Шесть месяцев назад Хосни Мубарак был бесспорным правителем Египта, а его сын Гамаль повсеместно считался его наиболее вероятным преемником — модернизатором и реформатором, ожидающим своего часа. Сегодня Мубарак-отец находится под больничным арестом, в то время как Мубарак-сын стал заключенным под номером 23 в Тора-Фарм, самой знаменитой египетской тюрьме, пользующейся дурной славой.
Столь неожиданный поворот в судьбе семьи Мубарака отчасти объясняется стремлением временной военной администрации задобрить демонстрантов, сомневающихся в искренности ее приверженности реформам, с помощью решительных мер против представителей старого режима. Действительно, повороты правосудия могут привести к тому, что Хосни Мубараку может, в конечном счете, грозить высшая мера наказания. Некоторые официальные лица открыто заявили, что бывший президент, в случае признания его виновным после предъявления обвинений, может быть приговорен судом к смертной казни.
Суд над Хосни Мубараком явился бы убедительной демонстрацией того, что никто в Египте не может стоять выше закона. С другой стороны, смерть или лишение свободы бывшего президента сделает гораздо более трудновыполнимой задачу убедить будущих египетских президентов мирно расставаться с властью и увеличит риск того, что некоторые из них прибегнут к насилию, пытаясь остаться на своем посту – как Лоран Гбагбо в Кот-д'Ивуаре. Неопределенность судьбы Мубарака также осложняет усилия, направленные на то, чтобы подтолкнуть нежелающих перемен автократов в других частях мира к мирной передаче власти. Путь Мубарака от главы государства до арестанта в военном госпитале (в то время как его сыновья и бывшие сподвижники стали «гостями» самой известной тюрьмы Египта) не станет очень привлекательным примером для таких руководителей, как президент Узбекистана Ислам Каримов или президент Белоруссии Александр Лукашенко.
Как заметил Стивен Уолт, другие авторитарные лидеры могут сделать неправильные выводы из опыта Мубарака, учитывая, что он оказался в тюрьме, несмотря на «принятое, в конечном счете, решение не прибегать к массовому насилию в отношении антиправительственных демонстрантов и оставить власть более или менее мирным путем, хотя и не совсем добровольно». Если президент Йемена Али Абдалла Салех в настоящее время обдумывает предложенную ему сделку о передаче власти, то это отчасти вызвано тем, что такое предложение гарантирует ему иммунитет от судебного преследования. Учитывая опыт Мубарака, Салех уйдет в отставку не раньше, чем амнистия будет прописана в законе.
На фоне почти полного отсутствия примеров мирной передачи власти в арабском мире урок для следующего президента Египта может заключаться в следующем: держитесь за власть как за гарантию безопасности, потому что, отказавшись от нее, ни вы, ни ваша семья ничего не сможете противопоставить капризам судьбы.
США заинтересованы в формировании в Египте политической системы, которая способствовала бы регулярной и стабильной передаче власти после проведения выборов. У Египта нет причин не идти по пути, проложенному Украиной — государством, также не имевшим опыта демократической передачи власти и, тем не менее, уже трижды обеспечившего такой переход с момента обретения независимости в 1991 году. Хотя выборы 2004 года прошли не столь гладко, как хотелось бы, все три экс-президента Украины после ухода со своей должности сохранили личную свободу и имущество. Ни один из них не был заключен в тюрьму, несмотря на серьезные обвинения, имевшиеся против каждого из них, в особенности против Леонида Кучмы, занимавшего президентское кресло в 1994—2004 годах. При этом все трое продолжали активно критиковать политику, проводившуюся пришедшими им на смену правительствами.
Тем не менее, население Египта испытывает сегодня вполне объяснимое негодование в отношении коррупции и репрессий, допущенных Мубараком за время своего 30-летнего пребывания на посту президента, а также в связи с сотнями убитых в ходе недавних демонстраций, которые привели к его отстранению от власти. Проблема заключается в том, чтобы найти способ сбалансировать краткосрочное стремление к восстановлению справедливости и долгосрочную необходимость политической стабильности.
В США и России одним из способов решения этого сложного уравнения стало предложение преемника амнистировать предыдущего руководителя страны, невзирая на многочисленные призывы отправить бывших вождей на скамью подсудимых. Президент Джеральд Форд, предлагая полную амнистию по любым преступлениям, которые Ричард Никсон мог совершить в президентской должности, прямо заявил, что «закон ... не взирает на лица, однако закон учитывает реальность». Форд решил, что уголовное разбирательство в отношении бывшего президента окажется слишком дестабилизирующим событием для страны. Когда Владимир Путин стал президентом России, то он, ссылаясь на аналогичные соображения, предложил еще более обширную амнистию своему предшественнику Борису Ельцину, а также его семье.
Возможно, еще более подходящим примером для Египта является судьба П. В. Боты, бывшего премьер-министра ЮАР, ставшего президентом «на последнем издыхании» системы апартеида. Бота мог легко быть осужден за любые действия сил безопасности страны в 1970-х и 1980-х годах. Вместо этого бывшему руководителю, который ушел в отставку в 1989 году, было разрешено отправиться на пенсию в свой загородный дом. Примечательно, что единственным столкновением Бота с судебной системой после окончания режима апартеида стало наложение штрафа и условный срок в 1998 году за отказ от дачи показаний в Комиссии правды и примирения о своей деятельности в период нахождения у власти.
Некоторые могут возразить, что такой подход позволит Хосни Мубараку уйти от наказания. Однако требование к бывшему президенту о сотрудничестве с подобной «комиссией правды», а также наложение штрафов на средства, полученные незаконным путем за время его пребывания у власти, может помочь нахождению баланса между справедливостью и прощением, о котором говорил Форд в оправдание своего решения об амнистии Никсона. В противном случае судьба Мубарака может стать еще одной главой в долгой саге о ближневосточных руководителях, которые возносятся и падают по капризу судьбы.
Николас Гвоздев, бывший редактор журнала The National Interest, часто выступает с внешнеполитическими комментариями в печатных и вещательных СМИ. В настоящее время преподает в Военно-морском колледже США. Изложенные в статье взгляды представляют собой его личную точку зрения и не отражают мнения руководства ВМФ или правительства США. Его еженедельная колонка «Призма реализма» выходит по пятницам в сетевом издании World Politics Reports.
