целом Таможенный союз на данном этапе нужно рассматривать скорее как политический проект, нежели экономический. Судя по всему, это важный политический шаг для России, повышающий ее статус. Какие политические «бонусы» выторговали под это Казахстан и Беларусь - можно пока только предполагать.

 

И если мы говорим о заявке Киргизии о вступлении в ТС - то это тоже момент сугубо политический. Судя по всему, Бакиев хочет сгладить очевидное недовольство Москвы тем, что Бишкек, получив от Москвы кредит, после этого все же оставил базу США в Манасе и не выполнил ряд других обязательств. Кроме того, Бакиев очень зависим от Астаны экономически и хотел бы участвовать в игре с ТС. Но участие Киргизии вряд ли сейчас желательно для Москвы - она не доверяет Бишкеку и, очевидно, хочет с помощью ТС добиться выполнения Бишкеком прежних обещаний. Нежелательно участие в ТС Бишкека и для Астаны - более того, ряд казахстанских экспертов на уровне руководителей экспертных институтов наоборот призывают к усилению контроля на границах ТС с «ненадежными» соседями. Есть серьезные опасения, что Киргизия, вступившая раньше всех в ВТО, может заполонить рынок ТС контрафактной китайской продукцией, причем абсолютно легально.

 

С политической точки зрения проект уязвим еще и по той причине, что по традиции на постсоветском пространстве подвергаются критике все наднациональные объединения. И для ТС критический момент рано или поздно наступит. И если в это время обнаружится нечто, что будет интерпретировано как «цена интеграции» - это будет действительно кризис, причем кризис всей интеграционной политики на постсоветском пространстве. Более того, есть еще один очень рисковый момент. Сегодня, говоря о привлекательности ТС, часто упоминают такой «бонус», как компенсация кризисных явлений в национальных экономиках стран-участниц. Если эта самая компенсация не удастся, сама суть экономической интеграции, как и ее модель, будет подвергнута обструкции.

 

Еще один сюжет - это вступление стран-участниц ТС в ВТО, которая прежде никогда не принимала в свои ряды никакие союзы. Пока не до конца ясно, каким образом это произойдет. Хотя уже сейчас можно сказать, что вероятность того, что каждая страна будет сама за себя, весьма велика. Тем более что скепсис относительно привлекательности вступления в ВТО остается.

 

Экономическая привлекательность проекта также является спорной. К примеру, Беларусь явно не устраивает повышение пошлин на легковые автомобили. Россию не устроит, что ее металлургическому сектору может составить конкуренцию продукция казахстанской металлургии. В этой связи казахстанский бизнес уже демонстрирует пессимизм по поводу того, что казахстанские товары «все равно в Россию не пустят». Есть опасения, что вступление в ТС Казахстана может привести к резкому и существенному подорожанию бензина, а также высказываются опасения, к примеру, что «любое подорожание топлива на 10% даст подорожание товаров и услуг не менее чем на 20%», и т.д. Для России результаты функционирования ТС тоже не до конца ясны. Единственное, что очевидно - это расширение рынков сбыта российской продукции.

 

Новая газета - Казахстан