Исламская экономическая модель: надежды и реальность

 

 

В 1963 году, в Египте был создан первый в мире исламский банк "Мит Гамр". В марте 1975 года учреждён Исламский банк Дубая. В октябре того же года состоялось официальное открытие Исламского банка развития. 1983 г., апрель, — в Малайзии вступил в силу первый в мире специализированный закон, регулирующий деятельность исламских банков, — "Закон об исламском банковском деле". 1983 г., август — принятие в Иране Закона "О банковских операциях без рибы (ростовщического процента)".

 

Запрет рибы нередко рассматривается как исключительно исламское явление и расценивается в качестве дополнительного свидетельства в пользу особой социальной справедливости ислама, отличающей последний от прочих религий. Однако это не соответствует действительности. В частности, иудаизм порицает и запрещает ростовщичество. В тексте Торы мы находим немало мест, квинтэссенцию смысла которых наилучшим образом выражает следующий фрагмент: "Настоящий верующий не даёт в рост и не берёт процентов". Ортодоксальное (раннее) христианство, равно как и средневековое, вплоть до протестантской реформации столь же однозначно осуждает это явление, основываясь на евангельских текстах, которые содержат немало высказываний против ростовщичества.

 

Однако, суть вовсе не в том, порицается взимание ссудного процента религиозными учениями или нет. Принципиально важно иное. Почему на протяжении тысячелетий, начиная со времён шумерской цивилизации (III тысячелетие до наше эры), ссудный процент является неотъемлемым элементом экономических отношений? Ответить на этот вопрос, на самом деле, очень просто, если раскрыть экономическую сущность ссудного процента.

 

Деньги, как особый товар, обладают уникальным потребительным свойством – способностью превращаться в любой другой товар. Вследствие этого они являются чрезвычайно привлекательными и удобными как средство накопления. По получении денег их можно потребить, обменяв на другие товары, а можно отложить потребление – сберечь деньги. Полный и неограниченный собственник денег располагает относительно последних всеми правомочиями (владения, пользования, распоряжения) и волен поступать с ними, как ему заблагорассудится. Ссужая деньги, собственник передаёт не деньги как таковые, а лишь право их временного использования. Это право выступает в качестве товара и в соответствии с принципом эквивалентного обмена предполагает получение соответствующего вознаграждения. Это, собственно говоря, и есть ссудный процент.

 

В условиях рынка, под действием закона эквивалентного обмена и производного от него закона стоимости, величина ссудного процента нивелируется и усредняется в региональном и отраслевом аспектах. Рано или поздно, если отсутствуют внешние по отношению к экономической системе деформирующие воздействия (например, со стороны государства или монополистического агента), ставка ссудного процента оказывается единой для любых видов деятельности. Она фактически выступает в качестве цены временного использования основополагающего свойства денег – их способности выступать в качестве всеобщего эквивалента стоимости. Запрет взимания процентов по ссудам, таким образом, ведёт к нарушению принципа эквивалентности в процессе товарообмена, блокирует одно из важнейших свойств денег как товара и существенно снижает эффективность использования накоплений, ограничивая последнее исключительно личными потребностями собственника.

 

Непонимание денег как всеобщего товарного эквивалента и игнорирование присущих им товарных свойств, допустимо лишь на ранней стадии развития товарного хозяйства. По мере его эволюции заимствование вообще и денег в частности, превращается в один из мощнейших факторов развития и оптимизации экономической системы. На современной стадии, функционирование последней немыслимо без ссудного капитала. В деятельности финансовых учреждений исламского типа ссудный процент попросту вуалируется и присутствует в неявном виде в структуре платы за услуги.

 

Разумеется, сущность исламской экономической модели далеко не исчерпывается запретом риба, хотя и одно лишь это ограничение, как мы видели, не удаётся последовательно реализовать даже в наиболее ортодоксальных исламских государствах в силу его противоречия объективным экономическим законам. Помимо этого запрещается участие в сделках с высокими рисками (гарара), а, следовательно, инвестирование капитала в венчурные проекты, что неизбежно ведёт к торможению инновационных процессов и технологическому отставанию. Недопустимым в рамках обсуждаемой модели является инвестирование в производство и продажу алкоголя, табака и табачных изделий, свинины, наркотиков, оружия, в игорный бизнес и т.п.

 

Указанные выше ограничения независимо от морально-этической оценки с точки зрения сугубо экономической ведут к закономерному увеличению издержек и в условиях свободной конкуренции, ставят исламский бизнес в заведомо неравное и невыгодное положение. Однако куда более серьёзное, ограничивающее воздействие исламской экономической модели, связано с приводимыми ниже, без сомнения базисными представлениями, относящимися к сфере исламского понимания отношений собственности.

 

Так, провозглашается, что реальным собственником всех благ на Земле является только Аллах. Человеку принадлежит лишь право пользования этими благами. При этом, право распоряжения существенно ограничивается и регулируется нормами шариата, сообразующимися, в первую очередь, с религиозно-этическими императивами, но отнюдь не с экономической целесообразностью. В связи с этим, человек, по существу, не может быть собственником природных ресурсов, товаров, денежных средств, недвижимости, новаторских идей и открытий. Всевышний запрещает также накапливать сокровища, то есть накопление как экономическую функцию.

 

Если общество будет строго и неукоснительно руководствоваться подобными религиозными установлениями, оно неизбежно обречёт себя на застой, обуславливаемый, по сути, простым воспроизводством. Расширенное воспроизводство при доминировании указанных выше представлений и принципов становится практически невозможным. Более того, в условиях современного открытого общества реализовать рассматриваемую модель попросту не удастся. Она может быть жизнеспособной лишь при условии тотальной административной поддержки со стороны государства, средствами власти блокирующего деятельность более эффективных типов хозяйствования.

 

В современном демократическом обществе, базирующемся на либеральных ценностях, подобный произвол со стороны государства недопустим. Впрочем, недопустимо и обратное – препятствование желаниям и намерениям людей (определённой части населения страны) жить и осуществлять свою деятельность на основе принципов и ценностей, не наносящих вреда другим членам общества. В этой связи нельзя не признать обоснованным и целесообразным создание необходимых условий для возникновения и развития исламских банков и учреждений исламского финансирования в Республике Казахстан, определяемых соответствующим Законом, подписанным Президентом Республики Казахстан Н. А. Назарбаевым 12 февраля 2009 г.

 

Сергей Грисюк, Председатель Правления Научно-Образовательного фонда "Аспандау"